Ксенобиология часть 69

Ксенобиология часть 69

Ксенобиология (от др.-греч. ;;;;; — «чужой, гость») — подраздел синтетической биологии, изучающий создание и управление биологическими устройствами и системами и описывающей биологические объекты, которые в настоящее время не знакомы науке и не встречается в природе.
1. Ксенобиология (от др.-греч. ;;;;; — чужой и -;;;;; — наука) — наука о чужеродных химических соединениях в живом организме и о вызываемых этими соединениями биологических реакциях.
2. Ксенобиология (от др.-греч. ;;;;; — чужой и -;;;;; — наука) — наука о формах жизни внеземного происхождения. Часто используется в качестве синонима астробиологии. Однако, в отличие от астробиологии, которая занимается поисками жизни на основе классических органических соединений, ксенобиология ищет более необычные формы жизни. Она включает в себя жизнь на неземлеподобных планетах, и на других небесных телах.
Тогда они решили попробовать разрешить эту загадку. Заключение, к которому они пришли, было просто ив то время их совершенно удовлетворило, хотя позже Уэлш и признавался, что их предположения, как бы ни были они правильны по сути, все же слишком казались упрощенными и вряд ли в действительности разрешали проблему.  Итак, в результате тщательного обследования они обнаружили, что звуки вызваны ветром, посвистывающим в трещинах и расщелинах между скал, которые служили органными трубами, и каждая производила свою особую ноту, а перепады громкости объяснялись сменой воздушных потоков и их мощностью. Вместе с шумом падающей воды все это создавало эффект полной звуковой гармонии.  Тридцать лет спустя, когда его стали расспрашивать об этом явлении, Уэлш заявил, что тогда чересчур упростил проблему, хотя бы потому, что точно такие же звуки слышны при полном затишье на травяных лугах, лишенных скал и воды. Это и впрямь могут подтвердить те, кто часто бывал очарован подобной музыкой ветра или каких-то таинственных сил.  И что забавно, прибавил он, хотя эти звуки легко различались им самим и его братом, другие люди, бывавшие вместе с ними в это время, ничего не слышали. Иногда они ночевали в горных приютах Глен-Энаиха - оба, увы, разрушились, пока они исследовали противоположную сторону гребня. Однако лишь в верхней хижине, у Лох-Энаиха, им доводилось слышать музыку, смех и беседы.  Это была та самая хижина, где автор книги о Сером Человеке сам впервые услышал музыку и голоса и где пережил неописуемый ужас. "Мне тогда было лет шестнадцать, и то была моя первая ночь в горах, в одиночку, после дневных карабканий по вершинам, когда я чувствовал себя безмерно счастливым оттого, что громада Глен-Энаиха находилась между мной и ближайшим жильем. Я со смаком поел хлеба с сыром и увенчал свою трапезу трубкой крепчайшего черного табака, которую тайком позаимствовал у отца, а потом также украдкой вернул.  Когда мрак летней ночи опустился на равнину, я вышел из домика и бросил последний взгляд на темнеющие утесы и расщелины в стенке Сгоран-Дува напротив, черной и мерзлонедвижной, как мрамор, под заревом с закатного неба. Затем я закрыл дверь и улегся спать на подстилку из скальных кустов. Я уже задремал, когда раздался звук приближающихся голосов. Внутренне кипя негодованием по поводу столь непрошеного вторжения в мое изысканное одиночество, я полежал немного, ожидая, когда незваные гости пожалуют в хижину, но у двери шаги так и не раздались. Движимый любопытством, я поднялся и вышел, однако снаружи не было ни души, и ничего похожего на голоса не нарушало тишины. Я решил, что это воображение сыграло со мной эту шутку, и отправился обратно в приют. Но не успел как следует разместиться на своей подстилке, как услышал крик и совсем рядом - громкие голоса. Я подумал: "Наверное, Джонни Маккензи (сталкер Глен-Энаиха и мой хороший приятель) забрел на холм: он знает, что я здесь, и хочет меня припугнуть".  Снова я выбрался наружу, порыскал глазами во мраке по равнине внизу, заглянул за хибару и исследовал каждый выступ вверху на Коир-Иондаиле. В глене все было тихо, дул слабый ветер, и что-то нашептывал, журчал ручей. "Тут попахивает колдовством", - подумал я и со страхом, продравшим меня до костей, поспешил внутрь и запер дверь на щеколду. С трудом переведя дух, я улегся и стал с колотящимся сердцем прислушиваться.  