Лия Петрова

ЛИЯ ПЕТРОВА
(род. в 1941 г.)


Воспоминание о послевоенном детстве

Мы гурьбою толпились у хлева,
Каждый – с кружечкой голубой,
И ладони с горбушками хлеба
К ней тянули наперебой.

Как жалели мы Жданку нашу:
Вон как впали её бока!
Мы и ездим на ней, и пашем,
Да ещё хотим молока.

А в подойник с тягучим звоном
Молоко стекало, струясь.
Мама в старом платке зелёном
Молча горбилась, торопясь.

Кривоноги, большеголовы,
Мы приплясывали босиком.
И о чём-то вздыхала корова.
И вздыхала мама тайком.

Комбат

Что в нём бравого, в дяде Васе?
Вон как гнёт его радикулит!
Он едва до скамейки добрался
И, на солнышке греясь, сидит.

Неприметен он и не грозен,
Не речист, не широк в груди...
Он всю жизнь, небось, был в обозе –
Где уж быть ему впереди!

А сосед наш – другое дело:
До сих пор в нём и мощь, и стать.
И когда б ребятня захотела,
Он воробушка мог бы достать.

Но сосед к дяде Васе подсядет,
Стащит кепку, сомнёт в комок,
Задымит и, тревожно глядя,
Тихо скажет: «Держись, браток!

Ноют в непогодь старые раны,
Крутят так, что жизни не рад.
Только ты братву-ветеранов
Подводить не вздумай, комбат!»

Дядя Вася расправит плечи:
«Это всё, сосед, ерунда!
Не боись, мы раны подлечим,
Мы ещё с тобой хоть куда!»

И посыпется шутка за шуткой,
И пойдёт за словцом словцо,
Разнесётся по переулку
Смех состарившихся бойцов.

Опускается солнце к закату,
Мирно плещется тишина…
Балагурят сосед с комбатом.
А за их плечами – война.

Дядя Миша

Через улицу, через площадь,
По асфальтовой мостовой
Неуверенно шёл, на ощупь
Дождик солнечный, дождь слепой.

На кого-то очень похоже
Он тянул прохладные пальцы,
Чтоб ощупывать лица прохожих,
Чтобы крыш и цветов касаться.

И когда он на радость детишкам
Осторожно брёл вдоль стены,
Я припомнила: дядя Миша!..
Он вернулся слепым с войны.

...Это было в селе на Псковщине –
Мне три года, а брату – пять...
Нас, сопливую безотцовщину,
Приводила к соседям мать.

А соседка косы укладывала,
Под косынку – пряди со лба:
«За детьми, Михаил, приглядывай,
Сам ведь знаешь: горят хлеба...»

Дядя Миша, как мог, приглядывал
И заботился, как умел:
Ловко кашу по мискам раскладывал,
Вместе с нами «Катюшу» пел.

Затевал, как ни странно, жмурки.
Нас нисколечко не браня,
Он ловил нас, худых и юрких, –
Тешься, радуйся, ребятня!..

И когда улыбался скупо,
Наши слушая голоса,
Голубели под взмокшим чубом
Нас не видящие глаза...

Дядя Миша... Ах, дядя Миша!..
Светлоока твоя душа...
Дождь сегодня стучит по крышам
Неуверенно, не спеша...

И всплывает, и вспоминается:
Постук палочки на крыльце
И прохладные добрые пальцы
На горячем моём лице.

Беру и помню
Ольге Якут

Вот это счастье – слышать лес
И, хохоча, ловить в ладони
Дожди, что падают с небес, –
Дала мне жизнь: бери и помни!
О счастье – видеть облака,
Что на поля ложатся снегом,
Поймать гривастого конька,
Умчаться в степь, отдавшись бегу!
О счастье – вырастить детей,
Что в смертный час пребудут рядом.
О счастье – собирать друзей
И знать: друзья мне тоже рады!..
Беру и помню каждый час
Большого счастья жить на свете,
Равно – он тёмен или светел –
Я принимаю каждый час...
С рожденья и до сей поры
Живу себе, не унываю.
Я принимаю все дары.
И раздавать не забываю.