***

Ясный день и на небе ни облака.
Лесостепь и опушки кругом.
Всё красою юльской утоплено -
Мог бы радовать кто-то холстом.

Эх, чудесный пейзаж ждёт художника...
Мастер долго ещё не придёт.
Время чёрное, страшное, сложное -
Сорок первый ужасный тот год...

Пробираются молча товарищи -
Красной армии нашей бойцы.
Тишина разлилась угрожающе.
Из осады выходят они.

По просторам идут необъятными
Колеями дорог. На троих
Две винтовки лишь самозарядных и
Револьвер, по патрону-двум к ним.

Две недели идут, прорываются -
Фронт всё дальше и дальше от них.
По лесам и болотам скитаются,
Как пробраться не знают к своим.

Благолепие было нарушено:
Звуки выстрелов вдруг раздались.
По дороге степи обезлюженной
Две полуторки яро неслись.

По бокам красный крест развевается -
Видно, раненых возят они.
Мотоциклы врага надвигаются,
Бьют вдогонку фашисты по ним.

Им солдат не видать Красной армии -
Они спрятались выше, в кустах.
Не помочь этим воинам раненым:
На порядок сил больше врага.

Измывалось отребье фашистское -
В безоружных стреляя людей.
И живых подожгли эти изверги,
Раздались крики чьих-то мужей...

Сдали нервы бойца Красной армии:
Он пойти в штыковую хотел.
Отобрали винтовку товарищи:
Никого бы не спас и сгорел.

Для чего было столько жестокости?
Беззащитных зачем истреблять?
Медсестёр похватали для похоти...
(Описание нужно прервать.)

Волком выли потом от бессилия,
Не смогли бойцы подлость пресечь.
Заменила им злоба уныние,
До конца будет сердце им жечь.

Но когда на чужой территории
В сорок пятом великом году
Три товарища будут, историю
Не напомнят они никому.

Будут бить войска рейха с бесстрашием,
Только женщин не тронут они.
Воспитали их так люди старшие,
По-другому они не могли.

Воспитание наше советское
Запрещало насильство, грабёж.
Поучиться у нас европейцам бы,
Дело правое - тут не соврёшь!


Идея для сюжета навеяна воспоминаниями легендарного кинорежиссёра Григория Чухрая "Моя война" (глава "Варвары").