Когда война ещё не знала...

                Анатолию Злобину,
                автору романа ;;Самый далёкий берег;;
                посвящается.

 В тот первый год война не знала,               
какая долгая она,
и всё ей, подлой, было мало
хмельного  красного вина…
Она, как пьяный в буйной  драке,
наотмашь била наугад –
и пацаны лежат в овраге
и в небо мёртвые глядят…
Крестов и звёзд в полях распятых
ни им, ни нам не сосчитать…
И в сорок первом сорок пятый,
ни им, ни нам не угадать…
Не угадать на поле минном,
где рыхлый снег, где крепкий наст…
Из  всех виновных и невинных
Бог почему-то  выбрал нас…
Здесь, подчиняясь чьей-то воле,
стал бугорками первый взвод.
И мы толкаем их по полю
на чёртов дзот!.. На чёртов дзот…
Мелькают трассеры над нами
и убивают их опять,
а мы, прикрывшись их телами,
как говорят – ;;за пядью пядь….;;
Простите нам, друзья-солдаты,
но вы последний наш оплот.
 Два полных диска, две гранаты
и ваш замёрзший мёртвый взвод…
Нас молодых, седых и грешных
они поймут, они простят.
Их унесёт потоком вешним
Не удостоенных наград.
Мы все грехи потом отмолим,
 и  поминём, и отпоем…
Нам только выжить этим полем,
а остальное всё потом.
Потом глядеть в глаза сиротам,
и, перепутав жизнь со сном,
нам по ночам кричать до рвоты
забитым льдом и снегом ртом.
Не отменить приказов страшных.
Друзей погибших не вернуть.
Той лютой злобы рукопашных
не дай вам в жизни отхлебнуть…
Нет ни страны с тобой, ни веры –
во всей вселенной ты один…
Но мы пройдём сквозь сорок первый
и победим. Мы победим!