Добрая фея

Петроградская Набережная, Исток Большой Невки.
Музейный корабль. Иди ближе, смотри!
Андреевский флаг гордо реет на древке,
Расскажи про Аврору, мой гид, не томи!

Крейсер «Аврора» - корабль легендарный,
В Питере бросил швартовых концы.
Революции Октябрьской залпом раскатным,
Ринулись в Зимний толпа и бойцы.

Эпохи закат возвестила «Аврора».
Символом стала новейших времен.
Атеизм, коммунизм и начало террора,
Зашатался и рухнул романовский трон.

Первого ранга стальной броненосец,
В честь Богини Зари? Древнегреческий миф?
Николай так назвал, царь- венценосец…
Восход получился иль конфуз и Сизиф?

Первой «Авророй» был фрегат с парусами.
Николай Незабвенный корабль спускал.
С англосаксом сражался в Крыму. Под волнами,
Был затоплен - бухты вход закрывал.

 Двадцать лет уж минуло: стапеля и кильблоки.
Судоверфь. Крейсер строят: сталь и броня.
На борту снова надпись «Аврора». Откуда истоки?
От фрейлины Авроры Шернваль? Собою пленяя,

Она сердце царя поразила?  Догадки…
Точных нет в том свидетельств. Нет или да?
Знатной дамы, фрейлины и музы загадки,
Драма жизни, судьба и благие дела.

Приоткроем завесу в век девятнадцатый.
«Золотым» называли, когда Пушкин творил.
Баратынский и Гоголь, историк талантливый
Николай Карамзин. Сын Аврору любил.

Об Авроре рассказ: фрейлина и дама
Самых знатных российских и финских кругов.
Двести лет уж минуло, бесконечная гамма -
Шелест волны у Невы: ни теней, не следов…






СНЕЖНЫЙ ФЕВРАЛЬ

Серый, знойный Петербург!
Солнце выглянет, и, вдруг,
Тучи скроют лучик первый,
И завоет вьюга, стерва!
Ветер бьется злой, колючий,
И поземкой белой мучит,
Бесконечная зима.
Мутит, крутит, и пока
Солнце и тепло придет,
Девять месяцев пройдет…

Что на Балтике февраль?
Вьюги пыль и неба марь.
Светлый день уже как день,
А не ночи темной тень.
Иногда и солнце глянет,
Как блеснет лучом! Завянет,
Тут же быстро растворится,
Норовит за тучей скрыться.
Был обычный, зимний день:
Солнце, холод, вьюги трель…

Тише! Звон среди метели -
Мчится тройка! Без шинели
Офицер лихой, раздетый,
Нараспашку грудь. И ветры
Адъютанту не по чем…
Он гулял три дня. При нем,
Все друзья, однополчане.
Всласть шампанским отмечали-
Проводы холостяка!
То ж конец свободы, да?
Коль пошел друг под венец,
Жизни вольной все, конец!
Саблю прочь и пистолет,
И с погонов эполет…
Жизнь семейная маячит.
И гусар гуляет, плачет:
Прощай юность и свобода!
Здравствуй, милая! Погода,
 Что ж никак не потеплеет?
Мухин мчится. Уж немеют
Пальцы мерзнут кнут держать.
 На распашку грудь. Чихать!
 Он к любимой лихо мчится.
Да, пора уж и женится.

И Аврора ждет, встречает,
В женихе души не чает!
Побыстрей его согреет,
Обнимает и лелеет.
И укутает в халат.
Офицер заботам рад!
Он мальчишник отгулял,
И к любимой прискакал.

До венчанья пять лишь дней.
Все назначено. Скорей,
Платье сшить, мундир отгладить.
И друзей, гостей привадить.
Ах, приятные хлопоты,
Суета для дам, заботы!

