Амортизация успеха

Амортизация успеха.
               
Смею заметить, любые совпадения совершенно случайны. Имена и названия определённо вымышлены, поскольку всё происходит в выдуманной параллельной реальности. Содержание ни коим образом не соответствует внутренним убеждениям автора. Любая интерпретация читателя может не совпадать с фантазиями автора. Никакой рекламы, антирекламы, пропаганды и пр. и т. д. и т. п.


1. Рождение ПГТэшки

В далёкие дивные времена, когда великолепное Солнце было ярче и теплее, мир дикой природы имел те же права, что и человек. Люди беззаботно гуляли по райским садам и с усладой вкушали изобилие сочных плодов. Ни у кого и мыслей не было причинить вред братьям нашим меньшим.

Убить живое, да и ещё чтобы съесть?! Фу! Какая мерзость! Да это же невообразимое извращение! Падение нравов! Скотство! Разве такое возможно? Неужели когда-то, через тысячи лет, никого этим не удивишь? Неужто крайнее варварство станет обыденностью? А может, они отупеют настолько, что вместо косточек абрикоса будут кидать в землю косточки кабана в надежде, что вырастет целое стадо? И это будет в порядке вещей?

Тягучее время было добрым и совсем не спешило. Вечное лето ласкало теплом, и всё вокруг растворялось в бесконечной неге. Солнце ещё не намекало угрожающими вспышками сжечь земную поверхность дотла. Оно обещало держать в узде свою неуёмную радиацию. Небесное светило гарантировало идеальную работу. По крайней мере, как минимум, один долгий миллиард лет. Всевозможные природные катаклизмы стояли на паузе. Даже не урчал ни один вулкан. А уж инфекции и подавно не хотели зла человеку и обходили его десятой стороной. Земная кора неторопливо напитывалась углеводородами и прочими ценными минеральными ресурсами. Зная наперёд, что они обязательно пригодятся, как только настанут сложные дикие времена.

Значительно позже сдвиг Земной оси головокружительно ускорил ход времени. Слетели настройки, легли старые константы, а вновь установившиеся параметры сильно отличались от прежних. Дивные времена канули в Лету, и начались новые суровые реалии.

Северные народы уже вовсю питались убиенной плотью, и это была вынужденная мера выживания. Но при этом отвращение от такой пищи они не испытывали, а даже наоборот, получали удовольствие. Мир поменялся. Поменялся в том смысле, что не изменился, а стал дубликатом. Копию как будто наспех перерисовали, сильно урезав цветовую палитру. Что-то резко включило новый режим существования. Быть может, всех швырнули на другую ветку реальности.

Следующие поколения уже не знали, как было раньше на самом деле, и синтетическая палёнка их вполне устраивала. Деды многое удивительно быстро позабыли. А то, что обрывками помнили, таинственно замалчивали, сильно пугаясь своих странных воспоминаний, думая, что им причудилось или они вовсе выжили из ума. Некоторые пустомели так и вообще всё безбожно перевирали, а затем и вовсе в свои бредовые истории беспощадно вплетали фантазии и называли их сказками.

Позже, когда возникла летопись, чтобы заполнить пустые места, набожные деятели вписывали эти сказки. Исполнители чужой воли не имели права на творчество. Они пребывали в узких рамках свободы действий и вынуждено следовали жёстким техническим заданиям. Задним числом тайно вписывали фантазии больших людей, называя их повестями временных зим. Последующие поколения любые мифы и легенды воспринимали как достоверные исторические события, и уже перевранная история, как дополненная реальность, искажала их восприятие. Чужой бред становился основой основ. На него и опирались последующие поколения.

Естественно, кривая программа в голове порождает кривые действия во вне. Ну и как следствие, результат соответствующий. Пропаганда застелила туманом неопровержимые факты, крупицы истины спрятали далеко от простых людей. Да так и настолько, что на самом видном месте. Всё лежало на поверхности, но им так задурили мозг, что они ничего не видели. И даже раскопки далеко не всё могли объяснить, только ещё больше путали новыми противоречиями, порождая ещё больший каскад вопросов без ответов.

История была стара, а значит, почитаема и авторитетна, соответственно, не подвергалась никакой критике. Она была настолько древней, что её никто и не знал. И вообще, в непонятном мире всегда нужно хотя бы что-то принять за истину, чтобы было на что опереться. Отталкиваясь от этого «чего-то» умножая варианты кривых развилок, сильно не попадаешь в реальность. Ходишь по земле, а живёшь в своих мыслях. Так они и жили под этим прекрасным небом: верили в чудо, надеялись дожить до лучших времён, любили и делали вид, что любят. Время летело, а уровень игры становился только сложнее.

В пределах необъятных границ северных земель, омываемых тремя прекрасными океанами, на самом большом и чудесном материке неожиданно, как кишечные спазмы, возникло маленькое, но уютное поселение со всеми возможными удобствами для того времени. Жители уже настолько попривыкли к новому жизненному укладу и таким же вновь построенным жилым массивам, что уже и позабыли о том, что так было не всегда.

Природа тех мест особенно щедро одарила почву полезными ископаемыми. Хороший климат, живописные пейзажи, шикарные условия обитания необратимо и гарантированно обрекали счастливцев, рождённых в этих широтах, на успех и процветание.

Но, к сожалению, свобода выбора дала возможность отступать от основной программы, да и инструкций никаких не было. А значит, количеством ошибочных действий они вычисляли правильные алгоритмы. Так издревле майнили окружающее пространство. Это называли опытом. А бонусом были знания, навыки, открытия и изобретения, что способствовали преумножению ресурсов.

Гипертрофированный инстинкт самосохранения обернулся патологической жадностью. Вместе с тем атрофировались высокие человеческие качества, поскольку являлись тяжким балластом в погоне за наживой и банально мешали выживанию в жёсткой конкурентной среде. Этому способствовало ухудшение климатических условий: участились неурожайные годы, то засуха, то наводнения, а то и вовсе саранча да прочая лютая дрянь с тучей невообразимых паразитов. Становилось зябко и голодно. Солнца на всех не хватало, а каждый хотел погреть спинку, да хотя бы бочок. Приходилось шевелиться: быстрее ходить и даже бегать. Тем паче сформировался повседневный ритуал: убивать дичь на ужин.

Свобода воли внесла свои паскудные коррективы, и прогнозируемое течение жизни вышло из под контроля. Те, кто совсем свихнулся на чёрной воде, жёлтом металле и белом камне, вообще утратили всякую маломальскую человечность. Стряхнули, как пыль остатки душевных качеств и стали похожи на мясных роботов. На вырученные деньги покупали пластмассовые эмоции и дальше мутировали в зомбиподобных существ. Алчные граждане в битве за драгоценные ресурсы систематически, безжалостно и безрассудно проливали кровь. На их руках была кровь как пришлых человекообразных особей, так и своих собратьев-аборигенов.

Резко участились междоусобные войны. Вереница трагичных событий сильно сужала рамки принятия адекватных решений. И это вполне естественно, ухудшало положение дел хозяев лакомого куска Земли. Они вынуждены были обменивать свои жизни за право владеть этими бесконечными площадями земель. Щедрые природные дары нелепо обернулись плачевным ресурсным проклятием.

«Создатель всего» заложил глубоко в тушку человека программу доминирования. Она-то, эта скотская червоточина, неизбежно толкнула предприимчивых старейшин на дерзкую выходку: возвысить круг избранных. Жрецы будущих Объединённых Княжеств горделиво величали себя элитой, остальных пренебрежительно обозвали массой.

В основу идеи было заложено социальное неравенство. Масса должна была тяжело трудиться, а элита пользоваться плодами труда массы. Положив большой и толстый рычаг на массу людей, элита резко взмыла вверх, и блага цивилизации потекли рекой в их властные руки. Новая парадигма подбросила избранных на верхушку пищевой цепи. Геронтократия давала старейшинам огромные преимущества, права и возможности. Самопровозглашенные жрецы объявили себя бессменными правителями бескрайних просторов, тем самым закрепив за собой неограниченную власть. Неравномерное распределение благ сильно разбрасывало по краям. «Центрифуга» исправно работала, пока простолюдины не начали прозревать. Тогда, чуть позднее, рентоориентированная элита расслоила общество на страты. Это ослабило противостояние и укрепило коварную систему. Средний класс своевременно и как-то естественно погасил напряжённость низких слоёв. У бедолаг появилась мнимая надежда вскарабкаться в средние слои. И эти полезные простаки являлись подножным кормом системы.

Из века в век алчность только увеличивалась. Лавинообразный научно-технический прогресс ещё сильнее разбрасывал людей по социальным полюсам. Средний класс только замыливал глаза основной массе. Вместо реальных благ им дали надежду на завтра с начинкой своей собственной мечты. И они покорно плелись, как ослик за морковкой.

В ту пору, когда позорное крепостное право уже давно отменили и переименовали в коварную и прожорливую ипотеку, сбылись мечты многих и пиво уже стоило дешевле воды. Или это вода стоила дороже пива. И уже теперь не каждый мог себе позволить такую роскошь – пить чистую, вкусную воду. И бедные, несчастные люди вынуждены были пить пиво вместо воды. Вместо цепей у них были кредиты, ипотеки с хитрыми аннуитетными платежами, штрафы, пени, алименты и другие зависимости. Заботливая Система всё время пыталась держать свой народ на сухом пайке. Вынужденная аскеза шла им на пользу. Они прорабатывали себя. Отрабатывали карму в ускоренном режиме. В следствие чего отваливались такие жирные хвосты дерьма, что они и не знали, как отблагодарить Великую Систему. И каждый месяц житель страны Туман должен был нести дары Великой Системе в знак благодарности и любви. И если покорная трудовая единица приносила меньше нормы, её запросто могли досрочно вознаградить ускорением развязывания кармических узлов. Великомученик даже и не мечтал о такой благодати.

А в это время сырьевая экономика в полном разгаре. Безумное и беспощадное опустошение недр земли никто не называет преступным эгоизмом поколений. Наоборот, безумство поощряется. А соревнуясь за первое место в мировой добыче, всех причастных и не очень, берёт гордость за рекордное браконьерство. Первичный сектор в приоритете. Рулевые всех мастей процветают и благоденствуют. Поставщики ресурсов ни в коем случае не собираются слазить с нефтяной иглы и переходить на инновационные рельсы. Умышленно затягивают углеводородную эру, а солнечную, ветровую и прочие инновации откладывают в долгий ящик. Дельцы энергоресурсов и прочих природных богатств продолжают осваивать внешние рынки, нагнетают потребность и зависимость в сырье, увеличивают экспорт ресурсов и функционируют без остановки. И пока простые единицы плюются угольной пылью и харкают радиоактивным пеплом, хозяева жизни накачивают экономику поставками.

Всё также резво течёт по трубам углеводород, и деловая древесина весело катится по железке мимо поджарого и угрюмого народонаселения. До безобразия худосочные интеллигенты в изношенных одеждах и невообразимо толстых окулярах с большой коллекцией высших образований работают на бюджетных местах великой державы Туман, в лучшем месте на планете Грязь. Отдают себя без остатка на благо Родине и Отчизне и щедро вознаграждаются пресловутым МРОТом. Они меняют свой максимум на минимум. И это в то время, когда безмозглые профессиональные попрошайки, по пьяной дури нелепо отморозившие свои конечности, театрально давя на жалость, артистично жестикулируют культяпками и довольно-таки успешно собирают пожертвования с сердобольных нищих прохожих. И как бы между прочим, имеют нетрудовой теневой доход, а значит, налогонеоблагаемый. И это, на секундочку, больше месячной, кстати говоря, налогооблагаемой минималки ненужного государству, скажем, обычного учёного или простого трудяги. На этой странной планете, видимо, давно все спят. Или… спятили.

В особой стране Туман. На бескрайних, великих могучих просторах, промеж безлимитных масштабов пустынных, в высшей степени неухоженных территорий с чрезвычайно сильным дефицитом самоорганизации властей, средь болот, полей и лесов по необычайной случайности небрежно расположился рабочий посёлок городского типа. Его стихийному возникновению предшествовал не менее спонтанный и банально курьёзный случай.

Как-то около сотни лет тому назад, в безмерно дремучем, весьма непролазном лесу немытые охотники уверенно пробирались сквозь густые заросли. Злодеи с невероятным азартом дерзко отстреливали ни в чём не повинную дичь. На опушке подле юркой речки, средь топких болот, спьяну-сдуру самый поддатый и ярый хищник так неистово увлёкся, что с разбегу споткнулся о совершенно случайный камень. В силу обильных возлияний не удержал равновесие и плюхнулся в няшу. Естественно, болотник в лоскуты расквасил себе и без того припухший хлебальник. Довольно-таки увесистая физиономия смешалась с болотной жижей, а остатки туловища походили на трухлявую корягу. Он как бы слился с природой, вдребезги распластавшись ленивым медведем промеж стройных, сказочно красивых берёз. Невежда не осознавал того, что споткнулся о счастливый случай. Так жалкий представитель фауны нежданно-негаданно стал виновником знакового события. А именно. Забегая вперёд. Удачливый и шустрый охотник дал старт стратегически важной административной единице, что в дальнейшем непременно положит начало развитию промышленного района, базировавшемуся на добыче полезных ископаемых.

Обычно правдивые истории очень сильно приукрашивают. Но настоящие герои бывают и такими: пьяными, глупыми, злыми, быть может, и вовсе другими. Но это, как правило, не интересует общественность, поскольку победителей не судят! Важно же всегда «Что» а не «Как и Каким образом»! Какие бы ни были личные характеристики человека, они естественным образом шпаклюются жирным слоем его выдающихся достижений.

Ах да! Первооткрыватель. Тщательно обработав бедолагу спиртом как изнутри, так и снаружи, увесистую харизму, конечно же, под бурные возгласы, суровым дедовским методом залатали и починили. После оказания заботливой, первичной, кустарно квалифицированной медицинской помощи, раненого аккуратно транспортировали в ближайший медпункт. Там заштопанного героя бережно свернули в калачик, что бы, не дай Боже, чего доброго, по частям не растерялся. Человек то великий, всё-таки первооткрыватель! Беречь его, окаянного, надобно, ведь с него же потом бюсты ваять!

И когда пострадавшему основателю совершенно ничегошеньки не угрожало при ближайшем рассмотрении казуального обидчика свидетели происшествия узрели каменный уголь, что и положило естественным образом начало истории поселения на данном лесном участке.

Уже дальнейшая тщательная геологическая разведка оказалась вполне успешной. Выездные скрупулёзные специалисты удачно обнаружили каменноугольный бассейн с большими залежами пластов чистейшего высококачественного калорийного угля. По цепочке старшинства было сообщено в соответствующие инстанции. И когда «кто надо» сообщил куда следует. Тотчас же на самом верху молниеносно зародилось решение ставить посёлок.

Распоряжение безотлагательно спустилось в министерство. Конторские деятели наспех накалякали Генплан: в захлёб, без памяти и с запойным погружением вписали в карту местности проект в масштабе с горстью нулями. Сей графический макет в размере двух лаптей и одного локтя красовался симметричным узором строений и, конечно же, не учитывал точек притяжения. Сотканный на бумаге проект промышленно-жилого массива смотрелся как красивый иранский ковёр. Спешно состряпанный сырой документ уже лежал на столе ответственного лица. Генералиссимус принял решение. Резко выдохнул на печать, ей же ударил по чертежам, сопроводив властным стальным указанием: «К исполнению в кратчайшие сроки!»

Указ Вершителя Истории незамедлительно вступил в законную силу. Был дан ход строительству. Покладистый министр передал распоряжение своему первому заму. Тот делегировал старшего помощника с циркуляром-эстафетой от имени Самого. И так далее по ранговой цепочке большого боязливого, но чертовски исполнительного механизма. Замыкающие звенья уже валили лес, материализовывая очередную светлую идею самого главного человека самой большой части суши.

Дружной гурьбой, в режиме легендарного сумасшедшего подвига, трудовые единицы навалились на невозделанные земли, самоотверженно надрываясь и с опережением уложившись в рекордные сроки, подняли целину. Лихо застроив лесной массив подземными рудниками, штольнями, сараями да косыми бараками. Так и положили начало истории этих мест.

Местное руководство по распоряжению чинов повыше да позубастей, заселило рудокопами добровольно-принудительно, как часто это у нас бывает, предложив желающим рабочие места да казённые квадратные метры. Вот, собственно, так и возникло монументальное поселение – промышленная зона с неказистым жилым массивом, населенным счастливыми до безумия людьми.

