Волчица

Снег потемнел на сопках серой сталью,
С ветвей слетая, вспугивал зверьё.
И над землёю, матовой вуалью,
Чуть вздрагивало леса забытьё.

С трудом бежав по ледяным сугробам,
Тонув по морду в рыхлый, грязный снег.
Волчица, что есть сил, неслась по тропам,
Забыв про зверский голод и ночлег.

Лишь иногда, без сил присев на ноги,
Поднявши морду к звёздам в тишине.
Завоет тихо, в страхе и в тревоге,
Прислушиваясь к звукам в полутьме.

И слыша призрачно-далёкий вой ответный,
Смотрела вдаль, в бездонный небосвод.
Там плыл рассвет, слегка, полоской бледной,
Над мёртвою равниною болот.

Устав от спешки, поджидая волка,
Тяжёлым брюхом ощущала снег.
А где-то, была скинута двустволка,
По следу зверя, крался человек.

Волк поднимался на вершину в спешке,
Тропой звериной от ствола, к стволу.
И путая следы от рьяной слежки,
Вёл за собой охотника во мглу.

Заметив волка на крутом подъёме,
Привстав, волчица тихо заскулив.
Но грянул выстрел на заросшем склоне,
В одно мгновенье, на мертво сразив.

Оскаленный, таёжный, дикий зверь,
Был мёртв от злополучного удара.
И в солнечных лучах блестела щерь,
Пушного, первоклассного товара.

Шумели хвоей, кедры приближаясь,
Верхушками в рваньё бегущих туч.
Спасалась чёрная волчица, выбираясь,
Царапаясь с отвесных снежных круч.

И хоронясь на плешинах и сопках,
Приметив чуть подтаявший взгорОк.
Облюбовала логово в раскопках,
Где родились волчата в скорый срок.

Весна подкралась с тёплыми ночами,
Зазеленел густой, душистый лес.
Спускался с гор безмолвными волнами,
И поднимался снова до небес.

Звенела речка, и шептал камыш,
На отмели, поросшим тесным строем.
Звучали трели с скрытых птичьих ниш,
Над вековым нетронутым покоем.

Волчата подрастали в гущинЕ,
Возились среди трав с волчицей бойко.
Гонявшись друг за другом в беготне,
Соперничали меж собою стойко.

То ползали на брюхах средь кустов,
То скатывались кубарем в овраги,
То испугавшись смешанных шумов,
Неслись к волчице в страхе, без отваги.

Толкаясь друг об друга, явно злясь,
Совали ей носы в большие лапы.
Поскуливали, мелочно трясясь,
И становились по щенячьи слабы.

Учились огрызаться, скалить зубы,
И незаметно красться, нападать.
Ходили в лес, лишь обходя зарубы,
Чтобы опасности смертельной избежать.

Охотились на зайцев, птиц с болота,
И дрались за добычу, кто наглей.
Так незаметно, пронеслось, полгода.
Волчата стали крепче и сильней.

Однажды, рыская в кустах, у старой гари,
Принюхиваясь к запаху сквозь тлен.
Увидела волчица среди мАри,
Как показалась в чаще чья-то тень.

И чётче становился шум неясный,
И хруст травы, и чей-то грубый смех.
И не было в тот миг, чутья опасней,
Попятившись, волчица скрылась в спех.

И с каждым днём, тревожась ещё больше,
В надежде жизнь волчатам сохранить.
Волчица убегала в лес подальше,
Ища местА, чтоб зиму пережить.

Заметив трещину, вдоль зелени бугра,
Скребла когтями глинистый песчаник.
Кусая корни, рылась до утра,
Таская в нОру молодой ольшаник.

Вела волчат принюхиваясь жадно,
С трудом удерживая резвость их и прыть.
Покусывала, скалясь кровожадно,
Стараясь изо всех сил подчинить.

Добраться до елового подлеска,
Лишь оставалось перейти ручей.
Вдруг замерли от водяного плеска,
Прильнув к земле, прижавшись поплотней.

И с любопытством сквозь траву глядели,
Принюхиваясь к запахам вокруг.
А у реки, на плешине, галдели,
Гусята, собираясь в тесный круг.

Глаза горели, поползли крадучась,
И вот уже метаются в прыжках.
Хватают птиц, не успевая скрючась,
Смешались перья с кровью на зубах.

