Якутские сказки. 2книга. Продолжение

                Умная собака
Распустила нынче ночка
Рано, крылья-рукава.
Затаилась на болоте
И молчит разрыв-трава.

Даже ветер затаился;
За горой себе сидит,
И, печаль лишь, разливаясь,
В воздухе, как звон висит.

Словно в меркнущей долине,
Звезды в небе замигали,
Удрученные тоскою,
Они слезы проливали.

Месяц заглянул в окошко,
Посидел он за столом,
За которым старый Никон,
Так и умер батраком.

Всю он жизнь свою батрачил
На жаднющего тойона(1)
И остались его дети,
Без наследства и притона.

Как отцу, пришлось им тоже,
Спину гнуть на богача.
Кабала…Такое дело,
Лишь ругнешься, сгоряча.

Да опять, с утра до ночи,
Все работаешь, как вол,
А тебя все унижают,
Притесняют. Произвол…

Времени прошло не мало;
Младший вырос Никулай,
Эгиэнтей стал могучим –
Силы не початый край!

Потерпели, потерпели
Братья эту кабалу,
Да сбежали, сговорившись,
В лес подальше, по - утру.

Долго шли они, иль мало,
Но добрались до горы,
Здесь решили и остаться,
И до зимней уж поры,
---------------------------
1 – тойон – богатый человек, имеющий наемных работников и батраков.
----------------------------
Юрту ловко смастерили,
И, уже из года в год,
Промышляли и на зверя,
И на птиц, среди болот.

Навык все приобретали,
Чтоб охотниками стать,
Стали братья по земле-то,
Твердой поступью шагать.

Про таких, в народе нашем,
Все обычно говорят;
Что такого не настигнешь,
Только пятки все сгорят.

Лося за ноздри, те водят,
А медведя то, за зад;
Вот про ловких и умелых,
Как в краю моем твердят.

Вот, какими стали парни,
Убежав от богача,
Два охотника отличных,
Два якутских силача.

И в довольствии зажили,
И достаток в доме есть,
А добра полны амбары,
То добро не перечесть.

ххххххххххххххххххххххххх

Как-то, в ясный день, погожий
Старший брат Эгиэнтей,
Все преследуя добычу,
Оказался средь полей.

К краю поля, истуканом,
Видит он, стоит гора.
Подошел поближе, смотрит;
В ней огромная нора.

Интересно ему стало, -
-«Кто же в той норе живет?!
И вокруг следов не видно,
И, уж слишком узок вход…

Но пока свой свет незримо,
День еще не погасил,
Нужно к дому добираться,
Жаль, добычу упустил!»


Так, шагая, он все думал,
Да смотрел по сторонам.
Вот он глянул вправо – видит,
Что кольцо сверкает там.

Удивился Эгиэнтей,
Его палкой зацепил,
Но уже через секунду,
На земле лежат без сил.

Змеем черным оказалось,
То, блестящее кольцо.
Змей сдавил и грудь и шею,
Жало целилось в лицо.

Испугался, право, парень
И глаза уже закрыл.
Человеческим вдруг словом,
Этот змей заговорил.

-« Я сейчас пройду сквозь уши.»-
Змей с шипением сказал.
-« Слышал чудище лесное,
Про тебя! Народ не лгал,

Что являешься ты змеем,
Страх наводишь всем в ночи,
Пощади меня, прошу я!»
Змей в ответ ему – « Молчи!

Если слово еще скажешь,
Съем тебя я, как стрижа.»
И, прополз ему сквозь уши,
Обратившись, в миг, в ужа.

На земле, вот распластался,
Начал снова говорить,
Замер в удивленье парень,
И за змеем стал следить.

Ну, а змей, опять в удава,
Превращаясь, говорил,
Что, - « Когда то, человеком,
На земле я тоже жил.

Но не просто человеком,
А волшебником я был,
Только злой нашелся Уко(1)
Взял, и в змея превратил.
-----------------------------------
1- Уко – имя иносказательное, в якутских былинах, означает – колдун, чародей.
------------------------------------

Быть хозяином велел он,
Этой черной мне горы,
Сотню лет я выползаю,
Из безжизненной норы.

Днем на солнышке я греюсь,
Ночью ползаю в лесу,
Ну,  бывает, что пугаю,
То оленя, то лису.

Но свой дар, еще пока я,
До конца не потерял,
И пролез сквозь твои уши,
Неспроста я, чтоб ты знал.

Можешь ты теперь услышать,
Голоса зверей и птиц.
Ну, ступай, пока не видно,
Ночки пламенных зарниц.

Словно, кем завороженный,
Встал, пошел Эгиэнтей,
Тускло небо уж светило,
Средь размашистых ветвей.