Они с сумасшедшим рвением стремились в светлое будущее. В то прекрасное далёко, где все без исключения, наглухо отбитые пропагандой, верили в скачок от сырьевого донорства к высокотехнологичной монополии. Где идеальная система с новым укладом всенепременно даст плоды райского равенства, гарантирующая беззаботно счастливую, достойную жизнь. Хотя это даже не вера, а безумное повторение чужой мантры с ящика-излучателя. Обещание светлого будущего заменило потребность в светлом настоящем. Со временем, ощущая себя обманутыми и используемыми, пыл жителей, конечно же, сильно, кратно поостыл. И в большей степени это уже переосмысливалось другими поколениями.

Любая хрень всегда скатывается в самый иерархический низ, на крепкие, закалённые, мозолистые плечи простого человека. Ведь простой житель непростой страны страдает всегда, даже когда Китай ссорится с Австралией или Иван Царевич с Петром Королевичем. Но, к сожалению, в обратку это никак и никогда не работает.

Важно не забывать или даже знать, что главным стратегическим ресурсом страны является народ. А народ – это и есть страна, где каждый человек по замыслу авторов главной государственной книги является носителем власти. Да, только в жизненном уравнении почему-то довольно-таки много знаков деления и вычитания. А главное и самое важное, как всегда, выносится за жирные скобки.


2. Потерянная ПГТэшка

Прошло более ста тяжких зим со дня основания рабочего посёлка. Ещё за долго до этого радужного события прескверная, неотступная традиция радикального угнетения человека давила личности и большие, и маленькие, и сильные, и слабые. Мясорубка людских судеб, придуманная ещё в древние века, работала исправно, жёстко делила людей на корм и живоглотов.

Тысяча лет запойной алкоголизации народонаселения, бесконечный и наглый грабёж титульной нации, оглупление и унижение человеческого достоинства, хамское нарушение личных границ и границ внешних подпитывало Эгрегора местных традиций. Это скверное уплотнение психических выделений узкими рамками хронически душило хилых обывателей, высасывая из них последние соки. Терпеливое население нагибали всё ниже и ниже все  кому не лень: от их ушлых соотечественников до инопланетных существ с дальних галактик. Но они не сдавались, а продолжали упорно терпеть! И если чугун нельзя согнуть, а можно только сломать, то тут дела обстояли диаметрально противоположным образом: их гнули и гнули, но они не ломались. С них лепили нелицеприятные фигурки, но их дух так и не был сломлен! Паразиты, играя не по правилам, сильно мухлюя, всё же не смогли прыгнуть выше головы, как не старались.

На то он и эксперимент, чтобы выявить, какое усилие необходимо приложить для трансформации человеческой конструкции. Поэтому необходимо создать пограничные условия и на пределе возможностей выявить итоговый результат. Сможет ли человек в тяжких условиях, сбросив одежды социума, совсем утратить присущие человеку качества и «нажать на красную кнопку». Ещё с начала времён неспешно длящийся эксперимент между границами возможного и невозможного уверенно приводил унылое население в глухой и безнадёжный эволюционный тупик. А если это был не тупик, а крутой поворот? Или затяжной процесс подготовки к квантовому скачку? А может быть, нужно упасть на самое дно, чтобы потом оттолкнуться? Главное – не прилипнуть. И вообще. Это нормальный процесс? Упасть, чтобы взлететь?

С высоты гордого птичьего полёта поселение выглядело достаточно сносно и отдаленно напоминало картину запойного авангардиста, что впопыхах накалякал очередной «шедеврик» в обмен на опохмел и завтра наелозит такую же мазню. При ближайшем же детальном знакомстве с ПГТэшкой  впечатление, конечно же, пугающе портилось. Это же ад кромешный, не иначе! Средь заросших зелёных полей и лесных массивов повсеместно прячутся руины и заброшенные бараки, уподобившись диким напуганным зверькам. И вся эта унылая рухлядь, требующая неимоверных трудовых ресурсов, как мощный кварковый реактор, излучает бесконечно опоясывающую и нестерпимо пронизывающую тоску.

В подобных регионах и прочих местах опустынивания: мрак редкий, с обратной корреляцией к строительству храмов и стадионов в целом по стране. Поселение настолько далеко находилось от центра цивилизации, что пропаганда за ЗОЖ вылетала из телевизоров и, преломляясь через пустые бутылки, падала на землю, так и не материализуясь в спортивные площадки, хоккейные коробки, бассейны и стадионы, как это происходило в оживлённых местах с большей плотностью экономически активного населения. Зато антипропаганда алкоголя и наркотиков работает с обратным эффектом. Вот тут-то прицелы не сбиты! Корпорации зла полностью контролируют своих зависимых адептов. Ещё бы, это же их кормовая база. При государственной алкогольной монополии смешно наблюдать антиалкогольную пропаганду. Она ведь несёт в себе функции рекламы. Это как сказать: «Не думай о пьяном суслике!». И что же вы сделаете? Правильно! Будете думать о пьяном суслике! Конечно же, за редким исключением, найдутся уникумы и не впишутся в общие правила. Но это исключение, иногда и вовсе статистическая погрешность. А подавляющее большинство в нормальных реакциях, значит, полностью предсказуемы и управляемы.

Свобода выбора всегда стремится к запретному плоду! И потом, какая же может быть свобода без малейшего отклонения от идеала. Её просто не будет! Стремись к идеалу и забудь про свободу! Или будь свободен, найди её на самом дне и стань бродягой. Любую крайность необходимо балансировать под свои внутренние потребности, иначе любой край травмирует. Муравей подчиняется инстинктам, программу не нарушает химическая и тактильная коммуникация, коллективный разум и прочие скучные рефлексы. Муравей за буйки не заплывает, идёт строго по навигатору-феромону, ошибок не совершает. Он исполнитель чужой воли, покорный механизм того, кто прячется под названием инстинкт. Соответственно, роботизированная букашка не знает ни лени, ни скуки. Да, собственно говоря, ничего не знает. И свободы нет. Насекомое о ней и не слышало, и не знает, что с ней делать. Человек – совсем же другое дело! Хотя и общее с муравьём тоже есть. Да даже общего больше, чем различий. Если посмотреть на цыпочках с этой высоты, и разница поменьше. Так вот, человек немного умнее муравья, и есть возможность отклониться от заданного курса, что, скорее всего, приведёт к ошибке.

И это преимущество оборачивается во вред идеальной природе. А раз косячишь, значит, свободен. Но парадокс в том, что последствия неправильных действий отнимают ещё больше свободы. Свободен ли человек, если гипотетически он может оказаться в любой точке мира, а по факту нигде не был?

И это только перемещение в пространстве. А иногда или даже очень часто у человека нет времени на самых близких людей и на любимые дела. Всегда нужно делать выбор в пользу одного, а значит, добровольно отказаться от самой дорогой вещи на свете «номер два» в пользу «номер один». А иногда обстоятельства раскладывают такой «пасьянс», что ты делаешь выбор не в свою пользу, добровольно отказываясь от самого дорогого, в пользу его самого, но в далёкой и туманной перспективе. Такой вот парадокс! И это свобода? Шантаж обстоятельств! Такая вот забавная карусель под названием Сансара.

Изношенные строения по-прежнему продолжали пугать случайных проезжих выбитыми стёклами в тёмных проёмах, раскрошенным бетоном, оголёнными проводами и ржавыми швеллерами. Усталый металл издавал тревожные звуки, заземляя адептов здешних мест, удерживая их в адском моменте, дабы они ни на секунду не отлетали в свои радужные мечты. И вибрировали строго в той частоте, которая их удерживает в здешних местах.

Некогда выстраданные строения задавали рабочий настрой, сейчас же, наоборот, забирают всю активность и вводят в угнетение. Глянцевых гостевых маршрутов подле наспех выкрашенных фасадов с намоленными мостами и широкими дорожными полотнами здесь само-собой не проложено. Да и от куда же им взяться-то в полузаброшенном лесном массиве, в этом заповеднике халабуд и бараков. Повальное пьянство, варваризация и беззаконие, оскотинивание и разруха, алкоголе-таракано-фекальная модель быта. Моральных ориентиров – ноль, зато кругом круглосуточная трансляция дерьма. Ну и вполне закономерно – зеркальные нейроны делают своё дело – впитывают, как губка!

Местный организм мимикрирует под обыдлённую среду. А путём постоянных усреднений среды эта самая средняя всё падала, падала и продолжала беспрерывно падать. Депрессивный регион расчеловечивался и становился ещё более депрессивным, а бешеные люди становились невменяемыми. Ну, то есть они и были невменяемые, но теперь уже по их же меркам невменяемости достигали этой постыдной степени безумия. И никакая политика заманивания не в силах была привлечь сюда даже редкостный балласт! Ни самые пропитые алкаши в обнимку с обосанными бомжами, ни самые странные и специфические фрики с отмороженными психами не хотели на заброшку. Даже прохожие мимо бродяги старались сюда не заруливать.

А что могли предложить местные власти потенциальным переселенцам? Обнадёжить переехов достойным жильём, работой, инфраструктурой? Что пообещать наивным иногородним претендентам? Трухлявый барак и работу кассиром? И соседей, от которых бежать! А ещё отсутствие всего и много-много тоскливой тоски вместе с безграничной и бесконечной всё той же тоской. Вот это «сокровище»! Ну, если только скинуться всей страной и доплатить субсидию на вторичное освоение заброшенных мест? А скинется любой, самый нищий, что пришёл в магазин купить хлебушка, в стоимость которого вшит автоматический налог НДС. И в какой бы ты тени не был, каким бы бомжом не являлся, не обойдёшь налог на покупку, иначе с голоду сдохнешь. Деньгами скинулись, а умные головы их перераспределят.

Непопулярные места надо же заселять кем-то. Раньше в ссылку можно было отправить и кнутом пригрозить. А теперь всё больше пряники, субсидии, дотации всякие.

Перезагрузка заброшенного пространства? Кто согласится получить денежную компенсацию за добровольный отказ от цивилизации? Ищите дураков! Ах. Ну, если только... А если под тяжестью обстоятельств тут и дураком быть не надо. Тут вперёд субсидии побежишь на перегонки с такими же братьями по несчастью.

И вот тебя уже загнали в новый и колючий лабиринт. И опомнится не успел, а уже усредняешься этой средой, приклеиваешься ко дну. Заодно потихонечку мутируешь и сливаешься с местным колоритом. А что вчера для тебя было неприемлемо, сегодня уже в пределах нормы: не шокирует, не корёжит, совсем не парит. И если сюда ты сорвался легко, то обратно свалить гораздо сложнее. Тут нужно преодолеть чудовищную гравитацию кривого пространства, большую плотность уныния, снова утратить себя. Ведь переезд – это маленькая смерть.

Время всегда бежит впереди ленивого человека и, надо признать, побеждает! В этих местах проигрыш был наиболее очевиден. Но если лень – это признак гениальности, возможно, тут все поголовно  гении! Либо это логическая ошибка, либо они действительно гении. Только с оговорочкой: гении деградации!

На планете Пыль очень сложно что-либо разглядеть. Но отсюда очень хорошо видно гниение системы великой корпорации изнутри. Панорамный ракурс завораживает до гусиной кожи. Надо сказать, хороший индикатор. Правдивый и точный, ещё и работающий на опережение, только поздно считываемый. Беда. Беда. Вроде бы и парадокс. Можно по таким экспериментальным селениям будущее предсказывать на десять лет вперёд. Забава в том, что опоздали с прогнозами лет на сто. И, как говориться: «Поздно пить Боржоми, когда почки в трусах!».

Если бы это был четырнадцатый или семнадцатый век, чума вряд ли бы обошла стороной столь нестерильное место. Более того, очагом бы всенепременно являлись именно эти окрестности, Богом забытые, казной обделённые, людьми не любимые. И вот в этом довольно-таки распрекрасном посёлке городского типа с претензией на скромный городишко всегда случались, культурно выражаясь, странные, пренеприятные истории. Подозрительные, насквозь аморальные представители, населяющие данную административную единицу, по странному стечению едких обстоятельств оказались до глубины души несчастными людьми. Брошенные на произвол судьбы, безнадёжно затерянные в глухих лесах и топких болотах. Непутёвые аборигены были невыносимо пропитаны злым роком и невезением, от яиц до яблок! Вдоль и поперёк.

Само-собой причина лежала во вне, а именно в неизвестной плоскости мистических материй, как им постоянно чудилось, неустанно, казалось, твёрдо мерещилось и упорно верилось.

И уж никто не мог понять сию зловещую, паранормальную, трижды бахнутую сверхъестественную аномалию. То ли завистливый сглаз пришлых, то ли злостная порча ими обиженных. Быть может, и вовсе городок на месте погоста построили. Вот и нечисть бесовская всякая чудит, да жителям житья нормального не даёт. Молоко киснет, потомства у скота нет, яйцо тухнет, вороньё кругом каркает, мусор повсюду валяется, да пьянь кругом ошивается. Проклятый остров невезения просто какой-то!

Городок - совсем покосившаяся, поехавшая беда. Жуткая жесть! Чтоб строения не рухнули хотя бы в ближайший сезон, жители самостоятельно скрепляли стены домов ржавыми скобами и стягивали б/у швеллерами, смачивая глотки горючей жижей для пущей надёжности. И в этих аварийках, рискуя собственной жизнью, каждую секунду живут несчастные семьи с не менее несчастными детьми. Разруха полная. Крайний трэш! Кругом один большой вонючий сортир! Обшарпанный аварийный жилой фонд с маленькими комнатками без газа, воды, канализации и режимным включением света генерировал беспросветную вечную нужду и зависимость. Питьевая вода добывалась из прогнивших радиаторов отопления. Туда же она попадала из фекальных колодцев. Такой разрухи не было даже во время войны. Может, сейчас идёт война, о которой сознательно не объявили народу? Изношенный жилой фонд ляжет без бомбёжки. Не успеет Земля единожды обернуться вокруг Солнца!

Отсутствие хоть какой-то мало-мальской работы, простые социально-дежурные продукты в кредит, беспробудное скотское пьянство и соответствующие пошлые жильцы, щедро выливающие помои из своих окон на буйные головы соседей, порождали особую культуру сказочного бытия. Тем не менее, бережно сохраняли ламповую атмосферу.

Быть может, жители являлись заложниками чего-то страшного: правительства, эксперимента или собственного морального разложения вследствие случайно приобретённых пагубных привычек и проклятых зависимостей? Быть может, здесь проводился научный эксперимент: машина времени? Селуха погрузилась в тёмные века? А может, просто они проиграли в битве за ресурсы, заняв невыгодное место в пищевой цепи? И такой вариант возможен! Ведь, живя в жёстком режиме выживания, каждый оскотинится. Вопрос: как быстро? Социальные одежды слетят вмиг, и вместо взаимных «Бонжур! Мерси! И Силь ву пле!». Тупая возня и обоюдное вгрызание в глотку. Наиболее вероятный и очевидный вариант!

Местный колорит прекрасно подходил для съёмок трешового хорора. Потрёпанные рваные кеды, грустно висящие на проводах, измученная солнцем, пожелтевшая туалетная бумага, гирляндой свисающая на деревьях, стены домов, обмазанные собачим дерьмом – всё это высокие культурные шедевры местных творческих единиц, измученных опостылевшим блаженным бездельем и бесконечно томительной скукой.

Дороги – одно название. Местами асфальт разбит до состояния лунных кратеров. Всюду трещины: на старой штукатурке, на разбитом асфальте, на стёклах, на судьбах людей и даже на губах местных красавиц. На обрушенных стенах бараков – антиЗОЖные надписи: «Шишки порох» и номера телефонов. Повсеместно: на падающих столбах и покосившихся скрипучих дверях, помимо агрессивно-назойливой рекламы микрозаймов, пестрели наспех приклеенные удивительные мошеннические объявления о выгодном обналичивании материнского капитала вопреки Уголовному кодексу республики Туман. Такие специалисты и отцовский обналичат! Ну, а грустных безграмотных людей с сильным водочным пристрастием и маленькой зарплатой, а чаще её отсутствием, обмануть-то не сложно. Пользоваться этим – грех. А в нашем Зазеркалье  грех этим не воспользоваться!

Заботливые местные чиновники не только пилили, проставляли галочки и подкручивали цифры, но и очень сильно подмогли населению Камнелесопьяногорска. Торжественно и официально было принято долгожданное волевое решение: ввести рассрочку под залог почки на борщевой набор со скотскими потрохами. И – о чудо! Жители реже стали падать в голодные обмороки, а значит, качество жизни местных граждан значительно улучшилось: стабилизировалось здоровье, выровнялся эмоциональный фон, появилась жизненная энергия, поблек землистый цвет лица, даже щёчки порозовели. А некоторые так и вовсе стали пританцовывать. Ну что им ещё надо? Чего им ещё не хватает? Только вот когда выйдут сроки этой самой рассрочки, что тогда?

