Голос срывается

1.
И голос срывается. Перемирие на плацдарме
Пустеющей комнаты плюсует карме.
Подбираю слова и запираю сейф.
Соседская Клара на ворованном камне
Срывая ценник, думает о Карле.
Я ненавижу всех.

«Она ушла/уехала» - уже не тот повод
Начинать разговор. Голос срывается. Топот
По лестнице с запахом гуляша.
Когда звук окончательно канет в копоть,
В тишину воткну треугольный локоть,
Чтобы выпрямилась душа.

При фразе за окном «уезжать не варик»
До точки на карте полки сжимается мой словарик.
Усталость приходит на слоге «та».
И в мыслях – недавние губы. Голова не варит.
В центре хора вещей, записанного на валик,
Тактом правят пустые места.
2.
«Эврика!» темного переулка при виде тела,
Обнимающего другое тело, всплывает из раздела
Знания о вытеснении масс.
Ночь у банкомата, обворованная и раздета,
Ищет нарушителей равновесия света,
Что очень смахивают на нас.

«Город на букву Б…» - спрашивают сканворды
В зале расстояния у буквы А. Круглые орды,
Мимо толкающие свой чемодан,
Не подозревают о существовании хорды,
Покупая на север для белой морды
Билеты через Судан.

Голосовое с «Ах!», но голос срывается. И буква,
Застрявшая, как шасси, напоминает, какая ты бука,
По сравнению с радостью колеса
Тупо вращаться без малейшего перестука,
Отмеряя дистанцию близоруко
В десять лет и четыре часа.
3.
Одиннадцать тысяч метров высоты полудрёма
Подсказывают позе, что я всё-таки дома –
Летучей мышью на шторе грызу
Время. И превращается вечная сдоба,
Падая изо рта высоты, в удобо-
Варимый песок внизу.

Грозовые волки, снимая овечьи шкуры,
Целятся в туши крупнорогатой архитектуры
Под далёкое реактивное «ау»
И прочие механические на борту шуры-муры.
И если во сне не допустить халтуры,
Можно продолжить её наяву.

«Когда?» спрашивает у пристёгнутого ремнями
Манекена висящий у изголовья кусок рамы.
«Сейчас…» отвечает ему голова.
Подушка безопасности в конце воздушной ямы
Состоит из перьев. И в клетке драмы
Щебет срывается на слова.
4.
Безоблачный день, как пастух без своей отары,
Уходит на запад, считая сибирские шпалы,
И швыряя тебе чужой букет -
Эстафету невесты. Батюшка от опалы
Вместо наставления спрашивает у пары
«Что вы делали эти восемь лет?»

И голос срывается. В гулком небе дикие гуси
Тончают до струн. Ветер трогает гусли.
К зеркалу спрятанного дневника,
Альбома, виньетки, трогая разноцветные бусы
Семейных портретов, тянется, считая укусы,
Твоя ощипанная рука.

На ноги, как роса на траву, наползают лосины.
Запах до боли родной и промокшей псины,
Проступая каплями на очках,
Отбирает у слов последние силы.
И голос срывается на лай. Или
Попросту исчезает «Ах».
5.
«Что это…» - говорит тишина. «Это кругом речь
Расползается в комнате, как яркая горечь,
Таракану сулящая полную пустоту,
После взрыва молчания потерявшему голень» -
Отвечает ей тихо разбитая горем
Красная кнопка во рту.

И голос что? - Срывается. Не то что перла –
Мокрого пятна не остаётся уже от пекла:
Алых ушей и наших сгоревших лиц.
То, что убьёт даже звук, во мне окрепло
Как чудодейственная способность пепла
Воскрешать целое из частиц.

Воспоминания, крутя моторами без возврата,
Прилетают в зал ожидания. Уже «завтра»
Встречает свою тонкую зарю.
После поражения за стенами мёртвого замка
В длительности праха, как насекомое-Замза,
Мир мутирует, пока я говорю.