Нетривиальное счастье Элизабет. Часть III. Она

Новелла в прозе и стихах 18+

Начало см. «Нетривиальное счастье Элизабет».18+,
Часть I. "Тривиальный роман Элизабет" http://stihi.ru/2021/11/05/4082,
Часть II. «Он!» http://stihi.ru/2022/02/13/4039.

Часть III. Она

Поздняя любовь, как бабье лето, желанная.

Они говорили и целовались, целовались и говорили, вдруг замолкая и предаваясь бесконечным ласкам и любви. Они так нуждались друг в друге и психологически, и физически, что не понятно, почему они не встретились раньше, почему судьба свела их только теперь.

Говорили обо всем, кроме личной жизни, той жизни, что оставалась там, где не были они вместе. Как-то так незаметно Дмитрий создал их мир, их, его и её. И в нем кроме них, никого пока больше не было. Никогда он не приглашал ее к себе, и она оставляла свою территорию неприкосновенной. Но все, свободное от работы время, проводили вместе.

Был выходной день и время подбиралось к полудню. Они отсыпались после трудовой недели и ночи, проведенной в любви. Им нравилось заниматься любовью еще и на рассвете. Затем, выпив по маленькой чашечке кофе и крепко обнявшись, засыпали дальше. Кофе только способствовало этому. Не раз шутили по этому поводу.
 
Лиза лежала с открытыми глазами и не шевелилась, чтобы не разбудить Дмитрия: он еще спал. Ей нравилось так лежать: счастливой, умиротворенной и ничем никому не обязанной. А так ли это? Она не знала ничего о нем по большому счету.

Апартаменты, оборудованные под студию, в которой они останавливались вместе, были уютными и комфортными (имели две санитарные комнаты с джакузи и санузлами). Она помнила их первую совместную ночь, и то, как оказалась с ним здесь, в этой квартире.

Дмитрий ее пригласил на смотровую площадку в Москва-сити. Она ранее не бывала там и во все глаза смотрела не на город, а на радугу, которая, казалось, повисла рядом с ними: протяни руку и, как коромысло, перекинешь ее чрез плечо.
 
Радуга над Москвой

Над Москвой любимой (Словно мост в мечту),
Неба синь открылась радуге-мосту!

Город мой великий, ты после дождя
Светел, как улыбка малого дитя!

Золотом сияют храмов купола,
Весь в цветах и зелени, и Москва-река

Гордо воды катит мимо стен Кремля,
Башен Москва-Сити: русская земля,

По твоим просторам, прямо до Оки -
И покатят разом волны две реки!

Семь цветов на небе радуги видны,
Не окинуть взглядом ширь моей Страны!


Стоя на 89 этаже «PANORAMA 360» они молча смотрели на раскинувшийся внизу мегаполис. Дмитрий обнял ее за плечи, привлекая к себе и спросил: «Хочешь жить в высотке и каждый день любоваться такими видами? Подружишься с радугой!»
- Нет, я люблю жить ближе к земле: чувствую себя комфортней,- засмеялась Элиза.
- А я уж хотел тебе предложить свить совместное гнездо повыше.
- Нет! Предпочитаю свою квартиру,- увернувшись от его поцелуя, ответила и замолчала. Он не продолжил, и на этом тему закрыли.

Они присели в кафешке съесть мороженого. Лиза любила «кофе-глясе» или же кофе с мороженым в натуральном виде еще со студенческих лет (Привычкам своим она изменяла крайне редко). Ей вспомнились ее стихи, которые она написала уже после ухода от нее Сергея. Стихи были посвящены их поездкам в Ригу: они любили Прибалтику и периодически посещали ее, притом в разное время года. Там так легко дышалось в ее узких старинных улочках. Любили Ригу, Таллин, Клайпеду, а в Вильнюсе так ни разу и не были, не успели. Вспомнилось, как сиживала она там, в местных кафе с мужем и как они были счастливы. Были 90-е годы, Советский Союз распался, но у родителей их друзей оставались там дачи, да и такого негатива, как сейчас наблюдается со стороны Прибалтики к России, не было. И никто не предполагал, что так все обернется и, что с Сережей, со временем, они станут чужими друг для друга людьми. Ей стало грустно.

