Россия-СссР славу своровала, а РФ - не возвращает

                "Если бы надо было отвечать на вопрос:
                что Происходит в России? -
                Следовало бы сказать одним словом:
                Воруют".

                Князь Пётр Андреевич ВОЛКОНСКИЙ,
                Русский поэт и друг с лицейских времён
                А.С.ПУШКИНА.               


1.      РОССИЯ,
        ИСПРАВЬ БЫЛУЮ ОШИБКУ
        И АНУЛИРУЙ ПОДЛОГ!         
            
            27 июня 1941 года эскадрилья 128-гo авиаполка под командованием
         капитана Белецкого, в которую входило звено заместителя командира
         эскадрильи ст. лейтенанта Исаака Пресайзена, вылетела для бомбардировки      
         немецкой колонны танков и автомобилей с пехотой в район г. Радошковичи
         (Беларуссия).
            Огнём немецких зениток в машине Пресайзена был пробит бензобак, и самолёт   
         загорелся. Пламя сбить не удалось. Пресайзен принял решение пикировать на шоссе
         в гущу вражеской техники. В шлемофонах лётчиков эскадрильи прозвучал его
         приказ: «Пpыгайте!» Но экипаж самолёта отказался (или не смог) выполнить приказ
         командира. Самолёт с бомбами и топливом врезался в скопление вражеских танков,
         автомобилей с пехотой, цистерн с горючим.
            Взрыв был колоссальный: движение на этом участке пpервалось на три дня!   
            Командир эскадрильи капитан Белецкий по возвращении на базу доложил
         командиру
         полка о героической гибели экипажа Исаака Пресайзена.
            На следующий день к месту гибели И. Пресайзена вылетел зам. командира полка
         В. Сандалов. На основании его показаний, произведенной им аэрофотосъёмки, а
         такжe свидетельств участников этого боя было принято решение об оформлении
         представления о пpисвоении Исааку Пресайзену звания Героя Советского Союза.
             И наградной лист за подписями командира полка майора Чучева,
         начальника штаба полка капитана Дробышева, командира 12-й авиадивизии
         полковника Н.Аладинского и командующего ВВС Западного фронта генерал-лейтенанта
         авиации С. Пирогова был отправлен в Москву.
            (В 1975 г. Герой Советского Союза генерал-майор В. Сандалов полностью   
         подтвердил все события тех дней, доложенные им командованию дивизией).

           “Огненный таран", как окрестили этот подвиг журналисты,
         был замечательным материалом для пропагандистских органов.
         Но Исаак Зиновьевич Пресайзен по анкетным данным не совсем подходил на роль   
         всенародного Героя, совершившего первый таран.
           В ГлавПУРе Красной Армии решили найти другого кандидата.
         Остановились на кандидатуре капитана Гастелло, не вернувшегося с задания из   
         того же района 26 июня 1941 года.
           26 июля, Президиум Верховного Совета СССР издал Указ о присвоении Н.Ф.   
         Гастелло звания Героя Советского Союза.
           Для подтверждения подвига были использованы данные аэрофотосъёмки последствий
         тарана старшего лейтенанта Исаака Пресайзена.
         
           Представление о присвоении звания Героя Советского Союза Исааку Пресайзену
         хранится в его личном деле в Центральном архиве Министерства Обороны, но до сих
         пор не реализовано.
           В соответствии с лозунгом “Никто не забыт, ничто не забыто" Исааку Пресайзену
         должно быть присвоено это заслуженное им звание, а его подвигу  - имя героя.


 
"Никто не забыт и ничто не забыто" -
То был лишь красивый девиз
Правителей, правивших ложью открыто,
В закон возводивших каприз.

Они назначали кого-то в герои*,
Кого-то же во враги
И ржавчиной ложь разъедала устои
Огромной могучей страны.

Известно: на лжи далеко не уедешь. -
Распалась страна на куски.
Авгуров закончилась власть и итоги
Настала пора подвести.

Пора сделать вывод из прежнего сбоя,
Чтоб путь предстоящий стране
Опять не завёл бы в тупик за собою.
Как в страшном навязчивом сне.

РОССИЯ, исправь же былую ошибку
И званье Героя присвой
Пилоту Пресайзену, совершившему
ПОДВИГ ГЕРОЙСКИЙ СВОЙ.

Перетряхни личных дел страницы
В архивах, стряхнув с них пыль,
И награди по достоинству павших
Защитников всех твоих.

Покуда войну пережившие
Мы память о павших храним,
Это, РОССИЯ, нужно не мёртвым, -
ЭТО НУЖНО ЖИВЫМ.

* - см. нижеприведенное приложение С.РАЙТЕР,"ОГНЕННЫЙ ТАРАН ПИЛОТА Исаака ПРЕСАЙЗЕНА".


Приложение:

         С. РАЙТЕР.
               
                ОГНЕННЫЙ ТАРАН ПИЛОТА Исаака ПРЕСАЙЗЕНА.
       ( Герою - звание Героя, подвигу - имя того, кто его совершил).               

