В поисках свободного местечка

Науму Ковальскому всюду не рады,
На каждом шагу возникают преграды:
Где ростом не вышел, где слишком умён,
Хотя проживает в Израиле он.
Езжай, говорят, ты, наш бохэр, в Россию,
Тебя там фанаты сочтут за мессию,
Пополни число дефицитных голов,
Славян просвещая… Всего то делов.
И что же, Ковальский поехал в Россию,
Верней полетел, по лазури, красиво,
При шляпе хасидской, «клубке» каббалы…
…и Тания в пальцах, а пальцы – белы…

Бродил по Москве он весь день тараканом,
А к вечеру был умерщвлён хулиганом,
Да чудом воскрес у хирурга в руках,
Увидев себя в голубых облаках.
Сквозь зубы спасителю пел он нигуны,
Затем мой Наум, с восхищением юным,
Глядя на господ, да по всем округам,
Смеялся, что нет здесь пути дуракам.
Ему предлагали местечко в Госплане,
Над площадью Красной на аэроплане
Летать и поплёвывать на дураков…
Но… отбыл он в Штаты, без обиняков.
Уж там-то Науму найдётся местечко,
Где с пользой дадут ему вставить словечко…
И думал, и думал Наум про себя:
«Куда я, зачем я, мечты торопя?..
Кого просвещать, коль повсюду здесь наши?..
Вон, русские стали евреями даже…
Один ты остался, москвич-хулиган…
И то, ха-ха-ха, с окончаньем на «ан»… »