Валентина, Валечка, Валюха

Валентина, Валечка, Валюха!
Россыпь из веснушек по щекам,
Тонкий шрам как раз над левым ухом,
 Рыжие косички по бокам.

Лишь вчера носилась с пацанами –
Гол пробить в девяточку могла!
А сегодня вдруг на радость маме
Как-то повзрослела, расцвела!

И хотя характер твёрже стали,
Стала чуть степенней и нежней…
Незаметно вдруг шестнадцать Вале!
И футбол ну как-то не по ней…

Да и этот Витька на воротах
Хоть играет здорово вполне,
Вырос вдруг – он старше на два года!
Так посмотрит, что лицо в огне…

Вот Валюха и решила, хватит,
Пусть теперь играют без неё.
Валя за учебники засядет,
А в футбол гоняет пацаньё!

Год всего теперь  до выпускного,
Валька маму нет, не подведёт!
Ведомость без троек будет снова!
…Шёл по миру сорок первый год.


*****
Кажется, никто не понял сразу,
(Хоть тревожность жгла уже сполна…)
Странную пугающую фразу:
Началась война! Война…. Война…

Витька  даже дня не сомневался:
Так же, как отец и старший брат,
Сразу в добровольцы записался.
И гордился тем, что он – солдат!

Витка рос без мамы - с братом, с батей…
Некому их было провожать.
И теперь подумалось: «Всё кстати…
Никого не надо утешать».

Но перед отъездом на вокзале,
Средь объятий и пожатий рук,
Витька вдруг её увидел – Валю!
И окликнул отчего-то вдруг….

А она прикрыла рот ладошкой,
Опознала сразу же, гляди!
Ринулась к нему через дорожку,
И повисла тут же на груди…

Причитала, сердце будоража:
«Витенька, и ты сегодня тут!
Все уходят! Вся команда наша…
А меня пока что не берут…»

Витька растерялся поначалу,
А потом к себе её прижал…
«Валька, ты такой красивой стала…
Жди… чтоб я недаром уезжал»


*****
Восемнадцать. Вот и дотянула…
Сорок третий год. Весна почти.
Валька за порог перешагнула.
Лишь шепнула: «Мамочка, прости…»

Мамы год назад уже не стало.
На заводе смену отбыла,
Шла домой… И под обстрел попала,
Валентина рядышком была….

Валя помнит, как дышала рвано,
Словно не лежала, шла в забег…
Помнит, как пульсировала рана,
Крася в алый прежде белый снег.

Как взрывались где-то там снаряды,
Как сапожки красились в крови…
Как шептала мама «Мстить не надо,
Доченька, пожалуйста, живи».

-«Мама, мама… Как мне было тяжко…
Этот бесконечно долгий год…
А теперь мне легче. Вот… бумажка.
Путь на фронт. Мой личный путь вперёд.

Мамочка, прости, я не исполню,
Буду мстить, хоть как-нибудь врагу!
Знаешь, мам, тебя живой я помню,
Как тебе навстречу я бегу…

Я тогда и выжила не сразу.
Не хотела есть и не спала.
На заводе смены раз за разом
Словно сумасшедшая брала.

Думала в медсёстры – не сумела.
Вижу кровь – и сразу ты в снегу…
У меня теперь другое дело,
Я – связистка. Это я смогу…

Мамочка, прости, никак иначе.
Так уже вышло, стонет белый свет.
Я не буду больше. Я не плачу.
А еще от Вити писем нет…»

*****
Валентина, Валечка, Валюха!
Месяц, третий… связь да провода…
Там, где у кого-то было глухо,
Пробиралась Валечка всегда.

Там где шли бои, гремели взрывы,
Даже если кто-то оплошал,
Устраняла Валечка разрывы,
Как бы гром стрельбы не оглушал.

Все писали письма меж боями,
Валя ручку в руку не брала…
Валечка «писала» в мыслях маме,
В мыслях Витю всё ещё звала.

Ну а как-то мальчики-солдаты
Раздобыть смогли футбольный мяч.
Бой гремел вчера. А тут.. Куда там!
Словно дети, побежали вскачь!

Ржавые ворота старой школы
И едва зелёная трава.
Просто идеально для футбола!
Надо же, душа еще жива…

Даже Валька как-то встрепенулась,
Из девчонок вышла лишь одна!
И в игру сама собой втянулась,
Прямо, как в былые времена!