Берегите ваши почки? Или возьмите микрозайм под оплату просроченной рассрочки?

Ну а если кратко: жители срут, чиновники бездействуют. Словом, мудак на мудаке. Разруха в стране!

В воздухе, низко над головой висела печаль и унылая тоска. Она ощущалась физически и странной тревогой терзала душу. Ничего святого в зоне видимости полуотслоившаяся сетчатка глаза не фиксировала. Земля шаталась и плясала. А вот с высоты вертолёта, под одобрительные кивки официальных лиц, как бы живущих на другой планете, всё выглядело очень даже не плохо. В соответствии с генпланом, воспалённым фантазиями нездорового режима одной из миллиона веток симуляции. И как только мы выберемся в своё будущее из этого дерьма, Сансара нас не выпустит из матрицы и снова кинет в прошлое, но уже в другую, параллельную версию. И так до бесконечности, пока не произойдёт…

 Но это уже совсем другая история…


3. Обскурантичные мракобесы

Отвратительный внешний облик жителей-старожил вызывал мерзкие чувства. Вполне обычная реакция нормального человека, особенно если ты из других мест, времён и измерений, с наследием особых культурных ценностей.

Вследствие патологической лени и склонности к пагубным пристрастиям бесславные узники местных окрестностей закономерно и синхронно схлопотали гиподинамию. Соответственно, в той или иной степени досадно докатились до нарушения биомеханики своих дрянных тел. По причине малоподвижного образа жизни их жалкие фигуры с сутулыми осанками, впалой грудью и узкими плечами от тяжести проблем и слабости мышечных корсетов мутировали до неизвестного вида субстанции. Жутковатые атрофированные туловища с растоптанными душами утратили остатки умственных способностей и инволюционировали до животных инстинктов. Хронические приступы неконтролируемой агрессии с преобладанием вспышек ярости являлись основными поведенческими характеристиками одичалых субъектов. Омерзительные мутанты с глубочайшими следами алкоголизма на обезображенных физиономиях, измученные скукой, не выйдя за пределы Средневековья, всенепременно являлись амбассадорами Ада.

Эти места погрязли филиалами зла. Ну а низкопробные уроженцы дрянной локации, богомерзкие твари с блаженно-дебильными фэйс-кодами искренне удивлялись, дескать: «Да… Мы это… Как же мы, бедолаги, ходим и не спотыкаемся? Да грызло своё трухлявое всё никак в муку не раскрошим о дверной косяк или ещё чего острое. Кругом сплошной обман и невезение: замки в делах, венец безбрачия, родовые проклятия, затыки, блоки, вечные неурядицы. На перспективы – закрытые двери! На светлое будущее – бетонные стены! Апокалипсис полным ходом: безработица, экономика в упадке, прогресс на паузе. И это в лучшем случае. Так-то эскалатор изменения качества жизни уже давно вниз катится. Дома с дорогами, хотя бы фейковые, государство нам не строит, а налоги то собирает! Да хорошо так собирает, просто половинку отламывает! Ядрёна копоть! А народ по братски делится. Покорно делает всё, что ему велено. И ни пособий, ни субсидий тебе за это послушание.

Ах! Пьём без закуси! Скотская голодовка! Скучно, тошно, заняться нечем, да и лень что-то делать! Ё-моё.».

Да и вправду: чего трепыхаться! Выпил и валяешься под наркозом и открытым небом. Время на перемотке, и срань всю эту не видишь. И всего этого раздражающего фактора вроде и нет. И тебя тоже нет. А где ты? Там, где твоё тело или там, где луч внимания твоего сознания? Философия... Она всегда там, где большие дыры в познании нашего мира.

Непутёвые мутанты продолжали высказывать свои недовольства: «... А вся эта непутёвщина творится, видимо от недоедания или недостатка витаминов. Может экология плохая? Али время «тако» настало? Быть может, повышенный радиационный фон сказывается, либо военные опять секретные учения с опытами проводят, чем-то там нас облучают да опрыскивают. Вот вышку поставили. Вонючий случай! «Ашо» неделя не прошла, интернет поскакал быстрей, тут без вопросов, а башка раскалывается! Нет, я не спорю, «ентернет» нам «нужон» но не ценой же адской мигрени до рвоты? Хотя, может вышка это не генератор мигрени, а вовсе водка палённая. Кошкин хвост! Но не пить-то нельзя, это же топливо! Организм без бухла встанет и развалится на драные куски. А так бак залил и синий движ на посёлке. Ведь без бухла и жизнь не та! Чё не прав? Да всё так! Тут и ежу понятно. Без синьки всё не так, всё не то! Я как не в своей тарелке, когда трезвый «угрюмный» скучный, без «ихней» «палёнки».

И страшно признаться. Нет… Ну ладно, скажу. Уж больно стеснительным становлюсь на трезвую башку. Напряжение такое, будто взорвусь изнутри. Всё бесит и раздражает, любая хрень из рук валится, разговоры ни с кем не ладятся, сам ни свой. Да и синдром отмены никто не отменял! Ежовый крот! Бухлишко в моменте лечит, хоть и в долгую калечит! Скрепучий случай! Бешеный процент здоровьем отдавать приходиться. Страшный капкан! Но вышка всё же вражий атрибут! Кругом враги. Хотя и друзей тут  раз, два и обчёлся. Да ну! Да здесь же нет настоящих друзей! Здесь друзья – это источник алкотрафика! Сплошные собутыльники.

И почему это трамваи не ходят кругами, а только от края до края? Да потому что водитель тоже человек и хочет в туалет!

Ха-ха! Чё не смешно?! Накати серьёзность разбавь!

Забыл, о чем говорил. Краткосрочка. Ну ни в какие ворота. Как рыбка Гупи. Посмотрел, моргнул и забыл.

А места тут кругом, да и там, за горизонтом. Проклятые. Гиблые места. Спроси у любого, всякий подтвердит! Что же за невезение? Трёпанный рот!» – продолжали раздосадовано недоумевать местные мотыгаголовые, долболобые клинические инфантилы, пребывающие в иллюзиях каменного века, смазывающие желудки горючей жидкостью, живущие строго по гороскопу и бредовым рекомендациям, инструкциям и предписаниям сильно упоротых шаманов и знахарей.

Сценарные проклятия гарантировали им стабильную и бесконечно повторяющуюся карусель событий. Им не нравилось так жить, но они всё делали для того, чтобы разрушить себя и всё вокруг. Они не могли по другому. Их внутренняя боль выходила из них на окружающих людей и пространство, а эти деструкции, усиливаясь, летели в обратку, ещё и переходили на других. Так раскручивалась эта «адская карусель».

Рудники, давно покрывшись жирным слоем пыли, будто намазали себя землёй и, заживо погребённые, скучно стояли без дела. Добычу руды остановили ещё до распада более дюжины прекрасных территориальных единиц. Шахты затопили уж почти полтос вёсен тому назад. «А зачем?», спрашивается народом. «А затем!» - громко слышится синхронный ответ тучными представителями органов местной власти и тихо между собой добавляется: «Дабы местные уголь не воровали у Земли-матушки, а стало-быть, у государства, да печи свои задарма не топили. Чай, не «коммунизьм»! Никакой халявы народу, иначе обленятся и взбунтуют! В узде их крепко держать надобно! В тонусе!» – хитро ухмыляясь, покуривая и вытирая пот со своих больших лбов, заговорщически шепчутся напыщенные персоны, важно надувая и без того не малые щёки.

Скромненький человечек, занятый выживанием, не имеет ни времени, ни сил на осмысливание своей никчёмной жизни. Он барахтается в своих проблемах, ежедневно участвуя в таком жизненном марафоне без остановок и оглядок. Бедняга всё время занят срочным. Ему же некогда на важное. Добровольный отказ от важного – это самопредательство и саморазрушение. Стало быть, медленный суицид, растянутый на годы и десятилетия – результат неверных решений. Но некогда это переосмысливать. Ещё надо переделать кучу срочных дел. Тут не до главного. А главное – это успеть сделать «чужое главное». Кровь из носу расшибись в лепёшку, но сделай срочные чужие дела, важные для того, кто над тобой. И тогда тебя похвалят. Ну, по крайней мере, не наругают. Уже хорошо.

Злая ирония глубоко встроилась в жизнь. Печальный сарказм легко монтируется в быт простого человека.

В угрюмом посёлке рабочих мест практически не было. А если бы и были, что бы написали наиценнейшие соискатели, увязшие в топях смрадных окрестностей, в своём роскошном резюме: «Имею опыт производства высококачественных удобрений? Люблю спать, есть и ковырять в носу? Кпд ниже, чем у паровой машины? Образование: улица, Интернет?».

Где одно – убийца культуры в человеке, а второе – убийца нейронов в головном мозге! И что же мы получаем? По итогу: плебей-зомби, плюс во времени зависший, а стало быть, закисший, волшебнейшим образом превратившийся в полностью разложившуюся дрянную формацию. Ведь человек подчас бесконечно адаптивная тварь, способная приноровиться к любой мерзости, к любым обстоятельствам. Порой и ящик с помоями будет являться зоной комфорта. И ведь его от туда не вытащишь, как толстого бегемота из топкого вонючего болота. Ну а немыслимые унижения и понукания спишутся на терпимость к судьбе и примутся как данность. И он будет закаляться, как сталь! Но, по большому счёту. Человек слаб. Его крылья вырвать с корнями очень легко. Ну а без крыльев он кто? Червячок, живущий в своей червячной системе координат, в которую вписаны такие же черви, кто пожирней, кто поуже.

Заброшка-пгтэшка – угрюмый балласт. Дотационный рудимент ржавел и гнил, распадался на молекулы и вполне мог быть разжалован в полигон ТБО либо вовсе сбомжован до полигона утилизации РАО и токсичных отходов.

Ресурсов не было. Вот как такое необлагаемое статистическое дно налогами обложишь? Может, увеличить количество дойного населения? Или ввести обычный людоедский налог на нищету, субсидии, пенсии и дотации? Стоп! Но они и так принудительно, автовозвратом уходят на коммунальные платежи: за нарисованные батареи на стенах и очень дырявые канализационные трубы, за плывущие фундаменты, трещины на несущих стенах и до неприличия огромные дыры в кровле с цветущим шифером. За не вывезенные груды мусора, которые жрут голодные собаки, превращаясь в монстров и биологическое оружие массового поражения.

Ну, всё ж основным источником дохода Государства Объединённых Космических Видов был акцизный сбор на продажу алкоголя, где потребление на рваную душу населения ПГТэшки в разы превышало показатели в среднем по стране. Ещё грабительский НДС. Ну и, конечно же, банковский процент. Куда же без него. Древнейшее изобретение. Ничто так не расслаивает общество, как долг в рост. Дайте человеку пистолет, и он ограбит банк! Дайте человеку банк, и он ограбит весь мир! Еврейская Банковская Индустрия с кричащей аббревиатурой уверенно делает своё дело!

Возле тошнотворного замызганного магазина толпились люди с прокисшими, недовольными, отмороженными харями. В одинаково засаленных и прокуренных одеждах, с жёлтыми отбитыми пальцами и такими же остатками зубов. Они сильно возмущались повышению цен, «перекаркивая» друг друга. А в это время: с голубых экранов под громкие и восторженные аплодисменты патриотично настроенной публики агитаторы горделиво кричали о росте ВВП, МРОТа, рождаемости, индекса качества жизни и прочих псевдоважных цифропоказателей Углеводородной провинции планеты Вода.

Только почему-то мифический индекс растёт, а само качество жизни не хочет эрегировать. Ну ни в какую. И эта маленькая свербящая нестыковочка обжигала обидой и злобой.

Борцы с невероятной очевидностью верили в победу. Но они, наверное, и не догадывались, что их весовая категория даёт им шансы, сильно стремящиеся к нулю. И что нет никакой борьбы, а эти их недовольства уже давно прописаны в политическом сценарии. И это не их воля, а всего лишь следствие чужой воли. Они всего лишь отыгрывают чужие роли чужих сценариев на чужом празднике жизни и даже в чужой реальности.

Эти толпы погрешностей систематически округляют до нужных цифр, средних зарплат и других подкрученных усреднённых показателей, чтобы закрыть цифрами весь ужас. Ведь в цифрах у нас всё довольно-таки неплохо.

Интересно, в других альтернативных реальностях так же или только в нашей, где две Луны. И есть ли такая ветка реальности, где одна Луна? И как им там живётся? Так же, лучше или может быть хуже? Кто знает?

Конечно же, нам нужен рывок, но мы стабильно развиваемся, особенно в цифрах. В цифрах как-то проще. ВВП рос, значит, и казна разбухала, но благосостояние отзеркаливалось в обратную сторону. И ведь никто не мог придумать правдоподобную причину: почему так происходит? Может, в Сырьевой империи благосостояние увеличивается у господствующего класса, а усреднённые цифры говорят бедноте, что они стали жить лучше? Конечно, это мало кого гнетущий и сильно причёсанный фактор, но, тем не менее, в довесок ко всему прочему, любая мелочь способна сыграть решающую, роковую роль. Но. Все эти уравнения разбиваются в дребезги упоротой пропагандой императорских гвардейцев. А всего-то надо для рывка, для этого пресловутого квантового экономического скачка: два щелчка из двух экономических чудес: одно Дубайское, другое – Сингапурское. Короче, убрать налоги и коррупцию.

Но большие, аккуратно причёсанные говорящие головы с всё тех же голубых экранов, солидно кивая мешками под глазами и подбородками, назидательно скажут нам, что это невозможно. Поскольку в нашей Вселенной это противоречит закону эволюции. «И что же мы теперь экономический рост променяем на какую-то там справедливость? Ну, детский сад, ей Богу! И не сравнивайте больше серьёзные вещи со всякими глупостями!» – отчётливо и громко доносится со всех умновизоров.

Крайне недовольные толпы свирепо бурчали, подбивая собратьев истёкшими легитимностью на отречение от липовой демократии страны, паспортов, фейковых рублефантиков и прочих мифических рудиментарных принадлежностей.

Хозяева контрольного пакета ресурсов, живущие за чертой бедности, вяло топтались по алмазам, подыхая с голоду. Абсурд и парадокс положения дел завораживал. Ядерная реакция в области пятой точки подзуживала на митинги и государственные перевороты. Но чего-то, как всегда, не хватало. Видимо, сил и смелости. Хотя нет, наверное, всё-таки трезвой оценки. Ведь играть в демократию – это как в бронежилете бежать навстречу несущемуся поезду с надеждой собой остановить или хотя бы сбавить ход, спасая остальных. Желание спасти горстку людей, возможно бы навредило большей горстке людей. Кто знает? Отсутствие ума – беда. Основной проседающий аспект тянет за собой всё до кучи, пока ты не окажешься в этой самой куче. И не будешь уничтожен в благодарность за спасение этой же самой кучей.

Светлое намерение сегодня трактуется как глупость. Перекос большой души никак не влезет в скромную черепную коробку. Цифровому сознанию не хватит мерности, чтоб в объёме узреть тонкую структуру дурака. Возможно, вековые кольца исправят этот трагический дисбаланс. Мы это вряд ли увидим.

Сквозь озлобленных, толпящихся людей на тучном продмаге с подсевшем на корты фундаментом, устало облокотившемся на одной из центральных улиц, красовалась баннерная растяжка: «Кушайте лучики Солнца, они пока бесплатные!».


4. Никто не помог

Сугубо несчастные жители истошно-жалостливо лепетали о жгучем желании покончить с каким-то там мифическим злым роком, не отдавая себе отчёта, что кодировка от алкашки по ним всем очень сильно плачет и рыдает! Не осознавая необходимости шагов исправления, они с треском проваливались в свои опасные фантазии и в этих мистических альтернативных реальностях продолжали нести шизотерический бред, запутывая себя, несчастных, ещё больше. Выстраивая невозможно огромные стены оправданий, они искали причину в некой чертовщине, а причина всегда была в них самих. Им надо было заглянуть в себя. А ведь им и невдомёк, что отсутствие созидательных действий в кипе разрушающих паскудных поступков – всего лишь причина их коллективного результата. Они своё нутро вывернули в окружающий мир. Вот и весь фокус, вот и вся мистика. Истоптанные копыта! До них не доходят очевидные вещи! Шишка на шишке, а мозг не растет! Ну что с них взять! Шарахнутые балбесы, шизофреники, блаженные  Божьи люди!

И модных экстрасенсов вызывали, и прочих люто раскрученных беспринципных охотников до легкой наживы. И даже тяжелую артиллерию пригнали: сам батюшка Митрофан кадилом тряс, да гонором. Водою всех замочил, да важностью своей – никакого результата! Хотя, по его веским заверениям: «Пространство было почищено!». Оставалось только верить. А у русского народа уж чего-чего, а веры, дай Боже. Как воды в океане! Невежественность и мракобесие – верные спутники таких мест!