Толь цыганка виновата?
Нагадала ведь когда-то…
Туз пиковый показала,
И несчастье предсказала…

Жениха и трех мужей
Потеряет всех. И ей,
Четверых похоронить,
И одной полвека жить…
После первой же утраты
Будет тяжко. Виноваты-
Этот важный туз крестей,
И семерка пик. Вестей
Много будет неприятных.
И тоска. Понятных, внятных,
Нет гаданью объяснений,
Пока нету потрясений…
Слышишь? - Стоны жениха!
И помочь, увы, нельзя…

Мухин слег от воспаленья.
Простудился. А лечения,
Не было пенициллина
Задыхается. Вакцина –
Это кровь пустить, повязки.
Не поможет! Конец сказке…
Морфий стали применять
Лет чрез двадцать-двадцать пять.
Нет еще антибиотиков,
Толку нету от наркотиков,
Если в легких воспаление,
Не поможет уж лечение…

На руках Авроры милый
Умирал. Дышать бы! Силы,
Все, покинули гусара.
И за что такая кара?!
Час остался до венчания:
И кончина. От отчаяния,
Сразу после погребения,
В Хельсинки домой. В забвении
Питер-град скорей забыть,
Спрятаться, в подушку выть…
Хельсинки залечит рану,
Погрузиться здесь в нисану.

Судьбы горестной изгиб,
И Авроры скорбный лик.
Столько зим она ждала
И всего пережила!

Восемь лет она страдала.
И надежды было мало-
Провинциальная невеста.
Без приданного, без места
И доходной нет статьи…
Мухин бросил. У ладьи
Что по волнам мироздания
И возлюбленных вздыхания
Разбиваются о жизнь:
Рифов, мелей и кривизн.

Первая любовь – лошадка!
То галопом мчит, то шатко
По пыли копыта тянет,
Как цветок она завянет.

Мухин был ей женихом
При девичестве. Потом,
Когда все казалось гладко,
На душе любовь и сладко,
И родные не помеха,
Уж смерились. И потеха,
Когда вдруг жених пропал,
В Питер явно, ускакал…
И тут гром среди небес!
Бог услышал! Он- воскрес!
Столько лет же прошло,
Но то семечко взошло!
Встреча. Слезы. Извинения.
И обиды все, в забвении…

Кто Аврора? –Да, красавица!
И в Финляндии всем нравится,
Мухин в Хельсинки служил,
Здесь ее обворожил,
Так ухаживал, старался,
И его маневр удался.
Маннергейму отказала-
Предку Густава. И мало:
Сколько разных женихов-
Гренадерских из полков.
А она себе на горе
Выбор пал тому, кто вскоре
Развернулся, ускакал,
И на восемь лет пропал…

ЭМИЛИЯ и АВРОРА
Вот Эмилия –сестра,
Младшая в семье. Она
Не поддерживала связь.
Мухин- кто? Кутила-князь.
Он Авроре разве пара?
От любовного угара
Спасло то, что Мухин скрылся,
В Питере сбег и растворился.
Так Аврора и осталась.
Ей, конечно же, досталось
И вниманья, ухажёров.
Пересудов, разговоров.
Но ее то не тревожит.
Вновь придет любовь быть может…


Вдруг везенье до небес!
Жизнь- судьба! И свергнут Бес.
Ко двору императрицы
Александры. У царицы
На Аврору предложение,
Взять ту шведку в услужение.

Мусин-Пушкин, муж Эмилии
Декабрист. Его простили
И вернули с ссылки в Питер.
Громовержец, Бог Юпитер!
Там он снова при дворе,
И при славе. Скажут где,
Что он, мол, был декабрист?
Да увольте, сердцем- чист!
Он в столице снова свой,
Расплатился уж с лихвой,
В Хельсингфорсе прозябал,
А теперь вернулся. Бал?
Мусин-Пушкина признал.

