Павел Булушев

ПАВЕЛ БУЛУШЕВ
(1925 – 1991)


ЦАРСКОСЕЛЬСКИЙ ЛИЦЕЙ

Здесь музы молчат… Здесь лишь бомбы да мины.
И вырубки там, где клубились куртины.
Здесь музы молчат. Здесь лишь мины да бомбы.
…Мы шли во дворец, а пришли в катакомбы.

Здесь мекка поэтов. мы помним об этом.
Но нынче здесь всё перегружено толом.
И прежде чем стать здесь вторично поэтом,
Сам Пушкин бы стал тут сначала сапером.

ПРИКАЗ

Чтоб победить, нас было мало.
А фриц ломил в тот день навалом...

И наш сержант на этот раз
Отдал неслыханный приказ.

Пересчитал всё отделенье,
Переписал себе в тетрадь
И приказал: - До подкрепленья -
Из носу кровь! - не помирать.

Мы били немца в лоб и в спину.
И - соблюдали дисциплину.

А командир - он над солдатом.
С него не спросишь в трудный час.
...Швырнул себя под танк с гранатой,
отдав себе другой приказ.

ДОЖДЬ ПОСЛЕ АВИАНАЛЕТА
 
Небо пробито!.. Сквозь звездочки-дырочки
Ливнями небо на нас пролилось.
Что ж вы наделали, братцы зенитчики?
Небо и то прострелили насквозь!
 
НАРКОМОВСКИЙ ПАЕК

Во встречном бою, в безнадежном бою
Полк ночью испил свою чашу до дна.
И некому пить… И я нынче не пью.
Кому же он спирту привез, старшина?

В бочонке привез, как всегда, для полка.
А нас уцелело… на два котелка.
Товарищ маршал! Товарищ нарком!
К кому он с вашим сегодня пайком?

Кого он покличет: «К горилке, славяне,
Бывайте здоровы и пейте до дна!»?
Кого уличит в лихоимном обмане,
Чтоб вовсе не выдать ни капли вина?

Сегодня не сбиться старшинке со счета.
Списала их ночь, шутников и пролаз.
Володька да я – вот и вся наша рота.
Не сбейся, старшинка, считаючи нас!

А он нам не верит. не хочет нам верить.
Он верит в раскладку и в норму сполна…
Как будто войну можно чаркой промерить.
И он умоляет нас: «Пейте до дна!»

И что-то толкует о посошке.
Но в глотку не лезет его посошок.
…Мы ночью в огненном были мешке.
Полк грудью продрал этот смертный мешок.

Товарищ маршал! Скажу без прикрас,
Как вам доложил бы любой из ребят:
– Выполнен долг и исполнен приказ –
Полк умер, не сделав ни шагу назад!

Никто не сломился, не кинулся вспять.
Не дрогнул никто и не струсил.
Мы бились за жизнь. мы шли побеждать.
И падали в сторону Пруссии.

И зря умоляет теперь старшина:
Мол, лейте с краями и пейте до дна!..

Но нынче веселый паек мне не впрок.
И вряд ли он будет сегодня распит.
Может, привыкну? но нынче – зарок!
Очень уж крепок наркомовский спирт.