Испытание любви нано-технологией. ч. 2. 2

продолжение.   Испытание любви нанотехнологией. (повесть "Непрощенный")   

Лайнер  держался довольно близко к побережью, отчего казалось , свобода никогда не станет полной – каждого из нас можно достать простейшей аппаратурой наведения.  Однако, на беглый взгляд,  такое положение дел мало кого на борту  интересовало.

Иногда мне хотелось проверить дальность действия сети, но, видимо, я еще не созрел оказаться вне зоны доступа окончательно. Потому как  из системы можно выйти и не таким гениям,  однако на вольных хлебах Летучие голландцы мало объявляются вне закона,  они еще и становятся  лакомым куском для отпетых  ублюдков, если  деградация не завешена к тому моменту полностью,  а что ожидает  после рассекречивания – кому же и знать, как не нам же самим.  Это самое надежное поручительство, гарантирующее: каждый не одну  сотню раз подумает, прежде чем, поднимет флаг Весёлого Роджера.

Я знал довольно высокопоставленных боссов,  которые, не смотря на свои, допустим,  истинно фашистские идейки, предпочитали оставаться в тени организаций, официально позиционирующих себя как противодействующие ультраправым  блокам.  Не скажешь, что это страх. Это возможность достичь большего минимальной ценой.  Те, для кого цена не важна – потенциальные тейсинтай, а жизнь и без того кургуза.

Когда подходили к Дубровнику -  и бухта расцвела красноватыми крышами гуськом сбегающих к морю каких-то неестественно самобытных, не растиражированных туристическим проспектами   домиков –  ни с того, ни с сего – захотелось затеряться, именно, здесь. В маленьком дружелюбном муравейнике    рыжих  мурашей.

- Давно наблюдаю за тобой, – голос застал врасплох:  человек теряет бдительность, когда начинает ощущать себя человеком,  притом, что многолетняя тренировка давно ввела  звериную настороженность и чувство пространства в ранг естественных потребностей.

Рядом нарисовался невзрачный  средних  лет мужчина в какой-то поношенно-потертой одежонке, диссонансом к коей являлась фотоаппаратура слишком высокого для такого  парня уровня, свободно болтающаяся  на  обвисшей складками,  пятнистой,  как у леопарда, шее,  создавалось впечатление:  пигментированная  кожа  была  надета на не совсем подходящий по размеру манекен.

- И  что ты хочешь этим сказать? – бесцветным  по интонации вопросом  уточнил я у незваного собеседника.

- Не удивляйся.  Среди местного контингента – ты сразу бросаешься в глаза. А я, как профессионал – чую, где может пахнуть жареным, - чувствовалось, что выбранный этим типом для разговора  итальянский ему неродной, но я решил не облегчать ему задачу и не подыскивать наиболее приемлемый вариант для общения, моя словарная база позволяла многое, но стоило ли искать ключевой момент в данной ситуации.

- Я на отдыхе – так что обращение не по адресу, - можно было на сей фразе попытку знакомства закончить – непредвиденные ситуации тем и плохи, что обычно проходят в экстренном режиме, когда решение требуется принимать мгновенно.

Хотя программное обеспечение тестируется на миллиард одном возможном случае взаимодействия – никто никогда не может быть гарантирован, что не наступит на пятки миллиард второй, и вся сага о бондиане может лететь к чертовой праматери, тебя просто потом включат  в картотеку возможных вариантов контакта, и  дело с концом.

То,  что контакт всё ж таки назревает – сознание выдало моментально, примерно с такой же быстрой и качественной обработкой сиюминутного  изображения в режиме реального времени, как у аппаратуры рядом стоящего фотокора.

- Ты планируешь сойти на берег? – нотка была не вопросительной, но и  не  утвердительной: примерно также был сформулирован посыл и в моей голове.

- Ты против? – как и следовало ожидать, субъект не позволял полностью контролировать процесс  обработки информации.

Я ожидал чего-то другого, но тем оригинальнее оказалась причина его интереса:

- В начале декабря девяноста первого я сделал там фоторепортаж, - седоватая голова произвела кивок в сторону приближающегося побережья. - Только-только назревал передел Балкан, так что мою работу удалось толкнуть по завидной цене зачинщикам разделения Югославии.  Нечасто можно оказаться здесь и сейчас и ещё при этом получить солидный гонорар, - на эту тираду я прикинул: прошло двадцать лет, мне в то время было пятнадцать, что может связывать столь удаленные во времени события? – старый хрыч, выдавило мое подсознание, но насколько старый не уточнило: может, кто из старших пытался нащупать в пространстве потерянные контакты?