Так судьбой распорядиться-
Золушкой Авроре сбыться,
Воссиять в дворцовом блеске,
Став фрейлиной. И подвески
Стали жемчугом блестеть-
Пять тысяч в год доход. И медь-
Не фрейлины получали,
Толк уж в золоте-то знали.
Содержанье, бал, дворцы!
Блеск и роскошь. Молодцы
Офицеры-гренадеры,
Подполковники, майоры,
Адьютанты, генералы,
Все хотят попасть на балы.
И в известных дам влюбиться,
Может всякое случиться.
А с фрейлиной ускакать-
Это значит крепость взять,
Бастион как Измаил,
Чтоб амур мадам сразил.
На фрейлине пожениться-
Можно с армией проститься.
Пал корсет как бастион…
Хватит битв - в отставку.  Тон
Можно смело изменить,
Как боярин, кесарь жить.
А воюют пусть другие,
Бедные и молодые.

Мы не знаем, как случилось,
Но любовь опять разлилась,
И заполнила Аврору.
Восемь лет прошло, и впору,
Первую любовь забыть.
Но лиха гусара прыть!
Мухин встретился с Авророй,
Понеслось опять по новой…
Бедный офицер явился,
И простила! Он- женился!
Головокружительный успех,
Но судьба-злодейка. Грех.
Уж Авроре обижаться-
Рост карьерный. Зазнаваться?
Нет! Аврора- бриллиант,
Яркий, чистый. Этот грант
Жизнь отвесила сполна…
«Вдова черная», - слова
На балах и в пересудах,
Окрестили так. В Иудах
Зависть, желчь и осуждение-
В любом обществе явление.

Как скончался Мухин скоро,
Не дожив до свадьбы, хором,
Уж Аврору свет клеймит.
И ужалить норовит.
И в салонах все шептались,
На Аврору дамы, пялясь,
«Роковой», шепча, прозвали,
В ее сторону кивали.

Но едва ли она то знала…
Столько лет ждала, страдала,
И уже казалось, вот,
Будет свадьба…А итог,
Оказался роковым-
Умер тот, кто был любим.
Для невесты- это шок!
Беспощадный, жесткий рок…

Можно думать, постараться,
Что на сердце -догадаться,
Как молилась, как страдала,
Но понять едва ли…Стало
В сыром Питере холодном
Душно очень. В свете модном
Неуютно уж Авроре,
Домой в Хельсинки. И в горе,
Траур держит года два.
А года бегут, беда!

*****

Сестра Эмилия настояла,
Она Аврору приглашала,
Санкт-Петербург лишь посетить.
И пора бы все забыть!
Ведь Аврора - не старушка!
Чтобы жить в затвор, Душка!

****

Ох, Эмилия! -Блондинка,
И красавица! Картинка
У Эмилии портрет:
Милый лик, изъянов нет.

Старшая сестра Аврора,
Та- брюнетка. Ее взора
Невозможно позабыть:
Чистый лик. Как сладко жить
С этой ласковой улыбкой!
Как в аквариуме рыбка
Золотая проплывает,..
Взгляд движением ласкает.

Две красавицы сестры,
Как же милые они!
Взгляд и вздох...и насладится.
Невозможно не влюбиться!

У Эмилии видна,
Как у статуй красота,
Древнегреческих богинь
Мифов старых героинь.

У Авроры у брюнетки,
Мягкий взгляд. Как птица в клетке,
Словно рвется на свободу,
Тесно ей среди народу.
Океана глубина
У нее в глазах видна.
Благородство в жестах, взглядах,
В будни, в праздничных нарядах,
Хороша Аврора всюду,
Где появится, там люду,
Неуютно за себя.
Уж, Аврору, полюбя,
Соловьем можно запеть,
И лететь, лететь, лететь.

ПАВЕЛ ДЕМИДОВ

Владелец фабрик, заводов и рудников.
Хозяин Урала. Таких женихов
Немного в России, по пальцам считать-
Павел Демидов - и поступь, и стать.

На балу-вечеринке Аврору приметил.
Пригласил танцевать. И в этот же вечер
Подарок прислал: брошь золотая
И жемчуга россыпь. Ему, помогая,
Свахою стала России царица,
Аврору сосватала императрица.
Александра хоть трон не сама занимала,
А муж Николай, но и это не мало!

И уж всякая женщина любит интригу,
А коли венчание, раскрытую книгу,
Листай не листай, понятно и так:
О свадьбе мечтает и богач, и бедняк!