И снова послышались какой-то скрип за окном и шипящие голоса, затем наступило затишье, потом снова взрыв дикого смеха, пение и дремотный звук органной музыки. Опять секундная пауза и новый всплеск смеха, невыразимо нежные звуки флейты, гул труб. Я почувствовал неописуемый страх и, будто загнанный зверь, вжался в свою подстилку, словно надеясь продавить свое тело сквозь пол в землю. Как долго я пролежал, заледенев от ужаса, не знаю, но помню, что все-таки поднялся и сел, напрягшись как пружина, вслушиваясь с застывшим взглядом. А затем стал на диво спокойным, страх ушел, и я преисполнился странным чувством эйфории. В тот момент я убедил себя, что все услышанное было обычным явлением: ветер в утесах, журчанье воды, шум в кустах плюс мое разыгравшееся воображение способствовали рождению слуховых галлюцинаций. Вероятно, на самом деле ответ получился слишком прозаичен. С тех пор, стоит мне улечься в безлюдном месте и начать ждать, когда же зазвучит удивительная колыбельная, как сон, не заставляя себя ждать, нисходит ко мне.  В 1963 году в редакцию "Шотландца" пришло письмо от Сетона Гордона, в котором он вспоминал занятный случай, произошедший в 1926 году, когда он со своим другом проходил через Бен-Макдуй по пути из Стратспея в Map.  Пока они шли по Ротиермурхусскому лесу и карабкались к вершине по проходу Лайриге-Гру, стояла чудесная погода. Поэтому, достигнув Пуле о-Ди, они решили перевалить через БенМакдуй, а не делать большой крюк, огибая ущелье и утес Карн аВаим, направляясь к Деррилоджу: "Мы прошли по верхнему плато и начали медленно спускаться к Срон-Риа и Глен-Луибегу, когда мой приятель (бывший впервые в Каирнгормах) удивленно спросил: "Кто это там играет на волынке?" Я ответил, что ближайший поселок отсюда в нескольких милях, а здесь не живет ни одного волынщика. Номой друг на протяжении четверти часа настаивал, что он четко слышит игру на волынке, а затем она якобы постепенно утихла. Я помню, что в тот сентябрьский день на диких каменных склонах Бен-Макдуя царила какая-то жутковатая атмосфера, так что игра призрачной) волынщика тогда не показалась мне, озабоченному собственными ощущениями, чем-то немыслимым.  Мой друг был офицером гренадерского гвардейского полка во время первой мировой войны и не однажды испытывал странные проблески интуиции - таков был его дар, о котором он поговаривал, что лучше бы обошелся и без него.  Но правда и то, что высоко в Каирнгормах, а особенно в проходе Лайриге-Гру, порою вся атмосфера становится на редкость пугающей".  Прочтя книгу о Большом Сером Человеке, автору написал Тони Арчер-Лок из Маннамеда, в Плимуте, упомянув несколько происшествий, случившихся с ним в Каирнгормах. Однажды, разбив лагерь в КоирЙондаиле над Лох-Энаихом, они с женой услышали резкий, громкий, позвякивающий звук, как будто на вершине работал каменщик. В его дневнике записано: "...перед нами открывалась вся округа, но мы никого не заметили, кроме птицкаменщиков, но они были явно не виноваты. В два пятнадцать утра мы снова слышали эти звуки...  1 июня 1971 г. Встали лагерем на западном склоне Брериа после вечерней бури. Девять часов, славное тихое и солнечное утро. Я с другом жду прихода нашего коллеги. С неба время от времени звучал призыв ржанки, и я установил включенный магнитофон на склоне, ярдах в ста пятидесяти от нас, а затем вернулся к своему другу. Через двадцать минут на пленке зазвучали голоса двух оживленно беседующих мужчин. Они ходили вокруг магнитофона, то исчезая, то вновь появляясь. Мы видели все вокруг на много сотен ярдов, и никто не мог пройти мимо, не попавшись нам на глаза. К магнитофону мы сами не приближались, боясь смазать запись.  Довольно странно, но хруста ног по гравию слышно не было. К несчастью, совершенно невозможно понять, о чем там идет речь, но тон собеседников весьма дружелюбный.  1 июня 1972 г. Плато Макдуя недалеко от Лохан-Буихе у края гребня. Я прошел по снежной поляне и поставил магнитофон на скале) засыпанной снегом. Запись шла чуть больше часа, никаких следов, никаких звуков, кроме моих собственных. Но, прослушивая кассету позже, я обнаружил, что примерно в середине записи кто-то весьма громко кашлял рядом с микрофоном. Мы в то время были на расстоянии около мили. Единственное объяснение - что то была осыпь щебня или снега, хотя эти звуки обычно иные. Полагаю, просто кто-то проходил рядом с магнитофоном, а я проглядел его следы, так как особенно пристально не всматривался (хотя в горах вообще ведешь себя очень внимательно). Впрочем, приближающиеся шаги должны были быть записаны, как и мои удаляющиеся".  Описывая свое путешествие по Тибету, Аддре Миго, французский доктор-буддист, упоминает странный случай на заре у плато Тахоба. Он остановился ненадолго у входа в "бутылочное горло", чтобы насладиться покоем и тишиной, как вдруг раздались странные звуки - рычание, крики и вой, они доносились практически со дна расщелины. Эти звуки, как он уверяет, не могли быть произведены ветром, животными и уж точно - человеком. Материал подготовлен на основе информации открытых источников.