Чжалолиддини Руми. Рубои. Часть тринадцатая

Руми. Бывает, жизни срок пройдёт с обилием вина

Хин, вакти сабух аст, майи ноб бисёр,

Бывает: жизни срок пройдёт с обилием вина,
Поскольку смерть как трезвость к ней дана.
Бывает: каждый стон рубоба* бессердечно мил,
Иль — пыл у сердца, чтоб в кабоб** изжарила вина!

*Струнный инструмент.
**Поджарка.

Руми. Ты звал, Приди весенним смехом в сад

Гуфти, ки: « Биё, ки бог хандиду бахор,

Ты звал: «Приди весенним смехом в сад,
Там свечи и вино в ночи прельстят твой взгляд!»
Но там, где нет тебя, веселью кто же рад,
А где ты есть, прельщён какою из услад?

Руми. Я осенью кажусь, а ты весной прельщаешь взор

Ман ранги хазон дораму ту ранги бахор

Я осенью кажусь, а ты весной прельщаешь взор,
Единство наше не решает роз с репьями спор.
Когда раздор у роз с репьями, что арчи укор?
Эй, смейся, роз цветник, раз свыше у тебя призор!

Руми. И краски осени весной когда б прельщали взор

Гар ранги хазон дораму гар ранги бахор,

И краски осени весной когда б прельщали взор,
Единство это не решило б роз с репьями спор.
Хотя раздор у роз с репьями в каждую из пор,
Смеются розы цветника, когда их ждёт призор! 

Руми. Лицо любимого весной как потерял мой взгляд

Чун аз рухи ёр дур гаштам ба бахор,

Лицо любимого весной как потерял мой взгляд,
Не стало празднеств, и ни в чём мне нет услад.
В сад выйдешь, вместо роз в цвету — один репей,
Из облаков — дождя ни капли, только град.

Руми. От солнца желтизна пошла саманною стеной

Хуршед хаме зард шавад бар девор,

От солнца желтизна пошла саманною стеной,
От бед любимого мы тоже с желтизной.
От бед любимого нет встреч с ним ни одной,
Всё валится из рук, Аллах, будь милостлив со мной.

Руми. Как жёлчность моего лица заметил ясный взор

Чун дид, рухи зарди ман он шухранигор,

Как жёлчность моего лица заметил ясный взор,
Я слышу: «Не веди о встречах больше разговор.
Ведь близость бы с тобой таким была — позор!
Встречалась с осенью весна ли до сих пор?!»

Руми. Эй, что для страстности в безделье ищешь

То чанд каши сухраи нафси бекор,

Эй, что для страстности в безделье ищешь всё остуд,
Что всё жуёшь одни колючки страхов, как верблюд?!
Иль хочешь за динар лишь бегать за сластями с блюд?!
Эй, отрок, иль кафиру вера — люда пересуд?!

Руми. Эй, муж небес, держи пустым живот

Эй марди самоъ, меъдаро холи дор,

Эй, муж небес, держи пустым живот,
Ведь най* тебе, чтоб им рыдать с высот.
А кто набьёт себе живот, так сразу тот
Лишь целовать без меры най в любви начнёт!

*Короткая свирель для суфийских радений.

Руми. И плох в любви, приди, не помня про позор

Аз ошики бадном биё, нанг мадор,

И плох в любви, приди, не помня про позор,
Прийти не можешь, так не мерь к себе укор.
Эй, душегубы, не погубит нас в любви раздор,
Мой хум* с вином не замутИт и весь ваш сор! 

*Керамический сосуд для изготовления и хранения вина.

Руми. Не дай, чтоб стыл без тайн твоих мой слух

Гуши моро бе дами асрор мадор,

Не дай, чтоб стыл без тайн твоих мой слух,
Без щёк твоих-цветов граната взор мой тух,
Без твоего вина, фиал чтоб мой был сух,
А о тебе молю, к мольбе чтоб был ты глух!
 
