Живая книга

Библиотеки с момента появления программного кода и матрицы стали опасны, как явление, необходимы, как оберег. Как у любого слависта, дома — море макулатуры на одну небольшую пОлку, действительно, важных и нужных книг.

В полку армии прибыло...

Книга с авторским посвящением "Избранная лирика" Александра Бутенина из порта отбытия Санкт-Петербурга отправилась в день поэзии, 21 марта. Ее курировали с двух сторон: отправитель и получатель. Один провожал, второй — встречал. Побродив по кабинам, кузовам и коробкам, бандероль преодолела наземное расстояние меньше, чем за месяц.

Теперь у тома новый дом, здесь она не гость, а полноправный житель. Рядом с Кафкой и Ницше, с Достоевским и Бахтиным, около Есенина и еще двух авторов из Питера и Минска, которые однажды доверили мне свои стихи в бумажном формате и прислали их. Теперь у меня три сборника от авторов.

Стихи в неоне и стихи на бумаге, не упоминая известный город — две большие разницы. В первом варианте, хочешь ты или нет, в нагрузку идет колхозный слой коллективного бессознательного, и явись в такой потоковой струе какой-нибудь Блок или Ахматова в кипели сайта, где стихов ежедневно прибывает до тысячи, мне несложно угадать, что и судьба их публикаций была бы проблематична, а их восприятие не походило на то, что было ранее. Но им повезло, их читали с листа, а не на табло общей поилки смыслами.

Захотелось пришедшей книге вернуть это ощущение. Прочитать ее по старому, как в школе, детстве, пусть не под одеялом Мопассана и не на больничной койке Набокова и Войновича, но так, наживую, чтобы запах типографской краски, аромат свежего листа бумаги и знакомство с автором создали некий особый композит реальности, избегнув участи своих неоновых собратьев. Сама, как графоман исключительно светового уровня, имеющая книгу только по литературоведению, да и то сто лет назад и в виде методички написанную, не могу представить этого чувства, но могу сопричастно его разделить.

И все-таки, стихам нужна бумага. Белый лист. Раньше я это купировала черновиками, почти все писалось с бумаги, а потом переводилось на неон. Сейчас, уже лет шесть как, путь стал короче. На бумаге пишется иначе, меньше шансов попасть в волну автоматического диктанта и поддаться очарованию чужих рифм.

Зачем все это...Пишущих — много, авторов — мало, это правда. И все-таки, если Вы понимаете, что Вы — автор, подарите своим стихам живую книгу, они того стоят. Скоро в завещаниях и наследственном праве деньги и недвижимость будут иметь не первое значение и обладать не главным влиянием.  Важнее будут старые аккаунты, литературные страницы, авторские сайты и то, что вечно, искусство — книги, полотна и музыка. Не знаю, насколько скоро, но так будет...

О полученной книге. Чтобы уберечь ее от своего прошлого, пришлось придумать целый ритуал ее введения в мир моего хаоса. Несколько дней бандероль лежала почти нетронутой. Осваивалась с новым пространством. Потом, когда она освоилась и приветственное письмо, сопроводительное, так напоминающее древние обычаи рекомендательных писем, было прочтено, книга была погружена в рабочий кофр и мы отправились с ней гулять по городу в рамках доступности моих возможностей. Перед тем, как читать ее, пролистала несколько глянцевых журналов прошлого из 2008. Растворив сознание в знаковых персонах того времени, попавшихся наугад: Анжелине Джолли, Оззи Осборне и Татьяне Догилевой, так же наугад, открыла первое стихотворение.

С книгой буду работать, медленно, погруженно, заинтересованно...Теперь ей не страшна матрица, мое прошлое и силы обобществленного коллегиального логоса. Спасибо автору за доверие. Это как ребенка отдать в чужую семью, постараюсь быть не мачехой, ну если не матерью, то другом...