престарелая банши

сумочка, наполненная сушеной марихуаной и белым искристым порошком счастья, через плече, на дряблой бретельке, еще мгновение и отвалится, разойдется по швам кусками грепфрутовой кожури и сок, сладко-горький течет внутренней стороной бедер, брюки липнут к коже. мальчик с лицом ангела и повадками полупьяного беса приглашает духов незрячей луны на танец каждое воскресенье после опаления солнцем закатного абажура, причастие проходить не обязательно, я понимаю, что хочется выпить, но уходи по добру по здорову, путник, через пару сотен метров – круглосуточный лорек, церковь закрыта, священник трахает прихожанок. место посадки: хрустальная река в песчаную бурю, обратный отсчет от вечности до нуля.

мальчик с лицом ангела и повадками полупьяного беса играет мне на выдранной струне на руинах древних мечетей и жертвенных камнях ацтеков, пока черемша прорастает у него из рта, а когда она заполняет его полностью, как зараженный сифилисом член лешего, он  затихает, плавно из минора в лесную глушь, а я просыпаюсь хватаю таблетки с тумбочки, натыкаясь на кладбище пустых блистеров, шорох разбудит сожителей, а не все они так благосклонны, как плаксивая женщина с выгоревшими волосами, что говорит мне 'хорошая девочка' и гладит по головке, игнорируя факт того, что между ног у меня отнюдь не ****а, а под подушкой – заточка и я воткнул ее ей в шею прошлой ночью, потому на артерии сияет похожая на засос червоточина с ошметочными краями.

- тринадцать лет я ждал встречи с тобой.
- ***ня.

сколько не беги от судьбы, городские стены, встречи в мотелях, вино из пакетов, переждать перекурить ночь в низкосортном стрип-клуб, раздетым и с рулоном однодолларовых купюр в женских кружевных трусах, она нагоняет тебя осотовым ураганом метая шипы в лодыжки, чтоб сернеющими занозами в паху ногтях и снятом скальпеле бывшего возлюбленного, медь в уложенных гелем кудрях, сумочка все висит на плече, тоже, кстати, не моя, у владелицы ноготки входили в кожу не хуже любого ножа, а скалилась она так, что сам хотел на него напороться и она с садиским липким удовольствием и трепетом престарелой банши зачитывала тебе натальную карту того сколько тебе еще предстоит пережить прежде, чем будет позволено спуститься на чай с аидом, в его замок-каменный-хрест, он посмотрит из черепных впадин глаз и усмехнется этим самым оскалом.

давай, девочка моя, это недостаточно больно, заталкивай нож глубже под ребра, я почти кончил.