Истощение

Насекомое под кожей чужого успения -
низкой тварью нисходит благодать
в смятеньи истребить иль осмеять
Блаженный скот, уют его гниения -

Жвалы нехватки обжимают снедь,
безропотно вращая жернова живого,
терзанием часов, чья мерклая основа
В солнцеворот оглавит памятную смерть -

Скольцованный таксис оголяет клыки,
бешенство, стянутое скорлупою рта,
слюною беглой ночи в железах креста
Вживляет крючья тока в омертвелые куски -

Вырван инстинктом из сырого небытия,
его дрессурою ради судебной плоти,
истошно кормимой в червивом исподе,
На привязи запретов трепетно гния -

Опухоль формы обудуществляема в труп,
что бережно зарыт в паутинную колыбель
лейкозной красоты, её шелк, прель
Проклятья цвет, в коем шипит распада круп -

Обрубки естества обмалывают челюсти созвездий,
врастают в циферблаты позвонки минут,
и притязанья распеленывает кнут,
Чей идол - страх, убор из шкур болезней -

В обмотки серафических кишок
погружены изголодалые персты,
питающая сырье клейковина пустоты,
Её выскобленное нутро, обугленный сок -

К милостыне полого неба сочится в останки,
Ведя в блюстительной любви гробницы,
Где усопшие сличают желания у границы
Погасших исканий, растерзанных до изнанки.