Руми. Да сколько сердцем мне моим искать его опять

Харчанд дилам ризойи у мечуяд,

Да сколько сердцем мне моим искать его опять,
От слов своих он под мечём ведь не отступит вспять.
И кончик пальца ведь омоют каплями воды,
Да что ж в моей крови всех рук омытья не унять?!
 
Руми. Я в мире, только род позорящий, для вас

Ман соикаам, дар ин чахон гар зи манед,

Я в мире, только род позорящий, для вас,
Хотя родней ко мне вас манит мой доход сейчас.
Яд старости уже давно предписан свыше мне,
Где предписанье? Ядом мой не близьте смертный час.

Руми. Любя, не отрывайтесь друг от друга никогда

Ёрон, ёрон зи хам чудойи макунед,

Любя, не отрывайтесь друг от друга никогда,
Не замышляйте бегства от любви с испуга никогда.
В любви как слове смысла нет недуга никогда,
В любви не будет верность не заслуга никогда.

Руми. Умрёт как тело- так с собою рядом уложи

Гар мурда шавад тан, бари худ чош кунед,

«Умрёт как тело — так с собою рядом уложи,
А оживёт — бия ногой, гони за рубежи.»
Спросил: «Мне что бродягой стать за кутежи?»
«Нет, со своей лишь стороны и пьяного держи.»   

Руми. В огне любви от Друга ярый пыл

Аз оташи ишки дуст тафхо бизанед,

В огне любви от Друга ярый пыл
Все травы луга в пламя обратил!
Когда от стонов чанга взят был най,
В меня как в бубны кто-то бил и бил!

Чанг — струнно-ударный музыкальный инструмент.
Най — короткая свирель.

Руми. Эй, те, кто так в божбе-гулянке лих

Эй ахли сафо, ки дар чахон гардонед,

Эй, те, кто так в божбе-гулянке мира лих,
Что ж от кумиров отвернулись вы своих?
Они же созданы, молиться чтоб на них,
Так и спросите у себя: «Что вы творили их?!»

Руми. С пути дурного как сойти- любой прочтёт

Хар лахза хамехонамаш аз рохи баид,

С пути дурного как сойти — любой прочтёт
В суре Корана о Юсуфе, братьев где расчёт.
Сказал: «Слезам кровавым сердце потеряло счёт.»
В ответ: «Что из тебя — ни из кого не потечёт.» 

Руми. Вчера всю ночь твоей Луной пьянился

Душ аз камаре ту осмон менушид,

Вчера всю ночь твоей Луной пьянился небосвод,
Вчера всю ночь пьянился Мир от Жизни Вод.
Те Воды Жизни Жизнь несут, собой пьяня,
Испив их, начинают жить и пьют из рода в род.

Руми. Со дня, как душу скрыл, став рубищем, обман

Он руз, ки чон хиркаи коллаб пушид,

Со дня, как душу скрыл, став рубищем, обман,
Реки забот о ней поток бурлит как в ураган.
Най сердца кто вином из губ приучен пить,
Из губ твоих испив, крушит всё буйно пьян!

Руми. Забыл и Адам сам про Вечную Любовь

Ишки азалат набуд, Одам кушид,

Забыл и Адам* сам про Вечную Любовь,
Её волнение с грехом его сокрыла кровь.
Твоё волнение хоть раз кто пил вином из губ,
Пьян, ищет, всё круша, в крови и вновь и вновь!

*У арабов ударение на первое А.

Руми. Эй, вод Луна моя, смотри, я, невесом,

Эй он-к маро мохи ту дар чарх кашид,

Эй, вод Луна моя, смотри, я невесом,
Крутясь твоим водочерпальным колесом.
Тюльпаны восстают вокруг, расцвет у роз
От света вод твоих, что мною им несом! 

Руми. Ликуйте жаждущие все- вода уже у губ!

Шод, эй хама толибон, ки матлуб расид,

Ликуйте жаждущие все — вода уже у губ!
Ликуйте любящие все — вы с тем уже, кто люб!
Ликуй, дождавшись исцеления, Аюб!
В ста тысячах: Юсуфа видя, возликуй, Якуб!