Ловко передачи проводила,
И одних сражая, и других!
И в девятку раз за разом била!
Командир, задумавшись, притих…

После матча подошёл к девчонке,
К полигону вывел за сарай.
Показал мишени там в сторонке,
Дал винтовку и сказал: «Стреляй.»

Что ж, стрелять связисток обучали.
Но слегка, задачи-то не те.
Растерялась Валя чуть в начале,
А потом направилась к черте.

Даже испугаться не успела,
Как-то глухо выстрел прозвучал,
Пуля, как по линии летела,
Прочертив начало всех начал…


********
До мишени вместе прогулялись.
-«Что ж, как я и думал, точно в цель…»
Рядом гильзы на земле валялись,
И жужжал над ухом толстый шмель.

Командир продолжил: «Валентина,
Знаю, поле боя – не  игра.
Валя, знаешь снайпера, Мартына?
Валечка, Мартын погиб вчера.

Глупо… А иначе не бывает.
Вам бы жить! Без страха, без атак…
Завтра к немцам «шишка» прибывает.
Девочка,  без снайпера никак…

Понимаю, что учиться надо,
Что вокруг полно других солдат….
Только, видишь ли, мои ребята
Даже близко рядом не стоят.

Ведь недаром вышло так  сегодня,
Словно Бог меня к тебе ведёт.
Бьют ребята  на четыре сотни,
У тебя же вышло – восемьсот.

Ты подумай, Валя. Мы поможем!
Убеждать я, знаю,  не мастак..
Взять нам надо фрицевскую рожу!
Только там без снайпера никак…»

Валя рвано выдохнув вдохнула.
*Мама, вся в крови… Стрельба и мгла…*
Промолчала Валя. Лишь кивнула.
Вымолвить ни слова не смогла.

*******
Подобрали место, цели  дали.
Даже рассказали, как дышать.
Господи! Как страшно было Вале!
Как хотелось просто убежать!

За вчера до дури настрелялась.
Ветер, солнце, угол да наклон –
Ей твердил Кузьмич. А получалось,
Словно внутрь неё прицел вживлён.

Чувствовала, видела… и знала,
Как нажать на спуск, чтоб точно в цель.
Дальше снова целилась, стреляла.
И сама с собой вела дуэль…

Женщины рожают век от века,
Жизнь дают, живут, чтобы любить.
А вот ей сегодня человека
Нужно, получается, убить…

«Будет двое рядом с генералом.
Валь, гляди, нельзя их упустить.
Он без них расскажет нам не мало,
Главное, не дать его убить.

А вот эти двое – это звери.
Убивают наших и своих.
Если что, не дрогнут, просто верь мне,
И тебе стрелять придётся в них.

Девочка, я знаю, что рискую…
Мне б бойцов матёрых, не тебя.
Только на дистанцию такую
Бесполезно класть моих ребят.

Им пришлось бы подбираться ближе,
А иначе просто - «в молоко».
Только там отрезок поля выжжен.
Здесь трава, но здесь им - далеко.»

И умом-то Валя понимала,
А внутри дрожала всё равно.
И руками «мосинку» сжимала.
Нет пути назад. Всё решено.

*******
Как на фото, шишка-фриц и двое.
Ладные, с осанкою прямой.
Вальке захотелось крикнуть, воя:
«Их ведь тоже кто-то ждёт домой.!»

Мостик между «есть» и «нет», так тонок…
*Кровь и смерть. И мама на снегу…*
К одному стал ластиться котёнок.
Валя зашептала: «Не могу…!»

Только тот котёнка не погладил,
А подбросил вверх… и сапогом
В мелкого впечатал, прямо глядя…
Ой!… не выживают при таком…

Маленькое тельце пролетело
И обмякло. Ну и как ей быть?
Убивать Валюха не хотела.
Только, если надо, нужно бить.

Словно по мишени: выстрел, новый.
Обе цели сразу наповал.
А от взгляда Валечки  - больного –
Только командир не спасовал.

Как отец, прижал. Утер ей слёзы.
-«Соберись, боец! Приди в себя!
Справилась. Присядь-ка у берёзы.
Там ребята дальше без тебя.»