26 июня 1941 г. после бомбардировки немецкой колонны у г. Радошковичи (Беларусь) не вернулись на базу самолёты 207-го авиационного полка, пилотируемые капитанами Николаем Гастелло и Aлекcaндром Масловым. Никто из экипажей самолётов, участвовавших в полётах вместе с ними и возвратившихся на базу, не видел, где и как упали самолёты их товарищей. 27 июня 1941 года эскадрилья 128-гo авиаполка под командованием капитана Белецкого, в которую входило звено заместителя командира эскадрильи ст. лейтенанта Исаака Пресайзена, вылетела c тем же заданием в тот же район.
Огнём немецких зениток в машине Пресайзена был пробит бензобак, и самолёт загорелся. Пламя сбить не удалось. Пресайзен принял решение пикировать на шоссе в гущу вражеской техники. В шлемофонах лётчиков эскадрильи прозвучал его приказ: «Пpыгайте!» Но экипаж самолёта отказался (или не смог) выполнить приказ командира. Самолёт с бомбами и топливом врезался в скопление вражеских танков, автомобилей с пехотой, цистерн с горючим. Взрыв был колоссальный: движение на этом участке пpервалось на три дня! Командир эскадрильи капитан Белецкий по возвращении на базу доложил командиру полка о героической гибели экипажа Исаака Пресайзена.
На следующий день к месту гибели И. Пресайзена вылетел зам. командира полка В. Сандалов. На основании его показаний, произведенной им аэрофотосъёмки, а такжe свидетельств участников этого боя было принято решение об оформлении представления о пpисвоении Исааку Пресайзену звания Героя Советского Союза.
И наградной лист за подписями командира полка майора Чучева, начальника штаба полка капитана Дробышева, командира 12-й авиадивизии полковника Н. Аладинского и командующего ВВС Западного фронта генерал-лейтенанта авиации С. Пирогова был отправлен в Москву.
В 1975 г. Герой Советского Союза генерал-майор В. Сандалов полностью подтвердил все события тех дней, доложенные им командованию дивизией.
“Огненный таран", как окрестили этот подвиг журналисты, был замечательным материалом для пропагандистских органов. Но Исаак Зиновьевич Пресайзен по анкетным данным не совсем подходил на роль всенародного Героя, совершившего первый таран. В ГлавПУРе Красной Армии решили найти другого кандидата.
Остановились на кандидатуре капитана Гастелло, не вернувшегося с задания из того же района.
25 июля 1941 года командир и комиссар 207-го авиационного полка составили наградной лист на капитана Николая Францевича Гастелло, который подписал и командир корпуса дальнебомбардировочной авиации Н. Скрипко. Представление было утверждено командованием авиацией Западного фронта. И уже на следующий день, 26 июля, Президиум Верховного Совета СССР издал Указ о присвоении Н.Ф. Гастелло звания Героя Советского Союза. Для подтверждения подвига были использованы данные аэрофотосъёмки последствий тарана Исаака Пресайзена.
После освобождения оккупированных территорий на них работали группы поисковиков экипажей сбитых советских самолётов. В лесах, озёрах и болотах Белоруссии, Украины, Смоленской, Брянской и других областей в своих самолётах остались лежать ненайденными и неперезахороннеными множество погибших советских лётчиков.
Но места гибели экипажей Гастелло, Macлoвa и Пресайзена были установлены точно: Пресайзена - в день гибели; Гастелло и Маслова - в 1944 году.
Произошло это так...
Несколько жителей деревни Мацки рассказали, что видели падение самолёта на окраине Мацковского болота и выпрыгнувшего с парашютом летчика, которого подъехавшие на автомашине немцы тотчас же увезли. Отчёт с опросами крестьян, номерами извлечённого из земли самолёта и его двигателей, найденными “вещдоками(личный медальон одного из лётчиков, документ другого, обрывки письма третьего), званиями погибших, определёнными по петлицам, был отправлен в Москву. Там установили тип самолёта, состав его экипажа в день вылета и идентифицировали троих его членов. Это был самолёт... Н. Гастелло.
Но среди тел погибших не оказалось тела командира - Героя Советского Союза капитана Н. Гастелло. Эти сведения были немедленно доложены высшему руководству страны и... упрятаны в архивной папке Гастелло: не могло быть даже и речи о компрометации героя.
Место падения другого советского самолёта около деревни Миговка сразу после войны местные власти объявили “местом гибели экипажа Н. Гастелло, установили на нём памятный знак, а у самой дороги - стелу. И пропавший без вести Николай Гастелло начал своё славное послевоенное шествие по стране.
К 10-летию подвига руководство Белоруссии решило торжественно перезахоронить экипаж. В мае 1951 г. в Радошковичи прибыла компетентная делегация. Могила была вскрыта, откопаны и части самолёта. Был найден медальон с документом на имя Григория Реутова, записаны номер самолёта и номера двигателей. Отчёт о найденном был отправлен в Москву, а детали самолёта - в Минск. Из Москвы сразу же последовал приказ: прекратить дальнейшие поиски и огородить место падения самолёта. Расшифровка полученных данных показала, что в “могиле Гастелло покоились останки... капитана Маслова и его товарищей! Целый год размышляли власти. В 1952 году останки экипажа Маслова перенесли в сквер в центре Радошковичей, а затем из сквера - на кладбище. На скромном памятнике - фамилии членов экипажа Маслова (с шестью ошибками). А в сквере города Радошковичи установлен большой бронзовый бюст... капитана Гастелло. В 1976 году на месте гибели Маслова был установлен величественный памятник - 9-метровая стела... с бюстом Н. Гастелло сверху.
В 1958 г. друзья и родственники членов экипажа Н. Гастелло после долгих хлопот добились награждения членов экипажа орденами Отечественной войны 1-й степени.
В 1959 году журналисты В. Гапонов и В. Липатов разыскали в Москве авиамеханика Александра Николаевича Рыбакова, который готовил к последнему вылету машину Исаака Пресайзена. Рассказанные Рыбаковым сенсационные подробности легли в основу очерка “Подвиг", напечатанного осенью того же года в газете “Подолье" в городе Хмельницкий - на родине Пресайзена. Брат и сын Пресайзена нашли ещё несколько его сослуживцев и направили запрос в Центральный архив МО в Подольске. 5 февраля 1970 г. был получен ответ - копия представления к званию Героя Советского Союза заместителя командира эскадрильи старшего лейтенанта Исаака Зиловича (Зиновьевича) Пресайзена.
Дмитрий Пресайзен попросил ответить, почему его отец не получил заслуженного им звания. Eму ответили, что Сталин, увидев в представлении на И. Пресайзена подпись командующего ВBC Западного фронта И. Копца, которого считал виновным в гибели самолётов в первые дни войны, отбросил наградной лист. Но подписи И. Копца на наградном листе Пресайзена не могло быть: генерал-майор И. Копец 23 июня 1941 года застрелился в своём кабинете в Минске.
К делу подключился писатель Cepгей Смирнов. Он добился того, что 9 мая 1981 года на месте совершения И. Пресайзеным и его экипажем подвига, в 45 км от Минска, у шоссе, недалеко от д. Рогово, был торжественно открыт мемориал. На нём выбито: “Повторившим 27 июня 1941 года у этого места бессмертный подвиг гастелловцев командиру самолёта ст. лейтенанту И. З. Пресайзену, механику воентехнику 2-го ранга П. Ф. Аникину, стрелку-радисту старшине А. В. Баранову Вечная слава героям!
В течение многих лет, с 1960 года, родные, друзья и однополчане Пресайзена безрезультатно пытались восстановить справедливость, добиться награждения героев.
То, что огненный таран совершил не Гастелло, установили на основании своих расследований К. Столяр (“Вечерний Минск) и Э. Поляновский (“Известия) в 1997 году. Самолёт Гастелло упал в нескольких километрах от шоссе, на краю болота. Командир самолёта спасся на парашюте и был взят в плен немцами.
То, что огненный таран совершил не Маслов, установил журналист К. Экономов (“Московский комсомолец, 2002 г.). Самолёт A. Маслова упал в 180 м от шоссе с вражеской техникой, в том месте, где сейчас стоит памятник Гастелло.
Друзья и родные А. Маслова собрали обширный материал, доказывающий, что именно он совершил первый огненный таран и отправили на имя Президента РФ ходатайство о присвоении А. Маслову и его экипажу звания Героев России. В 1996 г. Б. Ельцин подписал соответствующий Указ.
В фундаментальном справочнике (под ред. А. Е. Мельникова. 2003 г.) “Кто есть кто в российской авиации, сообщается:
Н. Гастелло. “26 июня 1941 г... пытался направить горящий ДБ-3Ф на расположение немецкой части в деревне Мацки, но не дотянул. Самолёт упал в лес.
A. Macлов. “26 июня 1941 г... пытался направить свой самолёт на колонну танков, но промахнулся.
И. З. Имени Пресайзена в этом справочнике нет. И в музее BВC России в г. Монино тоже нет. Но именно И. Пресайзен совершил 27 июня 1941 г. первый достигший цели огненный таран, и памятник ему и его товарищам поcтавлен на месте совершения подвига. Результат его тарана зафиксирован аэрофотосъёмкой и описан очевидцами. Его именем названа улица в его родном городе. В музеях г. Радошковичи и г. Минска есть стенды, посвящённые его подвигу.
Представление о присвоении ему звания Героя Советского Союза хранится в его личном деле в Центральном архиве Министерства Обороны, но до сих пор не реализовано.
В соответствии с лозунгом “Никто не забыт, ничто не забыто может и должна восторжествовать справедливость, и Исаак Зиновьевич Пресайзен должен получить заслуженное им звание.

