Должок

Я должен всем… и Родине, и Богу:
налоги и молитвы - как уснуть?
Друзьям, любимым… должен много -
запутался от вычетов и сумм.
Мой дебит с кредитом давно в раздрае.
Списать бы всё… но совесть зорко бдит.
Я - как карман: глубок, изрядно драный
от кукишей. Ваш строгий аудит
найдёт лишь пшик… профукана вся смета,
в заначке - пара строчек для стихов,
которые, как водится, бессмертны -
до первых голосистых петухов.
Они, как приставы, под утро взыщут
издержки не покрытые Судьбой.
А кредиторы - несть числа, их тыщи! -
навалятся нахрапистой гурьбой.
Кто должен мне? - загну, считая, пальцы:
треклятый сын, что даже не звонит…
Опять же, эти зеркала… - паяцы! -
должны сказать: «взаправду… извини…» -
за то, что отражения пророчат,
за скучный фас и профиль старика,
что в абрисе морщин подпорчен,
за то, что немощна в стихах строка.

Но дайте срок! По гамбургскому счёту
я выплачу долги мои сполна.
Шнурки поглажу и надраю щеткой
носки у рифм, поскольку жизнь пыльна.
Я - слов транжир? - пусть… В долговую яму
сгребите все дешёвые стихи.
Я заплачу Вам… пятистопным ямбом!
Подмоченный баланс верну сухим.
Что взять с меня? Лукавую улыбку
и душу закопченную - не жаль.
Стихи Вам предъявляю, как улику,
что стёрлась пресловутая скрижаль.
Что все бороздки грязь веков забила -
на ощупь не читаюсь: от корост
моей Судьбы, и от словесной пыли,
осевшей плотно… В чём моя корысть?
Где выгода?! Я разбазарил сердце!
Вам душу вывернул… а Вы…
Пришейте Слово к Делу! Не сердитесь…
Прочтите и поставьте мне на вид.

Талант промотан. Высохли чернила…
Главбух уныло прочитал баланс.
Но бровью не повёл, решив: «Чудила!
Что взять с него? Слова... души балласт.»