Ночка, время торопила
И охотник поспешал;
То по мхам, то по болоту,
Путь короче выбирал.

Ххххххххххххххххххх

В это время возвратился
С промысла и Никулай.
Брата нет. Переживает;
-« Дурака ты не валяй.

Вдруг в лесу тот заблудился,
К юрте тропку не найдет?!»
Вот, он вышел. Всюду смотрит,
Где же брат его бредет?!

Взял он палку подлиннее,
По сосне стал колотить,
Чтобы  брат его услышал,
Во все горло голосить.

Затекла спина от боли,
Голос, уж совсем охрип,
До лежанки лишь добрался,
Слышит долгожданный скрип…
Ближе шум, открылись двери,
И зашел Эгиэнтей,
И ни слова, ни полслова,
А к лежанке поскорей.

Очень сильно удивился,
Забранился Никулай,
Где же брат ходил так долго,
И в какой забрался край?!

Брат не стал ему про змея,
Да про гору говорить,
Лишь сказал, что за добычей,
Долго уж пришлось ходить.

-« Ну, а где твоя добыча?!»-
Брат ехидно вдруг спросил.
-« Упустил. Чего таить то,
Да и выбился из сил.»

Вот последняя зарница.
Вышла яркая луна;
Гладью звезды вышивала,
На просторе полотна.

Томно ночка раскидалась,
Над широтами земли.
И затихли звери, птицы;
Спать все мирно прилегли.

Но не спится что-то братьям,
Каждый сам и, о своем,
Думает, да вспоминает,
Что же было с ними днем.

Но усталость одолела;
Зазевал один, другой,
В юрте теплой, растворяясь,
Воцарил уже покой.

И никто уже не видел,
Да, и знать, никто не знал,
Что у юрты этой ночью,
Змей огромный ночевал.

Ххххххххххххххххххххххх

Солнце яркое в окошко;
Братья снова на ногах.
Промышляют; кто за рыбой,
За добычей кто в лесах.

Стал прислушиваться чаще
К пенью птиц Эгиэнтей,
Да подумывать уж начал,
-« Обманул, наверно, змей!».

Только, как-то раз под вечер,
Речь собак он услыхал.
Был обрадован охотник,
Только виду не подал.

-« Эх, ты, девка,- пес сердито,
Недовольно сказ ведет,-
Спишь спокойно, да не знаешь,
Скоро к нам беда придет!»

-« Что ты там, скажи все брешешь,
И откуда здесь беда,
Мы одни, на десять Кесов(1)
Что еще за ерунда?!»

-« Ерунда, эх, ты, лентяйка,
Спишь, не ведая о том,
Что тайоны перебрались,
Рядом, здесь теперь их дом.

Все три сына у тайона,
Ищут, чем бы поживиться,
Все разбойниками стали,
Что, во сне и не приснится.

Услыхал старик с сынками,
Эги где, да Никулай,
Да, добра у них, что много,
Вот и ринулись в наш край.

Злые мысли у тайонов,
С языков слетают, рвутся,
Так, что не зевай, подруга,
К ночи, знаю, доберутся.

Три амбара нам с тобою,
Ночью нужно отстоять».
-« Ты – мужик, ну, и сражайся,
Ну, а я, пойду-ка, спать».

-« И за что тебя здесь кормят?!»-
Возмутился рыжий пес.
Парень двери отворил им,
Пес за дверь, по ветру нос.

А ленивая подруга
----------------------------
Кес – 10 километров.
---------------------------
Дом не хочет покидать,
Ни в какую не выходит;
Так пришлось и выгонять!

Никулай, весь в удивленье:
-« В ночь, собак, да на мороз?!
И не жалко тебе, братец,
Хоть еды бы, им отнес…»

Но в ответ, ни слова, брату,
Не сказал Эгиэнтей,
И плотней закрыл он двери,
За собаками скорей.

Никулай же, догадался,
Что неладное случилось,
Брата снова донимает: -
-« Ну, скажи тогда на милость,

Почему ни пьешь, ни ешь ты,
Да вздыхаешь невпопад,
Ты случаем – не болеешь?!»
Приставал сердечно брат.

-« Да, наверно заболел я,
Ляжем-ка пораньше  спать».
На орон(1) легли валетом,
Чтоб, друг другу не мешать.

В полночь братьев разбудили
Шум снаружи, лай собак.
-« Люди что ли, да откуда,
Ночь пока еще никак?!

Нужно им открыть бы двери…»
Никулай со сна бубнит,
И к двери уже плетется,
Только брат вдруг, говорит,-

-« Нет, не вздумай, осторожно,
Не с добром они пришли.
То ж, тойоновы сыночки,
Нас с тобой в лесу нашли.