* - В пятой графе советского паспорта неукоснительно указывалась националность его владельца.

                3 ноября 2011 года.
               

2.СТРАНА ОБВОРОВАЛА СВОЕГО ПОЭТА, _
  УКРАЛА СЛАВУ И РАЗВАЛИЛАСЬ.

              Памяти поэтом не признанного
              генералами Сюза Писателей СССР
              поэта Исаака СОБОЛЕВА, -
              автора стихотворени   
             "БУХЕНВАЛЬДСКИЙ НАБАТ",
              музыку на слова которого написал
              композитор Вано МУРАДЕЛИ.



Воспитывая нас,
Родители нам говорили,
Что слов из песен
Не выбрасывают.

Мы с высоты прожитых
В Стране Советов лет -
(С ДЕТСТВА ДО СТАРОСТИ), -,
Можем сказать уверенно
Потомкам,
Что при советской власти
И слова
Выбрасывались
Из песен,
И авторы, -
(Как музыки, так текста), -
Выбрасывались
Бездыханными
В кузова грузовиков
Из стен подвалов-тиров
НКВД.

А если, этой чашей
Творцов песен обносили,
То просто
Не указывали
Их фамилий
При публикацииях
И исполнении
Публичном
Созданых
Опальными творцами
Их песен
И гонорары,
Им положенные, -
Не выплачивались(!),
Как это произошло*
С поэтом, -
Участникои и инвалидом
Великой Отечественной войны
Москвичём
Исааком СОБОЛЕВЫМ,
Автором слов песни
"БУХЕНВАЛЬДСКИЙ НАБАТ".


---------------------------------------------------------
* - См. приведенное ниже Приложение.

ПРИЛОЖЕНИЕ.

Лев БАСКИН.