Кофе с Рижским бальзамом

Не верь моему ты молчанию,
Не верь моему равнодушию:
Я плачу, молча, в отчаянии,
Но, слёзы мою травят душу!

Разбавлю я кофе бальзамом
Из глиняной чёрной бутылки,
- Он из погребов рижских замков,-
Всегда серьёзно шутил ты!

Я помню, бродили по Риге,
По набережной Даугавы.
Молчали, смеялись интриге
И вслух сочиняли Октавы*.

Сидели подолгу в кафешках:
Бальзам Рижский и кофе пили.
Любовь та осталась на флешках
(На грабли с тобой наступили!)

Не верь моему ты молчанию,
Не верь моему равнодушию,
В тупом каком-то отчаянии
Тоска по тебе сердце сушит!
*- Стихотворение из восьми строк с определённой схемой рифмовки


Затем они сидели с Дмитрием в ресторанчике уже в другой башне Москва-Сити. Поздно вечером спустились еще ниже, в эти апартаменты. Она удивилась, когда лифт по ходу вниз остановился на промежуточном этаже. Но Дмитрий так ловко увлек ее за собой, что они мгновенно оказались в просторной квартире-студии.
- Проходи и чувствуй себя, как дома,- с улыбкой, целуя, сказал он. Она осмотрелась.

В окно с тяжелой дорогой портьерой смотрела по соседству такая же башня и наискосок третье кольцо с потоком машин: набережная. Но шум сюда не проникал. В студии стояла большая кровать, мягкий уголок и пространство с кухней было разделено новаторским по дизайну не высоким шкафом, за которым находился небольшой обеденный столик. Холодильник был высокий под потолок, явно, с барным отделением. Барная стойка и четыре высоких стула завершали интерьер. На стойке стояли: в ведерке – шампанское, фужеры к нему, бутылка Хеннесси, два коньячных бокала и в современном стиле, явно японского производства, ваза с фруктами. Шоколад был черный, мятный – все, как она любила (он уже знал, что всем винам она отдает предпочтение глотку хорошего коньяка). Закуски, видимо, в холодильнике. Огромная плазма на стене напротив кровати и пара картин современных художников.

Лиза мигом, охватив все это взглядом, на мгновение задумалась «Не ловушка ли это?», но Дмитрий был таким родным и желанным мужчиной, что она сразу же забыла о подозрениях.
С ним легко было: он все решал сам и загодя, но никогда не злоупотреблял ее доверием и желаниями. Попытки ее рассчитываться по своим расходам, когда они были вместе, он пресек сразу и в категорической форме. Чтобы не рассориться, она приняла это, хоть поначалу такая постановка вопроса ее тревожила. Она была достаточной и привыкла платить сама по своим счетам.

- Что это за квартира? Чья?
- Наша!
- Я спрашиваю вполне серьезно,- Лиза не улыбалась, и Дмитрий ответил серьезно.
- Я арендовал ее для нас, но если ты против такого определения, то пусть – я снял ее для себя. Так тебя устраивает?
Она не хотела продолжать препираться, не хотела, чтобы у них впервые возникла ссора, но про себя подумала, что мог бы и посоветоваться с ней.


Ту ночь, их первую ночь любви она вспоминала часто. Он был необыкновенно внимательным, ласковым и страстным одновременно.
- Умелый любовник!- пыталась она добавить ложку дегтя в бочку с медом, невольно осаждая себя в мыслях,- Много, наверное, у него было женщин. Значит, я ему не понравлюсь!- это все, что она успела подумать и запомнить из этого. Неимоверная по своей сексуальности и чувственности ночь поглотила их целиком и полностью, иначе это не назовешь. Она принадлежала ему без остатка и желала его так, как никогда и никого. А опыт в этом у нее не был богатым.

Счастье

Боже мой, какие страсти:
Я схожу с ума.
Куда спрятать это счастье?
Даже от тебя!
Чтоб никто не догадался,
Как горю я вся
В предвкушенье муки ласки,
Я уже твоя!