Из тысячной толпы возможно, ну пусть навскидку, пять бракованных хромых гениев способны противостоять массовому безумию. Остальные – в синхрон, под гипнозом. Грех не воспользоваться! Вот, собственно, и бизнес-идея, воплощённая в жизнь: батюшка Митрофан с пышной налогонеоблагаемой зарплатой купил свой первый Maybach на продаже простой воды и геометрических фигур из перпендикулярных линий. Всё это оптом и в розницу, а также щедрые донаты глубоко заблудившихся прихожан в клуб по интересам.

Так что верить вредно. Вера там, где нет знания. Да и как можно верить людям, если на сотню человек  сто один предатель!

Всегда хочется наименьшего участия государства в твоей жизни, но оно, как дерзкий, бесстыдный, непрошеный гость, бесцеремонно, хамовато и нагло нарушает твои личные границы. Не признающий своих ошибок Президент Совета Сириуса и Альфа Центавры совсем озверел и решил оставить за собой право властвовать, пока не потухнет самая последняя звезда в нашей галактике. Ну, а если государство от тебя чего-то хочет, оно, ссылаясь на духовные скрепы и сакральные ценности, не стесняясь двойных стандартов, лицемерно представляется Родиной. Ты летишь в звездолёте на космический конфликт, а затем Родина возвращает матерям груз 200. И это происходит не только на наших Кольцах Сатурна, но и на других подобных планетах, возможно, даже на дальних галактических скоплениях и туманностях.


5. Лысая правда

Законопослушный транспарентный батюшка Митрофан сегодня, как никогда, был в добром расположении духа. И хоть и был с планеты Нибиру, да, собственно, там и оставался невыездным патриотом, но всё же любил плотно откушать. Не то чтобы он падок на изысканные деликатесы, скорее всеяден. Окаянный чревоугодник, дай ему волю, беспрерывно бы вкушал яства, как опытный сумоист. Святоша предусмотрительно и с твёрдым намерением упразднил себе неудобные запреты. Предварительно окропил сакральной слюной пищу для плоти своей. Грешным делом вкусил отечественную докторскую колбасу с корейским диетическим майонезом. Стоимость оного состояла в основном из космической пошлины и межгалактических комиссий за пересечение гравитационных полей. И чтобы полакомиться инопланетным продуктом, приходилось неприлично много переплачивать. Сумасшедшая дань улетала на Киприотские астероиды Высшему Галактическому Совету. Затем энергоденьги падали в государственный общак мутных созвездий.

Общак был большой, но сильно потрёпанный, как городская знаменитость  вольный ротвейлер Рекс с ближайшего астероида Бешенных псов. Бедолага выжирал в день по три больших ведра корма, но нещадно поражённый глистами, сильно страдал анорексией. Народная любовь к импортной продукции как нельзя кстати поддерживала худенький бюджет гигантской империи. Зачем что-то производить, когда можно экспортировать горючую жижу, а импортируя жратву, технику и телепорт-колесницы, получать больше, чем при производстве внутри расового сообщества. Грабительская пошлина выше по братски обдирающего налога. Да и пошлина гарантированно облагает полную стоимость, а налог на прибыль ждать долго. Да и будет ли эта самая прибыль? Ну а с оборота налог не идёт ни в какое сравнение с размером пошлины. Тут же всё и сразу, быстро и в полном объёме. Это как ободрать хомяков-трейдеров и таких же инвесторов. Они все в минусе по общему балансу, но налоги обязательно заплатят за закрытые в плюс сделки. Хитро, очень хитро. Хотя нет, схема простая, рабочая, если не думать о людях, живущих в пределах кольца Безумных идей. Ну да ладно, экономистам виднее, они уже показали свой талант. Модель экономики: чудо-труба. Хотя разве можно винить цепных псов? Наверное, можно. Может с большим дисконтом, ввиду гадких обстоятельств.

Ну а тем временем. Прям-таки во время суровейшего поста ультраинициативный поп безбоязненно ввёл амнистию на разговение. Пир во время чумы, как норма жизни! А что? Имеет право свободный человек в свободной стране! В свободолюбивой Галактике!

Да-да! В наше-то свободное время, в наших-то широтах и мост федерального значения на голову может рухнуть, и ракета стратегического назначения над головой пролететь, осыпая на всё те же горемычные головы не дешёвый ядерный пепел. И весь этот банкет за наш с вами счёт. Только нас всех забыли спросить.

Но мы то знаем: «Лучшее конечно, впереди!». Кто-то возразит, сказав: «Учитывая пучок основных тенденций бла-бла-бла. Мы катимся в…» – «Слышь: профессор! Ты чё такой душный? Не заколупывай!» –  раздражённо кто-то оборвёт Маэстро на полуслове.

Ведь мы-то знаем: «Лучшее конечно, впереди!». А может, он такой душный, потому что у него есть душа, а не цифровая копия. И это ваше… «Лучшее конечно, впереди!». Тупое повторение чужой мантры. Никаких оснований, только надежда. А уровень этой самой зыбкой надежды чуть выше, чем у бедолаги, летящего с пятого этажа вниз головой, но в усиленной каске. Позвоночник с кишками в каске, зато череп без царапин! Сильная у нас гравитация.


6. Обычный поп с Нибиру

В нашей новой вселенной проявились неизвестные символы. Поскольку эта симуляция – очередная пиратская версия. И этот глюк со светским государственным укладом, наложенным на религиозное летоисчисление, вызывал подвисание текстуры. По-прежнему всё путалось и смешивалось, а иногда и вовсе меняло законы физики.

Молодец батюшка, «скачуху» себе сделал. Воистину, возлюбил себя безмерно, ибо: возлюби ближнего своего, как самого себя. Всё сугубо строго по канонам славной галактической церкви. И через это действо он ещё боле возлюбил свою впроголодь верную, бездушно одураченную церковными жаргонами, клинически блаженную паству.

Самодовольный праведник громко чавкал колбасой и аппетитно присёрбывал жирненький майонез из тропического маргарина. Небрежно вытирая адски вкусный соус со своей поповской бородушки и крепко возобняв себя за внушительных размеров живот, громогласно и на распев произнёс: «Помолимся грешники!». Чем породил флешмоб страшных нервно-психических расстройств параноидальной, систематически галлюцинирующей, эмоционально нестабильной религиозной публики. Толпу жалких неврастеников с пограничными расстройствами гипнотизировали горящие свечи и яркое золото. Огромный золотой бриллиант, висящий на большой золотой цепи, как у известного репера Снуп Дога, только вместо револьвера – бриллиант. Славный бриллиант. Данный атрибут наделял батюшку чем-то трепетно-величественным, что возносило его над податливой смиренной толпой. Кстати, не обязательно быть репером мировой величины при тех же атрибутах можно вполне себе лениво вращаться на микро орбитах, вяло топча грешную планету, будучи довольно-таки рядовым, не безгрешным батюшкой.

Утомившись, поп глянул на чистое небо, порадовался хорошей погоде и привычно перекрестился. Засим, оставив в сторонке свой бронированный Лексус с солидной охраной, не обходя лужу, гордо идя по воде, батюшка удалился, скромно войдя через задний проход в Шоколадницу. Батюшка своим импульсным кольцом слегка задевал притолоку дверного проёма. Грубый фильтр дверного косяка с трудом просеивал ауру батюшки внутрь. Спесивец едва заметно царапал короной гордыни потолочные инсталляции. Но всё же, хоть и с помятым нимбом, он напористо протискивался в это на грани фола артхаусное место.

Там он имел обыкновение с утра пораньше, в свой адмиральский час, причащаться крепким ароматным свежемолотым кофе: из зёрен бразильской арабики, таиландской робусты и наших отечественных таёжных бодрящих желудей. Надо заметить, превосходный авторский купаж местного чуть сумасбродного бариста неизбежно приводил батюшку в неподдельный гастрономический экстаз. Взяв на себя функцию бартендера, Митрофанушка опрокинул в кружку писярик кубинского рома, дабы зараза не прилипала. Вне всякого сомнения, исключительно в этих целях, да ещё и под сигару, что способствовало бодрому заряду на день грядущий.

Кто сказал, что курение – грех? Если как медленный суицид... Так ведь куриные крылышки на гриле тоже убивают! И майонез с колбасой, и пряник маргариновый. И кислород, благодаря которому питается каждая клеточка организма – её же и окисляет.

Он неистово наслаждался в моменте  здесь и сейчас. Старый добрый ритуал был неотъемлемой частью его бытия. Вполне мог являться смыслом существования. Почему бы и нет? Ну, а предположим, что смысл то не один единственный, а их много. Тогда сам Бог велел. Митрофан был простым человеком на обычной планете Нибиру. И чтобы у него не выросли крылья от чрезмерной святости, он немного заземлялся грехами. Хоть и на местном диалекте это звучало как: «Занибирился».

Ему нравилось смотреть на ночное солнце и под кофе с сигарой кислыми думами с не менее прокисшей харизмой попик размышлял о том: как процветающий Интернет подкосил спрос на религию, и о том, что на обычного блоггера подписчиков значительно больше, чем прихожан в церковь. Что с этим делать и надо ли, если он блоггер-стотысячник. Шестизнак подписчиков приносил ему неплохой бонус.

А ещё батюшка сам себе тихо исповедовался в похотливых желаниях и примитивных потребностях. Но исповедь самому себе была нужна для привычного дотошного самокопания в выборе своего пути, пути себя истинного или пути себя ряженного. Батюшка знал: греха нет, это устрашающая плеть для быдломассы. Поэтому за оплату кармических штрафов он нисколько не переживал. Его беспокоил внутренний дискомфорт.

Смею заметить, вероятнее всего, батюшка своим лекалом в аккурат укладывался в узенькие для него рамочки отечественного латексного закона. Но ведь бесспорно укладывался. Что касательно высшего закона – тут большой вопрос. Широкая галактическая душа не могла томиться в узких коридорах морали и прочих глупых предрассудках. Предать себя или предать общественное мнение? Большая идея большого чужого мира или маленькая, но твоя, родная. Внутренний конфликт разрывал. На двух стульях сидеть не удобно, приходится раздвигать ноги. Ну а в оконцове велика вероятность порвать извините за откровенную прямоту свою жопу. А это уже хороший стимул делать выбор.

Служитель Веры в тот момент чувствовал себя двойным агентом, пребывающим в буферном пространстве. Он давно не был на Земле. Он чаще посещал дальние галактики. Отлетевшие все такие. Батюшка привык с усердием грешить компромиссами, хоть его одежды настойчиво намекали на нелюбовь к полутонам. Но он по-прежнему продолжал вероломно «скручивать алюминий с медью». Всё «искрило» «грелось» и всячески намекало на несовместимость, а значит, надо было делать выбор. Но он упорно продолжал смешивать несмешиваемое и впихивать невпихуемое.


7. Кубометры проклятого пространства

Никто из спасателей не нащупал заветную кнопку, не смог нажать, да и враз порешать все проблемы болотных жителей мелким оптом. Мутотень страшенная творилась в местах здешних злодремучих-прескверных. А преступлений-то сколько! Злодеяний – не счесть! Нет, учёт, конечно же, с горем пополам вёлся, сверху же спускались пинки и подзатыльники, без них же никак. Но цифры пугали. Отклонение от средних показателей с достаточно не типичными случаями, несомненно, шокировали. Печальные происшествия упорно росли по экспоненте. Неумолимо сохранялась устойчивая тенденция стремительного сокращения численности местного населения. Поголовье рядело на глазах. В основном по бакланке синяки под аффектом и без восторженно и беспощадно кромсали и мочили себе подобных кухонных боксеров, множа уродства, обрекая себя на глупые и никому не нужные антирекорды. Чемпионы в отрицательной системе координат самозабвенно создавали страшную реальность. Они сформировали такой адский слой, что гиблые места уже требовали систематического жертвоприношения. Жизнь местных граждан на фоне ущербного воспитания девиантной средой, как показывает неумолимая статистика, не укладывается в рамки уголовного кодекса. Просто несовместима. Кривое рефлексирование на раздражители из вне – всего-лишь стандартная программа, прописанная окружающей средой.

Видимо, слишком большая концентрация алкогольных паров на кубический метр «проклятого» чёртова пространства и была разгадкой злого рока и плохой кармы. Проклятое пространство, пропитанное похотями, преломлялось в более проклятое, страшное место, вытаскивающее наружу нутро жителей. Те, в свою очередь, ещё больше вандалили, коверкали и оскверняли пространство, тем самым ещё больше раскручивали адскую карусель. Клокочущее кодло здешних жителей и являлось тем самым адским генератором злонамеренного негатива. Ну и как следствие, эта самая невидимая сила непосредственно влияла на менее «инфицированных» всё больше опаршивливая их, преломляя и без того переломанную и перемолотую в труху психику, что, естественно, пагубно сказывалось на их здоровье, взаимоотношениях, ну и как следствие, судьбе. Причины критических показателей токсической нагрузки на организм делали из них зомби. Страшные куклы, как механизмы зла, разрушали всё в клочья.

И никакие светлые головы заботливых политиков не могли спасти их от груды мусора, домов на выброс, трухлявых заброшек под снос, хорорских пятиместных туалетных бараков с мусором вперемешку с останками животных. Полный трэш. Для не замыленного местным колоритом глаза – болезненный шок. Болотная безысходность.

Закабалённое сознание было не в силах преодолеть гравитацию ПГТэшки. Не хватало ускорения психики. Да и его вообще не было. Какое там ускорение, если движения то не было. Нет, оно было, но вектор всегда задавался обратный. Ускорение тоже было и равнялось свободному падению.

Вырваться из порочного круга бедности практически не возможно. Чтобы уехать и поступить в хороший ВУЗ или устроиться на более-менее высокооплачиваемую работу это как преодолеть первую космическую скорость без топлива! Бесперспективная индийская кастовость! Кем родился, тем и умер! Мозги, промытые алкоголем, голубым экраном, системой и местным колоритом, спроецировали окружающую реальность. Тяжело собираемый фарш, размазанный в холодец, не способный управлять собой, удовлетворял системным требованиям. Влиять на безвольных легко! А если они ещё глупы и даже ни о чем не догадываются. Тогда это чей-то корм.

Разогнаться до следующей эволюционной ступени при сильно проседающих по всем фронтам базовым качествам не представлялось возможным. Импосибл мишн! А ещё и в данных условиях разрухи, хотя это всего лишь декорации, адская текстура, портящая эмоциональный фон. Тут только шоковая терапия всесильна. Через полную утрату того, что является фундаментом. Тогда либо хребет в щепки, либо обнуление. Перезагрузка и уже 2.0 версия самого себя. Но это в чистой теории. В реальности же всё сложнее и непредсказуемо. Хотя, кого мы обманываем? Очень даже предсказуемо! Шансов – ноль!

Конечно же, надежда на хэппи энд мощно пульсирует в сердцах романтичных оптимистов. Ну ведь надежда, как и вера – она там, где недостаток знаний. Только надежда – это ошибка в будущем, а вера – ошибка вне времени. Вот и вся разница. Но всё же, наверное, в одной из миллиарда параллельных вселенных так оно и было. Беспрепятственный прогресс, эволюция, развитие, благополучие, ускорение всех процессов, отсутствие налоговой гравитации, приумножение, отсутствие закона Ома во всех устремлениях, но не в наших суровых реалиях грубых энергий. Здесь рептилоиды сильно блокируют эволюционные процессы! Вопрос: кого считать рептилоидами? И кому блокируют?


8. Гугол гнусных грешков

Гугол гнусных грешков, уму не постижимых деяний, коллапсируя, трансформируется в бесконечный источник энергии. Аккумуляция чёрной злобы могла бы вполне уплотнится в чёрную дыру и, бесконечно выворачивая себя через мерности, стремительно схлопнуться в ядерное топливо. И уже тогда, возможно, всё это дерьмо обрело бы хоть какой-то полезный ресурс и смысл бытия, если он, упаси Бог, кому-то нужен, этот самый смысл.

Ну а как же мистика? В которую свято верят местные узколобые адепты. А нет мистики! Есть неизвестность. И в этой неизвестности страхами рисуются жуткие чудовища.

Нет мистики, есть коммерция, создающая вот эту самую мистику. Закошмаренное население верит в эту чушь, а экстрасенсам и прочим цыганам падают тонны бабла. Перепуганные нищие, больные пенсионеры: расстаются с последними кровными и даже гробовыми, надеясь на обещанный результат исцеления.