            ИМЯ НА ПОЭТИЧЕСКОЙ ПОВЕРКЕ. -
                Исаак СОБОЛЕВ.

        http://stihi.ru/2019/11/29/4445


       Среди поэтов-фронтовиков, о жизненном и творческом пути которых повествуешь с пиететом, имя Исаака Соболева, находится на одном из первых мест, как автора текста, антифашистской  песни « Бухенвальдский набат» знаменитой и известной во всём мире.

       Исаак Владимирович Соболев родился 6-го ноября в 1915 году, в селе Полонное, неподалеку от Киева, в бедной многодетной, еврейской семье.

       Благозвучная русская фамилия – Соболев - досталась семье от прадеда-кантониста (военнообязанный по-немецки).

       В царской армии российской была практика присваивать кантонистам фамилию командира полка, для простоты обращения Кантонисткие батальоны - одна из самых мрачных страниц в истории российского еврейства, когда похищалось русскими властями тысячи еврейских мальчиков в возрасте 7-12 лет и сдача их в солдаты.

       Похищенных еврейских детей гнали в кантонистские батальоны, расквартированные в русских губерниях и в Сибири, чтобы навсегда разорвать все связи с близкими, своим народом и своей верой.

       Этот многолетний геноцид еврейского народа происходил на протяжении царствования Николая I, вступившего на престол в 1825 году и правившего до своей смерти в 1855 году.

       Целью призыва еврейских детей в русскую армию, на 25 лет, было не только и не столько воспитание профессиональных военных – в условиях суровой царской службы, малолетних кантонистов пытками и истязаниями принуждали к принятию православия, что означало полный разрыв связей с еврейским народом и иудейской верой и быстрое растворение в русском окружении.

       Призыв малолетних еврейских детей в армию был, таким образом, кратчайшим путём геноцида еврейского народа в Российской империи.

       Кргда мальчик оканчивал школу в 1930 году, на выпускном вечере школьники показали пьесу «Хвосты старого быта», написанную Исааком.

       Когда мальчик, с детства стал слагать стихи, отец озабоченно спросил у матери: « Что он всё время бормочет, бормочет. Может, показать его доктору?».

       Оставшись сиротой после смерти матери и прихода в семью мачехи, пятнадцатилетний Исаак, окончив 7-мь классов и положив в плетёную корзину пару залатанного белья и тетрадь со стихами, в которой уже были строчки, предсказывающий его нелёгкий в жизни путь:

«О, как солоны, жизнь
Твои бурные, тёмные воды!
Захлебнуться в них может
И самый искусный пловец…»

       Эти строки оказались пророческими – Исааку предстояло, как потом, оказалось, пройти свой непростой путь на поэтическую Голгофу.

       В Москве, Исаак поступил в ФЗУ, выучился на слесаря и стал работать в литейном цехе на Авиационном заводе.

       Одновременно занимался в литературном объединении при многотиражной заводской газете и в журнале «Огонёк», и вскоре в заводской газете появляются его стихи и критические фельетоны, которые очень нравились рабочим, так как высмеивали знакомые всем недостатки, на производстве.

       В 1941 году, когда началась война, Исаак Соболев ушёл на фронт рядовым солдатом, был пулемётчиком стрелковой роты на передовой.

       Во время войны он продолжал писать стихи и статьи, которые печатались во фронтовой газете, там ему предложили печатать их под псевдонимом Александр Соболев, а не Исаак Соболев.
Исаак Владимирович на это согласился, без внесения изменений в документы. Менять имя, данное ему при рождении родителями, Исаак не собирался.

       Хотя имя Исаак, годилось для собора в Санкт-Петербурге, построенного французом Огюстом Монферраном в 1858 году, но для автора будущей песни «Бухенвальдский набат», звучало, в российских условиях, вероятно диссонансом.

       В конце 1944 года после нескольких ранений и двух тяжёлых контузий, Исаак Соболев вернулся в Москву, в звании сержанта, инвалидом II группы, награждённый орденом Отечественной войны I степени – в 1985 году.

       О прошедших годах своего военного лихолетья, Исаак Соболев написал такие жёсткие строки:

«…На той войне я был солдатом
И с бойни той пришёл назад.
Какую я тянул упряжку
Сквозь снег и дождь, и день, и ночь!
Сказать, что это было тяжко, -
Неправда: было мне невмочь…».

        Вернулся он снова на тот же Авиационный завод, где уже стал не станочником, а штатным сотрудником заводской газеты.

        Иногда его стихи, статьи, фельетоны появлялись в газетах: «Вечерняя Москва», «Гудок», «Труд», журнале «Крокодил».

        В редакции заводской газеты он встретил Таню, Татьяну Михайловну, русскую белокурую зеленоглазую, девушку, журналистку, свою будущую жену, которая оставалась для него до самого его последнего вздоха другом, любимой, путеводной звездой, отрадой и наградой за всё недополученное им по жизни.

        Вместе они прожили 40 счастливых, полных взаимной любви, лет.

        Его творчество, наполненное резкой критикой, плюс 5 графа (еврей), привели к тому, что его инвалида войны, уволили с работы, хотя был закон, запрещающий увольнять инвалидов войны, уволили с формулировкой «по сокращению штатов».

        Начались поиски работы – «хождение по мукам».

        В это тяжёлое время он писал гневные стихи:

«О нет, не в гитлеровском рейхе,
а здесь в стране большевиков,
уже орудовал свой Эйхман
с благословения верхов…
Не мы как будто в сорок пятом,
а тот ефрейтор бесноватый
победу на войне добыл
и свастикой страну накрыл».

