Шекспир. Сонет 125. Перевод

   Were't aught to me I bore the canopy,
      With my extern the outward honouring,
      Or laid great bases for eternity,
      Which proves more short than waste or ruining?
      Have I not seen dwellers on form and favour
      Lose all, and more, by paying too much rent,
      For compound sweet forgoing simple savour,
      Pitiful thrivers, in their gazing spent?
      No, let me be obsequious in thy heart,
      And take thou my oblation, poor but free,
      Which is not mixed with seconds, knows no art,
      But mutual render, only me for thee.
      Hence, thou suborned informer! a true soul
      When most impeached stands least in thy control.


      Разве это значило бы что-нибудь для меня, если бы я нес балдахин*,
      внешне отдавая показные почести,
      или закладывал великие основания для вечности**,
      которая оказывается более краткой, чем все, что обречено на уничтожение и распад?
 Разве я не видел, как те, кто живут ради внешнего и показного***,
      теряют все, и больше, платя слишком высокую арендную плату
      за изысканные наслаждения, отказавшись от простого вкуса, --
      жалкие в своем процветании, тратящие жизнь на видимость.
Нет, позволь мне преданно служить твоей душе;
      прими мое приношение -- бедное, но вольное,
      которое не зависит от секунд, не знает уловок,
      но предлагает взаимную дань -- только меня в обмен за тебя.
      Прочь, подкупленный осведомитель! Верная душа,
      когда ей больше всего бросают вызов, меньше всего в твоей власти.

      * Вероятно, имеется в виду обычай нести балдахин на шестах над королем или другой знатной особой в ходе торжественных церемоний.
      ** Возможное прочтение: "(если бы я) клялся в вечной любви". Весь сонет можно понять как оправдание перед Другом в обвинениях (возможно, спровоцированных неким "информатором" -- см. строку 13) в том, что поэт оказывал мало знаков внимания своему возлюбленному.
      *** Фразу оригинала -- "dwellers of form and favour" -- можно истолковать по-разному.

Когда я балдахин с другими нёс?
Чувств показных претит мне марафет...
И славы не терзал меня вопрос -
Ведь ничего её короче нет.

Я видел тех, не могущих понять,
Что радость есть в привычном и простом,
Растратившим и жизнь, и благодать
В стремленье оттенить себя пустом.

Нет, ты  позволь мне преданно служить
Твоей душе, прими мой вольный дар,
Его секунд не устрашает прыть,
Но алчет он вкусить ответных чар...

Прочь, клеветник!  Становится сильней
Любовь, когда был брошен вызов ей!