чтоб дома как штык

«головы выше, сейчас такая работа
чтоб дома как штык в 19.45…
сына, куда ж ты, без иконы и нашего фото
давай смотри, ничего не теряй»

год холодный пошёл, сидит мать у окна
верит и ждёт, в письмах «живы» читает
она десять ребят, проводив со двора
прямо на фронт, небеса умоляет

год второй и год третий, «похудели сынки
и давно не писали, наверное, спят»
пробурчав «время есть», мать— опять за станки
«так, чего вы расселись?» торопит девчат

вот четвёртый уж год, письма читают соседи
«мой подорвал все склады, но упал…»
мать глаза чуть закрыв, будто бы не заметив,
сказала: «мои вернутся. а нет— я им дам!»

почему так строга? неужели бездушна?
думали почти все, кому было не лень,
но ее сердце приказы ушедшего мужа
помнило четко:детям быть как кремень

уже май, сорок пятый, дети дома, как штык
гурьбой вбегают, снимая кители и повязки,
сапоги вдоль составив, отряхнув от травы,
мать спешит, обнимая:
-милые
-здравствуй!

«почему девять пар? где ещё одна, дети?
я молилась за всех, я не видела сна
неужели бывает такое на свете,
неужели вот так наступает весна?»

будто падала вниз, словно снова с обрыва
резко стало темно, хоть и открыты глаза
диким-диким волчонком впервые завыла,
не разбирая ничьи уже голоса

тут рука на плечо, полушёпотом—смехом:
«ну же, мама, не плачь, донести не смог…»
и стучал костылем, латая в сердце прореху:
«ты прости, потерял я на фронте сапог»