        Здоровье Исаака Владимировича резко ухудшилось, и ему пришлось провести почти 5-ть лет в различных больницах и госпиталях.

        В довершение ко всему, его жену Татьяну Михайловну, журналистку, радиорепортёра, тоже уволили из Московского радиокомитета, в 1953 году, заодно с другими евреями-журналистами.

        Мне, в начале 1953 года, рассказывала Татьяна Михайловна, руководство на работе, конфиденциально порекомендовали срочно развестись с мужем.

      Зачем!? Почему!?

      А потому что он еврей, а в верхах созрел план выселения евреев из Москвы.

      Я почему-то спокойно отнеслась к этому предупреждению.
   
      Вскоре Сталин умер.  Антисемитизм, открытый с начала 50-х,  ушёл вглубь, как хроническая болезнь.

      Старшее поколение помнит это время 1953 – 1956 годы, когда сфабриковали «дело врачей-вредителей» и когда началась  беспощадная борьба с «безродными космополитами».

      Татьяна Михайловна Соболева так вспоминала об этом:

      «После того, как двери советской печати наглухо и навсегда передо мной закрылись, я поняла: быть женой еврея в стране победившего социализма наказуемо».

      Когда же был написаны строчки «Бухенвальдского набата?

      Летом 1958 года Исаак Соболев с женой находился в городе Озёры, Московской области и услышал по радио сообщение о том, что в Германии, в Бухенвальде, на месте страшного концлагеря состоялось открытие Мемориала памяти жертв нацизма. А на деньги, собранные жителями ГДР, над Мемориалом возвели башню, увенчанную колоколом, звон которого должен напоминать людям об ужасах прошедшей войны, о жертвах фашизма.

      Радиосообщение мгновенно вернуло поэта туда, в жуткую мясорубку войны, где он корчился контуженный, терял своих товарищей, видел муки людей, видел повешенных, расстрелянных, сожжённых.

      Он видел всё. Он был участником этой войны.

      Это сообщение по Всесоюзному радиобыло явилось для него эмоциональным ударом, .

      Сообщение потрясло Исаака Соболева, он закрылся в комнате, строки как бы возникали сами, и через два часа, как вспоминает вдова поэта, он прочитал ей:

«Сотни тысяч заживо сожжённых
Строятся, строятся в шеренги к ряду ряд.
Итнернациональные  колоны
С нами говорят, с нами говорят…».
Стихи трогали до кома в горле.

       Татьяна Михайловна плакала, слушая это стихотворение.

       Исаак Соболев понёс их в центральную газету в «Правду», полагая, что там ими заинтересуются, войны не так давно кончилась и автор фронтовик, инвалид войны.

       Там его встретили вполне дружелюбно, внимательно расспросили кто он, откуда, где работает, и обещали прислать письменный ответ.

       Когда он получил ответ, в конверте лежали его стихи перечёркнутые. Объяснений не было.

       Тогда Исаак Владимирович понёс их в газету «Труд», где уже публиковался ранее.

       В сентябре 1958 года в газете «Труд» был напечатан «Бухенвальдский набат», и там ему посоветовали переслать стихи композитору Вано Мурадели (Иван Ильич Мурадян), лауреату двух Сталинских премий, 1946 и 1951 года.

       Через два дня Вано Мурадели позвонил по телефону и сказал:

      «Какие стихи! Пишу музыку и плачу. Таким стихам и музыка не нужна! Я постараюсь, чтобы было слышно каждое слово!!!».

      Музыка оказалась достойной этих слов, прекрасные торжественные и тревожные аккорды эмоционально усилили мощь стихов.

      Вано Мурадели сам понёс эту песню на Всесоюзное радио, там её дали для проверки «генералу» советских песен, так называли Льва Ивановича Ошанина, он прочитал их и жестоко расправился со стихами, и с автором, обрекая его на незаслуженное забвение.

      Л.И.Ошанин, дал, уничтожительную оценку произведению Исаака Соболева, назвав «Бухенвальдский набат» мракобесным произведением.

      Он полностью перечеркнул возможность продвижения поэта-фронтовика в Союз писателей и исключил возможность для Исаака Соболева получить права на официальную литературную работу, иными словами «отнял последний кусок хлеба» у безработного, бывшего фронтовика и инвалида войны.

      Мракобесными строками, по мнению Л.И. Ошанина являлись образные мысли автора о погибших в фашистских лагерях, «генерал» советских песен отметил, что «мёртвые в колоны НЕ строятся».

      И на песню сразу было повешено клеймо «мракобесие».

      Творческую судьбу Исаака Соболева окончательно разрушили, но его талантливые стихи, положенные на музыку Вано Мурадели, стали знаменитой песней и продолжали жить.

      После Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Австрии, в Вене, где её с оглушительным успехом исполнял в « художественной самодеятельности» хор студентов Свердловского университета, она буквально покорила всех.

      Её тут же перевели практически на все языки мира, и участники фестиваля разнесли её по миру.

      На родине в СССР песню впервые услышали в документальном фильме: «Весенний ветер над Веной», повествующем о прошедшем фестивале в Австрии.
Это был триумф!

      Песня «Бухенвальдский набат» - это был звёздный час поэта Исаака Владимировича Соболева, но она стала и трагедией всей его, дальнейшей, жизни.

      Песню взял в свой репертуар Советский Краснознамённый Ансамбль песни и пляски имени А.В.Александрова.

      В 1963 году на «Голубом огоньке» её спел впервые появившийся на телевидении юный Муслим Магомаев, который незадолго до этого стал лауреатом Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Хельсинки, исполнив там «Бухенвальдский набат».