И женщины в этом словно рыбы в воде:
Суетятся, вздыхают, поспевают везде.
Дамская свадьба не только наряды,
Но и зависть, и радость, и томные взгляды…
На свадьбе мечтают все побывать:
Родные, друзья, ну, и недругов рать.

Венчание – брак и союз в небесах!
Что же мы видим? Что у нас на глазах?
Свадьбу, другое, на Земле приключение.
Платья, шампанское, интриги, влечения.
Жениху и невесте торжество из торжеств!
Приглашенным же важно: какое из мест
Им здесь отводят, как сбоку глядят,
И что подарить все кругом норовят.
Свадьба, пожалуй, и впрямь,ох, веселье!
И все, что случилось узнаешь с похмелья…
На празднике этом все хотят побывать:
Старики, молодежь, отец их и мать.

Невеста сначала наотрез отказала:
Хоть и богат, но этого мало!
Я Павла Демидова, мол, не люблю!
Я под венец лишь с любимым пойду…
Девичьи мечты! Коли горы ломали
Все рудники на Урале прибрали.
А гордость Авроры, неужто гранит?
С подарками снова Демидов спешит.

И в свете Петербурга на самом верху,
Осуждают фрейлину: «Вообще не пойму,
Чего уж ломается, как в 14 лет?
Пора бы и замуж! А Демидов- атлет!»-
Князь благородный вслух рассуждал,
Министр при дворе его поддержал:
«Демидов- миллионщик, богат словно Крез!
В Европы он возит металлы и лес,
На выставке был он в Париже, купил
Санси бриллиант, Карл Смелый носил,
В короне своей. И визирь, даже шах
Персидский владел им. При всяких дворах
Европы и Азии был бриллиант.
А теперь у Демидова. Право, гигант!
Авроры Шернваль не хватает в корону,
И чего она строит из себя-то икону?»

И что же Аврора? Мечта олигарха?
Исполнить пора бы уж волю монарха.
И двор недоволен, осуждает родня.
И нет ей покоя уж день ото дня.
Стерпится- слюбится! Так многим дано!
Сначала жениться, а потом полотно
Любовное свяжется, склеится, станет расти
Притяжения сила и крепость любви.
Может, и право, Аврора влюбилась?
Третий раз идут сваты и она согласилась:
Демидовой будет отныне Авророй.
Назначайте уж свадьбу! Свёрнуты горы.

Свадьбу сыграть где: Питер, Москва?
Нет, Хельсингфорс, где Аврора жила!

 1836 год. Осень.

Хуторская крестьянка превратилась в царицу:
С городка Хельсингфорс нынче строят столицу.
В Хельсинки центр поперек перерыт:
Вместо досок и бревен тротуары- гранит.
Дороги мостят из камней, кирпича.
И не с дерева стены, а из камня дома.
Порт здесь воздвигли, и торговля кипит,
Люд разночинный в столицу спешит.

Роскоши в Хельсинки едва ли уж знали,
В ежедневных заботах день и ночь прозябали.
А тут вдруг веселье, балы и гуляния-
Павел Демидова свадьба. Сияния-
Фейерверком цветным разорвано небо.
Грохот салютов. Угощения и хлеба
Пузо набить и вином, и блинами.
Благодетель –Демидов! Спонсор.
 В программе:
30 тысяч рублей - на образование;
50 тысяч рублей – на девичьи знания.
Дамам учиться и ума набираться -
Грамотность женская. Так стали рождаться
Первые женские дамские школы.
Платит Демидов с подачи - Авроры.
Первые -ласточки, первые – взносы.
Все еще впереди: миллионы в разносы…

О свадьбе Демидовых все газеты писали.
Сколько лет уж минуло, а все вспоминали,
Как Суоми гуляла чисто с русским размахом.
Павел Демидов -наравне с падишахом:
Деньги сорил он налево- направо,
Благодетель великий, барину- слава!
А Авроре подарок на свадьбу – алмаз!
Санси бриллиант в ожерелье…о, класс!