Солнце поднялось уже высоко, но не попадало в окно, из-за зданий по соседству. Но в комнате было уютно и только мысль, что она хочет знать о нем все, нарушала ее покой. Он был старше всего на три года, но выглядел моложе своих лет, поскольку был в прекрасной физической форме. Среднего роста, крепкий и подтянутый, он был силен физически, это было явно. Темные волосы и темные глаза, упрямый подбородок с его обворожительной улыбкой (перед которой не устояла еще в метро при первой встрече), кажется, начинали сводить ее с ума.

О, эти черные глаза!

Черные глаза, что зов вселенной:
Хочется в них глубже заглянуть,
Рассмотреть в них жизни своей тленной
Самую возвышенную суть!


Любила ли она его? Она не знала. Но он был ей нужен, и ей было с ним неимоверно хорошо и спокойно. Они смотрели с удовольствием одни фильмы, смеялись одним шуткам и на текущие новости в мире имели один взгляд и мнение. Иногда ходили в театры, иногда на концерты, чаще на вернисажи и выставки. В кинотеатрах Лиза любила бывать на утренних сеансах и смотреть кино в практически пустом зрительном зале. Дмитрий принимал ее такой, какая она есть и никогда не жаловался на ее характер.

Мне так с тобою хорошо

Мне так с тобою хорошо,
Как не бывает в этом мире!
Ты счастье даришь так легко,
Что в небесах летаю, МИЛЫЙ!

Позавтракав, они поехали бродить по Бульварному кольцу. Дмитрий практически всегда был на автомобиле.
«Кстати, как его и ее угораздило оказаться в одно время в метро в одном вагоне, если каждый из них пользовался общественным транспортом крайне редко? Не есть ли это, как раз, та самая судьба, которой было положено свести их вместе? Интересная мысль», - отметила про себя Лиза,- Все встречи всегда посланы судьбой, а вот знакомства из них – выбираешь сам и в этом тоже целая философия, как не пройти мимо нужного тебе человека?
Его Мерседес-седан, бизнес класса, ей нравился (она не любила внедорожников).

Весна была на исходе, и бульвар утопал в сирени, одурманивая запахами, особенно с утра и вечером. Тяжелые в цвету гроздья слегка раскачивались под легкими порывами ветра. День давно перевалил за полдень, но солнце еще не садилось.

Сиреневая Москва

Москва нарядилась в сирень,
Увязнув в ее аромате,
Со вкусом любви на закате.
(От запахов – просто мигрень!)

Дворы, Ботанический Сад,
Все скверы в сирени, все парки:
В палитре от нежных, и ярких
Цветов - фантастический склад!

Цветной, по канве как, Бульвар
Сиренью расшит - в гроздьях, пенной:
Лиловой, сиреневой, белой...
Сиреневый нынче пожар!

 
Они присели на скамейку, да так и замерли оба: не хотелось двигаться, только Дмитрий прижимал ее к себе все теснее. Целоваться днем на улицах города она стеснялась, считала, что это удел юных, молодых влюбленных людей, и он это помнил, крайне редко нарушая это условие, чтобы ее не раздражать и не расстраивать.

«Как она счастлива и долго ли продлится ее счастье? Она даже не предполагала после расставания с Сергеем, что такое возможно с ней. Склонив голову любимому мужчине на плечо и, чувствуя его тепло от руки, обхватившей ее за талию, она погрузилась по привычке в грезы о них двоих и о вселенной вокруг:

- Я часто чувствую, что твое сердце в моих ладонях, особенно, когда ты не рядом. Я чувствую, как оно бьется для меня. И мне все равно, что ты обо мне думаешь, и как ко мне относишься. Любовь вне времени, вне возраста, вне прошлого и будущего. Она есть, и я с нею, и ею живу! Потому что изгнать ее, избавиться от нее, лишить себя этой радости, это изранить свое сердце в кровь, в живые шрамы.
 