С ними справиться – не выйдет;
Силы наши не равны.
Знаю я, что эти парни
Злы и вооружены.

А, с такими, только хитрость,
Изворотливость нужна.
То ж, разбойники – не люди,
Им добыча лишь важна.

Затаились в юрте братья,
Сами слушают. А пес,
Заливаясь громким лаем,
Службу-то исправно нес.

От амбара до амбара
Он носился как стрела,
На гостей, как зверь кидался;
Драка страшная была.

Изловчившись, пес в загривок
Брата старшего схватил.
Видит – средний на подмогу;
Нож в руках у брата был.

Увернулся пес отважный;
Нож скользнул через живот:
Лишь слегка его поранил,
Пес тогда, в обратный ход.

В миг, на среднего в атаку
И за руки стал кусать,
В драке, правда, не заметил,
Старший лук успел достать.

В шею целившись, промазал;
Шкуру только изорвал,
Ну, а средний брат от крови,
Снегом руки вытирал.

В ногу младшего вцепился,
Жилы, видимо, порвал;
Тот, как дерево свалился,
И от боли заорал.

Тут разбойники очнулись,
Испугались. Прячась в ночь,
Брата только подхватили,
 Подались скорее прочь.

А подружка пса, как видно,
В бой тот, так и не ввязалась,
Лишь поскуливала где-то,
Помогать-то не старалась.

Хххххххххххххххххххххххххх

Голосов уже не слышно,
Шум стал быстро удаляться,
А когда совсем все стихло,
Братья стали выбираться.

Вышли: все амбары целы,
Рыжий пес вдали все лает,
И, непрошенных гостей он,
Далеко, знать, провожает.

А подруга пса, к ногам-то,
Все хозяев-то, ластится,
Никулай пихнул ногою, -
-« Нет, подруга, не годится!

Почему в дверях ютишься,
А не с другом ты в лесу,
И за что тебя мы кормим,
За  твою ль, скажи, красу?!»

Стали ждать. А пса не видно,
Лишь на третий только день,
Отыскал в лесу беднягу,
Притащил Эгиэнтей.

Исхудал: одни лишь кости,
Шкура на костях висит,
От усталости валится,
С голоду, живот дрожит.

Братья лучшие припасы
Из амбара принесли,
И давай кормить собаку,
Согревали, как могли.

Пес наелся, отдышался
И подружку стал стыдить, -
-« Нет трусливее собаки,
Да и что тут говорить!

Хоть один амбар сумела б
От разбоя ты отбить,
Нет, за юртой, схоронилась,
Чтоб целехонькою быть.

Ты, подруга, хуже волка,
Пусть хозяин правду знает,
Разговор он наш с тобою,
Точно знаю, понимает.

Потому тебе я, глупой,
Этот сказ сейчас веду,
Чтоб хозяин смог услышать,
Отвести сумел беду.

Слушай же; как прочь подались,
Те, разбойники – сынки,
Окружной пошли дорогой,
Я ж, скорее, напрямки.

И к утру уже добрался
До тойонского жилья,
Ох, огромная ж там юрта,
Отродясь, не видел я.

Молодуха, знать невестка,
В дом, в ту пору заходила,
Внутрь, за нею я пробрался;
Хвост мне чуть не придавила!...

Как богато в этом доме,
Сытно здесь едят и пьют,
А собаки-то худые,
Их пинают все и бьют.

Возле очага старуха
Грелась, уголь ворошила,
И, ко мне, вдруг повернувшись,
Чуть глаза она прикрыла.

Думаю, ну все, попался,
Уши к голове прижал,
И  глаза свои зажмурил,
Мысль одна; теперь – пропал!

Но старуха покачалась
И сказала мне, -« Однако,
В этом крае, мне сдается,
Есть и умная собака.»

И к невестке повернувшись,
Хрипло, тут же, добавляет:
-« Кость, возьми-ка, ты, с мозгами,
Накорми, как подабает.»

Чабычах(1), что захудалей,
В руки, та, свои берет,
Кость в него она бросает,
Мне под нос его сует.

Кость та, хоть слюной, залейся,
Вся обглоданной была,
Я ж, тогда старуху проклял,
За такие -то дела.
--------------------------------
Чабычах – берестяная тарелка.
----------------------------------
Значит, это в угощенье,
Думал я, даешь ты гостю,
Чтоб сама ты подавилась
На смерть, да берцовой костью!

Вот и вечер. А тойоны,
К дому только добрели;
Разрыдалась мать-старуха,
Когда младшего внесли.

Вся нога его распухла,
Жилы белые видны;
Чтоб раздеть теперь беднягу,
Разрезать пришлось штаны.

