Рюрик 845 год

I
«Ах, Рюрик, Рюрик, разве хорошо
Родного брата тормошить как куклу?
Он не игрушка. И не куксись букой.
Вот вырастет большой он пребольшой».
Еще все живы – матушка, отец.
И бабушка рассказывает сказки(1)
О петушке, царице Шемаханской,
О гусляре и о морском царе.

II
Он подошел к окну, за горизонт
Тянулись пашни, проявлялось море,
Сливаясь с небом в утреннем покое,
Как будто продолжался зыбкий сон.
Осенний день, начало сентября.
Погожий, тихий. Так прозрачен воздух,
Что видно как усердствуют на веслах,
Пытаясь сдвинуть тушу корабля.

III
А ведь и правда, скоро Свентовид.
Пора готовить лодии, гостинцы
И плыть в Аркону. Сорок дней постился
Весь Старигард, кто мал и кто велик.
Мор отступил. Он может, исцелив,
Со всеми православными князьями
Предстать пред Свентовидом без изъяна
С дарами щедрой вэрингской земли -

IV
Весь Гамбург, ими взятый на копье,
Все серебро и золото Христово,
В Перунов день добытое с престола,
К ногам Кумира сложит от нее.
Ему довольно мести. Гнев утих.
Он смыл бесчестье христианской кровью.
Теперь свободна Вагрия, доколе
Летит их сокол на знаменах их.

V
Ласкала взор дубрава, чья листва
Все зелена еще. И вдруг, невольно,
Остановился взгляд на частоколе,
Где мертвая торчала голова.
Усохшая, висела, как горшок
Давно не замечаемым узором.
И будто кто-то прошептал с укором:
«Ах. Рюрик, Рюрик, разве хорошо»?

VI
«Добро, старик, твой Бог отвел беду.
А, может быть, ты знахарь? Бог с тобою.
Проси награду. Впрочем, ты свободен,
Чем не подарок Богу твоему?
Иди, старик, и забирай с собой
Всех пленников. И лошадь. И телегу.
Твой крест оставлю вроде оберега,
Народ мой славный заслужил покой».

VII
Волхвы, дружина и работный люд,
Все собрались теперь у стен темницы.
Не понимая, славить, или злиться,
Невиданную милость признают:
«Что медлит этот сакс-христианин,
Испытывая общее терпенье?
Не позабыты боль и униженья,
И Гостомысл(2), наш прежний господин»

VIII
«Великий князь» – как выдохнул старик =
«Позволь останки мучеников наших
Забрать с собой. Их головы на башнях.»
И руки приложил к своей груди.
И замолчал. И отступил назад.
Мелькнул испуг на лицах заключенных,
Чья жизнь – надежда, счастье – полуденный
Осенний свет, так режущий глаза.

IX
«Не дело, князь» - вмешался Вуефаст,
Его надежный, старый воевода –
«Здесь воля не людей, тут ревность Бога.
Глянь, как волхвов перекосило враз».
Дары Перуну! Сколько там прошло
Как принесли их в жертву? Мало. Мало!
Но птичьей трелью в голове звучало:
«Ах, Рюрик, Рюрик, разве хорошо»?

X
Мы добрели до Гамбургских ворот
Под тихим солнцем вагрского поморья.
Нам вслед глядели смерды исподлобья,
Не отрываясь от своих забот.
Плач и стенанье в городе Твоем.
На пепелищах посреди развалин
Живых и мертвых люди разбирали
И радость приходила в редкий дом.

XI
Оставив саксов близким и родным
Среди руин, меж идолов поганых,
Мы покидали разоренный Гамбург,
Мы шли домой в наш вечный город, Рим.
Колеса вязли в глинистой грязи,
Ручьи и реки полнились дождями.
Нам вслед глядели смерды христиане,
На время разгибаясь от земли.

XII
Не вытянуть телегу из ручья,
Кобыла прилегла в песке текучем.
Не солнце пробивается за тучей,
Вороны оголтелые кричат.
Слетелись, как славянское зверье.
Хотели славы, будет тварям слава.
Когда весь мир пойдет на них с потравой,
Услышав слово горькое мое.
 
XIII
Скажи, Исус, зачем ты их простил?
Зачем от мора лютого избавил?
Зачем епископ наш сей мир оставил?
Зачем лишаешь нас последних сил?
Пусть племя их изгибнет до конца!
Пусть имени народ их не оставит!
Пусть их потомство потеряет память,
И сын не вспомнит языка отца!

XIV
Мы закопали наших мертвецов
На пустыре у города Эбсторфа.
Сикст, и Синеций, и епископ Оддар
Покоятся вдали земли отцов.
Без имени, без слова, без креста.
Простите, братья, малодушье наше.
Быть может, смерд, пройдя по новой пашне,
Однажды ваши разомкнет уста.

XV
Три дня ладьи пережидали шторм.
Князь нервничал, не разрешал разгрузку.
Ходила стража, матеря по-русски
И дождь, и грязь, и перемокший корм.
Гонцов послали берегом. В три дня
Уже должны добраться до Арконы.
Качал седой главою волхв верховный(3):
Перуна прогневили, мол, зазря.

XVI
Дождь прекратился ночью, в крайний срок,
И ветер поменялся на попутный.
Отчалили немедленно, под утро,
Под парусами набирая ход.
Еще рябила пенная волна,
Но ледяное крошево хлестало
Через борта беззлобно и устало.
Ладьи летели быстро, как молва.

XVII
Еще стояло солнце высоко,
Когда поднялся остров над волнами.
Вот также в детстве он вплывал в сознанье
Из ярких сказок, разноцветных слов.
И трепетала каждый раз душа,
И замирала в сладком предвкушенье
Какого-то чудесного решенья,
Влекущего в тумане, миража.

XVIII
Твой праздник, Рюрик! Сколько серебра
Несет твоя дружина церемонно
По улице ликующей Арконы!
Лишь кобник(4) что-то мрачен. Перебрав
Кресты и чаши, пропускает в храм
Дружину с малолетним Табомыслом(5).
И тишина над площадью повисла.
И Рюрик смотрит в темный лик волхва…

XIX
И разом промелькнули перед ним
Извилистые фьёрды Русиланда,
Пустые шхеры свеев и саамов
И остров на реке среди равнин.
Там городок не малый, не большой,
Стоит ладья у пристани дубовой.
И девушка в слезах(1). И так знакомо:
«Ах, Рюрик мой, все будет хорошо».
03.22

Примечания

На основе вариантов «Сказания о Эбсторфских мучениках» (переведены на русский язык в книге А. Пауля «От Рерика до Старигарда») и известий Ксантенских анналов.
1. См. «Ветер по морю гуляет»
2. Гостомысл – князь (король) ободритов. По одной из хроник убит в 844 году в битве с Людовиком. В двух других хрониках о его гибели не говорится, но больше в хрониках он не упоминается.
3. Верховные жрецы/волхвы были только у вагров в Старигарде (Перуна) и у руян/ругов в Арконе (Свентовида). Причем на Рюгене/Руяне волхв был выше князя, а князь формально был старше князей остальных земель.
4. Кобник – волхв, «специализирующийся» на прорицаниях от имени божества, как правило, он же и отвечал за святилище, он же был и верховным. Первоначально, кобник – гадатель по птицам, а «кобениться» - подражать движениям птиц в весенний праздник.
5. Табомысл (Дабемысл, Добромысл) – князь ободритов, вероятно, после Рюрика, погиб в 862 году. Даже имена их остались нам в "обратном переводе" с других языков.