Анатолий Птицын

АНАТОЛИЙ ПТИЦЫН
(1924 - 2017)

Снова много на лицах веснушек,
Март – и всюду бушует весна,
А стволы пулеметов и пушек
Раскалились почти докрасна.

Часто в жизни бывает такое,
Что не знаешь, что ждет на пути:
Их четырнадцать, нас только двое –
Значит, нам никуда не уйти.

Уже нету походного строя,
Продержаться бы нам до утра,
Загораясь, выходят из боя
С черным шлейфом и их катера.

Этот бой ни на что не похожий,
И в уставе об этом нет слов.
Чтоб продать свою жизнь подороже,
Мчимся в самую гущу врагов.

Наше тело пронизано болью.
Наши души уже в облаках.
Пулеметчик, весь залитый кровью,
Умирал у меня на руках.

Чайки, нашим родным передайте,
Как погибла морская душа,
Как радист, отстучав всем: «Прощайте»,
В руки взял автомат ППШ.

Чайки вьются вокруг, с ветром споря.
Волны, ветер, в барашках прибой.
Ах ты море, Балтийское море,
Не могу я расстаться с тобой.

Здесь в атаки мы вместе ходили,
У бортов закипала вода
И в глубокой холодной могиле
Без речей хоронила судьба.

***

Утро. Невский залив. Катер тянет всё ниже.
И в холодной воде еле теплится жизнь.
Командир мне сказал: «Вам приказано выжить!
Так что ты, старшина, как-нибудь продержись!»

А потом медсанбат. Коек белые льдины.
Сестры вместе с врачами, как будто в снегах.
Кружит лампочек ряд, как в зеркальных витринах,
Всё куда-то плывет на кровавых волнах.

Наш морской батальон на полях Ленинграда
Трое суток подряд вел с фашистами бой.
Командир мне сказал: «Мы особенно рады,
Хорошо, старшина, что остался живой!»

…Ну и день! Пять атак! Нас молотят, как в ступке.
Чашу новых потерь вновь испили до дна,
А потом – взрыв, огонь. И из пламени рубки
Командир прохрипел: «Всех за борт, старшина!»

И опять медсанбат. Коек белые льдины.
Сестры вместе с врачами, как будто в снегах.
Кружит лампочек ряд, как в зеркальных витринах,
Всё куда-то плывет на кровавых волнах.

Так и шли мы вперед эти долгие годы,
Оставляя ряды безымянных могил.
Вот над ними теперь и плывут пароходы,
А за гордую смерть Бог давно их простил.

Военная гавань

Солнце в небе позолотой
Красит мачты кораблей.
И у борта ходит ротой
Стая белых лебедей.
На надстройках, как слезинки,
Сохнут капельки росы.
Чаек белые косынки
Вьются стайкой у косы.

Мы живем здесь, служим мирно:
То ученье, то аврал!
То команда громко: «Смирно!» -
К нам приехал адмирал.

Бескозырки и фуражки,
Всей команды ровный строй.
Будто белых волн барашки
На причале за кормой.

Был такой закон и прежде,
Что от матушки-земли
Провожают, ждут с надеждой
И встречают корабли!

Май 45-го года

Пушки, танки, самоходки,
Дот, разбитый у реки.
И к обеду сто грамм водки
Нам плеснули в котелки!
Солнцем выжжены фуражки,
Дым от кухни полевой,
Атакуют нас ромашки,
Не убитые войной!