Репей

***
Был добр он, как остриё пера,
писавшее синайские скрижали,
как кожаные, пыльные сандали
расколотого надвое Петра.

Он вывозил... Но вот, однажды, утром,
когда сломалось важное "могу",
проснулся и надломленным, и хмурым,
порезанным на кубики рагу.

И всем вдруг стал не у до бо ва ри мым,
неинтересным, блёклым сорняком,
в которого на сенокосе вилы
втыкают кверху круглым черенком.

И сыпется былая безмятежность.
Он - раздражитель, недруг и репей.
Его бы обнимать насильно, нежность
вливать раз в сутки назидая: "Пей".

Но никого... кто мог бы эту участь
принять для исполнения, из тех,
кому когда-то он, недеясь, мучась,
старался помогать, даруя смех.

Да, ни ко го... Угрюмые лишь взоры.
Нет, он спокоен, просто стал умней.
Он понял, что все люди - коридоры,
в которых дофига своих теней.

Когда-нибудь придёт его черёд
и трансформатор с чудо-проводами
в его углы, во тьму приволочёт
какой-нибудь Кусто или Гагарин.

Ну, а пока, он, собирая силы,
готовится и ловит светлячков,
чтоб снова быть удобным и красивым,
но стоит это ангельских трудов.