Царь

       А давайте малость посмеемся да покуражимся над всякими там высокими персонами и преднамеренно низведем помпезный заголовок сегодняшней словарной статьи с напыщенных политических эмпиреев на простую кухонную плиту. Пусть объектом пристрастного рассмотрения послужит не царь, а всего лишь «Царь-каша». В самом деле, кому же неизвестна соответствующая торговая марка? Продукция ее весьма питательна, вкусна и хороша, чего, к сожалению, отнюдь не скажешь об иных фактически царствующих особах.

       Наверняка многим памятен выразительный рекламный слоган: «Царь думает о людях». Речь идет, конечно же, о «Царь-каше», и возразить тут нечего. Но, увы, когда самозванные цари и царьки начинают заниматься не своим делом, то могут ненароком такую кашу заварить, о которой люди даже не знают, что и подумать. Вернее, всё они прекрасно знают, а только до поры до времени стесняются сказать вслух.

       Но мы-то скажем! Кто нам запретит это сделать? Мы же говорим всего-навсего про «Царь-кашу» и пытаемся поварешкой на самом дне кастрюли с этим мутным варевом как-нибудь нащупать и выудить наружу исторические корни царственного слова.

       С ним всё абсолютно ясно, ведь не зря царизм именовался еще и абсолютизмом. Основа всего – самодовольная и самоуправная латынь: имя Caesar, навеки персонифицированное в плешивом облике первого римского императора Гая Юлия Цезаря. Вот именно! Обратите внимание на произношение. По нынешним псевдоимперским и неоцезаристским временам такое знаковое имя следует даже по-русски писать строго через букву Z – ЦеZарь.

       Ага, тот самый, заваривший кашу, да так ею, в конце концов, и подавившийся. Назидательный урок для новоявленных поваров с правительственной кухни! Такая вот навевающая раздумья притча о каше.

Царь думает о людях? Да, конечно.
На этот счет есть множество идей,
Особенно при взгляде на успешный,
Предельно близкий круг «своих людей».
Друзья из детства, в спарринге партнеры,
Послушные коллеги-стукачи –
Обогатились все без разговора,
Вовсю ковали: ух, как горячи!
Насытились от пуза, до предела.
А помышлять о всякой голытьбе –
Не царское, в конечном счете, дело.
Народ оставлен собственной судьбе.

Царь думает еще и о державе
(Ну, скипетр-то и так в его руке),
О мировой победоносной славе,
Подъеме сил, прорыве и рывке.
Пусть правит ввек под знаком обнуленья!
В итоге всё недаром по нулям.
Но пропаганде верит населенье,
А не зловредным критикам-вралям.
Иноагентов вытурим умело,
А вот свободу слова соблюдать –
Не царское, к едрене-фене, дело.
И кляп цензурный туго вбит опять.

Царь думать любит и о благе мира.
Рискни-ка кто обмолвиться: «Война?»
Ишь, на манер новейшего фронтира
Вперед на Запад ринулась страна,
Сметая все границы и преграды
И насаждая свой особый мир.
Силовики, небось, чертовски рады,
Какой у них суровый командир?
Брутальный дух господствует всецело,
А чтить соседский суверенитет –
Не царское, ежу понятно, дело!
Тут сантиментов не было и нет.

Царь думать должен каждую минуту:
Авось рецепт найдется поумней?
Но каша, им заваренная круто,
Неаппетитна для простых людей.
И в голове, похоже, та же каша,
Где вязким комом слиплось всё подряд –   
Былая жизнь трагическая наша
И современных дней прогорклый смрад.
Да, чистка кухни, видимо, назрела,
Но истребить всю плесень на корню –   
Не царское, вот елки-палки, дело.
Увы, одна тухлятина в меню.

15 мая 2022