*****
Ночью Валя, скрючившись от боли,
(Не телесной – той, что душу ест)
Плакала, верней рыдала вволю.
На войне такой у женщин крест…

А очнулась от того, что кто-то
Волосы стал тихо ворушить.
«Глянь, Валюх, спасли мы обормота.
Медики сказали, будет жить!»

И котёнка протянули Вале.
Тощего, в запёкшейся крови…
Лапа на лангетке.  Жив едва ли…
Губы сами выдали «Живи!»

Кот клубком свернулся и под боком
Замурчал чуть слышно ей в ответ.
И не так ей стало одиноко.
Только вот от Вити писем нет.

Спали мирно. А с утра, как встали,
Лишь огонь на кухне развели,
Молока (уж где его достали?)
Для кота и Вали принесли.

Мелкий так спешил, фырчал, лакая!
Словно сразу всё пытался съесть.
Моська в молоке, с усов стекает!
-  «Ну и Мося! Вот и имя есть!»

Хвост трубой. Худой, забавный, рыжый,
И «хвостом» везде за Валей сам.
Видимо, не зря хвостатый выжил,
И поверил девичьим слезам.

*****
Валентина, Валечка, Валюха.
Взгляд у Вали острый, как клинок…
Рядом рыжий кот с помятым ухом.
И винтовка Мосина у ног.

Моська с Валей был уже два года.
С тех далёких пор заматерел!
С ней перетерпел все переходы,
И её одну ночами грел.

Валечку куда б ни направляли,
Не мешал, но рядышком бежал.
Всюду находился вместе с Валей,
В лёжках он часами с ней лежал.

А когда Валюху зацепило-
Мелочи: на вылет правый бок,
Согревал её  что было силы,
До прихода доктора берёг.

Только Моська знал, как горько Вале
От того, что в цель умеет бить.
Лучше бы другие убивали,
Ей же ничего не позабыть…

Валентина помнила их лица…
Сколько их? Боялась сосчитать…
Смерть четыре года веселится…
До Берлина… вот рукой подать.

А у Вали из вещей  - крупицы.
Сух.паёк. Бельё. Конфета вот…
«Мосинка» - успела с ней сродниться…
И конечно, Моська, рыжий кот.

Валя с ним о прошлом вспоминала…
Плакала…  по-женски, без затей…
Ведь, куда б запрос не посылала,
Но о Вите просто нет вестей.

*******
Третий день бездушная рутина.
Бой в проулках. Грязно. Горячо.
А перед рассветом: «Валентина!»-
Командир чуть тронул за плечо.

Валя по-солдатски быстро встала.
Всё наощупь: сумка, сапоги…
Где-то на востоке рассветало,
А пока не видно ну ни зги…

Моська подскочил на ноги лихо!
Всюду с Валей он привык ходить.
Вслед за командиром вышли тихо,
Чтоб бойцов уставших не будить.

-«Валя, в общем, так. По нашим данным,
Ровно в семь по этому пути
Местный подполковник с гауптманом
Свой архив планируют везти.

Будет и отряд сопровождения-
Мотоциклы, два грузовика.
А у нас в запасе лишь мгновенье,
Чтобы сразу бить, наверняка.

Жизнь простых людей – цена вопроса.
Не могу никак всего сказать,
Только  документы, кровь из носа(!)
Нужно обязательно достать.

И достать при минимальном бое...
Гауптман – из наших. И его
Пусть еще не держат под конвоем,
Но не оставляют одного.

Доказательств нет, но чуют, твари,
Держат на виду, как будто ждут!
И, едва оступится -  ударят.
Нам же парень очень нужен тут.

Валя, на тебе мотоциклисты,
И шофер машины грузовой.
Как всегда, сработать нужно чисто.
Груз сберечь. И парень чтоб живой.

Добираться час, не так уж мало.
В общем, чаю выпей вот и в путь.»
Валя лишь привычно закивала.
Рядышком Берлин. Еще чуть-чуть.

******
Валя на позиции лежала.
Моська и винтовка – все при ней.
Ныло сердце, словно в сердце жало,
И дышалось как-то всё трудней.

На границе видимости где-то
Показались точки вдалеке.
Зубы стиснув: «Нам нужна победа!»
Залегла плотней на козырьке.