Прелая вера в заговоры, гороскопы, мистику и прочую хрень порождает управление и контроль над испуганными верующими. И весь этот многослойный бутерброд иллюзий хавает пипл. Бесспорно, хавает. С превеликим аппетитом хавает. Так было всегда, так будет ещё довольно-таки долго, ибо лох – не мамонт. Спрос на снятие с себя ответственности порождает предложение решал по разруливанию мистических вопросов, причин всех бед и страданий. Это так удобно, это так по-детски.

Так что все эти мистификации с порчей и проклятиями, сглазом и невезением – от незнания законов природы и недопонимания их сути, а точнее всего от самооправдывания своих страхов, слабостей и пороков. Вот вам и вся хиромантия в чистом виде. А то от таких нездоровых мистификаций зародыша в собственных соплях увидеть можно ненароком. А потом, при желании, в этом зародыше спасателя человечества разглядеть. Ну и затем святыми мощами все выковырянное из носа и обозвать. Ересь? Отнюдь! Обшабашенные сектанты и не такое могут!


9. Исковерканная инсталляция

В унылой череде опостылевших серобудничных дней. В самом сердце тухлого городка. Произошла куча прескверных перекошенных событий. Одно до ужаса неприличное заведение сегодня с особой силой манило к себе всю непотребную публику. Громадной мерцающей светодиодной вывеской с четырьмя буквами «З» «И» «Н» «А»  неустанно зазывало содомитов в широком смысле этого слова. Клуб приватных интересов был сосредоточием всех невзгод. Полуразрушенное строение являло собой некую чёрную дыру кармической задолженности. Устойчивая аура так и фонила за версту, обильно подпитанная в девяностые годы и активно поддерживаемая и по сей день, навлекала беду на невинных, достойнейших, аморальных граждан.

Расстояние между пухлыми объемными буквами вывески было неравномерно существенным, поэтому вывеска сначала читалась как 3 и На. Но всё же это была неистощимая чертовка Зина – старое доброе сатанинское логово.

Анахронизматичная вывеска вполне себе органично вписывалась в застывшую мерность Пгтэшки. Буквы народились не благодаря 3D-принтеру и даже не вследствие усилий пресловутого фрезерного станка. Виновником топорных шедевров были до боли банальные рубанки с прочими архаичными инструментами. Чудные инструменты приводились в действие местными аватарами, безнадёжно пропитанными самопальным Трояром.

Уродливое бюро плакатов и табличек функционировало, не изменяя своим традициям. Агентство кривых буковок порождало кривенькие рекламно-информационные таблички. Эти вывески были все сплющены, как будто здешняя атмосфера их всё время поддавливала, как бы на что-то намекая, но пока не совсем понятно на что.


10. Поганая «Зина»

Вроде бы простая наливай-ка и рядовая рыгаловка, казалось бы, с бесперспективным названием «Зина». А ведь в рот компот! Заведение имело сумасшедшую популярность. Сногсшибательный успех у всего бомонда деклассированных элементов. Помещение трамбовалось невменяемыми посетителями: от барной стойки до коврика возле полуоткрытой входной двери. Плотность недужных хануриков плавно уменьшалась около заведения, и где-то между помойкой и гаражами начинала проглядываться уверенная социальная дистанция.

«Зина» мастодонт увеселительных заведений. Пожалуй, самое мейнстримовое место в радиусе ста шальных километров болот, полей и лесных массивов. Иные ярые хейтеры, проходя мимо, смачно плевали на ненавистный хайп «Зины», матерясь и что-то приговаривая, долго бубня себе под нос. Позднее значительная часть из них становилась преданными завсегдатаями.

Большинство, чьи нравственные хрупенькие компасы были безнадёжно сломаны токсичными полями их смрадного окружения, держали курс тропой желаний строго на «Зину». И шли хоть и по пути наименьшего волевого сопротивления, но вместе с тем этот путь минимизировал предательство себя, истинного, неоспоримого мутанта. Сильное место притяжения, место паломничества нечисти сложно было обойти. Ну, разве что ваш круг интересов не вписывался в вязкую орбиталь «Зины». Если вы не алкоголик, совсем не падок до сладострастных утех и даже чуть-чуть не извращенец – это ту мач! «Зина» вас совсем не заинтересует, и вы в состоянии лёгкого шока пройдёте мимо. Для нормального человека это чересчур шокирующее место.

Вся неудовлетворённость жизнью заливалась беззаботным времяпрепровождением. Есть проблема запей её, и она исчезнет на время, но вскоре придёт на голову выше и приведёт с собой большую, страшную, хромую и одноглазую подругу, что выпьет твою кровь, откусит кусок плоти, и то в качестве аперитива.

Зина как банк, как финансовая организация микрозаймов. Только вместо денег она забирает проблемы, отдавая их обратно с большим процентом, а в залог берет душу и чаще не возвращает.

Фасад Зины выглядел как грязная уличная проститутка. Ярко, броско, пошло, ну и, конечно же, дёшево. Но ведь именно такой обоссанный экстерьер притягательно манит и тянет к себе подобное, успешно начиняя себя деклассированными элементами и прочей паствой, плотно фаршируя требуху «Зины».

Беспринципные, непомерно стремящиеся к чувственным наслаждениям, продажные и немного пошлые сотрудницы настойчиво и пошло навязывают своё общество. Обычно в таких случаях самый короткий путь – категорически отказаться. Но только не в этом эпичном сифильбарделе.

Ярко накрашенные, охамевшие официантки с запачканной репутацией, профессиональной деформацией, эмоциональным выгоранием, выбитыми зубами, маленькими, но упругими сиськами, грязными волосами, липкими ягодицами и томным взглядом, по совместительству ублажающие клиентов: рутинно сосущие за рубль в вонючем грязном сортире, нисколько не оскверняли «Зину», напротив, вполне себе органично вписывались и очень даже логично дополняли изыскано отвратный многофункциональный центр похотливых развлечений.


11. Зинаботы

Поганое заведение зловеще завлекало исковерканных забулдыг. Алкозависимые субъекты со слабым здоровьем и прочими деформациями: убитой нервной системой, утраченными когнитивными функциями, грубым характером, простыми реакциями поведения, слабые на печень, с почти отстёгнутыми почками и прочими изношенными органами отважно ползли в притон. А уже этими инфицированными зомби логово пошло намекало последующим счастливчикам на разврат.

Повсюду зависимые суетные типки от ими же созданных душераздирающих обстоятельств низкочастотными движухами сращивали сомнительные ништяки. В кривых переулках на фоне перманентно снующих бомжей озадаченно шарились другие девианты с такими же отмороженными рожами. Мерзавцы раздраженно колупались в экскрементах собственного бытия, выискивая хоть какие-то съедобные корешки.

Смазливые уличные девицы, прикинутые в облипку, не утратившие свой товарный вид, загорали на работе, откровенно демонстрируя свои достоинства. Умытые проказницы были готовы оказывать люксовые услуги интимного характера населению. Те, что работали сверхурочно и не успели восстановиться, а их товарный вид оставлял желать лучшего, автоматически падали в эконом-сегмент. Ну а большое количество выпитого непритязательными гражданами моментально исправляло ситуацию. Под воздействием алкоголя мозг выстраивал дополненную реальность.

И теперь уже вся облезлость, немытость и отвратный вид волшебным образом заменялся галлюцинацией их личных фантазий. Так что хоть и выглядели честные давалки, как недоеденная заветренная пивная закуска, но нисколько ими не брезговала их целевая аудитория. Напротив, спрос превышал предложение. Живой товар, пускай и не первой свежести, ближе к вечеру был нарасхват. Местные обрыганы даже рьяно дрались за копеечных шлюшек. А пока прелестные шмары с публичной доступностью и нулевой социальной ответственностью, взбудоражено шевеля чреслами, смачно курили, разминаясь перед большим ночным марафоном. Распутные лярвы, пребывающие в гормональном стрессе, продолжали томно посасывать нудно тлеющие сигареты, разумеется, чередуя с не менее томным посасыванием длинных горлышек пивных бутылок, вливая в себя коварную ядовитую жижу-зелье.

 Бухлишко галлюциногенно улучшало непотребным по****ушкам восприятие окружающего сильно помятого пространства, взимая не малую плату повышенным износом «храмов» их замученных душ. И разве можно закрыть такое чудесное заведение, когда оно приносит столько прибыли и ещё и налогами наполняет казну? Да и система всегда разрешает только то, что разрушает. Алкоголь разрешен, курение – почему бы и нет? А массажистки платят повышенный налог, так это вообще кристально чистый бизнес. А интим – это уже гражданские отношения за чаевые. Старая добрая схема: чтобы обойти формальности, всегда есть тысяча способов.

А сколько потерянных душ обретает здесь смысл своей никчёмной жизни! Неоценимая польза! Вот это достопримечательность! Ни то, что какая-нибудь банальная набережная.

Возле подозрительной лужи, привычно облокотившись о грязненький фундамент, сидя на дырявом асфальте, курила и плакала сомнительная особа. Это разбитое корыто явно не сегодня утратила свои человеческие качества, сильно пугая прохожих не человеческими. В основном откликающаяся на имя Катя – феминистка до мозга костей, всеми кривыми отростками за гендерное равенство, взаимоуважение и потные волосатые подмышки. Была проста, как дорожная пыль, слегка отличалась, видимо, врождённой скромностью. А надо сказать, средневзвешенная ДНК посёлка городского типа вполне соответствовала уже мутирующей деформации, что сильно способствовало зарождению новой тупиковой ветви человечества. А они, эти потрёпанные страдальцы, хоть и не чётко представляли не столь отдалённую перспективу тупикового разложения, декларируя словом 3,14здец, всё же в общих чертах понимали необратимо ужасающее положение дел. В верном для них направлении непременно двигались к самоуничтожению.

И вот средь лёгкой навязчивой пошлости, жутко потея эстрогеном, нелицеприятная отвязная девица в образе жирной кляксы, сидя голой жопой на пыльненьком асфальтике, совершенно бесстыдным образом демонстрировала готовность к согласию. Девальвируя свою доступность в душе бьюти-квин, не зашкваренная культурой и социальными рамками, не заполосканная вежливостью и манерной учтивостью, с крайне не прилично задранной юбкой, торгуя шницелем, жадно глотала шампанское с замусоленной бутылки с частично ободранной контрафактной этикеткой, не боясь за свою репутацию, что стремительно пробьёт очередное дно траекторией падения крутое пике.

В несвойственной ей манере Катя псевдоцеломудренно игриво поглядывала на любопытно-заинтересованных прохожих, рекламируя вторичные половые признаки своим кричащим видом, незаметно роняя редкие слёзы. Они смазывали ржавый, сильно скрипящий механизм её души. Картина маслом, почти из Эрмитажа. «Убожество среди убожества».

Надпись на её куртке «What a fuck?», как нельзя лучше диагностировала её внутреннее содержание. Но количество внутреннего звездеца, наверное, даже и сам чёрт не смог бы распознать, посчитать и измерить. Это же как? Как под тяжестью такого накопленного количества дерьма и не провалиться сквозь землю?


12. Машенька

Катя судорожно курила и горько плакала большими крокодильими слезами. Её душа, нещадно истерзанная пленительными ядами, была как лёгкие курильщика, как внутренности трубы кочегарки. Но, тем не менее, благодаря остаткам светлых крупиц души, в тот редкий момент она вспомнила свою маленькую доченьку Машеньку. Катя продолжала всхлипывать. Организм сбрасывал напряжение естественным образом, а она не прекращала снимать стресс не естественным образом, хоть и для многих это спорный момент. Катя, как потерпевшая, вливала в себя жижу с каким-то безумием маньяка. Как будто она решила себя убить градусом. Убить сразу. Омовение мозга сильнейшим ядом незамедлительно включало программу самоуничтожения. Код разрушения организм получал ежедневно, без промедлений и обещаний.

Ребёнка бесцеремонно забрали органы ПДН в лице бездушного и бездетного инспектора с уродливой волосатой бородавкой на лбу. Лариса Петровна тайно завидовала усиленно работающей репродуктивной функции Кати, хоть и в ущерб её мозгу. Она не могла родить детей, как Катя, её «3D-принтер» не работал. Это обстоятельство добавляло озлобленность и замораживало всякое сочувствие.

Хоть и по хамски, но совершенно справедливо в один прекраснейший день бескомпромиссно лишили Катерину на еёшнюю дочь родительских прав. А местные именно такими мутантами-местоимениями и изъясняются. Еёшнюю, ихнию или еёную. Тут уж в тутошном общажном высокопарном лексиконе не так то просто разобраться. Может этот местный диалект когда-нибудь перерастёт в самостоятельный язык, и тогда это будут культурно и грамотно говорящие люди. А пока это сильно режущий слух показатель неблагополучия. Эти очевидные речевые маркеры для определения сословной принадлежности гражданина, как клеймо, на котором прописан некоторый культурный статус: «чьих холоп будешь и ярко ли светит будущее данному субъекту». Пущяй, говрЮт, как хочЮт. Кто же им запретит?

У маленькой Машеньки с большими ангельскими глазами, кроме героинозависимой биологической маменьки, была ещё безнадёжно больная, сильно пьющая кровная бабуля и биологический отец – наркоман, сидящий в одиночной клетке за изнасилование её пятилетней ровесницы. Как и в любой дрянной селухе, всё по классике.

Машеньку суровая государственная машина своевременно изъяла из опасной гниющей среды. Её хрупенький мирок не был стёрт грубым родительским абразивом. Представители государственной структуры, чётко следуя своим должностным инструкциям, вытащили бедного ребёнка из гнилой бабьей ямы. Специфически причудливое воспитание, мягко выражаясь, слепило бы подобие «воспитателей». У маленького чистого человечка появился шанс даже частично не «клонироваться» «родителями» дабы не копировать их жалкие позорные судьбы, не впитать кривоту и не смутировть до уродства. Что они могли ей дать, кроме плохой наследственности?

У Кати было двойственное чувство: такое, как будто тонет её ненавистная свекровь, выплачивающая за неё ипотеку. Она сильно скучала по своей дочери, но в то же время в глубине остатках души была рада, что её дочь не будет тонуть в смрадящем болоте, хоть в этом она была уверена. Всенепременно кукушка лучше орлицы, хладнокровно наблюдающей, как гибнут её птенцы.

Катя родила не по залёту. Она родила осознанно. Так ей казалось. Но эта самая осознанность приравнивалась к эгоистичному стремлению получить одобрительный общественный кивок и меркантильному бонусу со всеми «вытекающими» из статуса матери. Ну, а когда кивок обернулся пинком, а бонус угодил, прямо скажем, в анус, когда вожделенные права обнулились и нафантазированные заоблачные преференции яжматери лопнули, как индийский трижды штопанный гандон. Ещё и появилась какая-то непонятная, все время душащая ответственность. Вот тогда-то и посыпалось всё Катино грёбанное «материнство» к чертям собачьим. «Эт ни маё!» – уверенно причитала вечно бухая и сильно бэушная РСПэшка Катя. Твоё ни твоё, а словом, откреститься без последствий не получится. Но иногда ошибки идут во благо. Родился маленький человечек, о котором обязательно позаботятся. А дрянное ДНК и душевная боль – это надолго.


13. Печальное падение

Когда-то в детстве наивная Катюшка мечтала стать переводчицей министра иностранных дел. Она была бы сильно не против сделаться самим министром, но такие должности просто так с неба не падают. Социум и грязь вокруг якорем держали её в реальности и не давали совсем отлететь в фантазии. Это ведь необходимо – обзавестись нужными друзьями, хоть этого далеко не достаточно, да и в примитивной сельской местности таких серьёзных связей нет и близко. Так что министерская головокружительная величина казалась ей нереальной, а вот переводчик при министре – в самый раз. Под министром как-то попроще. Катина мечта виделась ей вполне достижимой, и она ошибочно предполагала, что это был вопрос только лишь времени. Так что она мысленно стояла в своей законной очереди за родной мечтой. Право «быть» было уже забронировано и даже заверено гербовой печатью. Она расписала свою жизнь как по нотам, чем сильно рассмешила Бога. Катюша с усердием учила английский язык, старательно занималась в школе иностранных языков, получала благодарности и грамоты даже на областных олимпиадах. Она не знала, что для этого мало знать только английский язык, да и порой вообще ничего не нужно для того, что обычно принято считать нужным. Под министрами работают люди с совершенно другими качествами, заступив на должность по несколько иным критериям.