Аюб — мусульманский Иов.
Юсуф — мусульманский Иосиф.
Якуб — мусульманский Иаков.

Руми. В ту пору, статностью от нас сиявших, дней

Он лахза, ки он сарви равонам бирасид

В ту пору, статностью от нас сиявших, дней,
Мы тел не видели душою от стыда, что в ней.
Он как и был, таков во мне душой своей,
И я как он, но стыд в душе теперь видней.

Руми. Душа! Огонь твоей любви достиг предела бед

Чон! Оташи ишки ту  ба гоят бирасид,

Душа! Огонь твоей любви достиг предела бед,
Я у любви твоей молю в слезах со мной бесед.
Но возжелав, чтоб я с утра безудержно рыдал,
Даруй мне боль, что все превысит всем вослед!

Руми. Шербетом обещаний ты любой душой любим

Аз шарбати савдойи ту хар чон, ки мадид,

Шербетом обещаний ты любой душой любим,
Эй, вкус Вод Жизни с ним дарящий им!
И смерть пришла за мной одним бы к нам двоим,
Я в аромате бы твоём ей не был б отличим!

Руми. Войдём скорей в весенний, пышный сад

Дар бог ойиду сабзпушон нигарид.

Войдём скорей в весенний, пышный сад,
Что, как ряды цветов базара, манит взгляд.
Смеются розы, обращаясь к соловьям:
«Потише будьте для притихших от рулад!»

Руми. Эй, сердце, вечером рассвет ли видел кто?

Эй дил, асари субх гахи шом, ки дид?

Эй, сердце, вечером рассвет ли видел кто?
Влюблённого, кто верен столько лет, ли видел кто?
А ты всегда кричишь: сгорю в крови, сгорю,
Горят во влаге или нет, ли видел кто?!

Руми. Что смысл есть, но не познания предмет

Дар маъни хасту дар аъён нест, ки дид?!

Что смысл есть, но не познания предмет, кто б знал?!
Что слов о том, что в сердце, в речи нет, кто б знал?!
Что в мире свет — совсем не мира свет, кто б знал?!
Что сам вопрос: быть иль не быть — есть неответ, кто б знал?!

Руми. Эй, что же мне твоя любовь лишь боль разлук

Эй, ишки туам, ин-азоби-ла ша дид

Эй, что же мне твоя любовь лишь боль разлук,
Что ж любящий тебя вновь жертва от твоих же рук.
А ночь придёт, все люди, смолкнув, мирно видят сны,
А мой сон: волк загрыз тебя — не продолженье мук?

Руми. Когда не стало больше нам на близость дней

Чун рузи висоли ёри мо нест пидид,

Когда не стало больше нам на близость дней,
Мало-помалу всё вокруг забылось и о ней.
Мне сердце говорит: «Нелеп отказ, нелеп,
А голову опустишь — смех из губ слышней!»

Руми. Вопрос луны- из глаз твоих ли лунный льётся

Пурсид махам, ки чашми ту махро дид,

Вопрос Луны: из глаз твоих ли лунный льётся свет?
«Луне ль расспрашивать Луну?» — был мой на то ответ.
Луна: «Я в праздник, что в конце поста, спрошу опять.»
В ответ я: «Как же, без него и праздника ведь нет?!»

Руми. Услышав бейт, мой спутник сердца огорчён

Баргуфтам байт, дилбар аз ман ранчид,

Услышав бейт,* мой спутник сердца огорчён,
Сказав: «Нет чары в бейте, чтоб мой вызвать стон!»
Я спрашиваю: «Мне забыть, раз не по нраву бейт?»
В ответ: «Услышу те ли, что меня возьмут в полон?» 

*Двустишие.

Руми. Эй, сомолельщики к Любви, при ночи и при дне

Эй ахли муночот, ки дар мехробед,

Эй, сомолельщики к Любви, при ночи и при дне
Не вам ль спешить к молитвы дому как родне?!
Эй, винопийцы, так ли ищут истину в вине,
Сто караванов уж прошло, а вы во сне на дне?!

