Беременная башня

 Да, он - часы - прибор отсчёта суеты сует,
Часы, но не карманные и не ручные.
Он символ Лондона от древних лет, по ныне,
Покажет время, скажет, когда завтрак, ланч или обед.

Детей проводит в школу, взрослых на работу,
Он в пятницу в артерии улиц вставит стэн.
ПриглУшит шум по воскресеньям и субботам,
Для бриттов - добрый дедди - старина Биг Бен.

Его не спутаешь с Пизанской башней,
Он прям и строен, этот джентльмен.
Не поощряет он ночные лондонские шашни,
Блюститель веры и закона - старина Биг Бен.

Хоть очень стар, но молодых он уважает,
И в высь прорвавшись из Вестминстра стен,
Он чёрным таурским котом всё новое лакает.
Не ретроград он - старина Биг  Бен.

Он видел всё : разруху, мор, войну и голод,
Когда окутывал британцев пессимизма холод.

Пускал наркотик счастья в глубину британских вен,
И наблюдал за результатом - старина Биг Бен.

Недавно он узрел, что изменился мир.
И ум его потух, сознание слетело кувырком,
Когда увидел, как насилует сатир -
Природу мать под радужным флажком.

Он всё-таки не super star архитектуры,
А очень старый, приземленный crazy men.
Коль новых веяний не чувствует натуры,
Пора в утиль вам - старина Биг Бен.

И чтоб уйти от всех утилизаций,
Попав в клубок насущных гендерных проблем,
Увидел он, как женщин поменяли, элиты - на мужской гарем.
Не опасаясь злобных провокаций.

Тогда решил: - вступлю ка я в мэйнстрим,
Из Бена стану просто милой Бенни.
Не понимал, что путь необратим,
И не избавиться потом от этой хрени.

По слухам, был он членом  двух парламентских палат,
Закрытых клубов членом, без сомнения.
Но а сейчас он этому не рад,
Сменились в лондонской элите настроения.

Тогда решил сойтись наш престарелый Бен
Со старой куртизанкой - Эйфелевой башней.
По слухам, поменявшей пол и отрастившей член,
И не пластмассовый, а с виду настоящий.

Тогда решил он также пол менять,
Хотя был с членом - обзавёлся женской плотью.
Давно большая стрелка у него предпочитала пять,
Решил он,  теперь она, займётся с Эйфелем любовью.

И в тот же год, насытившись виагрой,
Та Эйфелева башня, а сейчас же попросту ЭйфЕль,
Оплодотворила Бенни, - та скрепя подагрой,
В экстазе билась, лобызая - носы ЭйфЕлевых туфЕль.

Через Ламанш построен переход, но не в туннеле,
А лишь от лондонской  к парижской башне,
У башен стало на душе теплее,
Хоть был тот переход трансгендерный - не настоящий.

Такой вот, в толерантнейшей Европе вышел беспредел,
Такой случился в жизни перекос и крен,
А башня в Лондоне сейчас в ремонте - отошла от дел,
Теперь уж на сносях, но не на сносе - старина Биг Бен.