Надо дать подъехать чуть поближе,
Чтобы наши сжали с двух сторон.
«Ну зачем я ваши лица вижу?
Мне бы всех забыть, как страшный сон.

Иногда мне кажется, довольно,
Хватит всех смертей, я не могу!
Гитлер, будь ты проклят! Как мне больно…
Пятна крови…  мама на снегу…»

Собралась. Сцепила зубы снова.
Выдохнула. Всё. Пора стрелять
Мотоцикл – выстрел. Следом – новый.
Лязг затвора, выстрел и опять.

Грузовик в кювете накренился.
Пассажиров вытащили вмиг.
Подполковник, всё ещё  ярился,
Гауптман в крови, совсем затих.

Кажется, воды солдаты дали,
Кровь ему немного смыть с лица
Только кровь сошла с лица у Вали…
И, не в силах верить до конца,

Прошептала: «Ну же, отойдите!
Неужели я с ума сошла?!
Ну, какой же гауптман? Там Витя!»
Голову и плечи подняла…

Моська прыгнул, в лоб вцепился лапой,
Голову Валюхи повело!
Вскрикнула от боли: «Не царапай!
Что такое на тебя нашло?»

И сумела в тот же миг услышать
Моськин вскрик. А после кот  упал….
Снайпер немцев не дремал на крыше.
Но и Моська рядышком не спал…

Кот затих. И вновь, как наваждение,
Лужа крови. Смерть раскрыла пасть.
Дважды выстрел с разницей в мгновенье.
Валя в цель. А фриц не смог попасть.

Моська, словно в краске - мутной, бурой…
Шерсть из рыжей потемнела в раз.
Валька рядом выла: «Дура.. Дура…
Я раскрылась… А вот Моська спас...»

Не сумела даже с крыши выйти,
Дождалась, покуда заберут.
На неё смотрел, не веря, Витя.
«Валя, ты? Но почему ты тут?»

И в ответ сказать бы что-то надо.
А она повисла и ревёт…
Ну а рядом, на руках солдата
Еле дёрнул лапой рыжий кот.

******
Витя, ничего не понимая,
Долго гладил Валю по плечам.
Сколько дней провёл он вспоминая,
Сколько «говорил» с ней по ночам…

Помнил, как весёлая, смешная
Обыграть в футбол могла ребят!
А теперь вот рыжая, родная-
Первоклассный снайпер, говорят…
 
И твердит всего одно лишь слово:
«Моська… Моська»… разбери поди..
Лишь едва затихнет – в слёзы снова,
Нет сухого места на груди….

Третий час подряд зовёт кого-то…
Вдруг над ухом: «Хватит слёзы лить!
Валя, залатали обормота.
Медики сказали, будет жить!»

Витя с Валей вместе шаг за шагом,
Шли вперёд… Не верилось никак.
А  в Берлине прямо над Рейстагом
Развевался ярко-алый флаг.

********
Валентина, Валечка, Валюха -
Как маяк в распахнутом окне.
Рядом рыжий кот лишь с левым ухом
И с огромным шрамом на спине.

На кровати спят тихонько дети-
Рыжие, как мама пацаны!
И уже с работы Витя едет,
На столе - горячие блины!

Там, перед Берлином расставались
В тот же день, не в силах слёз сдержать
Валя с Моськой вместе оставались,
Вите надо было уезжать.

Осенью смогла вернуться Валя,
Витя дома был под Новый год.
Ранен так, что вмиг  комиссовали…
Он теперь со шрамом, как и кот.

Но мужчинам шрамы не мешают!
Сладили они за пару встреч!
Моська только Вите разрешает
Валин сон, как прежде он, беречь!

По ночам, порой,  ей  плохо спится,
Валя плачет в Витиных руках.
Снятся лица.. лица…лица…лица…
Снится кровь, отчаянье и страх...

Накопилось в ней так много боли,
Что она сбивалась в липкий ком…
И нашла себя Валюша в школе-
Стала самым лучшим физруком!

Дать отпор легко могла задире,
Гол на поле всем забить могла,
А винтовку даже просто в тире
Валя в руки больше не брала.

Да и тост один у Вити с Валей
Каждый год в любимый день весны:
«Лишь бы никогда не забывали…
Лишь бы больше не было войны!»