Осень в Алёшихе

Моя соседская подружка,
старушка болдинских времён,
лицо зажав слепой подушкой,
рыдает, стоя у икон.

Опять Павлушу вспоминает,
кормильца, мужа своего.
Уж год –  как нет, и баба тает,
бегом спешит догнать его.

Холодный столик согревая               
в моем заброшенном саду,
лежала ящерка рябая,
хвостом крутя привет дрозду.

Петро нетвёрдою походкой
бредёт куда-то со двора.
В руке кулёк с палёной водкой.
Знать, похмелился дед с утра.

Туман обнял прозрачной шубой
оборки жёлтых берегов –
целует осень в красны губы,
валяясь в  простынях лугов.

Дрозды, пронзая тучей кроны
рябин сгорающих и крыш,         
пугают дачников укромных,
укрытых в дач и крыш их тишь.

Помашет солнышко рукою
слепому дождику с утра,
и рыжий кот мурчит с тоскою
на образ Павла и Петра.

Обличье их в моей избушке
на стёклах дачного стишка
рисует пар - осенний Пушкин
из нот библейского рожка.

               
2020 - 10.05.2022

Валентин Чугаев. "Лукоморье", 67х57, 2015.