Суэцкий канал перекрыт. Стихайбун

Пролетая над Эвбеей
на свиданье с Иудеей,
сетуй: "Много Палестин,
а Израйль совсем один."

Отпустила остолопа 
и Восточная Европа.
В ней так много Украин,
а Бердичев был один.

Исчезает мамы песня --
и не вспомнить. Ну хоть тресни!
Не попала в интернет,
сохранился лишь куплет...

Приехал с севера -- из Галилеи -- в такой турецкий Иерусалим. На площади Яффских ворот меня вычислили и зазвали в армянский дом, на самой кромке еврейского квартала.
Вечером поднялся в гостиную, где сидели сын хозяйки с приятелем и смотрели фильм на арабском канале.
Вгляделся и обозлился. Показывали гибель израильского военного судна, смерть моряков. Долго и лживо.
Точно знал, что никогда не удавалось им, этим мусульманам, потопить израильский корабль. Вот евреям удавалось не только пускать ко дну египетские военные корабли, но даже атаковать американский.
...Гость стал собираться домой, в аул за Масличной горой. А ведь им нельзя ночью шастать за чертой города. Но араб, как ниндзя, наверняка знал все тропы и закидоны.

залив Каркинит:
дельфин боевой плывёт,
мин не находит

Много воды утекло и вдруг обнаружил, что, в рамках сионизма, не давали знать о торпедировании эсминца "Эйлат" советскими катерами класса "Оса", что были на вооружении египетских средиземноморских сил в 1967 году.
Этот британский эсминец, во времена войны с Гитлером, охранял суда, шедшие в Архангельск. Но купили посудину и она стала флагманом флота Израиля. Снимали на ней фильм о нелегальной репатриации в Святую землю и поставили патрулировать Порт-Саид, на траверсе заиленных и  засыпанных песком древнегреческих городов на Синае. Там её и подвели интуиция, разведка и бахвальство.

Ингул... Ингулец...
Буг Южный... Днепр... Все вместе ---->
в  зацветший лиман


Примечания

Дельфин-то -- это сезонное ключевое слово в поэзии хайку. Зимнее киго.

Пролетая над общим устьем четырёх рек, был испуган ярким многоцветьем громадного эстуария в северной части Понта Эвксинского
Вспомнил тогда Запорожье, город ста заводов. Подъезжая на трамвае к промзоне, сфотографировал -- в обречённой памяти -- разноцветные дымы из десятков труб.

Как сейчас, вижу маму с гитарой, певшую: "О дайте, дайте, дайте, дайте-дайте-дайте. Дайте мне билетик на Казатин!" И мелодия звучала как нигун.
Где же это было? В Старо-Константинове? Вознесенске? Арцизе? Точно, не в Скоморохах. И не в Сибири.