Николай Заболоцкий. Начало зимы. Рус. Бел

     Зимы холодное и ясное начало
     Сегодня в дверь мою три раза простучало.
     Я вышел в поле. Острый, как металл,
     Мне зимний воздух сердце спеленал,
     Но я вздохнул и, разгибая спину,
     Легко сбежал с пригорка на равнину,
     Сбежал и вздрогнул: речки страшный лик
     Вдруг глянул на меня и в сердце мне проник.
     Заковывая холодом природу,
     Зима идет и руки тянет в воду.
     Река дрожит и, чуя смертный час,
     Уже открыть не может томных глаз,
     И все ее беспомощное тело
     Вдруг страшно вытянулось и оцепенело
     И, еле двигая свинцовою волной,
     Теперь лежит и бьется головой.
     Я наблюдал, как речка умирала,
     Не день, не два, но только в этот миг,
     Когда она от боли застонала,
     В ее сознанье, кажется, проник.
     В печальный час, когда исчезла сила,
     Когда вокруг не стало никого,
     Природа в речке нам изобразила
     Скользящий мир сознанья своего.
     И уходящий трепет размышленья
     Я, кажется, прочел в глухом ее томленье,
     И в выраженье волн предсмертные черты
     Вдруг уловил. И если знаешь ты,
     Как смотрят люди в день своей кончины,
     Ты взгляд реки поймешь. Уже до середины
     Смертельно почерневшая вода
     Чешуйками подергивалась льда.
     И я стоял у каменной глазницы,
     Ловил на ней последний отблеск дня.
     Огромные внимательные птицы
     Смотрели с елки прямо на меня.
     И я ушел. И ночь уже спустилась.
     Крутился ветер, падая в трубу.
     И речка, вероятно, еле билась,
     Затвердевая в каменном гробу.

      Пачатак зімы

     Зімы халодны і ясны пачатак
     Сёння ў дзверы мае тры разы прастукала.
     Я выйшаў у поле. Востры, нібы сіла,
     Мне зімовае паветра сэрца спавіла,
     Але я ўздыхнуў і, разгінаючы спіну,
     Лёгка збег з пагорка на раўніну,
     Збег і здрыгануўся: рэчкі аблічча сталася,
     Раптам зірнула на мяне і ў сэрца пракралася.
     Закоўваючы холадам прыроду,
     Зіма ідзе і рукі цягне ў ваду.
     Рака дрыжыць і, чуючы смяротную гадзіну,
     Ужо адкрыць не можа млявых вачэй на хвіліну,
     І ўсё яе бездапаможнае цела
     Раптам страшна выцягнулася і здранцвела
     І, ледзь рухаючы свінцоваю хваляй,
     Зараз ляжыць і б'ецца галавой. як паляй..
     Я назіраў, як рэчка памірала,
     Не дзень, не два, але толькі ў гэта імгненне,
     Калі яна ад болю застагнала,
     У яе свядомасць, здаецца, пракраўся ценню.
     У сумную гадзіну, калі знікла сіла,
     Калі вакол не стала нікога і душой,
     Прырода ў рэчцы нам намалявала
     Слізгальны свет свядомасці сваёй.
     І якое сыходзіць з таго разважання
     Я, здаецца, прачытаў у глухой яе знямозе трапятанне
     І ў выраз хваль перадсмяротныя рысы нематы
     Раптам улавіў. І калі ведаеш ты,
     Як глядзяць людзі ў дзень свайго скону,
     Ты погляд ракі зразумееш. Ужо да сярэдзіны звону
     Смяротна счарнелая вада
     Лускавінкамі паторгвалася ільда.
     І я стаяў у каменнай вачніцы,
     Лавіў на ёй апошні водбліск дню.
     Велізарныя ўважлівыя птушкі начніцы
     Глядзелі з елкі прама на мяне. не маню.
     І я сышоў. І ноч ужо спусцілася.
     Круціўся вецер, падае ў трубу.
     І рэчка, верагодна, ледзь білася,
     Дубянеючы ў каменнай труне ў журбу.

      Перевёл Максим Троянович