Там Кто-то Есть

                Клинок.
Точёный, Вострый я Клинок,
Чтоб Добрый Жил, а злобный нелюдь,
Сильнейший получив Пинок,
Не мог Уж Боле Землю мерить!
И тьму от Света Отделю,
Воздвигнув Мир Святой Свободы,
Да Брошу Искру Фитилю
Во Имя Ветра и Природы!

                Живёшь Как Будто Бы В Тисках.
Живёшь, как будто бы в тисках зажат,
Жжёт мыслей лёд, и в Сердце крайне тесно,
Да шмотки всюду старые лежат,
Наладить Жизнь сигналя повсеместно!
Очисти Ж Сердце, Что Несёт Покой,
Смотреть на всё Решившись Беспристрастно,
Да Делай Дело Твёрдою Рукой,
В Резную Рукоять Вцепившись Страстно!

                Рука, Снимающая Грусть.
Родился, будто в чистом поле
Я, Препокорный Ваш Слуга,
И – Очутился в мире боли,
Но, Где Б Ни Топала Нога,
Везде Могучую я Руку
Ладошкой Детскою Сжимал,
И, Как Стариннейшего Друга,
В Свои Объятия Вжимал!
Так Было Ране, Есть, и Будет,
И Так у всех Вас Будет Пусть –
И Сердце Каждое Разбудит
Рука, Снимающая грусть!

                Если Ты Мудак.
Если ты – мудак комолый,
И адепт глумной крамолы,
Для тебя Найду я дело,
Чтобы двигалося тело!
И, отверг ты Коли Дружбу,
Милости Прошу на службу:
Попиши-ка мои Песни,
Маньяку по роже тресни,
Да на прочие работы
Жми, без отдыха субботы!
А в конце помрёшь ты, голый,
Ведь ты Лишь мудак комолый,
И – отслужишь славно службу,
Коль отверг Святую Дружбу!

                Там Кто-то Есть.
Он жил всю жизнь в тюрьме открытой
Так, впору что на стену лезть,
И молвил вверх, сжав рот корытом:
«Ей-ей, там точно кто-то есть!»
Смердела мэм в трясине быта,
Всё было, но то была жесть,
И взвыла, сжав роток корытом:
«Ей-ей, там точно кто-то есть!»
Успеть Б мне Всё в Кайфовой Спешке,
А «им» в долину смерти бресть –
И в Саркастической Усмешке
Вслед Ржу им: «Да, Там Кто-то Есть!»