В мастерской

История эта произошла в первые дни после Новогодних праздников в художественной мастерской. Мне позвонил мой приятель, художник по образованию, и предложил выйти поработать моделью.
- Работа не пыльная. - говорит, - Знай себе сиди, в одну точку смотри, думай о чём хочешь, в облаках витай, только одно правило: не двигайся не при каких обстоятельствах! Не работа - мечта. За это ещё и заплатят...
Я, как человек открытый для экспериментов над собой, недолго думая согласился.
В обозначенный день и час я пришёл по озвученному другом адресу, где меня встретила молодая симпатичная девушка невысокого роста, с широко раскрытым, будто обволакивающим со всех сторон, взглядом, с пышно струящимися вниз, огибающими линию лица со слегка заострённым подбородком, локонами непослушных каштановых волос, и добродушной улыбкой.
"Вот с кого нужно портреты писать!" - подумал я. Но мысли мои были прерваны её звучным сопрано.
- Здравствуйте! Вы Николай?
- Здравствуйте! Точно. - отвечаю, - Он самый.
- Меня зовут Юля. Проходите, пожалуйста, за мной.
Мы прошли по лабиринту большого здания с его многочисленными коридорами и лестницами, и через пару минут оказались у входа в художественную мастерскую. Юля аккуратно отворила дверь и в коридор хлынул поток яркого света, на фоне которого вскоре появился и силуэт мастера. Когда коренастый мужчина, в широких штанах и тёплом свитере, подошёл ближе, я различил над верхней губой на округлом лице его тоненькие, как хвостик мышки, усики. А острый взгляд, смягчённый очками, упорно измерял меня вдоль и поперёк.
- Здравствуйте, Фёдор Алексеевич! - пропела девушка, - Знакомьтесь - наша модель - Николай.
- Очень приятно! - отозвался мастер, - Проходите, переодевайтесь! Если желаете чая испить - прошу к столу...
Пока я переодевался Юля с Фёдором Алексеевичем готовили для меня стул на подиуме, вешали драпировку, устанавливали свет и мольберт, наводили творческий порядок...
Затем взялись за меня. Усадили как следует на стул, придали моему телу необходимую позу, навели лоск в волосах и одежде... и мастер начал творить.
Сначала сидеть было легко. Глядя в перекрестье рамы окна я, действительно, погрузился в мечты и раздумья. Тишину в студии нарушал лишь редки скрип половиц под мастером и мерное шуршание кисти под уверенным нажимом художника. Хотя, всё это скорее способствовало усилению медитативной атмосферы.
Но, вскоре, в мою медитацию стали проникать возникающие, то в области спины, то в ногах, то в плечах и шее, боли от застывших в одном положении мышц. А я не то что шевелиться боялся, я дышал с осторожностью. Вдруг я спугну вдохновение или испорчу с таким трудом настроенную позу... Я ведь новичок в модельном деле, кто знает как тут у них всё серьёзно устроено. Мысленно я стал воспроизводить классическую музыку или думать о чём-то приятном. Вспоминать детство, маму, папу, братьев и сестёр, родные края... Иногда это срабатывало, но ненадолго.
Перетерпев очередную волну боли, я сделал глубокий выдох и вдруг почувствовал небольшое облегчение, которое сменилось полным мышечным онемением, сопровождаемым серебристым туманом опутывающим взор.
- Совсем остолбенел! - услышал низкий трубный голос слева я, - Хоть шевельнулся бы разок, и жизнь бы разогнал по венам, а то сидит будто камень.
Я сразу даже не нашёл, что ответить. А когда в голову пришло что-то вроде: "Пусть в онемении застывших мышц моих, на полотне создастся напряженье, и как итог - в сознании смотрящего - движенье!", - Но момент был упущен.
Вдруг послышался холодный женский голос, откуда-то справа:
- Но у него хоть руки появились, а я же их утратила навеки, и в памяти они почти что растворились, и оттого я с грустью опустила веки.
-  Что толку? - молвил третий голос позади меня, - Имею всё, что есть у человека я, но нет возможности пошевелиться. Смотрю туда, куда поставили смотреть. И жду, когда пред взором очутится, хоть сколько-нибудь новый элемент. А руки, что застыли в камне без движенья, без толку, без усилий приложенья! Их всё равно что нет.
- Ха-ха-ха-ха, - раздался трубный хохот, похожий на лавины снежной грохот, - Из вас из всех я в лучшем положении, хотя от человека у меня лишь голова, я заслужил не мало уважения, в кругах мыслителей, где среди первых я. Но будет вам пугать очередное мастера творенье, не лучше ль будет просто пожелать всего хорошего на День его рожденья?
- Всего хорошего? - спросил я, - День рожденья? Но чей? Неужто мой? Я мастера творенье?
И оглядев всю комнату, доколе видно глазу, портрет узрел сквозь масляную дымку сразу и лик художника, и кисть, и краски, холсты на стенах, и на полках маски, в углу Венера, слева голова, на стеллажах средь книг лежали черепа, в безжизненной статичности своей всё живо было, ярче, и светлей.
И глас мыслителя проник портрету в уши:
- Ты не спеши грустить, меня послушай, внутри живее мы, чем живы мы снаружи, а жизнь людей - она намного хуже. Мы сгустки информации статичной, живём веками! Слово статуи античной! А человеку дан короткий срок, какой, скажи, от этой жизни прок?
- Но у людей свобода есть и выбор! - ответил было статуе портрет.
- На деле выбора у них и нет. У них в сознании есть мнимый выбор... Влияние людей на Мир мало незримо, несоизмеримо с влиянием на них самой Вселенной. Они во власти сил её, во власти жребия, и отказаться от судьбы своей не могут все, увы. Но только это понимаем мы, а им их мнимый выбор застит взоры.
И так, смотрел портрет под статуй споры, как наносил финальные штрихи на холст художник. И вот - конец! И входит в поле зрения портрета… сам эталон, с которого его писали, и чьи черты портрету передали.
Себя в модели, словно в зеркале, узрев портрет был рад, но неизменно был печальным взгляд. Звук гулким стал, и точно под водой остался мир наружний, и родной. Такое чувство будто бросил брата брат, и провожал модель портрета взгляд…

Работой мастера я долго восхищался, потом ушёл, а мой портрет остался.

Николай Лелюк 04.01.2022год.