выпал белый снег

         Николай Михайлович выскочил из сна рано, не было еще и полшестого, и так хотелось остаться там, и договорить до конца правильную и красивую фразу, которой он ставил твердую точку в долгом монологе о том, как должен вести себя настоящий мужчина. Но… Деревянная створка форточки словно стукнула его по голове - кошки, бессонные любопытные безобразницы, прыгают туда-сюда и не дают спать. Сожаление о том, что такой приятный для него сон, из которого не хотелось уходить, прервался и вряд ли уже повторится, перестало быть сожалением после неожиданно пришедших мыслей о том, что сон этот - к чему-то, т.е. пророческий. Он полежал еще, отыскивая в себе, что это может быть за пророчество, мысли бегали, не цепляясь ни за какое-нибудь внятное объяснение, захотелось пить, и он решил встать и пойти на кухню выпить квасу. Осторожно, стараясь не скрипеть ничем и не стукнуть - рядом, тихо посапывая, спала жена, отвернувшись в другую сторону,- он поднялся и, слегка прихрамывая после сна, вышел из спальни.    Небольшой коридор, который вел к кухне, был наполнен каким-то странным серым светом. Николай Михайлович подумал, что так отражается туман, который пришел следом за дождем, начавшимся как раз вечером, перед тем, как они легли спать - и он увидел таки туман в щелки задернутых в зале портьер, но когда он подошел к кухонному окну - он был поражен увиденным: стоял густой туман и быстро шел, словно спеша закидать собой землю, мокрый снег. Все внизу: деревья от макушек до земли, голые прутики кустов, окна в домах напротив, только-только начавшая всходить свежая травка, стоявшие на приколе у дома машины, блестящий черный асфальт и выложенная из плиток пешеходная дорожка были покрыты слоем снега, где толще, где тоньше, но плотно покрыты им. Все вокруг было бело. И вроде бы ничего сверхестественного не происходило – у них в Сибири снега всегда выпадало немало, но на календаре было 7 мая, и такое он за свою долгую жизнь здесь увидел впервые.
        Снег щедро сыпал и сыпал, ветер за окном мотал голые деревья из стороны в сторону, словно взяв их за грудки, бил в окно, пел характерно в незаметных глазу щелях, и сами собой приходили в голову мысли о непредсказуемости природы.
   Он отхлебнул кваса, задумчиво глядя в окно. Прибежали кошки и стали привычно тереться о его ноги, мурлыча и выгибая спины. « Сегодня день рождения у дочери,- размеренно подумал он.- В это время,- он глянул на часы,- столько-то лет назад у жены начались схватки, она пошла готовиться к родам, а я крутился на диване, взволнованный и беспомощный, не зная и не понимая, что я могу для нее сделать. Потом все-таки догадался достать ее паспорт. Вот и вся моя помощь. Нет, потом еще «Скорую» вызвал. Мне они ехать в роддом не разрешили и до утра я так и не уснул. А вскоре она родила нашу первую доченьку. Первые роды у нее были, а родила быстро. Умница моя.»
      Он поморгал глазами, разгоняя выступившие слезы. Прожили они больше тридцати замечательных лет, раньше бы он сказал просто - больше тридцати, а с недавних пор о жене ему хотелось и думать и говорить именно так, в превосходных степенях. Он слышал, что многие их ровесники, прожив в браке большое количество лет, свыкаются и с этим состоянием, и друг с другом и, бывает даже, спят не только в разных кроватях, но и в разных комнатах. Николай Михайлович считал такое размежевание губительным и неправильным, оно было в его восприятии порочащим саму идею законного совместного проживания. И пусть говорят что хотят об удобствах, о практичности такой жизни, для него это было неприемлемым. И пусть они уже давно не спят, как в молодости, без одежды и в обнимку, переплетясь руками и ногами, но они до сих пор каждую ночь  рядом, и он любит засыпать, прижавшись ладонью к бедру жены, чувствуя, пусть и через простыню, ее тепло. И, просыпаясь по ночам, он всегда(ему очень хотелось, чтобы это было именно так !) вскидывал от подушки голову и смотрел, рядом ли она, а увидев ее, спокойно засыпал вновь.
             Все эти годы река их совместной жизни не текла в кисельных берегах молоком и медом, он очень постарался отравить ее горечью. Советский детдом, из которого он вышел, научил его читать и писать, понимать, что значит «сказать правду», а что - «наябедничать», что за слабых надо заступаться, а пожилым- помогать,  в автобусах- уступать место старикам и женщинам( он и уступал его до недавних пор, пока женщина, которой он предложил присесть, не щегольнула воспитанием, сказав ему, что пожилые должны сидеть, а она, молодая, постоит), что девочек нельзя обижать. И, самое главное, как он считал всю предыдущую жизнь, он научился выживать в окружающем мире, среди людей, которые иногда бывали похуже зверей. Он, прочитав в юности книгу А.Суворова «Ледокол», решил готовить себя к тому, чтобы выжить в любых условиях, куда бы его не забросила жизнь, изнурял себя голодом, учился неслышно ходить по лесу, издавать звуки, похожие на голоса зверей и птиц, и даже пробовал есть кузнечиков, богатых протеином. Призвавшись в ряды СА, он таки попал в разведроту, и поеданием кузнечиков он иногда удивлял своих сослуживцев, но это умение ему не пригодилось- сухпайки  в их войсках  были в ту пору отменные.