А душа? Разве она переживет такое? Она погибнет! Она не сможет жить без родственной души больше, она живет лишь тем, что обрела свою вторую половинку. Я не хочу остаться без души!
Человек без души – жестокий, плохой человек. «Бездушный»,- так и говорят о таком. Это плохо!

Живи любовь! Не смотри на этих глупых людей (конечно, в первую очередь, имела в виду себя)! Не думай о грехе, запретах, возрасте, времени. Живи, раз ты родилась. Значит, имеешь право на свою жизнь! Горе, если ты не взаимная. Но, ты, ЛЮБОВЬ, просто живи! Ты – прекрасна, потому что ты – Любовь…»,- думала Лиза, и вдруг ей очень захотелось прочесть мысли Дмитрия.

- О чем ты думаешь?- спросила она.
- Ни о чем.
- Нет, так не бывает. Скажи!
Он потерся своим слегка небритым подбородком о ее голову и ответил,- О нас с тобой, о тебе, вернее.
- Расскажи…
- Не сейчас. Поедем к себе. Хочу остаться вдвоем, соскучился и он, улыбнувшись, заглянул в ее глаза. Против голубого неба, они ослепили его своей синевой, и он с нетерпением потянул ее за руку, поднимая со скамейки. Лиза засмеялась своим гортанным счастливым смехом,- Так умеет только она,- подумал Дмитрий.

- Нет, отвези меня, пожалуйста, ко мне домой. У меня дела, приедет сын, обещала встретиться и завтра на работу.
- Ну, вот,- разочарованно проворчал Дмитрий.

Вечером приехал сын. Поцеловав мать, Егор спросил: «Мам, что с тобой происходит? Ты изменилась».
- Что ты имеешь в виду?
- Совсем не воспитываешь, не то, что совсем недавно. Выглядишь прекрасно! Нет, ты всегда выглядишь потрясающе, но сейчас по-другому. У тебя кто-то появился?
- Не глупи!
- Мам, я только рад буду! Кстати, о тебе стал постоянно спрашивать отец. Хочешь, чтобы он вернулся?
- Нет!- Егор не стал настаивать на продолжении этого разговора. Он был умным молодым человеком и не лез в душу без приглашения, даже к матери.


Прошло какое-то время после всех этих событий. Елизавета стала замечать, что ее беспокоит внутреннее раздражение: что-то в их отношениях с Дмитрием стало не так. Нет, он был прежним: внимательным, ласковым, страстным. Но это раздражало ее еще более.
В субботу они были в Пушкинском музее: смотрели выставку «Тициан. Из музеев Италии» и «Прерафаэлиты: викторианский авангард». К ним подошла молодая девушка или женщина и, лишь вскользь поздоровавшись с ними обоими, все свое внимание переключила на Дмитрия, явно с ним фамильярничая в беседе. Элизабет отошла, рассматривая полотна, но косые взгляды незнакомки ловила на себе и нервничала еще больше.

Дмитрий вскоре подошел к ней и, обнимая за плечи, привлек и прошептал в ухо: «Только ты, ты нужна мне! Не злись!»
Высвободившись из его рук, с улыбкой направилась к выходу, увлекая за собой:
- Все посмотрели, что было интересно, устала, поедем домой. Отвези меня, пожалуйста, к себе.
Дмитрий был расстроен таким оборотом событий, но знал уже, что спорить бесполезно.

Несколько дней она уклонялась от их встреч и не находила себе места ни на работе, ни дома. Дела отвлекали, но дурное настроение не проходило:
«Да она ревновала!»- ревновала жестоко, терзая свою душу,- Больно! Как больно!- ловила она себя на чувстве, сжигающем ее с такой неимоверной силой, что ей казалось, вот-вот и она сгорит в нем, обратившись в кучку пепла. Было мало уже тех отношений, что были между ними. Он нужен был ей весь, целиком и полностью: без своих тайн и личной жизни, в которую она не была посвящена. Да, она ревновала, любила и ревновала! Теперь она понимала это точно.

Ревность удавкой давит меня

Ревность, удавкой давит меня:
Я задыхаюсь, молча кричу.
Крик не слышен, увы, «палачу»:
Он истязает дальше, любя.