      Можно сказать, эта песня сделала его знаменитым, её он долгие годы включал в свой репертуар.

      Поэт-песенник Игорь Шаферан писал в газете «Советская культура»- «Бухенвальдский набат» - это песня-эпоха. Мир замер, услышав эту песню».

      Было выпущено около 9 млн. пластинок с «Бухенвальдским набатом», без указания имени автора слов, а автор-фронтовик и инвалид II группы жил в нищете, с трудом выживая на нищенскую пенсию.

      Автор песни, Исаак Соболев очень нуждался в элементарных, хотя бы мизерных заработках, и он обратился к Предсовмину Алексею Косыгину с просьбой выплатить ему хотя бы часть гонорара за стихи.

      Однако законную просьбу проигнорировали, молчание было единственным ответом.

      Никогда он не получил ни одной копейки за авторство этой песни.

      Известный писатель Константин Федин дал такую оценку словам стихотворения «Бухенвальдский набат»:

     «Я не знаю этого поэта, не знаю других его стихотворений, но за одно «Бухенвальдский набат» - я поставил бы ему памятник при жизни».

     Как могло случиться, что автор такой песни, таких слов оставался неизвестным?

     Очень просто: упоминание имени автора намеренно избегалось, было, указание властей, КГБ, не упоминать автора слов.

     Словно он был преступником, сидел в тюрьме или покушался на жизнь вождя!

     Вдова поэта вспоминала, что при многочисленных концертных исполнениях «Бухенвальдского набата», имя автора слов никогда не называли.

     И постепенно в сознании слушателей утвердилось словосочетание: «Мурадели. Бухенвальдский набат».

     Триумф достался только композитору, который получал мешками благодарственные, восторженные письма, его снимали для телевидения, брали интервью для газет и радио.

     В 1963 году песня «Бухенвальдский набат» была выдвинута на соискание Ленинской премии, но Исаака Соболева из числа авторов сразу вычеркнули, и выдвижение было сорвано, без автора слов, произведение уже не могло числиться соискателем высокой награды.

     Тем временем создавалась удобная легенда «народного авторства.

     Вано Мурадели, человек уже «пуганный», прошедший вместе с Ахматовой и Зощенко через зловещий ад Ждановской чистки (1946 год), упорно и трусливо молчал, боясь потерять ту славу и материальные блага, которую ему принёс «Бухенвальдский набат».

     Ещё ведь в 1948году, 10 февраля, было Постановление ЦК ВКП (б) об опере «Великая дружба», в которой он, наряду с Сергеем Прокофьевым, Дмитрием Шостаковичем и рядом других композиторов был причислен к формалистам.

     Он всегда продолжал молчать даже тогда, когда правда уже не смогла бы разрушить его славу и карьеру.

     Оставшийся в нём страх побеждал элементарную порядочность.

     Исааку Соболеву же, чтобы отстоять своё авторство, нужно было являться членом Союза писателей, а для этого нужно было писать нечто определённое, восхваляющее строй и его руководителей…

     Исаак Соболев же не написал ни одной строчки восхваления  коммунистической партии и его руководителей.

     А из под его пера, выходили саркастические строки:

Например об Андрее Суслове:

«Ох, до чего же век твой долог,
  Кремлёвский банды идеолог
  Глава её фактический,
  Вампир коммунистический».

Или:

«…Утонула в кровище,
Захлебнулась в винище,
Задохнулась от фальши и лжи…
А под соколов ясных
Рядится твоё вороньё.
А под знаменем красным
Жирует жульё да ворьё.
Тянут лапу за взяткой
Чиновник, судья, прокурор…
Как ты терпишь, Россия,
Паденье своё и позор?!...».

    Были у Исаака Владимировича и жизнеутверждающие строки:

«…Непобедимая, великая,
Тебе я с детства дал присягу,
Всю жизнь с тобой я горе мыкаю,
Но за тебя костьми я лягу!.. »

  Исаак Соболев в это время был без работы, в поисках работы он обратился за помощью в Московский горком партии.

  Где ему вполне серьёзно посоветовали: « Учитывая вашу национальность, почему бы вам не пойти в торговлю?».

  Татьяна Михайловна комментировала: «Это был намёк, что еврею в советскойжурналистике делать нечего».

  Во время гастролей ансамбля Советской Армии во Франции, один из взволнованных, благодарных  слушателей, пожилой француз, хотел подарить автору слов автомобиль.

  «У него есть всё, что ему нужно!» - сказал человек в штатском про Соболева, который жил в  тот момент в многоквартирном бараке, в маленькой комнатёнке и никаких удобств, ни воды, ни отопления.

  Это жильё Исаак Соболев получил как инвалид войны, но оно было совершенно непригодно для нормальной человеческой жизни.

  Два журналиста-профессионала,  - Исаак и Татьяна, - влачили жалкое существование.

  Только любовь и взаимопонимание давали им силы для дальнейшей жизни.

  После непредвиденного взрыва популярности «Бухенвальдского набата», целый ряд анонимных звонков «коллег» звонили ему по телефону, домой, предупреждая:

«Мы тебя прозевали, но голову поднять не дадим», слово своё они, по мере возможности, сдержали, кстати, некоторые специфические «коллеги» звонили Исааку Владимировичу в 3-4 часа ночи.

  Услышанное Исааком Соболевым предупреждение, выражало и угрозу, и намерение мстить.

  Мстить за что?

  Очевидно за талант, за способность создавать высокохудожественные произведения, не будучи членом Союза писателей.

