Лесные братья

Лесные братья

Чтобы понять истинное состояние национальных отношений не обязательно вдаваться в глубокие научные дискуссии, достаточно присмотреться к конкретным фактам из жизни, и все станет ясно.
Впервые результаты нашей национальной политики ощутил я в пятнадцать. Каждое лето отдыхал я в детском санатории, расположенном в живописном местечке под Ригой Инчукалнсе. Днем воспитатели водили нас в длительные прогулки по лесу, где разбредались мы в разные стороны, собирая ягоды и грибы.
Однажды я с двумя мальчишками забрели слишком далеко от группы и вышли на край большой поляны, на которой возвышался крепкий деревянный дом лесника, как выяснилось потом. Недалеко от дома, в метрах десяти, мы увидели огромный сильно проржавевший бидон, привлекший наше внимание. Любопытство распирало нас, и мы решили подойти поближе и заглянуть в него. К нашему удивлению и детской радости в бидоне оказались патроны, оставшиеся, видимо, со времен войны. Мы оглянулись, вокруг никого не заметили и побросали несколько пригоршней патронов себе в карманы. Но не успели мы приблизится к лесу, как услышали за спиной тяжелый бег. Мы от страха встали, как вкопанные. Сердце бешено стучало. Вскоре к нам подбежал здоровенный детина, очевидно, сын лесника. Выгоревшие волосы его были разметаны в беспорядке по щербатому лицо.   – Ko yous vajag? – (Что вам здесь надо?) -спросил он по-латышки относительно добрым тоном. Мы все хорошо говорили по – латышки, но, очевидно, инстинктивно переспросили по - русски, - Что?. – Тут же лицо его вспыхнуло яростью, и он заорал на весь лес, -Ах, что, твою мать, - и его рука, в которой были зажаты плоскозубцы, засвистела над моей головой. Чудом я успел присесть, и верзила со всего размаха врезал рукой в ствол дерева за моей спиной. Кровь брызнула из его руки, и он дико завыл от боли. Воспользовавшись случаем мы едва унесли ноги.
Скорее всего он был из тех самых лесных братьев, которые еще долго после войны скрывались по лесам Латвии. Присутствие русских в лесу, рядом с его домом пробудило в нем вероятно генетическую ненависть, которая могла быть утолена только кровью.

                1976 год апрель.