Это брак и союз, какой он, счастливый?
Каждой даме красивой
Олигарх - по душе,
Мечта дамы! И, вообще,
То - другие времена.

Кто Демидовы? Тогда
Было в моде благородство,
Просвещение. А скотство,
На верху не поощряли,
Все придворные уж знали,
Царь- воспитан, цезарь- благ!
Над престолом веет стяг:
Помогать всем по-христиански,
И делится как? По-братски.
В Бога верили же все!
И дворяне. И вообще,
Благо дело –отдавать,
А не только красть и врать…

Кто Демидов? Благодетель
Начинаний добрых. Светел
Его взор перед Богами,
Тех, кто Землю орошали,
Милость, благость прославляли.


Брак не долго продолжался.
Год, четыре, муж…скончался.
Старше был он, заболел.
Моцарт реквием им спел…

И опять вдова Аврора.
На Урал собралась скоро,
Сама стала управлять,
И рабочим помогать.
Дом родильный и больница,
Там построила. Учиться -
Школы стала открывать,
И кухарок обучать.
Благодарные трудяги,
И простые работяги
«Матушкой» Аврору звали.
Нет приданного? Уж знали,
К ней невеста обратится,
Чтоб семье не разориться,
Когда дочку под венец-
Даст Аврора им ларец.

Так бы быль и завершилась…
Но Аврора вновь влюбилась!
И теперь уже навечно!
Счастье нет, не бесконечно!
Все равно оно бывает.
Может кто-то и не знает,
На судьбу гневит, страдает,
Любовь ждет, и все мечтает,

Почему везет кому-то?
Верьте, верьте, будет чудо!
В небе звездочка зажжется.
Верь, мой друг, коль сердце бьется!

АНДРЕЙ КАРАМЗИН
Николай Карамзин.
Многотомный труд, написанный им,
«История государства Российского»,
Православного мира и византийского.
Настольная книга просвещённого века:
Для интеллигента, учителя и для поэта.

***

У графа был сын, звали Андрей,
Случайно иль нет, он встретился с ней…
Взглядом буквально, на миг, невзначай.
На восемь лет младьше Андрей? Впрочем, рай,
Для влюбленных не за разницу лет.
У любви нет границ-описал же поэт!

Вопреки всем моралям притяженье сердец…
Поцелуи, объятия, happy end, под венец!
Неравные, с выгодой и обычные браки.
Сплетни, интриги, шептания и враки:
Обществу ж надо о чем-то трепаться,
Додумать, приврать и слегка изгаляться…
Известные люди всегда на виду,
Про них всяк болтает чепуху, ерунду.
С Андреем, Авророй такое случилось.
Вероятно, сознание их помутилось,
Стали как голуби они миловаться.
И им все равно. Кого им стесняться?

Как Карамзин смог влюбиться в Аврору?
Всяким мила она, сладкая взору.
Зная ее, уж чуть-чуть изучив,
Томный напиток лишь слегка пригубив,
Ответ будет ясен как солнечный свет:
Окутало чувство и выхода нет.

Лучшие годы Авроры настали?
Пожалуй, что так. Что же ждет? Поскакали!
Краткий набросок, судьбы переплет,
В могилу паденье, а потом яркий взлет.
За горем, печалью вдруг приходит весна,
Цветенье, тепло, пробужденье от сна.
И жизнь возродилась, и любовь расцвела.
И в этом вся суть: глубина и канва.
Ну, и как осуждать соловья, кто поет,
Только весною? Лебединый полет
Чудесен что в паре, грациозно, красиво!
И глаз не отвесть, не в этом ли сила?

Андрей и Аврора всем назло поженились.
А может на счастье, потому что влюбились?
Конечно последнее. Вряд ли влюбленные
Будут назло. Уж они утомленные,
От того что скрывать приходилось любовь.
Эй, господа, скорей свадьбу готовь!
Будет гулять, веселиться народ,
Надо ж кому-то и потешить господ!