И вот, чем бы дитятко не тешилось, лишь бы не испортилось. Но, к сожалению, она пошла по наклонной. Ещё не закончив общеобразовательную школу, Катерина проводила всё больше времени в подъездах, гаражах и подвалах, в пьяном угаре с соответствующим контингентом. Всё чаще на заброшках, на полянах в лесу и в не менее странных местах просыпалась в беспамятстве. Как-то незаметно пошла по грязным рукам, постепенно скатываясь на самое днище. Её звали в шумные нехорошие компании, зная, что она безотказно несёт в себе востребованный ресурс и легко закроет собой потребности как минимум пяти присутствующих гормональных самцов. Катя продолжала катиться вниз, чертовски стремительно ускоряясь в своём падении. Кое-как доучившись в Вечерке, Катька окончательно растворилась в местных вонючих притонах. В туманном бреду и повседневной суете Катины детские мечты, утратив свою актуальность, были ею осмеяны и окончательно забыты. Был поставлен крест на так и не начавшейся карьере.

Катерину по редко удачному знакомству и великому блату взяли на работу посудомойщицей в детский садик. Она очень сильно стеснялась этой работы, её выворачивало наизнанку, но она вынуждена была там работать. Социально-значимый объект находился между тремя мусорными ящиками и длинным сортирным бараком. Захламлённая мусорка справедливо сменила статус на неубираемую помойку. А заброшенный сортир был заброшенным в том смысле, что активно использовался, но не убирался. И этот злосчастный сортир, в свою очередь, приобрёл такой же печальный статус своей соседки-помойки. Дети впитывали местный колорит во всех его прелестях, смыслах и проявлениях. Взрослые же смотрели на всё сквозь пальцы, обвиняя ответственные лица, ничего ни делая при этом. Обозлённые люди не предпринимали никаких действий по самоспасению и выкорчевыванию себя из грязи. Сутяги не выгребались из мусора хотя бы по субботам, ни разу не рискнули лишний раз умыться и выбросить завалы отбросов возле домов и детских площадок. Только возмущались и ругались. А кверулянтство, как известно, до добра не доводит, а вероятнее всего, перерастает в синдром настойчивых жалоб и порождает взаимное вовлечение окружающих в бред сутяжничества. А там, где бред, там и до дурбольницы не далеко, где пациенты бесконечно будут вести борьбу за справедливость, вечно тонуть в ложных убеждениях, только уже внутри жёлтых стен печального здания.

Катрин ненавидела свою унизительную работу всем своим дрянным существом, ненавидела жалкий посёлок, ненавидела свою никчёмную жизнь. Каждый день она убивала себя жидкими пулями. Без этих «убийств» она бы, наверное, сдохла. Ей казалось: весь мир её обманул и предал все обстоятельства против неё. И после подтверждения её убеждений очередным неблагоприятным событием, она ещё больше укоренялась в роли жертвы. Ей казалось, что она имеет право на совсем другую жизнь, и то, какой жизнью она живёт – это какая-то дичайшая ошибка, вопиющая несправедливость. Сумрачная Катя необратимо превращалась в синтетическое зомби, а от туда не возвращаются прежними уж точно. Её вышвырнули с работы со словами: «Хоть бы ни палилась!». Когда подготовительная группа детишек стала свидетелями страной игры тёти в медсестру с самой собой. Самые продвинутые дети кричали: «Наркоманка!».

Катины оголённые нервы коротили нон-стоп. Любые безобидные ситуации играли на ржавых струнах её души. Она кипела эмоциями, сильно играя против себя. Любое действие, любая фраза, подозрительная мимика: приподнятая бровь, косой взгляд, натянутая улыбка – всё это чиркало спичками и Катя вспыхивала. И долго полыхала, даже без щелчков из вне. Ну а если «благоухающая» субстанция кем-то затрагивалась, то она по-чемпионски расковыривала мозг своими наездами. И как Эминем читает рэп, она также глушила напором лексики и истерическим психозом испуганного оппонента. Затем уничтожала физически: до первой-второй группы инвалидности. Наглухо наказанные жертвы, возможно и были, но видимо они грамотно утилизировались, так как мокрой статьи на Кате не было, а канистры с кислотой в хозмаге она  нет-нет да и прикупала. А в последнее время наборы маньяков и мучителей приобретала с подозрительно завидной регулярностью. Опасная мясорубка-Катя люто вандалила всё в пределах её досягаемости. На какое-то время её отпускало, ей помогала вся эта движуха, но вскоре её снова колбасило, душевные швы обратно расходились и уже было не заткнуть зияющие чёрные дыры её психических расстройств. Видимо это и было её стабильным состоянием. Потрёпанная душа страдала в изнеможённом теле. Катюха была верна себе и всенепременно являлась патриотом своей сути.

Всего один раз, чтобы вернуть свою дочь, она вероломно встала на путь исправления, но конечно же внезапно споткнулась и быстро откатилась в своё привычное русло, в свою зону комфорта и полную вседозволенность. Она очерствела. Катя внушила себе, что она сильная, а человечность стала путать со слабостью.

Химия её безжалостно переплавила в необратимый неликвид. Солевые притоны искорёжили её фасад и внутрянку. Она отравила себя и переплавила свою судьбу на вторсырьё. Жизнь, конечно же, щедро кормила её отборным дерьмом. Она же в обратку разбирала всё и всех вокруг на запчасти. «Не мы такие, жизнь такая!» – частенько звучала оправдательная мантра из её припухших несвежих уст.

Естественно, ей казалось, все происходящие беды являются стихийными причинами её вынужденных действий, а это было следствием её ошибок. Но проблемы с пониманием причинно-следственной связи не давали ей разглядеть простых вещей. Она видела зло вокруг себя, ни на одну секунду не догадываясь, что зло исходило от неё. Она агрессировала и мстила в воздух. Катя в статусе ответственной за разврат и разрушение готова была всех законтачить злом. Воздушно-капельным, половым, любым способом. Все для неё 3,14дары. Пиyesры и блpoisonи по умолчанию. Только 4мошная падаль, проходящая её фильтр свой-чужой, осыпалась респектами. Всё наизнанку. Здесь балласт всплывает наверх! Чудесный антимир с его не менее чудесными антигероями.


14. Поворот не туда

В старом и неуклюжем посёлке городского типа стояла превосходная погода. Кучевые облака слегка затеняли жгучее солнце красивыми фигурами на прекрасном синем небосводе. Но люди не смотрели на небо. Они сверлили глазами телефоны. Страдальцы с атрофированной психикой, измученные едкими обстоятельствами и утомлённые различными токсинами, совсем не ценили красоту природы. Да и вряд ли кто-то из этих неблагодарных оползней вообще обращал внимание на погоду, на небо, на Солнце, на перламутровые облака. Каждый матричный житель гонял в своей голове кислые думки по кругу. Они все жили у себя в голове и в своих смартфонах. Зато болванчики точно знали, какой убогий посёлок и какая скучная у них жизнь. Их раздражала неустроенность быта, нищета, грязь вокруг. Они уверенно считали: что им просто не повезло, что они совершенно точно прокляты. Физический мир обжигал их дискомфортом. Жертвы карательной психиатрии даже не помнили, как оказались в этих гиблых местах. Они не сохранили в памяти и уж тем более не вели статистику миграции населения. Не помнили: кто уехал, кто приехал. То, что люди пропадали без вести пачками, знали все. Но чтобы кто-то собрался уехать и уехал, никто не припоминал такого. Странно. И это была кара за смирение, за готовность подчиняться чужой воле. Если человек терпелив, то терпи, а если ты не готов терпеть, то меняй мир вокруг. Ну, или хотя бы своё восприятие, что ли.

Недалеко от старой, но не доброй площади Брани открылся очередной магазин ядов. Бешенный спрос на самоуничтожение и деградацию порождал гигантский многотриллиардный бизнес. Рабы страстей тянули экономику, как бурлаки когда-то тянули судно против течения реки. Так и заложники своих зависимостей, вопреки бурному течению искусственных кризисов и саботажей, выводили экономику в плюс. Только вот деньги текли рекой в неизвестном направлении и не оседали в посёлке. Жертвы рекламы, они же адепты Системы, под гипнозом вяло плелись к этим адским порталам, будто ветер пропаганды дул в спину, а ручник здравомыслия напрасно сопротивлялся. Но, конечно же, они проигрывали, поскольку проиграли уже давно: вредная привычка на автопилоте переставляла ватные ноги в логово злодеев, где их отоваривали ядовитым зельем. Обратно, уже в пьяном бреду, они гадко расползались по окрестностям: кто-то упирался рогами в землю и впадал в глубокий сон, кто-то стучал копытами и безнадёжно предавался буйному психозу.

Внезапно из сетевого магазина «Жрипомои» прямо из «Курибухай» отдела, спотыкаясь, в припрыжку и шибко торопясь, вышвырнулся на удивление бодрый и развесёлый чувачок. Бутылка мутной жижи под мышкой сразу исчерпывающе объясняла его приподнятое настроение. Суетяга выбрал место поудобнее: промеж двух круглосуточных сетевых «алкашек» в анклаве распятых аптек. На выступающем фундаменте дома, между недоеденной селёдкой и тлеющими бычками, клинический алкоголик привычно расположился для проведения ежедневного ритуала. Несмотря на пугающий тремор рук, страдалец быстро распечатал бутыль, судорожно присосался к ней и с неимоверной скоростью, на зависть прохожим, поглощал содержимое. Как будто он сегодня сильнее обычного опоздал. И теперь, что бы загладить вину, с особым усердием старательно догонял окружающих.

На первый взгляд чувачок немного ущипнутый, слегка с долбанцой. При более глубоком анализе персонажа можно было навешать ему кучу психических расстройств на его сильно варьируемый гендер. Гендер варьировался не столько от Европейской пропаганды, сколько от убитой гормональной системы вследствие систематических чрезмерных возлияний. С виду чувачок ширпотребного фасона, любитель палённых брендов и кривых обезьяньих понтов. Словом, обычный среднестатистический мудак с умасленной алкогольной рожей, презирающий снобов и пижонов. Ну и, как ни странно, себе подобных мудил. Хотя это вполне естественно, поскольку внешний раздражитель цепляет подобное нутро. Этот дрянной субъект, наглухо упоротый когнитивными искажениями и иллюзиями, изрядно нашпигованный идеализациями, просто идеально вписывался в инфраструктуру искажённой матрицы. Шальной негодник вкусил все прелести местной суровой житухи, но на удивление ещё не увядший организм сохранил заряд бодрости. Такой узкий, счастливый спектр зрелости. На пике кривой своей жизненной энергии он сильно ускорился в потреблении до степени злоупотребления и как земляной червь, стремился пропустить через себя как можно больше. Болванчик с сильно раздолбаными личными границами, насильно вскормленный и безнаказанно насилуемый на постоянной основе масс-медиа, самостоятельно утрамбованный чужими амбициями, с кривыми установками в башке, он так-же криво скользил по исковерканным пустошам и прогалинам.

С одной стороны, немного странный и причудливый, с другой стороны – обычный штампованный бот. Он хорошо вписывался в контекст местного квазисоциума, в этот сумасшедший сюр и гротеск окружающего замызганного пространства.

Вслед за развесёлым чувачком, сломя шею выкатился дистрофичный, чересчур потрёпанный жуткой жизнью, отъявленный хулиган. Бедолага со страдальческим видом, с убитой дофаминовой системой, с наспех забинтованной головой, немного чем-то обмазанный и кровоточащий, что-то жрал на ходу. Дёрганный типок в собственном соку и чебуреком в руке, имеющий серьёзные проблемы с координацией, равновесием и мелкой моторикой, бережно не сохранивший свой мозжечок в первозданном виде, закономерно поскользнулся на плевках чокавошников и споткнулся о балалайку сидящего на лестнице нищего музыканта. С претензией: «Э-э!». Нищий музыкант хотел добить балалайку о башку неуклюжего растяпы, но трухлявые остатки головы, скорее всего, не выдержали бы натиска весомого инструмента, раскрошились бы и смешались с мусором. Да и там от головы то почти ничего не осталось. «Урод! Чтоб ты грохнулся!» – послышалось благословение вслед неучтивому обидчику с разматывающимися бинтами на голове. Затем полумумия-полураненый, не обращая внимания на проклятия, проскользнул мимо бабушки, продающей ядрёную комбучу. Раненный в голову, сильно прихрамывая, артистично перешагнул трёхлитровые стеклянные банки этого жутко воняющего снадобья. Неуклюжий суетолог всё же зацепил одну липкую баночку с мутной субстанцией своей кривой культяпкой и под возглас бабули: «Итить твою мать!». Совершив случайный пируэт, кувырком полетел на выщербленную лестницу. Этот совсем в хлам ушатанный тип с забинтованной головой и тут умудрился виртуозно расквасить себе хлебало как раз под замызганный чепец. Эффект просто красочный! Безжалостно отбитым туловищем страдалец старательно приветствовал каждую ступеньку, проверяя на прочность бетон с костями. Великомученик потерял свой копчик и был нещадно осыпан острыми стёклами банки. Эпично обмокая в комбуче там и остался мариноваться и в пьяном угаре пафосно обнимать лестницу, загадывая желания между двумя «идинаховыми» клон неймами алкашек. Большое мокрое пятно с кучей стеклянных осколков и бессознательной полумумией посередине никто не собирался убирать, спасать и откачивать. Окружающие, лениво щёлкая семечки, не в первый раз лицезрели подобные сюжеты.

Вполне себе логично объяснимые алкогольные движения, надо полагать. Пьяные ходы с дурной активностью, под энергией в кредит создают клубок проблем и загоняют в глухой тупик. Алкоголь сначала услужливо ломает блоки, а затем, чуть позже, предательски ставит глухие стены. Но это всё пустой вздор, когда хочется жить здесь и сейчас! Широкая русская душа пляшет на всю катушку! Вот этот кривоход уже отплясался.

Бодрый чувачок, не обращая внимание на усталое тело вяло медитирующего, даже не поморщившись, резво перешагнул через него. Нисколько не испачкав и не задев уставшего почтенного гражданина. Учитывая засранное окружающее пространство, он только это и делал, что перешагивал и перешагивал, обходил и снова перешагивал. Перешагнуть он был готов через многое. Свою нечистоплотность всегда называл целеустремлённостью. Ничего плохого в этом не видел, даже наоборот, считал любую мерзость пустым вздором, поскольку в достижении чего-либо ценного  все средства хороши, а любую мораль  скомкивал и бросал в ближайшее помойное ведро, ну или туда, где валяется мусор. А значит, везде и всюду. Да куда угодно.

Чувачок неожиданно приятно взбодрился и радостно встревожился, поскольку приметил сочную дамочку. Пьяненькая красотка привлекла пикапера-старфакера дотошной демонстрацией своих сочных элементов. Изумительное неглиже обезоружило мерзавца. Нескромно выпяченные дамские прелести, ещё не утратившие свою свежесть и привлекательность, завораживали и горячо манили жертву моментально предаться плотским утехам. Робко утаивая за широкими одеждами свою быстро твердеющую симпатию, чувачок переключился в режим галантного ублюдка. Пикантное позирование чертовки продолжало всё так-же скотски будоражить его молодой организм на глупые подвиги.

Чувачок бескомпромиссно решил срастить хлам сексуальных утех ко второму ужину посредством вброса незатейливых льстивых фраз. Хавнул чуток маргарина, заел ассорти из скотского ливера и направился к объекту сладострастия за десертом.

По дороге, слишком увлёкшись жратвой, вытирая руки о модную майку, забыл нарвать цветов с клумбы, но, махнув на это рукой, продолжил идти, куда шёл. Вместо цветов у него в руке была початая грязная банка ягуара. На мятой банке, что уже успела покататься по земле, в заломах и перегибах, неожиданно образовался свищ. Но чувачок не растерялся и незамедлительно заткнул её пальцем, дабы не вытекла драгоценная жидкость и было чем угостить даму.

Мимо проходил прохожий, быстро говоря вслух свои мысли: «Жрёт же всякую падаль, потом пытается похудеть, закидываясь сомнительными колёсами. Идеальный адепт коммерческой системы!».

 Чувачок услышал неожиданную для себя информацию в виде какой-то шизоидной мантры, запил её жижей и уже беспрепятственно, не спотыкаясь о грех, роняя слюни, продолжил идти к объекту сладострастного вожделения.


15. Жорин пикап, переросший в рамс-баттл

Проходя как-бы мимо, силясь скрыть свои похотливые намерения, Жора вроде как случайно остановился возле развязной девицы. Затем этот любознательный участливый прохожий со знанием дела переквалифицировался в стороннего наблюдателя. Делая вид, что занят своими чревоугодными делами, активно жевал хавчик. Приветливый соблазнитель, смачно чавкая жрибургером вперемешку с хрюгетсами, запивая жирспиртядколой, сплюнув облезлый кошачий коготь, резво и беспардонно бросил заботливую фразу в сторону боевой машины Кати:

– Не плачь, милая, лицо обветрит! – Пьяная речь была смазана ветром и заглушена проезжающим мимо грузовиком. Чувствуя провальное вступление, дабы не быть отвергнутым, он решил предпринять ещё одну попытку. И сразу добавил:

– Какой прекрасный день, чтобы поразвлечься, а не киснуть и тухнуть в этой гнилой канаве! – договаривая слова, он уже понял, что вышло ничем не лучше. Как-то ещё более неуклюже, скомкано, грубо и обидно. Он себя ещё больше закапывал. Всё происходило совсем не так, как он предполагал. Некоторые слова были слизаны смехом рядом стоящих проституток. Чувачок Жора даже немного испугался, насколько желаемое красноречие не совпало с действительным и обернулось жалким грубым косноязычием. Вот ведь воистину как бывает: неправильно подобранная интонация  сбивает весь хрупкий настрой и портит всё впечатление. Но всё же он надеялся, что будет правильно понят.

