Поддубный

«Тепло пришло»: провозгласил
осинник ясноокий,
и всё ж в природе мало сил –
столбняк хватил глубокий

перебродивший небосвод,
покрытый слоем сажи –
то облаков косматых сброд
гремит цепями блажи.

Но вышло солнышко – симптом
негаданного чуда,
лови ж сосняк колючим ртом
лучей хмельных три пуда!

Тепло пришло – вопите «бис»
и вы – крикуньи-птицы,
поэту ж пир весны, что «чиз»
для алчущей лисицы.

И лишь ворчливый, старый пень
погряз в недоуменье:
«Зачем тепло, к чему сирень,
весна да птичье пенье..?

И что с того, что властный снег
сошел, иссяк, убился?», –
нахмурив брови пень-абрек,
в раздумья погрузился.

Ведь жизнь подобьем колеса
сансарной колымаги
надежд расплющит паруса,
мечт радужные стяги.

«Всё в мире тлен да суета,
нелепость, безнадёга:
что неба синь, что мерзлота,
что сушь, что слякоть лога».

И тут брюзгливый дед-пенёк
расслышал голос трубный,
то май – для хмурых Рагнарок –
неистовый Поддубный!

Храбрец задирист, мускулист,
лучами торс играет,
всепобеждающе плечист,
тоску развоплощает.

Он гирьки звёзд легко? Легко!
Зашвыривает в негу,
туда ж летят, как в молоко
мечтания с разбегу.

Грядёт бросок через плечо –
могучий, резкий, смелый,
пень ощущает: горячо
всей массой – застарелой.

Сомни ж апатию борец,
клади на две лопатки,
пусть пни отступят, наконец,
поверженные в схватке.

Пускай же бодрая волна
очистит дряхлый разум,
а в теле бьётся новизна
восторженным экстазом!