Месяц медовый в Европах гуляли,
Новое что-то видали, узнали.
Только вдвоем, для себя, для двоих:
Закат со свечами и сладок, и тих.
Рим и Париж, и Прага, и Вена,
Как хорошо! Но жизнь- Мельпомена!
Театр абсурда, сцена трагедий
Сквозь слезы смешок абсурда комедий.
И осень, зима на смену теплу,
Опять все по кругу летит в кутерьму…

Вернувшись с Европы, прямиком на Урал,
Дел там по горло - управляющим стал.
Заводы дымят и карьеры копают,
Андрей Карамзин всем сам управляет.
В отставку подал, везде не успеть,
Не на коне, уж в конторе потеть.
Сейчас бы назвали его «бизнесмен»,
Иль «олигарх». Жизненный крен
Андрея свернул на магната дорогу,
Но волей судьбы недостаточно сроку,
Отмерено было в мире пожить,
Семьей насладиться и крепко любить.

Мир в тартары, и кверху все дном:
Фрегаты бомбят, пошло счастье на слом.
В Крыме войну европейцы создали,
Страны чужие громить привыкали…

Крымская война.

Турки, Англия и Франция
И Сардиния. Провокация:
Рождества Храм в Вифлееме,
Турки просто обнаглели,
Ключ от церкви отобрали
И католикам отдали…
Провокатор, кукловод-
Лондон…  Запевалы, хоровод-
Тори партия и консерваторы.
Их верхушка- провокаторы.
 А король там так, прислуга.
И для Турции услуга:
Крым бы надо отобрать,
Русских в шею с Крыма гнать…

Карамзин хоть был в отставке,
Патриот он. И к отправке
На войну всегда готов,
Офицерский долг таков!

В тот же год в Крыму погиб…
У реки там был изгиб,
Эскадрон гусар летучих
Налетел на турок жгучих.
Те как пчелы налетели,
Отступить уж не успели,
Переправа перекрыта,
Путь отрезан…И умыта,
Кровью крымская земля
Русских воинов. И тля
Покрывает все пространство
Полуострова. И хамство
Завоевателей терпеть
Крым не будет! Песни петь,
Как там русские сражались,
И от англа отбивались…
Многострадальная земля-
Норовит кусать змея
С юга, запада, и с моря,
У России Крым оспоря…

Как Андрея отыскали,
Трудно опознать, едва ли…
Когда саблями рубили,
В мясорубке как крутили…

Лишь в руке кулон с портретом.
Той Авроры…Что с ответом,
Ждала весточку из Крыма.
А пришла печаль. И дыма,
Даже дыма не осталось,
Вся любовь вдруг растворялась,
В этой знойной крымской степи.
И тоски оковы, цепи,
Вновь Аврору оковали…
На кулоне, чтоб вы знали:

«С любовью к Вам, мой друг!»
И в красных маках крымский луг…

Аврора нет, там не бывала,
Полвека жила и страдала,
На родине своей, в Суоми,
И ничего ей больше кроме,
Как людям просто помогать:
Давать, давать, давать, давать…

Нижний Тагил. Новость печальная.
В парке рабочие возвели триумфальную
Арку и памятник их благодетелю-
Андрею Карамзину, известному деятелю.
Сами работники деньги собрали,
Барина память они почитали.

Им как отец, добрый был барин,
Щедрый в подарках и всегда солидарен.
С простым кузнецом и сталеваром,
Любому поможет, обогреет. Все даром.


В советские годы скульптуру убрали-
Пережиток царизма! Революции дали,
Родили героев других, со звездой,
Карамзин - благодетель? Буржуй он, долой!

БЛАГОДЕТЕЛЬНИЦА

На этом, пожалуй, уж точку поставить?
Полвека одна…  И все же прославить
Аврору нам стоит совсем за другое,
Не молодость, нет, не краса, а такое,
За что ее помнят, и чтут, и хвалят,
«Доброй феей" назвать норовят.

****

Похоронив Карамзина,
Вернулась в Хельсинки одна.
А жизнь при свете? Все, конец.
Души огромной свой ларец
Аврора смело открывает,
И по пути Христа шагает...