Бесстыдная блудница, в свою очередь, видимо, тоже ожидала более приветливого тона. Но этого прекрасного момента так и не случилось. Она посмотрела на него, как на падаль, сильно скривилась, будто эта «дерьмогниль» вызвала у неё рвотный рефлекс с крайней степенью отвращения. В её пустой черепной коробке раздался грохот и лязганье. Будто это не голова, а склад строительных материалов и там происходит бесконтрольная логистика.

Бедный Жорик. Этот «пряник» такой же сладкий и беспонтовый, в ожидании чуда, не потрудившись исправить положения, всё ещё крепко надеялся на положительный эффект. Сильно нервничая, ушел в защиту и начал нарочито нахально трамбовать себя канцерогеном, жирным жиром и прочей шнягой. Он даже неожиданно для себя начал как-то странно и вызывающе трясти ногой. Примитивное рефлексирование завладело его тушкой. Возможно, в нём включился механизм чего-то первобытного из глубины веков, когда шаманы танцами вызывали дождь. Но что-то пошло не так. Магия не сработала. Вся движуха обернулась беспонтовой кривотой.

«Милая» эгалитаристка Катя, спровоцированная колкой фразой, отхлебнула алкогольной анестезии, чтобы ещё больше парализовать свой безнадёжно увядающий мозг. Выждав театральную паузу, усиливая эффект пафоса, дерзко, брезгливо и с апломбом выпалила на местном безграмотном:

– Ватафак? Смари, чёб тя ни разнясло, свиня ванючия!

Прохожий, слегка оторопев от неожиданности, на автомате сбивчиво ответил:

– Захлопнись в ноль, тупица картавая! Филешку свою тухлую не отморозь! С башкой-то рано было! Овца отбитая! Мразь конченная!

Он сам не ожидал так завестись. Жора не понимал, почему он так озверел и что за дерьмо с него дристануло. Он словно оборотень  превратился из милого домашнего скота в дичайшую животину.

Катя, королева эпатажа, уже давно перебила его и продолжала давить стальными нотками командного голоса нерадивого пикапера. Параллельно с ним кричала:

– Дерьмом не подавись, конченный! Рыло задолби! – и прочие оскорбления, созвучные словам: «звезда», «тарантас», «пылесос» и ещё «что-то съел». Ну, естественно с кучей трёхъярусного, отборного, сочного, как яблоко Антоновка, великого русского мата.

Как оказалось, среди говна есть сорта, и она очень хорошо разбиралась в этом изобилии оттенков и вкусов. Катерина с лёгкостью втащила Жору в свою субкультурную нишу, окунув в свой поток сознания.

Рамс-батл продолжался не долго. Катина подача фаст флоу перегрузила Жорин сервак. Адреналин резко жахнул по спазмированным связкам, голос предательски дрогнул, бескомпромиссно обозначив жертву. Позвоночник безнадёжно с грохотом осыпался в трусы. Надутый альфач быстро сдулся до жалкой омежки и походил на использованное резиновое изделие: номер два. Грызя асфальт, оппонент нервно затроил, как конченный движок на усосаной тачиле, такси-эконом-садовод. Броуновское движение буксующих мыслей сделало его спонтанно заикающимся кретином. Пластмассовые стандарты, живущие в голове пучеглазого закошмаренного пряника, испуганно поплавились в длинный узкий тоннель хлипкого сознания. Остолбеневший, как застывший бетон, он слушал и не смел перебить харизматичного оппонента. За отсутствием хлипких аргументов, ввиду катастрофически иссякшего скудного словарного запаса, Жорик хотел было швырнуть огрызком жрибургера в грязный рот Кати, ну или просто в неё, но всё ж передумал. Пожалел жирненькую котлету в булочке с кунжутом.

Рядом стоящий непричёсанный бомж Володя, как талантливый бейсболист, лучший кэтчер в команде, сильно воодушевился и с энтузиазмом готовился поймать спонтанный ужин. Но. Увы и ах! Не свезло. Но не судьба. Просто ложная тревога. Бомжарик вздохнул, прослезился, почесал двухнедельную щетину на щеке, резко выдохнул, затем накатил палёнки и снова засиял, как медный пятак.

Пока озадаченный Жора с переменным успехом давился слогами, мычал и блеял уже хоть и членораздельно, но всё же силясь хоть как-то связать пару простых слов, местная дворняга Жужа, распробовав его мятый потёкший бургер, довольно мочилась ему на пыльные мокасины. Другая кобелина пыталась самоудовлетвориться о его ногу. Жора был так увлечён и напуган склокой, а точнее сильно оттарабанен в голову Катей, что даже не в состоянии был заметить, что его только что ограбили, обоссали, да ещё и в придачу настойчиво насиловали. Пока ещё только в ногу.

Катя угрожающе привстала. Теперь она казалась большой и опасной. Расправив плечи, она эпически продемонстрировала в массивной руке такую же впечатляющую стеклянную бутыль в качестве орудия потенциальной опасности жизни и здоровья. Катя даже и не собиралась блефовать, запугивать и нагнетать. Её вполне веский аргумент уже ораторски говорил сам за себя. Жора понял всю сложность ситуации и серьёзность намерений. Он совершенно точно уловил агрессивный посыл. Да так точно, что аж постыло заныл его хронический гастрит. На этот раз его чуткий ментальный радар не подвёл. Дело пахло керосином.

Катя готовилась одарить его ЧМТ и прочими тяжкими, рваными и колото-резаными. Отмороженная девица, ярко, в мельчайших деталях, представила: как разбивает увесистую бутыль вдребезги о его хрупенькую голову, при этом, другой рукой, одновременно вырывает ему ключицу и ей же, его зверски закалывает в брюхо, проворачивая ключицу внутри жертвы против часовой стрелки, профессионально наматывая ливер. Ох, а руки то у неё гибкие.

Катя преисполнились самобытной первобытностью и сделалась настолько выразительной, что бедный Жорик, свою эмпатию квантовым скачком прокачал до уровня далеко не фальшивого экстрасенса. И в ярких красках представил картину до мельчайших деталей, почувствовав собственной шкурой, с эффектом полного погружения, да так, что аж вздрогнул и заорал от ужаса.

Он должен был незамедлительно физически отстранится. Морально загнанный в угол, но физически, имеющий пути отступления. Не будь последним дураком и самым крайним кретином, проигравший намеревался воспользоваться единственно верной возможностью – бежать.

Инстинкт самосохранения впрыснул густой адреналиновый сироп в скоростную магистраль кровеносной системы. Мышцы налились кровью, ускорился пульс, участилось поверхностное дыхание, на щеках появился румянец, на лбу выступил пот. Мандражирующий спринтер, в положении высокого старта, был готов рвать когти.

Любое промедление, могло швырнуть его в ещё более худшую ветку реальности, а может и вообще не ветку. Вероятность сгинуть, логарифмически нарастала.


16. Бегство раскисшего пряника

В состоянии глубочайшего стресса, немного придя в себя, точнее даже не в себя, а в своё более привычное полусумеречное состояние, Жора из режима «замри» готовился функционировать в более динамичной фазе.

Он собрался с силами, слегка взбодрился и, рефлексивно раскидав ногами назойливых худосочных собак, немного запутался в собственных ногах и о них же запнулся. У обиженной жертвы-омежки на фоне резкого стресса закружилась голова. В тот же миг он «поймал паничку». Георгий резко сгруппировался. «Атака» его отпустила, вестибулярка пришла в норму. Он внимательно осмотрелся. И, убедившись в отсутствии препятствий, пристально посмотрел на источник сгущающейся угрозы. Будто в очередной раз нашёл подтверждение в принятом решении. Разгребая руками воздух, развернулся кругом, сильно скрежеща копытами, немного пошатнулся, но, удержав равновесие, рванул с места. Жалкий терпила, распушив шерсть, не выдержав Катюхиного кэтколлинга, шаркая подошвой, как подбитый олень, нахлобученный новой порцией комплексов, поджав собачий хвост, устремился сильно прочь.

Трушная деваха Катя смачно плюнула вслед ссыкливому душному недопранкеру. С чуть покосившейся ментальной короной на голове, ставя на нём печать бабораба и прочих матерных регалий фразой:

– Словимся баран, шарик круглый! – Довольная «гладиаторша» продолжила высасывать жижу из зелёной бутыли игристого вина.

Сильно встревоженный Жора ускорился, реактивно удаляясь, запивая едкую обиду приторной спиртосодержащей газировкой. Он, словно ракета, залетел по лестнице и скрылся за обвисшими маркизами. Они ему сразу напомнили Катины сиськи. Недовольный Жора потянул на себя липкую ручку замусоленной двери и уверенно вошёл в кафе «Глубокий зажор». Поспешно сделав заказ, всё же мусарнулся и незамедлительно принялся звонить в службу охраны правопорядка и народонаселения галактического масштаба. Обиженная, недоеденная жертва слёзно жаловалась на оскорбления и угрозы физической расправой в его адрес, нарушение общественного порядка ввиду аморальной внешности, а так же распития спиртосодержащих напитков в неположенном месте. Но поскольку: ни луж крови, ни трупов не было, сотрудники галактических порядков не в силах были отвлекаться на банальные пустяки и взаимные фантазии разнопланетных граждан, поскольку были сильно сконцентрированы и завалены по горло легендарным Упырским переулком.

По межгалактическим инструкциям они были обязаны отреагировать на сигнал, но ввиду своей загруженности серьёзными нераскрытыми преступлениями, не могли и не имели морального права позволить себе тратить своё драгоценное время на пустые обиды неказистых граждан. Соответственно, его устное заявление ни в полной мере, ни даже частично не было удовлетворено и даже рассмотрено. Уж тем более его капризная просьба: «Привлечь гражданку к ответственности!». Что плавно перешла в мольбу, а затем в тошнотворное прошение, равнодушно оставили без внимания.

– Потасканный рот! – злобно, в надрыв выругался в пространство обиженный Пряник. – Я плачу повышенный налог за добавленную гравитацию искривлённого пространства, а они даже слушать меня не хотят. Не стали исполнять мои законные требования. Да даже мои человеческие просьбы оставили без внимания. Да, я телепортирую голограмму с жалобой в Совет Объединённых Метрополий и Высшей Справедливости Млечного Пути. К тому же у меня ещё есть куча жалоб на этот сомнительный отдел. Я натравлю на них целое подразделение внутреннего расследования! Я устрою им сладкую жизнь! – не унимался раненый в самолюбие Жора.

Кислая калоша жевала сопли вперемешку с простывшей Карбонарой, сетуя в воздух на бесправное существование, беззаконие, бесчинства, беспредел и прочие общие фразы с приставкой «бес». Он ещё долго упоминал кучу терминов. Его беспокоила абстрактная справедливость и надуманные личные привилегии. Пустые жалобы въедливо коптили потолок промасленной харчевни, не принося ему хоть сколько-нибудь ощутимого облегчения и уж тем более пользы.

Нажравшись дожира, жертва собственных идеализаций, подобрел и смирился с недружественной действительностью. Жора, как рафинад, растворился полностью в приторный сироп в атмосфере сытной душной кухарне и забылся в алкогольном угаре.


17. Неликвид за фунфырик и петушиный окорок

Где-то в дали стелился густой туман. Природа пыталась скрыть пагубные места на своём теле.

На ограбленной и обглоданной окраине слабенькой цивилизации, что недавно выкатилась из холодной сырой пещеры, слонялись без дела пьяненькие человечки. Средь облезлых декораций сугубо безнадзорно, в грязных, изодранных и промасленных одеждах бегали никому не нужные дети-пироманы. Их родители преспокойно кушали горькую и, упрятав в душу по литрухе дрянного снадобья, потерялись в пространстве, утратили счёт времени и совсем забыли про своих отпрысков. Беззаботно валялись около лавочек. Некоторые и вовсе, жутко извиваясь в неказистых непотребствах, ползали по околоподъездным пикникам.

В это время потомки нерадивых педагогов с азартом поджигали сухую траву. Малолетние засранцы создавали неподдельный фон наступающего Апокалипсиса. Ближе к покосившейся заброшке, сильно истлевшей временем, сидели на корточках, подпираясь худенькими спинами об облезлую стену, такие же запущенные, в замусоленных лохмотьях, слегка одурманенные подростки. Но эти недолетки то ли надували воздушные шары, то ли надували ими себя. Наследники дурных генов травили молодой организм ядом от безделья, скуки и ненужности этому миру.

Атмосфера культурного банкротства, девальвации совести и всеобщей моральной гиперинфляции многообещающе намекала на бесконечное адово веселье.

На заднем дворе бывшей наливайки «Зины» теперь уже крафтового пойло-хауса премиум класса, хоть и для угнетённых масс, стоял тонированный «в круг» пыльный старый микроавтобус «Литайс». Ржавый кривобокий перевёртыш, до краёв утрамбованный неликвидными проститутками, чутка завалился набок. Лидия-хламидия, Инесса-страпонесса и прочие звёзды разврата составляли содержимое старого раздолбанного корыта.

На выдвижной двери красовалась пёстрая рекламная наклейка с надписью: «Мясная лавка» забавно обретшая несколько иной смысл. А сильно потрескавшийся, выцветший оракал с готическим шрифтом придавал рекламному тексту ещё больше эпичности.

В автобусе сидели невостребованные стрипухи и вэбкамщицы, обратно перепрофилированные на более приземлённую тактильную специализацию. Кому нужны в данной местности танцы и кривляния на вебку? «Здесь едят, а не смотрят на еду!».

Лютые адреналинщицы имеют очень хорошие шансы нарваться не только на рядовых буйных алкашей, но и на глубоко клинического психопата, профессионального маньяка и прочих расчленителей и душегубов-любителей. Они продолжают рисковать и испытывать судьбу, ведь желание вырваться из жуткой безнадёги толкает их на отчаянные шаги и не обдуманные действия, имеющие тотальные последствия. Контрафактные тёлки, пряча себя за фейковыми образами, тем самым потеряв своё истинное Я, безнадёжно тонули в собственной мерзкой лжи. А что такое ложь? Ну, это все знают. Но не все знают, что ложь блокирует горловую чакру. Та самая Вишудха. А это сверхспособности. Так вот, они себя обрезали от великого потенциала. Ну а свою горловую чакру они качают, как могут, своими методами. В надежде на светлое будущее.

Всё же большинство представительниц востребованной дряхлой профессии, пробив дно невозврата, задержались здесь из-за быстрых денег. Они очень нужны наркозависимым. Порочный круг слишком стабильно удерживал их на рабочем месте.

Подле обильно обмоченного дебаркадера с непристойным запахом, солидная женщина внушительных размеров, сочно жестикулируя пальцами в золотых перстнях с камнями и размахивая увесистой барсеткой, впаривала товар сильно потёртому гражданину. Прокуренный голос выразительно продвигал товар:

– Лярва гепатитная – рубль, блудливая, с запашком – полтора, Лидия-хламидия с огромной, как её берлога скидкой, сифиличка-универсалка почти даром – за пятихатку! Но она с суток после группы почти не живая. Та-а-ак. Эти вот путаны на расслабоне, рот шире ворот, все створки раздолбанные. Ценник тот же, но не советую. А вот! Сонечка…

Под жидкие аплодисменты коллег администратор расхваливает «бриллиант» золотой коллекции сотрудниц:

– Молодая не испорченная, почти девственница! Даже в школе хорошо училась. Посмотри на неё, ведь ангел! Прирождённая жрица любви! Талант от Бога! Только на смену вышла после выходных: свежая, бодрая, чистенькая! Два рябчика. Чуть дороже, понимаю, но сочетание цены-качества – просто превосходное! Да, медицинской справки нет. Под моё честное слово. Ну разве может такая милота триппером болеть? Или ещё какой дрянью? А продлевать будешь. Скидку хорошую сделаю, накопительную! Рекомендую! Оттопыришься по полной программе, не пожалеешь! Все свои проблемы здесь оставишь! У нас гибкая система скидок есть. Ну, так как? – умело сыграв на контрасте, причёсывала изголодавшегося потенциального клиента прожжённая мамка.

