Маргарита торгашина. деревенские побрехушки о розо

Маргарита Торгашина

Деревенские побрехушки
О РОЗОЧКАХ И ПТИЧКАХ
Эпизод 2
Заходит Ехидна с товарищами.
- Здорово, давно не видались! Я, как обещал, вернулся с пойлом. Не скучаете?
Ехидна проходит к столу, вытаскивает из-за пазухи две бутылки водки и ставит.
- Деревня-то вся гуляет. Смех вашей жены, дядя Вася, аж за версту слышно.Это ж надо такой голос иметь! Мы еще к деревне не подъехали, а уж слыхать, как она там у Чухонки заливается! Давайте и мы гулять или че ли.
- Или че ли, - берет в руки бутылку Вася, - это ты у Чухонки брал? Она же погань продает.
- Ну а где лучше? – смеется Ехидна, - и в магазине такая же!
- Точно он говорит, разницы нет никакой, - поддакивает Жека.
- Ты, я смотрю, забегался, парень, - ставит обратно бутылку Вася.
- Дак я хочу отношения наладить, - начинает разливать в стаканы Ехидна, - а то как-то неудобно получается. Мы же все свои, в одной деревне живем.
- Ты нам не наливай, - останавливает его Вася, - девушке нельзя, а я не хочу.
- Да вы что, - похохатывает Ехидна, - у вас устаревшая информация. Щас девушки пьют гораздо больше мужчин. Пьют больше, курят больше…Правда, девушка? – поворачивается он к Маше и пристально смотрит ей в глаза.
Та старается делать вид, что ей все равно, Вася молчит. Зависает пауза.
- Да вы что, правда обиделись, что ли? Да я и не уйду, пока мы вместе не выпьем.
И он упорно наливает стакан и подвигает его Васе.
- Не.не,давайте выпьем, дядя Вась! Чтоб все хорошо было. Я так просто не уйду!
- Я уж вижу, что ты так просто не уйдешь, - подхватывает Вася, - помогать придется. Возвращаться – примета дурная – забыл? А что ты здесь забыл? Ты говоришь, смех жены моей тебе нравится? Так чего ты время теряешь, вокруг меня бегаешь? Чего ты меня обихаживаешь, как красну девицу? И оставался бы с моей женой!
- Оп-па…вы чего, дядя Вася, - отшатывается Ехидна.
- А чего? И выпили бы, и разогрелись, и посмеялись бы вместе!
- Ага, - смеется Жека, - а потом два трупа вместе.
- А-а-а… - указывает на Машу Ехидна.
- А эту птичку залетную я себе оставлю. Дурак я, что ли тебе ее отдавать.
- Ах вот оно что!
- А то. Вот именно.Я на ее наколке розочку алую выведу, она красотка станет хоть куда, никто и слова не посмеет сказать, не то, что пальцем тронуть.
- А вы молодец, дядя Вася, - ахает Ехидна, -вы свою старуху на молодуху меняете? Ваще это модно щас так.
- При чем тут модно, Маша хотя бы не хохочет, когда ее в углу зажимают, и то ладно, и то хлеб.
- Я думал, вы отстой, - из последних сил радуется Ехидна, - а вы прямо мачо.
- Ты думал, я кто? Прямо мальчик?
- Пошли отсюда, - шепчет Ехидне Бобер.
- Ой, я уже ничего не думаю! Я уже все понял. И я уже в деревню бегу пить…за здоровье молодой семьи.
- Я тоже выпью за здоровье, - резко звенит высокий Валькин голос, - где тут у нас молодая семья? - И вот она уже сама, задыхаясь, подлетает к Маше – А-а-а… Ты уже в его рубахе ходишь! – хватает ее за волосы и тащит по комнате.
Почти ушедший Ехидна останавливается и оживляется.
- Ой. А можно, мы останемся? Смешнее нет глядеть, как бабы дерутся!
Он поворачивается к Жеке:
- Фотоаппарат у тебя? Снимай скорей! Освещение плохое, но видно будет, что…
И это последнее, что он успевает сказать.
- Ах ты фотограф-любитель хренов!
Эх, кто бы знал Васю в его буйные молодые годы, когда один Вася мог разогнать целую деревню, и не только свою. Разбегались толпы, пустели улицы, когда Вася, как медведь-шатун, шел вечерним дозором с красной повязкой дружинника – иногда, для прикола, - проверять свои владения, а владением у него было…все!
Первым заценил безнадежность ситуации наученный горьким опытом отца Бобер. Он покидает избушку, не дожидаясь эксцессов, и даже успевает схватить со стола вторую неначатую бутылку. Жека вылетает мухой в два щелчка.
А вот Ехидна получает по полной: с оплеухами, с зуботычинами, с размазыванием по стенке:
- Я покажу тебе групповуху…и кузькину мать заодно! Я научу тебя женщин ценить…и свободу любить заодно! Отца не было учить? Ну так давай снимай…вот так батька учит!
- Из-за таких, как ты, - притягивает он Ехидну к своим глазам, - из-за таких девчонки вешаются!
- Танька не из-за меня повешалась!
- Из-за таких,как ты!
И наученный Ехидна кубарем догоняет своих товарищей.
Параллельное сражение Вальки с Машей так же молниеносно и безоговорочно. Сначала Валька играет с Машей, как кошка с мышкой, но, когда по ходу драки падает и разливается водка на столе, удары ее становятся хлесткими и точными, как у доброго мужика. А Маша не только не может ударить – она не может даже
увернуться от ударов, и вот уже обезумевшая Маша выбегает без памяти в чем была – то есть полуодетой – и бежит куда не глядя в сгустившуюся темноту.
- Ку…куда! – не успевает задержать ее Вася; занятый Ехидной, опасаясь, как бы не подцепила ее снова компания Ехидны; те уже бегут в машину.
Оглядываясь, они видят убегающую девушку, но реагируют совсем иначе:
- Да вон она!
- Да ну ее!
И уезжают.