  Возникла старая, как мир цепочка – замешанная на антисемитизме зависть, уязвлённое самолюбие и испепеляющей ненависть.

  Как написано в американской юмористической энциклопедии:
«Успех – непростительное преступление в глазах окружающих».

  И не мог, нравится официалу поэт, Исаак Соболев, заявляющий:

«…Я не мечтаю о награде
Мне - то превыше всех наград,
Что я овцой в бараньем стаде
Не брёл на мясокомбинат…».

  Он и в самом деле никогда не прогибался под власть, никогда не писал хвалебных песен Сталину или просто СССР.

  Не умел лизать зады – и в этом была причина всех бед.

   Но зато он не опускал головы.

   Жена, Татьяна рассказывала такой  эпизод из их творческой жизни.

   Тогда, в конце 1950 года, её отправили, радиорепортёром, к Самуилу Яковлевичу Маршаку, записать новогоднее поздравление москвичам.

   Когда запись закончилась, Самуил Яковлевич побеспокоился о качестве записи.

   Я заверила, что всё будет хорошо и, сама не знаю почему, вдруг объявила: мой муж пишет стихи.

   Самуил Яковлевич вежливо посмотрел на меня и попросил что-нибудь прочитать. Я прочла стихотворение «Берёзка», затем «Бетховен».

   После чего он сказал: «Пришлите ко мне Вашего мужа».

   И они встретились – Маршак и Соболев, их встреча продлилась три часа. Самуил Яковлевич внимательно слушал читающего свои стихи Исаака Владимировича и под конец сказал:

«Вы поэт милостью Божьей!».

  Встреча не имела продолжение, несмотря на взаимную симпатию.


  В самом начале 1953 года, во время вспышки антисемитизма в СССР, Исаак Соболев написал поэму «Военком».

  Вкратце суть её такова: после страшного еврейского погрома, в Гражданскую войну, уцелел ставший сиротой пятилетний Сёма, которого приютила украинка.

  В город входит Красная армия и в дом крестьянки заходит военком. Узнав, что случилось, он берёт мальчика на руки, ласкает, угощает краюшкой хлеба.

  Правда, прокоммунистическая поэма?

  Но вот автор рассказывает читателям, о чём мечтает военком с еврейским мальчиком на руках:

«Военком мечтал неторопливо:
- Будет он расти в большой стране,
  Равноправный,
  Вольный
  И счастливый.
Будет та страна – родная мать
Украинцу, русскому, еврею,
Кто ж его посмеет притеснять –
Разве только контры да злодеи?».

  Это ж надо было иметь такую смелость, чтобы в 1953 году заявить, что нельзя обижать маленького еврея и назвать злодеями тех, кто на это способен.

  Окрылённый тёплым приёмом Маршака, в былые годы, Исаак Соболев послал ему эту свою поэму.

  Но когда через несколько дней Исаак позвонил Маршаку, то в ответ услышал: «Как Вы могли такое написать?!».

  Умудрённый Маршак подсказывал своему молодому коллеге, что надо скорректировать последние строки.

  Человек расчётливый сразу бы сориентировался бы в возникшей ситуации, схитрил, покаялся перед мэтром «за промах».

  Увы, чуждый дипломатии Исаак Соболев поступил в соответствии со своим твёрдым, когда дело касалось чести и принципа, характером: во имя правды он пожертвовал зарождающейся дружбой с Маршаком и навсегда расстался с ним.

  Поэма «Военком» явилась своеобразной лакмусовой бумажкой на государственный антисемитизм.

  Главный редактор «Литературной газеты» Константин Симонов отказался печатать, хотя заведующему отделом поэзии Владимиру Солоухину она понравилась.

  В журнале «Дружба народов», главный редактор Сергей Баруздин не принял в печать, хотя поэт Ярослав Смеляков, отвечающий за поэзию в журнале, был от неё в восторге.

   Ответ журнала «Советская Украина» вообще потрясающ: «Историческая тема журнала исчерпана. Возвращаться к ней  в ближайшее время редакция не намерена».

  После создания «Бухенвальдского набата», Исаак Владимирович прожил 28 лет в атмосфере вопиющей несправедливости, удушающего беззакония по отношению к нему и обиды, и только огромная любовь к Тане, дарованная ему свыше, и безмерная ответная любовь Татьяны к нему помогали ему выжить, не сломаться и даже чувствовать себя счастливым и продолжать писать стихи и автобиографический роман "Ефим Сегал - контуженный сержант", законченный в 1977 году.

  Советский комитет защиты мира наградил поэта медалью «Боец за мир» и Почётной грамотой.

  Но вот удивительно, Исаака Соболева, ни разу, ни приглашали принять участие в каком-либо антивоенном мероприятии у нас или за рубежом.

  Хотя, что Западу пенять? - За рубежом не знали о существовании в СССР такого поэта, ведь даже на родине, впервые в нашей печати, открыто, после перестройки, его имя опубликовали лишь в 1997 году, спустя 39 лет, со дня создания этой антифашистской песни-гимна.

  С этих пор фамилия Соболев, стали печатать и на конвертах пластинок, но поэта Исаака Владимировича Соболева, к тому времени, уже 11-ть лет не было среди нас.

  В 1986 году, 6 сентября, после долгой и тяжёлой болезни и онкологической операции, Исаак Владимирович Соболев умер, прожив 70 лет.

  Ни в одной газете не напечатали о нём ни строчки.

  Ни один деятель от литературы не пришёл проститься с ним.