Всех собак давай за двери
Братья стали выгонять, -
-« Глянь, приблудный пес, какой-то.»
И, давай меня пинать.

Тут и младшая невестка,
Зло, толкнула меня в бок,
Проклял и ее, случайно,
Будет ли, не знаю, толк.

Но невестке пожелал я,
Чтобы ей подольше жить,
Но при этом, загибаясь,
С болью в ребрах и ходить.

Выскочил за дверь я, замер,
К щели ухо приложил,
Да, что братья говорили
Ничего не упустил.

Старший брат, перевязавши,
Ногу младшему сказал, -
-« Заживет нога и снова
Двинемся за перевал.

Ох, пора бы их ограбить,
Знать, добыча хороша,
Ведь добра-то, три амбара –
Вывезем все, не спеша.

А хозяев то не видно,
В глубь тайги, видать ушли,
А весной, когда вернуться,
А вокруг одни угли.»

-« Правильно,- продолжил младший,
Что останется – сожжем,
Я теперь не оплошаю,
А собак –то, мы убьем!»

Средний брат им отрешенно,
-« Мне сдается, блудный пес,
Вовсе даже – не собака,
Как беды б нам не принес.

Может это – абаасы(1),
Её нужно пристрелить!»
Слышу, взял он лук, выходит;
Он хотел меня убить.
-----------------------
абаасы-ведьма.
----------------------
Только я то, не зевая,
Бросился давно бежать,
Зря лишь выстрелил,
Стреле-то, меня было не достать!

Ну, хозяин, ты все понял?»-
Пес довольный вопрошал;
-« Все как есть! Тебе спасибо,
И, за службу, чтоб ты знал,

И за храбрость твою тоже,
Я тебя благодарю,
И поклон тебе за верность,
И за преданность твою!»

Ххххххххххххххххххххххххххх

Хоть пришлось Эгиэнтею,
Все про змея рассказать,
Про гору, что возле поля,
Что зверей стал понимать.

Никулай не удивился,
Ведь заметил он давно,
Что собак брат понимает,
Хотя людям – не дано.

Посоветовались братья
Как им лучше поступить,
И решили, что им завтра,
С места нужно уходить.

В миг, повозки загрузили,
И на следующий день,
Переехали подальше,
В глубь тайги, где лишь олень,

Снежной пыли поднимает
Над землею облака,
Где никак их не отыщут,
Три тайоновых сынка.

Ххххххххххххххххххххххххххх

Буря вновь сменяет стужу,
Оттепель, опять метель,
И, стряхнув от снега лапы,
Зеленей уж стала ель.

На нехоженой дороге
Через восемь-девять дней,
Появились вновь тайоны,
Душ двенадцать, всех людей.

По сугробам те тащили
Вереницу из саней,
Да собак, большая стая,
Следом в след, неслась за ней.

До жилья уже добрались,
Но смутила тишина,
Пес сердитый не встречал их,
В юрту дверь не заперта.

Кинулись все по амбарам;
А они – давно пусты,
И, в промерзлой уже, юрте,
Только эхо пустоты.

Ох, и злились, ох, ругались,
Драли юрту они в клочья,
Без добычи все остались
И, домой подались ночью.

Всем пришлось ни с чем, обратно
И голодными идти.
Ветер в след им. Подгоняет.
Нет конца тому пути…

Ххххххххххххххххххххххх

Так вот, умная собака
От беды всех и спасла,
И, добро своих хозяев
От тойонов сберегла.
*************************

Сказка о злом, но обманутом ветре.


День уже с горы скатился,
С сумерками повстречался:
Ниникай, залез под полог,
Было спать, уже собрался.

Внучка к дедушке скорее:
- Деда, сказку расскажи,
Да, не страшную какую,
Ты нас лучше рассмеши. –

Покряхтел старик и вспомнил;
Жил на свете ветер злой.
Вырывался он на волю:
Вихрь, пургу нес за собой.

Как- то к вечеру, приметил,
Что тордох один стоит:
В нем, ни света, и ни звука,
Шумный вечно – тут молчит.

Полетал он, полетал он:
- Люди умерли! – решил.
Бросился скорей работать.
Выбивался он из сил,

Всю он ночь, тордох тот снегом,
Заметал, вокруг кружил,
Сзади, спереди, и сбоку,
Все жилище обложил.

Рад работою своею,
Стойбище все облетел,
И уже, он в тундру было,
Улететь скорей хотел.

Глядь! Глазам своим не верит.
Снова люди из тордоха,
Вылезают и смеются
И опять им всем, не плохо.

Разозлился сильно ветер,
Весь надулся, улетел,
Что так сильно обманулся,
Долго он еще жалел.
***********************