Как же мне урезонить себя?
Нет, не раскрою карты ему:
Он не узнает, как я люблю!
А ревность – болезнь, душу губя,

Чернью всё сердце, напрочь, сожгла.
Мне мозг взорвала, хаос теперь,
Как досчитаться всех мне потерь,
Мучит и колет, словно игла!

С нею душа, как тот инвалид.
Справлюсь сама, её излечу,
Счастье - в доверии к «палачу».
Ревность страшнее даже обид,

Мерзкая, злобная, как ковид.
Славлю доверие, ему – гимн,
А без него, что тело нагим –
На обозрение: жалок тот вид!


Написав стихотворение, излив в нем негодование на свои чувства и саму себя, Лиза не успокоилась, стало еще хуже, поскольку и требовать что-то от Дмитрия не хотела, и продолжать отношения, как прежде, в том же виде, не могла.
- Так и гибнут от любви,- пришла она к заключению.
Но, поскольку была уже взрослой женщиной, и гибнуть от любви ей уже однажды приходилось, с уходом мужа, решила все доверить времени.

На звонки любимого мужчины отвечала, стараясь ничем не выдать свой душевный раздрайв, но встреч избегала всячески.
Он звонил ежедневно. Болтали непринужденно, ни о чем. Вечером, возвращаясь после работы с офиса домой, она ждала, что он ждет ее у дома, но его не было. Невольно оглядываясь по сторонам, ловила себя на разочаровании от его отсутствия и сердилась на себя за это.- Чего она хочет?- задавала себе вопрос и не находила на него четкого ответа.

В камин я письма опущу

Мечтала в жизни тебя встретить,
СумУ стихов твоих прочесть.
В них, в каждом – обещанье встречи,
Любви – и не на жизнь, на смерть!
А письма все, что я писала,
В камин когда-то опущу,
И в незабудках, в тиши сада,
Тебя вновь вспомнив, загрущу.

Твоё, не потревожив счастье,
И не разрушив жизнь свою,
Любовь доверила ненастьям:
Украла душу я твою.
Я верила, что будем вместе:
Ты так настойчив был, влюблён,
А я высматривала место,
Где мог меня ты ждать: силён,

Силён, могуч дух у химеры
(Особенно химер любви),
И всё же, я люблю и верю,
Что я, как жар, в стихах твоих.
Твои стихи – огонь и холод,
Твои стихи – восторг и боль.
Так пишет тот, кто сердцем молод.
- Люблю тебя!- читать изволь.

Ты так желал услышать это.
Твой слух побалую, любя,
За чувства, что тобой воспеты,
- Люблю! Люблю тебя!


Не смея себе лгать, что страдает от его не настойчивости во встрече, страдает от мук ревности, бесконечно вспоминая флиртующее поведение и многозначительные откровенные взгляды незнакомки, повстречавшейся в музее, страдает без его рук, обнимающих и ласкающих ее тело, его поцелуев, его любви, тем самым загоняла себя в тупик окончательно. Она не была девчонкой, была взрослой женщиной и поэтому казалась себе более чем нелепой в своем поведении: «Она сама отталкивала от себя любимого мужчину, желанного и бесконечно нужного, просто необходимого ей!».

Стихи сами ложились на бумагу, как всегда, в минуты душевного волнения независимо радостного или печального,- Какое сейчас было? Горькое!- Лиза, задавая себе вопросы, отвечала на них.

Моя любовь сегодня в неглиже

Моя любовь сегодня в неглиже.
Уж месяц, как не носит бальных платьев.
Она страдает, но без слез уже.
Сказала, в ранах вся - нужны заплатки!
- Чем штопать же тебя, любовь, - скажи,-
Какие ткани подобрать и нитки?
Не отворачивайся, подскажи
(В вечернем платье мне тебя вернуть бы).
Из-за тебя кручинится душа.
Как с вами сердцу моему справляться?
А жизнь одна! Любая хороша!
Найдутся для тебя ещё объятья!