***

Нет, Аврора не блаженна.
Не монашка. Постепенно
Шаг за шагом, понемногу
В воз впрягается. В дорогу
По пути идти скорбящих,
Бедных, просящих, болящих.

Когда голод был, она
Всем голодным помогла.
Мужей и сына пережив,
От горя словно бы ожив,
Аврора станет «Доброй феей»
И Хельсингфорса орхидеей.
Для женщин- школа, обучение.
Родильный дом на окормление,
Себе берет на содержание.
И много средств в образование,
Для социальных нужд, садов, больниц.
И нынче много выпускниц
Из Диаконисио Авроры,
Она создала эти школы.
И даже детская больница,
Авроры имя. И столица
«Карамзина», «Авроранкату»,
Две улицы. И к ним в доплату
Крупнейший здесь родильный дом,
Авроры имя носит он.

И стала символом благим!
Кого еще благодарим
За столько добрых дел в быту?
И истину, и красоту,
Рождают добрые поступки,
И бескорыстные покупки.

Сама же ездит в простой бричке,
А не на тройке. Даже спички,
Она для церкви покупает,
И всем дает, и мер не знает!
Дела Авроры- удивительны!
Ее примеры- восхитительны!


ЭПИЛОГ
Туристы прибыли с России,
И целый день уж карусили.
Экскурсий много, все устали.
Вопросы больше волновали:
Живут тут как? А быт не скучный?
И день вообще какой насущный?
Ну и так далее. А эпилог
Вам про Аврору быль. Каков итог!
«Все состояние промотала,
Что муж оставил»… Прозвучала,
Такая реплика. О, да!
Куда свернула Мать-Земля?
За сотню лет в тартарары?
Для нас, видать, совсем чужды
Души высокие порывы
Как сострадание. Нарывы
Уже в той фразе «промотала».
Бедны-бедны! И все нам мало.

***

«Нет, мне не страшно умирать!
Вам, господа, хочу сказать,
Я трижды счастлива была!
Достойны все мои мужья.
Меня - любили, я- любила!
Спасибо, Господи! Как мило…
Судьба, ко мне ты благосклонна!
Какое счастье, ты ж - огромно!»-
Итог Аврора подвела,
И тихо к Господу ушла…


Примечания;
1.Аврора Шернваль-Демидова-Карамзина, род. в г.Пори 1 августа 1808 г., умерла 13 мая 1902 года.
Под документами подписывалась тремя фамилиями, на что обратил внимание император Николай 1. «Я горжусь всеми своими фамилиями», - ответила Аврора. На своей вилле в Хельсинки принимала императора Александра-Освободителя, когда он посещал Финляндию. Организовывала ему балы и охоту. Все свое время посвящала благотворительной деятельности. Музей Авроры находится в ее доме на центральной улице на проспекте Маннергейма в Хельсинки. Могила на городском кладбище.
2. Эмилия Мусина-Пушкина, 1810-1846гг.). В Хельсинки вышла замуж за государственного преступника, декабриста, графа Мусина-Пушкина. Вскоре он был прощен, и Эмилия стала настоящей лилией петербургского высшего общества. Поэт Леромонтов был в нее страстно влюблен и писал ей стихи. Эмилия Карловна Мусина-Пушкина умерла молодой во время эпидемии тифа. Она заразилась, когда в деревне лечила своих крестьян, заботилась о них, ухаживала за больными. Графиня.
3. Хельсингфорс- шведское название города Хельсинки.
4. Граф Павел Демидов, промышленник, владелец заводов на Урале. Один из богатейших людей в России. Бриллиан "Санси" купил за неизвестную сумму на Всемирной выставке в Париже.
5. Андрей Карамзин, сын Отца русской истории Николая Карамзина. Был на 8 лет моложе Авроры. Погиб в Крыму в 1853 году, командуя эскадроном гусар. Первым в России на заводах Демидова ввел 8-чамовой рабочий день и стал выплачивать пожизненное пособие за увнчия, полученные на производстве.