Перрмь

ПЕРРМЬ

(Пермское)


Дождь умирает снежинками белыми,
падая молча на паперть Земли
с Камою грустною, стылыми древами,
с  тайнами окон  заснувшей Перми.

Спит Мотовилиха чернорабочая,               
тающим снегом укрывшись в домах,               
с чёрными окнами – чёрными Очами
сны справедливые видит в умах.

Старый вокзал, двух вокзалов старейшина,
машет Речному  неспящим флажком:
– Спи, старина, до утра пососедствуем 
под моросящим пермяцким снежком.

Шпиль Галереи по облаку чиркает,
маковкой чешет у тучки живот.
Ходики клацают цепью и гирьками
в храме, где дедко лохматый живёт.

Слудская церковь вечерней молитвою
шепчет мечети священный наказ.
Та не ответит, печалью со свитою
в думах о Персии строя намаз.

Старый монах, у окна подбоченившись,
грустные пишет  слова по слогам.
Пишет роман о любви с воскресением
Анны Карениной, слава богам!

Счётчик такси пересёк свою летопись,
вздрогнув колёсами через Компрос.
Белые косы гирляндами свесились               
снегом окутанных белых берёз

в парке, зовущемся  именем Горького
с тридцать второго, ещё до войны,
возле ротонды, где лешие торкают
всех, кто не верует в тень сатаны.

Возле серпа и двуногого молота,
на верхотуре старинной земли               
голубь не спит и с голубкою молится
за  пермяков и пермячек Перми.

Мост через Каму шагает пролётами,
лёд не застыл возле каменных ног.
Снежные вальсы кружатся колёсами,               
в буквы и рифмы ложась между строк.

                03.11.2020

Валентин Чугаев, "Старая Пермь",
2004, 50х40 см