Руми. Эй, разве вам не лучше как моей родне

Эй кавл, ки бартар хи маху махтобед,

Эй, разве вам не лучше как моей родне,
Что при Луне светла вода, а ваша муть на дне?
Эй, винопийцы, так ли ищут истину в вине,
Вставайте, что во сне при ночи и при дне?!

Руми. Возлюбленный не для хозяйственных забот

Маъшукаи хонаги ба коре н-ояд, 

Возлюбленный не для хозяйственных забот,
Где верность заменил кокетливый расчёт.
Возлюбленный, когда могила открывает рот,
Нам в Горний Сад откроет тысячу ворот!

Руми. Возлюбленный не для домашних нам работ

Маъшукаи хонаги ба коре н-ояд,

Возлюбленный не для домашних нам работ,
За их завесой не увидеть всех его красот.
Возлюбленный хмельным певцом в ночИ поёт,
Когда домохозяйкам сон закроет нежно рот.

Руми. Любимый, кто, меня высматривая, весел был

Шодон, ки зи дур ёри ман бинмояд,

Друг, кто, меня высматривая, весел был сперва,
Потом от грусти начал грызть ребёнком рукава.
Рубаху он с себя сорвал, меня обняв едва,
И птицей в сердце у меня клевал любви слова!
 
Руми. Проси хоть сколько, не придёт из дали

Дур металаби, зи чашма дур бар н-ояд,

Проси хоть сколько, не придёт из дали ручеёк,
Вдали находят лишь большой реки исток.
Смотри, жемчужину, была что чей-то долгий срок,
Вод Жизни из того поток опять извлёк!

Руми. Где ноги, что так ждёт цветущий сад

Где ноги, что так ждёт цветущий сад,
Глаза, чей жаждут кипарис с жасмином взгляд?
Иль ноги и глаза за печенью сгорят,
Чтоб, их ища, лишь вглядываться в чад?

Руми. Иных событий, и увидя, смысл не передать

Ин вокеаро сахт нагири шояд,

Иных событий, и увидя, смысл не передать,
Не будь в усердье в этом немощным под стать.
Открытье смысла даст лишь свыше благодать,
А до неё пусть смысл таит сокрытия печать.

Руми. Те путы, чей душой ты ощущаешь гнёт

Коре зи даруни чони ту мебояд,

Те путы, чей душой ты ощущаешь гнёт,
Не рассечёт их постоянный пересчёт.
Ведь лучше отыскать внутри двора родник,
Чем из потока пить наружных нечистот. 

Руми. Не думай, что наш давний верности обет

Дар ишки туро вафо карин мебояд,

Не думай, что наш давний верности обет
Подменит близость нам в любви на много лет.
Обет не тяжек сердцу моему, где только ты,
Раз он отводит от тебя любой на нас навет.

Руми. Любимый, сердце лечащий как раз

Он ёр, ки аз табиб дил бирбояд,

Любимый, сердце лечащий как раз,
Найдёт ли лекаря, и дав лечить наказ?
Но золотинка прелести его была б для глаз,
Аллах, как лекарь лекарю в намаз!*

*Мусульманская молитва.

Руми. И без меня, ведь полон слов мой рот

Бе ман  зи дахони ман сухан меояд

И без меня, ведь полон слов мой рот,
Мне ль нет вестей, кто их вложил с высот?
Мои мечты в словах — яд или медовый сот?
Рождая, знают ли, кто в дольный мир придёт?

Руми. Когда, уйдя, почти забыт он всеми дни

Рузе, ки нигор камтарак меояд,

Когда, уйдя, почти забыт он всеми дни,
Я в думах: отчего ему лишения одни.
Лишь оттого, что сердцем чужестранец он,
В сердца сомнения о нём закрались у родни.

Руми. Всевышний сам благою вестью если в нём

Ва хува маъакум аз у хабар меояд

Всевышний сам благою вестью если в нём,
Не искра от неё ль в груди становится огнём?!
Чего ж гоним он тем, о вести кто не знал,
Как знаем правый путь, на ложный ли свернём?