Схватив обмякших, серых гусаков,
Помчались дальше, за волчицей снова.
Оставив след из красных ручейков,
От свежего богатого улова.

Закатывалось лето медным шаром,
И осень раскраснелась на кустах.
Туманилась земля белёсым паром,
И чаще вились птицы в небесах.

Сильнее стылым ветром задувало,
И цепенела холодом земля.
Прогнувшись небо, в тучах исчезало,
Дождями частыми чащобы шевеля.

Знобило лес чернеющей листвою,
Шумел камыш в стеклянной западне.
Звенел, ломая лёд порой ночною,
Пугая резким хрустом вдалеке.

Согретая к утру теплом щенячьим,
Волчица щурилась, впадая в дремоту.
Уткнувшись в шкуру, нос холодный пряча,
Лишь редко вздрогнув, глянув в темноту.

Пугались и тревожились волчата,
Ушами вздрагивали, головы подняв.
Возились от рассвета до заката,
Но засыпали, силы растеряв.

Однажды ночью, стало тихо слишком,
Волчица вдруг завидев бледный свет,
Пошла на встречу серебристым вспышкам,
Волчата крались рядом, ей во след.

С небес спускался звуки заглушая,
Тяжёлый снег слепящей пеленой.
И всё вокруг собою накрывая,
Он нёс тайге незыблемый покой.

Волчица осторожно, раз, другой,
Ступала, раздувая снег ноздрями.
То фыркала, мотая головой,
То вдруг срываясь, бегала кругами.

Скакала, прыгала, как маленький щенок,
Возилась мордой, в небольших сугробах.
А в стороне волчата, все в рядок,
Сменяли лапы на снегу, в притопах.

К рассвету замело кусты и тропы,
Узнать и не узнать знакомых мест.
Лес спрятался под снежные утопы,
Волчица шла к болоту средь берЕст.

Ступала осторожно, глядя зорко,
На кочки у болотистой реки.
И слыша воду поодаль пригорка,
Без страха уж бежала напрямки.

Лишь в тальнике ещё ей попадалась,
Хворая птица, спящая в кустах.
Метаясь в страхе, немощно сдавалась,
И умирала, в сомкнутых зубах.

Оставшись в логове, волчата тихо спали,
Но вдруг услышав скрип и хруст шагов,
Увидев чьи-то тени, задрожали,
От непривычных и людских шумов.

Лежали в тишине. Когда всё смолкло,
С большой тревогой, вышли из норы.
Пугливо озираясь ещё долго,
Всё всматривались в снежные бугры.

Наткнувшись на знакомый след волчицы,
Гуськом затрусили привычною тропой.
Где средь кустов тряпичные границы,
Трепались с ветром красной полосой.

Оторопев на миг, метнулись сворой,
Обратно меж изогнутых стволов.
Не разбирая путь, не раз который,
Их приводил к верёвке лоскутов.

Не прекращая бег на полном махе,
Унюхав материнский след опять,
Всё чуя западню в животном страхе,
От места страшного пытались убежать.

А рядом с гуканьем и залихватским свистом,
Живой и плотной цепью через лес.
Шли мужики вперёд, рядком плечистым,
Охотясь на волков, наперерез.

И диким шумом отзывалось эхо,
Не затихая, множилось в близи.
Сливалась с болью, резвая потеха,
Как чистый снег на глинистой грязи.

Волчица мчалась к логову быстрее,
Завидев вдруг непрошенных гостей,
Остановившись, вытянула шею,
Завыв надрывно, глядя на людей.

Затрепетало страхом всё в округе,
Взметнулось тучей в небо вороньё,
Стояла мать-волчица у яруги,
Пугая воем здешнее зверьё.

И больше не таясь, неслась по склону,
Спасая жизнь обложенных волчат,
Вела охотников к заросшему затону,
Где вскоре выстрелы, как громом прозвучат.

Февраль всё сыпал частым снегом,
Выбеливая горы и поля.
И лунной ночью синеватым светом,
Мерцала в блеске мёрзлая земля.

Над лесом и болотистой рекой,
В ущельях, над неровными холмами.
Покинутой душой рождался вой,
Подхватываясь зимними ветрами.

И с бледною зарёю умолкая,
Мир наполнялся мёртвой тишиной,
Где плыл рассвет, за горизонт ступая,
Над русскою бескрайнею тайгой.