Проверка на прочность

     Быстро  проходит  жизнь,  заполненная   событиями,   переживаниями.   Многое  стирается  из  памяти.  Но  почти  все   мы  помним  свою  первую  учительницу,   лучшего  наставника.  И  я  тоже  никогда  не  забуду   Фатиму  ,Каримовну--  фельдшера  медпункта   на  руднике   «Балей- Золото»   Читинской  области.  Она  меня,   22-летнюю  выпускницу  Курского  мединститута   учила  правилам  выживания  в  суровых  условиях  Забайкалья. Тогда    среди  шахтёров,  было   много  бывших  заключённых.Помню  первое  знакомство  с  моим  контингентом.   Профосмотр   работников   рудника,   проходил  в  помещении  медпункта,  расположенного  на  территории  шахты. Фельдшер,  объяснив  шахтерам,  что  нужно  раздеться  до  пояса  и  по  одному  заходить  в  кабинет  врача,  куда -то  вышла. «Входите»,-  говорю  я,  но  никто  не  входит,  за  дверью  тишина.  Что  такое?  Открываю  дверь  и  вижу  «живописную»  картину:   выстроившись  в  шеренгу  от  стены  до  стены, стоят  абсолютно голые   мужчины  и  с  ухмылками  ждут  реакции  молодого  врача.  Я  поняла,  что  это —проверка,  и  спокойно  говорю:  «Оденьтесь  до  пояса  и  по  одному  входите».   Раздалось  разочарованное:  «о-о-о!».   Дальше  профосмотр  продолжился  без  эксцессов.
  Но  были  и  драматические  моменты.  Однажды  ко  мне  на  приём  пришел   мужчина,  прогулявший  накануне  рабочий  день.
  --Доктор,  обратился  он  ко  мне,--  дайте  больничный  лист,  а  то  меня  уволят!   И  положил  передо  мной  на  стол    деньги.
  --Уберите  деньги,  больничный  лист  не  дам!
  --Тогда  справку.
  --И    справку  не  дам!
  --Не  дашь?!  Ну  что ж,  мне  терять  нечего,  я  уже  25  лет  отсидел!
   С  этими  словами  он  схватил  за  горлышко  графин  с  водой,  ударил  им  о  край  стола   так,  что  во  все  стороны  брызнули  вода  и  стекло.   С  жутким  осколком   в  руке  он  бросился  ко  мне.  Я  тут  же  схватила   трубку   телефона,  но  с  ужасом  услышала  в  ней   полную  тишину.  "Звони,  звони!  Я  провод  перерезал  перед  тем,  как  войти!"  Наверное,  у  меня  сработал  инстинкт   самосохранения.  Я уверенно   произнесла  в  немую  трубку  условную  фразу,  которую  придумали   мой  фельдшер  и  начальник  шахты  на  случай  нападения.  Имя  и  отчество    начальника   шахты  все  хорошо   знали.   Нападавший  растеряно  посмотрел  на  меня,  отшвырнул  осколок  и  выбежал,  едва  не  сбив  с  ног  входящую  Фатиму  Каримовну.  У  меня  подкосились  ноги,  и  я  села,  сжимая  в  руке  телефонную  трубку.
"Что  здесь  произошло,  Анна  Фёдоровна?" — с  тревогой   спросила   она.  Но  тут  же  всё  поняла  сама.   Мы   осмотрели  проводку:   телефонный  провод  у  входа  в  медпункт   был  действительно  перерезан!  Только  тогда  я  по—настоящему  поняла,  какой  смертельной   опасности  только  что  подверглась.