Впрочем, вступительное слово лично меня не впечатлило:  Старый Свет и так напичкан разного рода отшельниками всех зашибившихся систем  –  куда тут еще добавлять  похороненных в дебрях небытия, но, надо думать, так и не смирившихся с подобным положением вещей, пилигримов.

- С чего ты взял, что кого-то сегодня интересует тот Дубровник? – мог ли я иметь процент с намечающегося, судя по всему,  дельца?

- Та девушка с тобой, как мне показалось, балканка? – переход  темы нельзя было назвать взаимоувязанным.

Тем не менее, я ответил:

-  Чешка, - потом ещё раз присмотревшись к Дубровнику, добавил,  – на половину. Её отец – чех, а мать румынка.

- Мне бы подошла такая девушка, - честно признался  данный тип,  что несколько разрулило ситуацию.

Собственно, бизнес на давальческом сырье хорош только при условии, что ты непременно встретишь потенциального покупателя.  На заказ работать однозначно сложнее – если не удастся доставить требуемый экземпляр, соблюдая весь дресс код – дело  летит в тартарары.  Удержать птичку в клетке, когда на неё столько охотников за дармовой игрушкой, удается, только имея про запас парочку практически идентичных клонов.  Подмена мало кого волнует – волнуют функциональные возможности.

- Так что там случилось в одна тысяча девятьсот девяноста первом?

Городок  изумительно взирающий на мир девственностью и чистотой,  оказывается был   не так уж невинен и  целомудренен. Аккуратненькие домики тогда, по словам словоохотливого джентльмена,  напоминали руины средневекового,  заброшенного бывшими жителями  бастиона,  при том ,  что развернувшаяся баталия у побережья Хорватии больше смахивала на малобюджетную оперетку.  Но что в горячей точке сошло бы на заурядную проделку отпетых головорезов,  в  на фиг продажной мировой системе ценностей  заведомо целенаправленно было возведено в ранг одного из величайших  военных преступлений. Эти парни международных сил быстрого реагирования  активировались в кратчайшие сроки – кровь лучшая  приманка для  скучающих по всем континентам  бесхозных вольных стрелков.

- И как скоро тебе нужна помощница? – берем быка за рога: конец истории мне был уже не интересен – всё всегда заканчивается одинаково.

Мы перебросились парой фраз, прояснив необходимую конкретику, и тема исчерпала себя – Дубровник с этой минуты значился как место прибытия, оставалось сообщить об этом Надье.

- Не выпить ли нам за знакомство? - спросил я в первый вечер у единственной обращавшей на себя внимание мужчин  девушки на судне.

- А разве мы уже знакомы? - неискушенная кокетка смотрела на мир канувшими в лету мамиными глазами.

- Ты не поверишь, - с того зеленого светлячка вспыхнувшего где-то в уголке внутреннего зеркального отображения происходящего вне контуров тела прошло пять дней.

У неё оказалось довольно подходящее имя, наиболее вероятно, подобранное мамой румынкой,  не зря показавшейся мне закомплексованной.  Семейная пара  проживала где-то в дунайской глуши , донельзя обобранной  одуревшей от безнаказанности цивилизацией, само собой очевидно  такие экземпляры,  как Надье,  с привитым аристократическим  вкусом и романтическими представлением о реальности,  неотвратимо  уходили в небытиё. Я сожалел? Вероятно…

Тем не менее, и собственный опыт не пропьёшь. Со временем учишься себя контролировать : чем ювелирнее проделанная работа, тем выше шанс  не прогореть. Обжегшийся один раз на молоке – будет вдвойне осторожен, наливая вино.  Мутные неестественно расширенные зрачки  Зое,  делающие её взгляд    слишком чёрным, подтверждающим худшие опасения  католических инквизиторов :  путалась по полти с дьяволом,  какая-то вымученно-испуганная улыбка на подрагивающих губах, улыбка, живущих как бы отдельно от по-ведьмински потусторонних глаз,  малокровные руки, на которых ярко проявлена синяя сеть сосудов - всё что сохранила на сегодня память о глупости и недальновидности сам себе бога.

Сеть, наброшенная на непроизвольно  дергающиеся  руки. Самое броское напоминание – не прикасайся к клавиатуре. Нельзя оставлять следов. Не забывай: идёт поиск.

(продолжение  следует)


© Copyright:  2015
Свидетельство о публикации №115051903626