Тайная вечеря

В церквушке на окраине Милана
Да Винчи тот шедевр сотворил.
Паломники сюда приходят рано,
И фреску эту знает весь наш мир.
Запечатлел великий Леонардо
Ту вечерю, когда Иисус Христос
В последний раз с учениками рядом
Вкушая хлеб, себя в жертву принес.

***
Укрыла ночь всю землю покрывалом,
И город тишиною был объят.
Давным-давно уснул народ усталый.
Тихонько дремлет Гефсиманский сад.
Христос сидел, задумавшись глубоко.
Волнуясь, ждали все ученики,
Что скажет Он: им было одиноко,
Сжималось болью сердце от тоски.
«Один из вас предаст меня сегодня» —
Христос со вздохом, наконец, изрек.
Апостолы смотрели удивленно,
Смысл сказанного не могли взять в толк.
Потом вскочили все одновременно,
Тревожно на учителя смотря,
И вопрошали все попеременно:
«Скажи, Равви, не я ль? Не я ль? Не я?
Неужто есть предатель между нами?
Не может быть, Учитель… Никогда…
Мы за тебя в огонь готовы, в пламя.
Тебе не причиним вовек вреда!»
Они друг друга взглядом обводили,
Предателя пытаясь угадать.
С изменником три года рядом жили!
Попробуй-ка презренного узнать!
Христос, взяв хлеб и обмакнувши в блюдо,
Подал Иуде, тихо говоря:
«Сейчас вкушать предатель хлеб сей будет».
 Тот побледнел, глаза вниз отведя.
«Ужели я?»- спросил, дрожа всем телом,
Хоть знал, что это будет точно он.
«Ты сам ответил. Делай, что задумал».
В смятении Иуда вышел вон.
Молчание повисло гробовое.
Как громом пораженные, они
Застыли, слыша об ужасной воле
Капризной переменчивой судьбы.
«Святого хлеба вы сейчас вкусите.
И помните: сие тело мое.
В сосуде кровь моя, за всех пролита».
И в чаши им Христос налил вино.
«Я чашу эту пью сегодня с вами.
Свою я чашу выпью до конца.
Последующую за этой чашу
Я буду пить одесную Отца».
И стало тихо после слов Иисуса,
Никто нарушить тишину не смел.
Смятённые, перемешались чувства:
Ужасен был Учителя удел!
Сгущались тучи, ветер начал злиться,
Быстрей неслись по небу облака.
«Спущусь я в сад, мне надобно молиться.
А вы не спите, бодрствуйте пока».
«Отец, минует пусть меня та чаша,
Но ежели пути иного нет,
На всё Твоя Святая Воля, значит,
Своею кровью я спасу весь свет».
Христос молился, пот катился градом,
На сердце было очень тяжело.
«Прошу же, Отче, будь со мною рядом
И не оставь меня Ты одного».
Апостолы тем временем заснули.
Не время спать — Учитель говорил.
Уж факелов в саду огни мелькнули,
Христос учеников тут разбудил.
«Они идут, в сад надобно спуститься.
Идемте» — Он позвал учеников.
И, продолжая Господу молиться,
Невдалеке услышал топот ног.
«Я не предам, Твоё мне Имя свято» —
Так подошедший Пётр ему сказал.
Но, тяжело вздохнувши почему-то,
Христос ему печально отвечал:
«Ты трижды за сегодня отречешься,
Пока петух с зарей не пропоет.
Час пробил мой! Назад уж не вернешься».
И твердым шагом в сад Христос идет.
Ученики шагали с равви рядом,
В волнении сжимая кулаки.
Из-за деревьев показалась стража,
Иуда вдруг откуда-то возник.
«Кто здесь Иисус из Назарета будет?»
Такой вопрос сурово прозвучал.
«Учитель, радуйся!» — вскричал Иуда,
И в губы он Христа поцеловал.
Тотчас схватили и связали руки,
Пётр следом шел, скрываяся в толпе.
Иисус был обречен на боль и муки.
Пётр подошел поближе в темноте.
«Вот ученик Христа, его с ним видел»-
И стражник указал вдруг на Петра.
«С ним незнаком я, показалось, видно.
Его не знал я в жизни никогда!»
«А ты был с ним, ходил повсюду рядом» —
Раздался чей-то возглас из толпы.
Испуганным обвел людей Пётр взглядом:
«Вам показалось… из-за темноты…»
«Вот этот был учеником Христовым», —
И чей-то палец указал в него.
Воскликнул: «С самозванцем незнаком я!»
Тут петушиный крик прервал его.
И вспомнил Петр пророчество Христово,
Рыдая, кинулся отсюда прочь.
Ждала Христа ужасная Голгофа.
Никто не мог Ему теперь помочь.
Еще два дня до казни оставалось,
Мучений полных, пыток и мытарств.
Над Елеоном солнце поднималось
И освещало Гефсиманский сад…