  Просто о нём никто не вспоминал, да и не знал как автора шедевра мирового масштаба, песни «Бухенвальдский набат».

  Похоронен на Николо-Архангельском кладбище Москвы.

  На памятнике-обелиске, из красного мрамора, изображён мужчина, с высоко поднятым факелом в руке, стоящий на земном шаре.

  Вверху обелиска слово «мир» на ведущих языках земли. Внизу высечены слова: «Люди мира будьте зорче втрое, берегите мир!».

P.S.

  После его смерти вдова Татьяна Михайловна с помощью Еврейской Культурной Ассоциации издала небольшим тиражом сборник стихов: «Бухенвальдский набат. Строки арестанты», 1986 год, подготовленный ещё самим автором.

  Она продала, унаследованную ею от матери трёхкомнатную квартиру, чтобы издать автобиографический роман «Ефим Сегал – контуженный сержант», законченный Исааком Владимировичем в 1977 году, тираж 1000 экз., 1999 год., и свою повесть о муже «В опале честный иудей», тираж 500 экз., 2006 год.

  В 2002 году вдова Исаака Соболева четыре раза обращалась к президенту России Владимиру Путину с письмом - ходатайством об установке в парке Победы на Поклонной горе Плиты с текстом «Бухенвальдского набата».

  Четвёртое её письмо Владимир Путин направил для решения вопроса в Московскую городскую Думу.

  И Дума решила…единогласно…отклонить.

  Зато – генералу советской песни Льву Ивановичу Ошанину в Рыбинске, на родине, на набережной Волги установлен памятник: возле парапета Лев Иванович с книгой в руках смотрит на реку.

  Справедливости ради, нужно сказать, что одна песня Л.И. Ошанина, написанная им в 1962 году, через 4 года, после публикации в газете «Труд» «Бухенвальдского набата», действительно, пленила и очаровала всех советских людей, хотя на мировой масштаб она не тянула.

  Это известная песня: «Пусть всегда будет солнце».

  Ради той же справедливости, необходимо заметить, что детский поэт Корней Чуковский в своей книге: «От двух до пяти», многие читали её в детстве, сообщает, что в 1928 году одному четырёхлетнему мальчику объяснили значение слова «всегда» и он написал четыре строчки:

«Пусть всегда будет солнце
Пусть всегда будет небо
Пусть всегда будем мама
Пусть всегда буду я».

  Это четверостишие, четырёхлетнего Костика Баранникова было опубликовано в статье К. Спасской в журнале «Родной язык и литература в трудовой школе», затем они попали в книгу Корнея Чуковского.

  В книге «От четырёх до пяти» их увидел художник Николай Чарушин, который под впечатлением этих четырёх строк, написал плакат и назвал его «Пусть всегда будет солнце».

  «Генерал» советской песни Лев Ошанин, заклеймив «Бухенвальдский набат» - умыкнул четыре строчки четырёхлетнего мальчика.

  Известный поэт из Санкт Петербурга Анатолий Берлин, обладатель «Серебряного пера Русь – 2015» ныне живущий в США, посвятил достойное стихотворение светлой памяти Исаака Соболева:

       «Памятник неизвестному поэту».
                Люди мира, на минуту встаньте!
                Исаак Соболев.

У святых – суровы лица…
Тих Исаакиевский Храм -
Символ Северной столицы –
Лёг к печальным берегам.

Век за веком забирался
Страх под кожу у людей,
А в Москве Исааком звался
Беспартийный иудей.

Не кликушествовал всуе,
Не боялся стукачей,
Жил поэт, судьбой рискуя,
И не славил палачей.

Несгибаем, словно воля,
Усмиряя гнев и страсть,
Словом, стиснутым до боли,
Бичевал «родную» власть.

Отдан сукам на закланье,
Изувеченный войной,
Прозябал в глухом изгнанье
Вместе с любящей женой..

В нежном сердце буря крепла,
Колокольный звон стоял,
Это ожили из пепла
Те, кого он потерял.

Монументом для поэта
Бухенвальдский стал набат,
Он разнёсся над планетой,
Приумноженный стократ.

Завещали ветераны
Не молчать колоколам…
Мир залечивает раны,
Стонет Тихий океан.

               *   *
                *

Из поэтического наследия Исаака Соболева:

       БУХЕНВАЛЬДСКИЙ НАБАТ.

Люди мира, на минуту встаньте!
Слушайте, слушайте:
Гремит со всех сторон.–

Это раздаётся в Бухенвальде
Колокольный звон, колокольный звон.
Это возродилась и окрепла
В медном гуле праведная кровь.
Это жертвы ожили из пепла
И восстали вновь, и восстали вновь.
И восстали,
И восстали,
И восстали вновь!

Сотни тысяч заживо сожжённых
Строятся, строятся в шеренги к ряду ряд.
Интернациональные колоны
С нами говорят, с нами говорят. -

Слышите громовые раскаты?
Это не гроза, не ураган.
Это, вихрем атомным объятый,
Стонет океан, Тихий океан.
Это стонет,
Это стонет,
Тихий океан.

Люди мира, на минуту встаньте!
Слушайте, слушайте:
Гудит со всех сторон –
Это раздаётся в Бухенвальде
Колокольный звон, колокольный звон.
Звон плывёт, плывёт над всей землёю,
И гудит взволнованный эфир:

Люди мира, будьте зорче втрое,
Берегите мир, берегите мир!
Берегите,
Берегите,
Берегите мир!

            (1958 год,
             Недолгая Хрущёвская "Оттепель").

               
                11 июля 2021-го года.


                30 апреля 2022-го года.