в прямоугольниках окон...

в прямоугольниках окон постепенно гаснут фонарики,
чернеет и миллиардами глаз глядит грунтованное полотно неба.
я сижу на дощатом полу и катаю хлебные шарики
из мягкого, пористого, белее моих зубов хлеба.

такая громадина синяя недавно упала на мои плечи,
с облаками. они кажутся легче воздуха, пока сверху не свалятся.
я мечтаю время убить, да ведь если оно сердца разбитые лечит,
то со своей смертельной раной уж точно справится.

я в своем пододеяльном потаенном мирке,
прячусь в яичной скорлупе и носа из нее не показываю.
в моем государстве все говорят на честном матерном языке,
даже пишут стихи, повести и рассказы.

я не буду ходить за продуктами в магазин,
пусть даже умру, как какая-то собака безродная,
потому что на завтрак, обед и ужин я всегда один,
а есть одному хоть спокойно, но не очень-то здорово.

— с умным человеком приятно поговорить всегда, —
говорит мне мое отражение, весело скалясь.
после такого общения обычно снится какая-то ерунда
и постоянно одолевает усталость.

в моих снах ума и воли лишенные
сами лезут на крест, приговорив себя к распятию.
несправедливо осужденные, невинно убиенные
ползают и стонут возле моей кровати.

а гадкие, зловонные, лицемерные паяцы
лезут из каждой дыры, шепчут в уши, душу пытаются вытрясти.
ничего в этом мире они так отчаянно не боятся,
как моего отказа вместе с ними страдать во христе.

и когда мир вокруг сливается в адскую какофонию,
жадно пьёт мою кровь, скандируя: «еще, еще!»,
в песок я голову прячу, лишенный последней воли,
и умираю, чтобы родиться в мире, где снова все хорошо.