Бессилие в пляжных тонах

Когда мне было восемь лет,
Я не умел ходить.
Там летали попугаи,
И я их криком убил.
Там я ходил и плакал,
Долго так и протяжно.
А волнистые попугаи
Умерли от инфаркта.
Тогда мне было двадцать восемь,
Я так хотел понять,
Почему собаки сжирают
До дна меня и тебя.
Когда мне стало двадцать девять,
Я обнаружил, что совсем
Не умею и не хочу
Оставаться в грудах гвоздей.
Тогда я сдерживал себя в проверке
На силу уходить.
Так начиналась моя дорога
В зловонные кусты.
Я сейчас лежу в колыбели,
Смотрю, как падает вода.
И ничего совсем не вижу,
И холод проник сюда.
Я лежу в промокшем гробу.
Повсюду - не до конца.
То-ли у вас была записка,
То-ли вы разучились писать.
Я бы лёг в голубую ложбину,
Пока коренится кошмар.
Я бы съел двенадцать таблеток,
Уплыв на двенадцать лет.
Но печи работают столь исправно,
Но письма вскрывают и жгут.
Но змеям срезают мудрые головы,
И всадники без голов.
Я бы вернул бессознательность,
Я бы швырнул себя к яблоням,
Я бы спрыгнул с трамвайчика,
Я бы собрал кукурузу.
Кто-нибудь выключит свет,
Ну кто-нибудь перегрызёт
Все трости и фительки,
И кто-то прокусит мой гроб.

Освободите себя.
Снимите скотч с тех мест,
Где жизнь оставляет раны,
И позвольте крови потечь...
Ещё и ещё,
Ещё и ещё...