  Надо  ли  говорить,  что  это  была  не  последняя    «проверка».  Чтобы  лучше  понимать  условия   работы  шахтёров,  я  решила  спуститься  в  шахту.   В  один  прекрасный  день,  с  разрешения  руководства  шахты  мы  с  инженером  по  технике  безопасности  спустились  в  клети  под  землю.  Одетые  в  «робу»,  практически  не  отличаясь  от  шахтёров,  мы  долго  шли  по  забою,  похожему  на  полутёмный,  мрачный  туннель.  Журчала  вода,  осыпалась  порода,  деревянные  крепления  казались  мне  не  очень  надёжными…  Сначала  шахтёры  смотрели  на  нас  с  интересом,  потом  почему - то  стали   посмеиваться.   Я  поняла,  что  мой  «гид»  водит  меня  «по  кругу». Возмущённая,  я  потребовала,  чтобы  инженер   показал  все  рабочие  места.   Он,  видно,  решил  меня  проучить.  Подвёл  к  какой-то  бадье  с  цепью  и,  показав  на  узкое  тёмное  отверстие  в  потолке    кровли,  сказал,  что  сейчас  мы  поднимемся  в  восстающий  штрек.  Отступать  мне  было  нельзя,  пришлось  влезть  в  эту  «бадью»  и  она  начала  свой  медленный  подъём,  скрипя  и  раскачиваясь. Я  со  страхом  смотрела  вверх,  куда  во  тьму  уходила  бесконечная  цепь.  Чтобы  не  стоять  очень  близко   к  спутнику,  я  старалась  отодвинуться  от  него,  но  в  какой-то  момент  он  схватил  и  прижал  меня  к  себе:  «Сужение,  доктор,  я  забыл  Вас  предупредить!».  В  крошечном  забое,  похожем  на  пещеру,  куда  мы,  наконец-то  поднялись,  работал  только  один  шахтёр.  Я  подумала,  что  ему,  наверное,  здесь  очень  одиноко…
  Спуск   прошел  благополучно,  но,  оказывается,  это  было  ещё  не  всё.  Теперь,  мы  стали  спускаться  по   железной  лестничке,  винтом  уходящей  вниз,  в  темноту.   Лаз  был  довольно  узким,  путь  нам  освещали  только  фонарики,  укреплённые  на  касках.  Наконец-то  под  ногами  оказалась  не  шаткая  лесенка,  а  твёрдая  земля!  Но  тут  неожиданно   исчез  мой   «гид»  и  почему-то  погасли  обе  наши  лампочки  на  касках. Оцепенев  от  ужаса,  я  стояла  в  кромешной  тьме.  Где-то  что-то  шуршало,  капала  вода.  Я  не  могла  сдвинуться  с  места, так  как  не  знала,  где  находится  лестница,  боялась  упасть  в  какую  нибудь  расщелину  или  подземное  озеро,  куда,  возможно,  угодил  мой  спутник. Спасения  ждать  было  неоткуда.  Мне  казалось,  что  я  похоронена  заживо.  Вдруг  вспомнилась  древнегреческая  легенда  с  описанием  мрачного  бездонного  царства  Аида,  куда  никогда  не  проникают  солнечные  лучи,  где  струятся  воды  реки  забвения  Леты,  где  носятся  бесплотные  тени  мёртвых,  и  откуда  никому  нет  возврата.
  Не  знаю,  сколько  продолжался  этот  кошмар, так  как  пропало    ощущение  времени.   Я  поняла,  что  отсюда  мне  не  выбраться  никогда.   Но  вдруг  вспыхнула  лампочка,  и  я  услышала  голос  моего  живого  и  невредимого  спутника:  «Испугались,  Анна  Фёдоровна?  Я  ожидал,  что  Вы  позовёте  на  помощь,  но  Вы молодец!». Наверх  мы  карабкались  бесконечно  долго  по  той  же  шаткой  лестнице.   Наконец,  вверху  забрезжил  свет,  и  мы  выбрались  сразу  на  поверхность.  Оказалось,  что  мы  поднимались  по  запасным  ходкам,  предусмотренным  на  случай  аварии  в  главном  стволе  шахты.   После  этого  у  меня    ещё  несколько  дней   болели  все  мышцы. Я  никогда  и  никому  не  рассказывала  об  этом  «крещении»,  но   бесконечный,  тёмный  туннель  с  тупиком  в  конце  снился  мне  ещё  многие -  многие   годы.
  А  выпавшие  на  мою  долю  испытания  только  закалили  мой  характер.