                Выживать среди людей он умел, а вот жить, просто жить, заботясь о человеке, который рядом, думая о нем, ставя его интересы выше собственных, т.е. жертвовать чем-то своим - он не умел. Все его познания о семейной жизни складывались из рассказов мужиков, работавших с ним, женатых и разведенных, которые замаскировывали якобы в полезные и правильные советы свои нереализованные желания и "хотелки", а он, наивный и бесхребетный ( хотя таковым ему считать себя очень не хотелось), принимал их за чистую монету и пытался бездумно внедрить в свою жизнь, не понимая, что в свою жизнь надо брать только свое. Белый снег за окном непонятно каким извилистым образом напомнил ему давнюю уже молодость, и вспомнилось почему-то, как приятно пахли тогда накрахмаленные женой простыни, она добавляла что-то цветочное и в комнате долго стояло благоухание... И как вкусно хрустел воротник сорочки по утрам, когда она собирала его на работу и завязывала ему галстук своими нежными и сильными руками,поверив в то, что он почти не умеет этого делать, а он пытался прижать ее к себе и поцеловать, а она,весело и негромко смеясь,делала вид, что пытается увернуться... Куда это все делось потом? На каких дорогах они это уронили и согласились с потерей? И вот она уже не встает по утрам, что бы приготовить ему завтрак и проводить на работу, и не благоухают накрахмаленные простыни, и не хрустит вкусно воротничок рубашки, и они не целуют друг друга по утрам, прощаясь до обеда или до вечера... Николай Михайлович понял, что сожалеет не о не приготовленном для него, любимого, завтраке, ту же яичницу он и сам может пожарить, и не о том, что уже давно жена перестала крахмалить постельное белье и его рубашки, ему вдруг до слез стало ясно,что жальче всего то, что у нее пропало желание делать это для него...Это ж каким уродом надо было быть,чтобы у одного человека начисто пропало желание делать что-то для другого.  И не постороннего,это еще можно было бы как-то объяснить и даже понять, а для живущего под одной крышей, рядом, спящего в одной постели...
             Совсем недавно он осознал, как невозможно много он  упустил в жизни. Того, что уже не вернешь никогда.  Причина такого понимания находилась рядом, но он шел к ней настолько извилистым путем, что ему потребовались долгие десятилетия для осознания этого. Он уверовал в Бога. Вслед за женой. Не сразу после того, как уверовала она, но- за ней. Бог коснулся его сердца. И хотя ему было вовсе не в кайф, как говорит молодежь, упоминать в покаянии все свои грехи, которых он насобирал уйму и которые начали вдруг вспоминаться один за другим, словно стояли для этого в очереди, но он был рад приходящему к нему ощущению освобождения и покоя. Ему было радостно осознавать, что сердце жены успокаивается, что она перестала бояться его запоев и уходов из дома, и, хотя ему иногда с большим трудом удавалось убедить себя, что стыд, который он испытывал, явление неизбежное для него после той жизни, которую он устроил семье, и ему надо просто принять это и с этим жить, он считал обретенную жизнь спасением для себя и был благодарен за это Господу и, конечно же, жене. «Нельзя стать чистым, не очистившись. Нельзя стать новым человеком, не отказавшись от ветхого».
           Снег не утихал. Казалось, зима, уже покинувшая эти места, собрала все остатки своих сил и, взъярившись, накинулась на их городок, намереваясь засыпать его до крыш мокрым и тяжелым снегом. Поднимавшееся Солнце пускало на него зайчики, и они, светясь, хаотично бегали по белой целине. Николай Михайлович смотрел на эту белую равнину и ему вспомнился недосмотренный сон, и приподнятое и праздничное настроение, и радостное понимание того, что он все делает правильно, и свой монолог в этом сне. И он завершил его словами: …» Помни, что она у тебя- одна и береги ее…» Он услышал свой голос и понял, что сказал это вслух. Вертящиеся под ногами кошки повернули к нему любопытные мордочки, подумав, наверное, что хозяин обращается к ним, и опять начали выписывать у его ног кренделя, выпрашивая корм. Он с удовольствием насыпал им в плошку.
                Туман за окном куда-то пропал, вместо него стеной стояла занавеска из снега. Николай Михайлович подумал, что неспроста снег пришел именно этой ночью, накануне дня рождения их дочери. И еще ему подумалось, что стало ему нравиться находить сложные объяснения самым простым вещам. Иначе как еще можно объяснить это: выпавший неожиданно белейший снег, олицетворяющий чистоту, и день рождения дочери, пришедшей в мир в этот день, и свою новую теперь жизнь, которая нравилась ему все больше, и понимание того, как сильно, оказывается, он любит свою жену, с которой прожил более тридцати лет, и как не может представить свою жизнь без нее.
               Он допил квас, написал и отправил дочери поздравительную СМСку и пошел досыпать. Он знал, что запомнит этот день навсегда. Впервые на его памяти 7 мая выпал снег. Засыпая, он подумал, что надо проснуться сегодня первым и рассказать о выпавшем снеге жене до того, как она увидит это сама. Ему очень хотелось самому рассказать ей об этом.
08.05.22.   03.00