Я вслушивался в голос паровозный...

     «Железная дорога» 

 
Она меня манила с детских лет.
Зарёй, бывало, затаив дыханье,
Я вслушивался в голос паровозный.
Он долетал загадочный, зовущий —
То в нём печаль неясная звучала,
То вырастала смутная тревога,
А то — призыв… Куда? В какие дали,
В какие земли, страны, города?
Я выходил в поля. С холма я видел,
Как вдалеке, над лёгкой синью леса,
Взлетал порой дымок белесоватый,
Клубился, плыл и таял в синеве.
Я так любил рассказы о дороге!
И все слова — чугунка, паровозы,
Вагоны, рельсы и названья станций —
Входили в игры, оживали в снах.
И вот она! Как близко, мне казалось.
Издалека маячит водокачка,
Как медленно мы приближались к ней!
И, наконец, тяжелый, полосатый
Передо мной шлагбаум вознесён.
И вот они — влекущие, стальные,
Манящие в неведомую даль,
Змеятся рельсы. Вот они — вагоны,
То бешено летящие, цветные,
То хмурые товарные составы,
Звонки, платформы, суета посадок,
Лязг буферов, колёсный гул в полях,
И вот они — сигнальные ночные
Зелёные и красные огни!

Я помню дни: тянулись эшелоны
На горькую германскую войну.
Я помню тихий пыльный полустанок.
Стоял июль. Клонился день к закату,
Тянуло мирно с поля спелой рожью,
И заунывно перепел свистал.
Состав остановился. Брали воду.
Теплушек двери настежь отворив,
Гуторили солдаты, затихая.
И вдруг, задорно по ладам пройдясь,
Гармоника заплакала. Сначала
Откуда-то совсем издалека
Поплыли, робко вздрагивая, звуки —
Казалось, чья-то горькая душа
Сама с собой в раздумье говорила,
Как будто языка не находя.
Но вот лады окрепли и пошли,
Пошли, старинной песней разливаясь, —
Не в этих ли рождённые полях?
О чём они? О той ли тяжкой доле,
О силе той, в груди народа скрытой,
О воле той, о родине? Солдаты
Притихли вдруг, притих и полустанок,
Заслушался. И далеко в поля
Зарёй рвалась, неслась, летела песня.
Но вот залязгал, заскрипел состав
И тронулся, а песня всё звенела
И поплыла туда, во мглу, на запад.
На горькую германскую войну.

Как я запомнил год, когда, бушуя,
Потоком с фронта, прихватив оружье,
Штыков не примыкая, все уставы
Перечеркнув, рванулись по домам
Солдаты, поезда переполняя,
Гурьбой весёлой разместясь на крышах,
На буферах скрипучих укрепясь,
И как опять росла и разливалась
На сто ладов совсем иная песня —
То лёгкая, привольная, со свистом,
То грозная, скликающая в бой.
И вновь пошли, загрохали составы
К иным боям, иные видя дали, —
Красногвардейцев первые отряды,
Красноармейцев первые полки.
Они пошли, чтоб отплатить сурово
За всю тоску отцов о вольной воле,
За всю печаль старинных рабских песен,
За чёрный труд, за горький хлеб земли.
А впереди — влекущие, стальные,
Манящие в неведомые дали,
Бежали рельсы. Не о тех ли далях
Мне в детстве пел таинственный, зовущий
В ночах гудок протяжный паровоза,
Не этих дней ли грозная тревога
Звучала в нём? Навек я полюбил
Гудки, вагоны, рельсы, полустанки,
Тревожную, неведомую даль!

Февраль 1941 г.

       * * * * * * * * * * * * * * *