В цвет майский принарядятся сады,
В кустарнике вдруг соловей зальётся
Любовной песней, разбудив пруды,
И розовый рассвет росой взорвётся!
Ну, приоденься – на дворе весна,
Век двадцать первый за окном в расцвете.
Ах, брошена, ему ты не нужна!
Зато нужна ты мне на этом свете!


Подошли выходные. Утро субботы выдалось пасмурным. На столе стояла чашка с утренним кофе, а Лиза, забыв о нем, уставившись неподвижным взглядом за окно, где просматривался ее приятель - фонарный столб, сидя в одиночестве, тихонько грустила. Рядом на столе лежал смартфон. Он не звонил!

Она задумалась. Исходя из ее жизненного опыта, хоть он и не был богат мужчинами, но был богат поклонниками, наблюдениями отношений в парах друзей, знакомых, анализируя прочитанные книги и просмотренные фильмы, пыталась понять, а счастлив ли тот человек, который познал за всю свою жизнь единственную любовь. Такую любовь называют единственной и до гроба, еще идеальной любовью. «Но, хорошо еще, если она взаимная»,- подытожила свои рассуждения Лиза.

С ранней юности она мечтала о любви возвышенной, чтобы мужчина в конце своей жизни мог сказать о ней: «Она единственная женщина, которую я любил. Никакая другая так не волновала моего сердца и мыслей, и лишь ее, я, трепеща, держал в объятиях».

Даже с корректировкой на 21-й век, его свободные взгляды на брак, можно допустить, что такая любовь возможна и в наше бурное время. Поскольку любовь не подвластна ни времени, ни возрасту, ни каким либо границам, кроме существующих 7 заповедей, на которые призвано Библией оглядываться и не забывать о них. Много философов и мыслителей издревле изучали это чувство. Но кто о нем, что может сказать кроме Бога, который и сотворил человека, наделив его способностью любить.
Притом, именно это искреннее большое чувство, а не эгоистичная страсть, способно в человеке пробудить его все самое сильное, возвышенное и благородное и дает силы выдержать любые испытания во имя этой любви.

Но в жизни получалось наоборот, она не была единственной и желанной ни для какого мужчины. Достала свой телефон и записала в блокнот следующие слова:

Письмо

Пишу я Вам. Что ещё больше?
Ответа я не дождалась:
Любовь в страданиях умолкла,
Душа в отчаянье сдалась.

Я не корю, не упрекаю.
Угодно, значит, так судьбе.
И счастья от души желаю!
Нет, не сродни это беде:

Всё время лечит – всем известно.
Награда свыше – есть любовь,
Вас в плен она свой захватила:
Вы влюбчивы, как Аполлон!

А я переживу. И боле
Казнить не стоит Вам себя:
Как птица счастлива на воле,
Поверьте, что в порядке я!

Век 21-й – удел сильных:
(COVID косою косит всех).
Любовь? Давно о ней забыли,
Не для любви наш бурный век.

Вас больше не побеспокою
(Боюсь смешной казаться Вам).
Живите, милый друг, спокойно:
Не верю больше я словам!

Но Ваш ответ прочесть я рада:
Надеюсь, он не так суров,
Как мыслей вывод, что преградой
Встаёт любви наперекор!


Ей опять стало жалко себя, по - привычке, которая в последнее время отдыхала (заслуга Дмитрия), ей захотелось тихонько и жалобно заскулить, как умеют только совсем еще маленькие щенки.
Она поняла, что сотворила непоправимое, разрушив их с Дмитрием отношения, лишив себя любимого человека, тех радостей, которые случились в ее жизни с его появлением в ней. И она любила его! Еще она знала, что вопреки всему этому, никогда не сознается в своих терзаниях ему и не попытается все исправить, вернуть, как было.

Не заметив, смахнула со щеки слезу, отпив холодного уже кофе, и, больше не сдерживаясь, расплакалась!


Начало см. «Нетривиальное счастье Элизабет».18+,
Часть I. "Тривиальный роман Элизабет" http://stihi.ru/2021/11/05/4082,
Часть II. «Он!» http://stihi.ru/2022/02/13/4039,

Конец.
Май  2022 г.

Продолжение следует!