Цикл. О красоте женщины

Если мы уже поговорили об искусстве, но хотим продолжить о красоте, то о чем мы будем говорить в первую очередь?

Моя логика такова.
Человек — по-прежнему венец Творения; не царь, не бог, но ему дано больше, чем другим существам (не считая мышей, заказавших этот проект). Ну а живое — превыше неживого. Из человеков более красива женщина, тем более что по природе она выражает собой материальный мир, то есть и являет собой реально выраженную красоту, которую можно предметно рассматривать.

Поэтому на сцене — женщина, объективная, телесная. Но я буду говорить о субъективном, иногда от телесности отвлекаясь, и рассматривая прежде всего внешний аспект красоты.

Я попробую писать в формате «100 фактов о…», хотя не уверен, что их наберется все сто. Но тема вечная, поэтому будем ее смаковать и пополнять постепенно. К тому же новые беседы и наблюдения будут приводить к продолжению.

§1

Если подходить совсем строго, то некрасивых женщин не бывает. «Женщина» онтологически равно «желанная», а мы смотрим на красоту как на побуждение к желанию и в то же время способ его удовлетворения. Лепил ли Бог по своему разумению или по заказу Адама, женщина воплотилась из божественной глины как ответ на желание. А красота — и есть название той самой глины. Да, из этой глины сделана вся вселенная, но, между прочим, женщина — последняя модель в линейке творений.

§2

Женщины путают красоту с желанностью, а желанность с любовью. Если я красива, значит желанна, а если я желанна, значит любима. Поэтому они все время заняты выдрачиванием черт, связанных, по их мнению, с красотой, думая при этом, что решают свои вопросы любви. Тем самым они запускают себя в товарообмен, соответственно и любовь получают товарообразную, а красота упаковочная побеждает природную.

§3

Познание женской красоты для меня немыслимо без прикосновения. Касаясь тела и ведя рукой по его ландшафтам, я получаю возможность повторять движения Творца, который лепил эту форму, и тем самым постигать совершенство его Творения, то есть постигать его самого и его замысел. Это ровно так же, как мы познаем музыку — прикасаясь к звукам посредством нот. В отсутствие прикосновений глаза делают работу рук.

§4

Женская красота натянута струной от глаз к вагине. И в устройстве красоты и в обращении с женщиной сохраняется ее подобие музыкальному инструменту: тон звучания регулируется в верхней точке крепления струны, произносимые ноты связаны с сердцем, а звук идет из чрева. Свою левую руку я держу на ее сердце, правую — внизу живота, над маткой.

Ноги задают возможный диапазон натяжения струны подобно тетиве, определяя амплитуду ее звучания.

§5

Однажды мне напомнили, что главным во внешнем женском образе я назвал силуэт. Своего ответа я к тому времени не помнил, но тут же согласился. Значит, этот ответ сохраняется во времени, не меняется.

Силуэт — это скульптурное воплощение, монументальность статики; и в то же время — танец мироздания, динамика, рассказывающая о том, как настоящее превращается в будущее (вплоть до того, как её тело трансформирует мои гены в моих детей).

Женщина и есть такой мощный трансформатор и инструмент эволюционного отбора: на одно она говорит ДА, а на другое — НЕТ; первое воплощается, а о втором остаются только воспоминания…

§6. Лучший женский наряд — обнаженность.

Часто в поддержку эротизма говорят, что для привлекательности требуется недосказанность, и следует раздеваться, но не полностью. Слабая подделка! Ведь высочайшая из недосказанностей — в обнаженности. Если женщина раздета догола, а недосказанность остается, мы сочтем это вершиной привлекательности, это наш Эверест и Марианская впадина. Искусственные попытки прикрыванием добиться эффекта загадки — это интрига уровня пасьянса Косынка. То же самое когда женщина пытается имитировать тайну, соблазняющую на разгадывание (об этой тайне мы еще поговорим).

Из этого наблюдения можно заключить один интересный вывод: лучшая одежда — не та, которая прикрывает наготу или, не дай бог, претендует быть самой красотой верхом на женщине, а та, которая является украшением для аутентичной женской наготы. «Подходит ли мне эта одежда» пусть звучит как «Подходит ли эта одежда моей наготе». «Сделал Бог Адаму и жене его одежды кожаные» — это же не про шкуры зверей!

Дорогие радетели «красота внутри, а не снаружи»! Конечно же внутри, потому что и Адам, и жена его — не тела, а тела — их одежда, причем сотворенная по размеру безукоризненным портным. Посему красота божественного кожного наряда всегда совершенно точно соответствует тому, что внутри, и рассказывает о внутреннем немало — единство формы и содержания.

§7. Ее руки

Красота женщины невообразима без красоты ее рук. Руки могут полностью переменить изначальное впечатление: не слишком привлекательную женщину сделать интригующе привлекательной и, наоборот, отвратить от казалось бы сногсшибательной. В руке как будто есть вся она, во фрактальной миниатюре.

Кажется, через руку можно узнать почти все, и прикосновение вводит вас в некую близость и сообщает первое знание о том, как вы будете с человеком разделять пространство, кто вы будете в нем друг другу на уровне ощущений. Это волнующий момент, потому что никогда не знаешь, что про тебя считает с руки та сторона, с какой твоей частью (возможно не изученной или неизвестной тебе) она установит связь.

И еще кажется, что через руку устанавливается связь не только на тему восприятия, а еще и с возможностью отправлять воздействующие сигналы в самые отдаленные уголки нашего космоса.

Когда я влюблялся, я влюблялся в лицо и руки.

§# оффтоп

Инстаграмный отбор асфальтирует красоту эффективными визуальными решениями, что приводит к наблюдаемой потере аутентичности. «Красивые» женщины красивы одинаково, а каждая «некрасивая» женщина некрасива по-своему. Неловкость.
Эффективность — наше все, и меряется лайками, т.е. монетизацией и поглаживаниями. Симптоматично то же всплывает и в отношениях: полайкали — перелистнули.
Церковь медиабога — самая могущественная на земле. Если тебя ударили по левой щеке, вероятно, она была плохо отфотошоплена.

§8. Талия и так далее

Я люблю стройных, пусть даже худеньких, но чтобы приталенных. Но почему обязательно талия?

Тут и по Фрейду сошлось: Талия — одна из муз, а ее греческое звучание почти равно «фаллосу» (от греч. «цвету», «разрастаюсь»). И пейзажной лирикой навеяло: плакуче прогибает стан ива-тальник. Заодно неудивительно припомнилось, что в современном мире хранительница и оплот вкуса к красоте — Италия. Что-то очень ладно скроилось в этом слове.

Визуально: на женском теле от талии ждешь разметки золотого сечения, как будто в нужном месте прижимается струна для флажолета, и вокруг этой узловой точки вибрируют обертоны.

Практически: вспомните корпус скрипки. Ее талия предназначена для смычка (и влияет на звук). Лежа в «ложке», талию невозможно переоценить, потому что она позволяет пропустить под собой (если вы лежите на правом боку) или над собой (на левом боку) руку для объятий (музицирования).