Бывают дни, когда я вдруг охвачен

Сесар Вальехо

Бывают дни, когда я вдруг охвачен
безудержным желанием любить,
без памяти любить,
и все на свете
в его обоих лицах целовать!
Во что бы то ни стало я хочу
любить того, кому я ненавистен,
кто у ребенка разорвал рисунок
и ту, что плачет, если ты заплачешь,
кто в гневе молча прикусил губу,
тех, кто шагает, кашляет, потеет,
и всех, кто ежедневно вытряхает
себя мне в душу.
И вот я ради этого хочу
той, кого слушаю, погладить нежно пряди,
солдату – волосы поправить, нимб – герою,
а скромному – величие его.
Не знавшим слез я дать хочу платок,
а если мне от горя или счастья
уж очень станет больно, я начну
латать прорехи гениям и детям.
Хочу помочь я доброму стать злее,
спешу усесться справа от левши,
немому дать ответ
и вымыть ноги
хромому, а слепцу помочь уснуть.
Любовь, такая личная, моя,
и в то же время общая, земная,
всемирная, всегдашняя любовь!
Она ко мне приходит из глубин,
из чресел общества,
и до корней волос
желаньем полнит целовать певца
в нашейный шарф, а грешника из пекла
в его ожоги от сковороды,
глухого – в вечный гул в его мозгу
и в Данте, в Чаплина, что на плечах у них,
тех, кто в моей груди былое будит.
 Еще хотел бы я, когда стою
у кромки упоительной насилья
или когда вся грудь – сплошное сердце,
помочь улыбке превратиться в смех,
злодею подпустить рассвета в душу,
целить больных,
купить у продавца
и даже – страшно вымолвить! – помочь
убить убийце…
А еще хотел бы
я добрым стать с самим собой
во всем.