– Ну и расценки у вас, как в зажратой столице! – включал псевдореверс хитрый клиент. И продолжал сбивать цену за дефицитный товар:

– Гвозделина Аркашевна, может, по старинке, бартером: за фунфырик и мороженный петушиный окорок, не? Помнится, до отсидки за пару сигарет и окорочок прокатывало!
 
– Да когда это было? В прошлой жизни? Бориска, ты чего? Вот ты дурной, что ли? Я не пойму, ты из комы вышел или тебя из пожизненного освободили? Ты откуда вылез? Они айфоны из рук не вынимают, сигареты электронные курят! Ты бы им ещё ракушки с пляжа предложил! – изумлялась продавщица «любви».

Из-за приоткрытого окошка микроавтобуса почти непрерывно выдыхался дым. Безучастный манекен в парике отмерял долгие минуты струйками дыма.

– И тут инфляция мимо не обошла! Так ещё и ускорилась. Ресторанная наценка! – Справедливое негодование об опережающем повышении цен на проститутские услуги в сравнении с социально значимыми сублимировались в философию:

– Чудненько! Ну как не зайти в такое замечательное место? Просто мечта – быть в обществе таких милых гурий! Ну, это, конечно, если ты стремишься сорваться в бездну! В социальную бездну! Тут уж сам Бог велел! А может, и не Бог… – Под тлеющий косячок утомительно душил всех своей алкогольной философией давний постоянный клиент Борь Яныч, недавно вернувшийся из тюрьмы.

На самом деле по паспорту он был даже не Борис Янович, а Борис Йохананович. Так звали его отца. Сложновыговариваемое имя сам Бог велел заменить. И постепенно оно переросло в Боря Яныч, а затем и вовсе преобразовалось в Боряныч. Не Борисыч, а именно Боряныч. Поскольку в его ближайшем окружении уже обитал некий Борисыч, все, кто с ним общались, охотно окрестили его Борянычем. Эта метаморфоза стала не только отражением дружеской игры слов, но и символом обыденной жизни, где имя – это не просто звук, а особая связь с личной историей и окружающими. Так Боряныч вошел в обиход, вобрав в себя и легкость, и тепло, а сам процесс изменения имени обрел свой собственный, уходящий в небытие смысл, напоминая о том, как просто и естественно могут переплетаться судьбы в искренности человеческих отношений.

Философия быстро выветрилась, праведные истины стремительно растворились в воздухе, оставив лишь следы своих абстрактных идей. Потребность рептильного мозга шустро завладела черепной коробкой с отростком-туловищем. Первобытные инстинкты, словно голодные хищники, безжалостно сожрали мимолетную жадность Боряныча. В этот самый миг у него, как по волшебству, неожиданно оказались жухлые смятые купюры, предвещающие спонтанные решения и необдуманные поступки. В потайном кармане лежала заначка на «гусарские» радости. Без этих шалостей он непременно бы утратил всякий смысл своего существования.

Словно тень, прошедшая сквозь мрак разума, жажда плоти Боряныча страстно обладать плотью проститутки вновь завладела его мыслями. Игнорируя все предостережения и доводы Гвозделины Аркашевны, он страстно желал овладеть милым созданием.

В пятидесяти метрах собралась очередь за беляшами с горячими пирожками. В ней толкались и боялись, что на всех пирожков не хватит, а кто-то только что купил последний беляш. Боряныч увидел в этом чертовское совпадение и сразу же расплатился за свой вечный смысл бытия.


18. Биомусор фигачит «пушок»

Оранжевый диск Солнца печально растаял за сопкой. Необратимо вечерело. Усталые улицы разбитых фонарей и поломанных судеб тщетно прятались в сумерках от опостылевших паразитов, слоняющихся без дела. Сброд кучковался у полуразобранных лавочек на избитом теле улиц. Омерзительные спиртолюбители фигачили всё, что горит и воняет.

Усталый день в бессилии упал на колени и растворился в коллективной склеротической памяти запойных алкашей. Здесь сумерки имели обыкновение спотыкаться на посёлок и с завидным постоянством щедро приносили с собой новую порцию злосчастных событий. Снова, только ещё более громко и тошно, доносились вопли избиваемых, терзаемых и измученных мазохистов, садируемых с разных сторон и этажей домов. Странное лязганье, звуки битого стекла и женские встревоженные крики стереозвуком врывались в огрубевшие барабанные перепонки местных обитателей. Шальной ветер-хулиган нахлынул на офонаревшие улицы, приглушив звуки потасовок. Октябрьская промозглая непогода разгоняла зазевавшихся плюшевых сонных прохожих с недружелюбных прохладных пыльных проулков.

Самые стойкие – местные заядлые забулдыги-фунфурье, старательно стреляющие у прохожих мелочь на дешёвый спирт, ставили антирекорды по сопротивлению организма к токсинам. Кучкуясь в «Упырском» переулке, с пристрастием дегустировали спиртосодержащую жижу «пушок». Дрожащими, грязными и опухшими культяпками небрежно опрокидывали пластиковые фунфырики в свои не человечьи закалённые глотки. Их развороченные рожы корчились в гримассах, подгибались колени, тела складывались, как раскладушки. Некоторые «профи» уже сверх-урочно валялись вперемешку с мусором средь инсулиновых шприцов других «дегустаторов». Иные пристрастные помойные сомелье неотступно готовились вслед за павшими и падшими впасть в непробудную кому.

«Не думают, сволочи, о здоровье! Кощунство высшей пробы! Тройной одеколон куда натуральнее и значительно полезнее!» - выкрикнул случайный неравнодушный прохожий за вонючим сгнившим сортиром на привычном выпившем языке с местным сильно запойным наречием и подвальным прононсом. Категорически осудив и подвергнув резкой критике горе-дегустаторов, продолжил обращаться к воображаемой публике на своём сильно путанном запойном.

Этот отделившийся от сброда, но такой же деклассированный элемент, непременно знающий толк в медленном суициде, совершенно ничем не отличался от своих собратьев. Кстати говоря, этот странный тип в засаленной шапке с большим бубоном имел обыкновение звонить в скорую с дежурной фразой: «Доктор разгреби навоз!», указывая на кучку угрюмых бездыханных запойников. У тех, что ещё не отморозились последние культяпки, а дикие лисы не обглодали их хрящистые хрустящие багровые носы.

Благо небезразличный гражданин, с присущей ему педантичной скрупулёзностью и чуткой заботой всегда сообщал точный адрес с чёткими ориентирами. Карета скорой помощи всё же чаще успевала приехать и забрать тяжелобольных, пока одичавшие собаки не разобрали их по частям. И уж чего хуже…

Казалось бы, а что, собственно, может быть хуже? А вот бывали случаи. Когда беспомощные, самоотравленные провоцировали дебют людоедства у своих собратьев. А что вы хотели? Дрянной Упырский переулок, бесспорно, славился жуткими происшествиями.


19. Легендарный Упырский переулок

Легендарный Упырский переулок всегда на слуху. Он располагается на границе трёх спальных микрорайонов, красочно обрисовывая зловещую картину бытия. Переулок начинается с большой грязной арки, что за скотобойней. Далее, очерчивая часть периметра района Слизи, смело охватывает большую часть окраины Сумеречного района. Его извивающиеся пути вместе со шлейфом смрада ведут в околицу, где он продолжает скользить и заныривает в замызганную подворотню крематория. Там зловонный воздух словно вступает в неумолимый танец с ноздрями здешних обывателей.

Этот участок ландшафта таит в себе жестокий намек на модель существования местных обитателей, программируя их на беспросветное скитание. На фоне этого безмолвного хаоса, простирающегося вдоль Упырского переулка, обитают не просто жители. Это целая когорта заблудших душ, затерянных в миазме обыденности и бытовой безысходности. Каждый вечер здесь звучит однообразная симфония страданий: пронзительные крики, невыносимая ругань, гремящие звуки потасовок, поднимающиеся в мрачный небосвод, отразивший отчаяние этого порочного уголка жизни.

Упырский переулок легко можно было найти на любой карте. Но если вы въезжаете со стороны площади Растления, что в районе Сладострастного прелюбодеяния, окружённый старыми микрорайонами Гордыни, Алчности, Чревоугодия и остальными четырьмя районами с названиями, созвучными с семи библейскими смертными грехами. Не так-то просто отыскать этот очаг зла. Более того, и спросить то не у кого. А названия впечатляют! Что Библия не придумала, жизнь подсказала! Название улиц – это же целая энциклопедия разврата и пошлости! Ну как могли назвать одну из главных улиц городка: Трипперблудная? А Суицидный закоулок? Эволюционный тупик?

Как-то не тот вектор задавался сто лет тому назад! Конечно, были вполне нормальные и даже прекрасные названия, но они, увы, не соответствовали реальному положению дел, в связи с чем обретали налёт иронии и сарказма. Если на улице Счастья постоянно происходили ужасные драки и убийства, то как-то название совсем не соответствовало. Но ее не могли переименовать в Неудачную Убийственную и Опасную поскольку такие улицы уже были.

Возможно, дрянной районный центр случайно не попал в программу «Умная нация» и в федеральном бюджете не нашлось денежных средств на то, чтобы покрыть всю территорию видеокамерами, а муниципальной казне не хватило возможности повесить одинокий девайс на ближайшем трухлявом древесном столбе. А может, все деньги уходили на систематическое остекление разбитых окон на муниципальных зданиях? Или на вывоз мусора с заваленных дворов? Но это вряд ли!

Надо сказать, дрянной Упырский переулок по бездушной упрямой статистике сильно бил все немыслимые вселенские рекорды. Ну а если буквально занимал лидирующие позиции по криминальным сводкам отделения стражи порядка городка. И непонятно, то-ли злой умысел маскировался под глупость, то ли наоборот. Быть может, и вовсе злой умысел был движим беспробудной тупостью. Программа саморазрушения стабильно работала, ни на градус не отклоняясь от адского плана. Какой-то не видимый генератор излучал зло в режиме фотосинтеза.

Жители посёлка, проживающие на постоянной основе с наинизшим культурным уровнем, с завидным упорством продолжали аморально уплотняться до критических пределов. Они уже превышали множество абсолютных значений и показателей, что прописаны в законах физики, придуманных учёными, что сильно ставило под сомнение их теперь уже научные фантазии. Патологически, часто и с завидной регулярностью мутанты нарушали личные границы таких же аборигенов, что неотвратимо способствовало зарождению новых травматических актов и криминальных историй. Субкультуры, пропагандирующие аморальный и агрессивный образ жизни, хорошо провоняли представителей тутошних окрестностей. Многие выпады и посягательства на личные права декриминализировались, затирались границы и всё преподносилось в ином свете.

Локация давно перешла на автономный режим естественного отбора. Подавленные жертвы с сутулыми узкими плечами, удручёнными лицами и рассеянными боязливыми взглядами неуверенной походкой шли по краям переулков, притягивая к себе всё новых и новых агрессивных альфа-отбросов. Случайно небрежно брошенная фраза с предательски гадкого языка, подкреплённая красноречивым, эмоционально заряженным смачным жестом, могла вполне себе возыметь, смею заверить, эффект бабочки. На первый взгляд безобидные агрессивные выпады являлись всего лишь прелюдией к очередному зверски жестокому убийству. Любой, а уж тем более пришелец, лихо закатывался без разбору, с особым, специфически садистским наслаждением.

«Творчество» так и пёрло с местных рецидивистов. Средь бела дня, на самой людной и оживлённой улице, на глазах у толпящегося сброда, прогуливаясь с собачкой, вас могли запросто замочить отмороженные, наглухо отбитые маргиналы, сильно усреднённые своим окружением, обмочив при этом вашу бедную собаку, или даже наоборот, что в принципе, уже являлось чертовским везением. Бутылка в голову здесь прилетала как за «здрасти», оставляя шрамы на долгую и мучительную память. Удар под дых, как «до скорых волнительных встреч» заставлял откланяться уважаемому визави.

Нищета деформирует поведенческие шаблоны. За три копейки и пачку соевых сосисок со вкусом потрохов и подкожного жира голодный и зависимый готов замочить без разбору и сожаления. Чувство вины обойти очень легко, сбросив всю ответственность на толстые обстоятельства и тяжёлые времена. И сразу совесть чиста. Очень удобная, бессовестная стратегия поведения. Безупречный грешник с возможностью реабилитироваться без страха и сожаления готов пустится во все тяжкие.

В режиме выживания: либо ты, либо тебя. Шелуха слетает, а совесть не так важна, как желание жить. Чем агрессивнее среда, тем сложнее интегрируются атрибуты социума. Вся мораль, этикет и культурные ценности теряют свою актуальность. Включаются эволюционные биологические программы, которые являются основой существования. Естественный отбор правит балом, а социальные игры не имеют никакого шанса вписаться в основные потребности и вызывают лишь ухмылку. Пока не закрыты базовые потребности, нет смысла внедрять тонкие структуры. Зачем голодному и неумытому высокая культура? Испачкает и сломает! А может, и съест?

Вот мы видим, как толпа невыездного сброда аборигенов, пожизненно чалящаяся в ПГТэшке, щедро отоваривает пришлого прохожего. Привычно и без сожаления жилистыми ногами сокрушительными ударами отбивает почки и прочие жизненно важные органы. Незадолго до прискорбного происшествия не покорный гражданин внезапно поверил в себя и с непоколебимой уверенностью дерзко заявил о своих правах, категорически отказываясь платить нескромную входную пошлину. За что и были нарушены его права: личные границы, честь и достоинство, телесная неприкосновенность с последующим физическим наказанием. Непримиримые противоречия не были смазаны спиртосодержащей жижей. Бедолага уже тысячу и один раз пожалел о крутых манёврах его поведения. И вообще, в целом о неправильно решённом жизненном уравнении: что добровольно сослал себя в это проклятое ПГТ на унылое ПМЖ, соблазнившись доплатой баблишек за размен халупы в областной столице на дешевую трухлявую недвижку в полу-заброшенной ПГТэшки. На разницу в стоимости жилья он сразу приобрёл «усосанный» мотороллер, а остаток прокутил в «Зине».

Подобие паназиатской кухни, псевдо ирландское пойло и местные, простые в общении, не закомплексованные и ограниченные своими скромными желаниями женщины помогли полностью обменять доплату за хату. Остатки бабла рассосались по остальным местным доступным шалашовкам. Чайки облепляли мигранта и за тарелку Габаджоу с графином водки готовы были на всё. Трелочницы организовали простой и незатейливый досуг, создавая серьёзную конкуренцию местным проституткам. Новенький переселенец настолько проникся местными обычаями и пристрастился к пошлым ритуалам, что даже пришлось без сожаления продать только что купленный мотороллер, от которого было значительно меньше пользы и уж точно удовольствия.

Здесь неформальный закон неукоснительно соблюдался, формальный же хромал на обе ноги. У кого больше гребень, тот и альфа. У животных наличие наглости и силы толкает по рангам от омеги к альфе. У людей наслаивается статус и меряется деньгами. Нет денег – омега, есть деньги – альфа. А если тут ни у кого нет денег, то как у животных ранги без статуса: кто сильней, тот и прав! Человек от животного отличается многим, а стадо животных от стада людей, пожалуй, ничем! В толпе отключается мозг, а ответственность размывается и перекладывается.

Тайна сосредоточия нечисти в данном дрянном переулке наверняка заключалась в его особенности расположения. Хотя. Нет же! Не место красит человека, а 3,17 промилле в крови местных маргиналов, что являлось не только константой обычая, если хотите, но и гарантией горизонтального положения. А деклассированные элементы набухивались именно до этих крайних концентраций. Дальше срабатывала защита организма, тело падало, и абонент был вне доступа. Алкогольная глушилка не давала ни одного шанса пробиться к разуму.

В это гнилостное место даже днем отказывалось попадать Солнце. А вот ветер любил приносить пыль городка и мусор окрестностей. Сюда, как в чёрную дыру, засасывало все нечистоты. Весь лютый сброд концентрировался в этой клоаке. Чем тут было намазано и что сюда тянуло самые мерзкие отбросы? Видать, атмосфера. Резонанс вибраций. Подобное же притягивает подобное.

Любая крайность хорошо выявляет сущность. Если бы существовал портал в Ад, то это было бы то самое идеальное место. Красные реки мяса, текущие по асфальту, атмосферно сигнализировали о скотском днище. Именно из таких мест нужно бежать, как от морового поветрия. Они же, глупцы, бежали навстречу. В этих жутких местах можно производить съемку бюджетного хоррора, поскольку декорации уже спонтанно созданы местными обитателями.

Упырский переулок насмотрелся таких отвратных нестерильных пассажей, что трудно себе и представить, что бы могло его удивить или превзойти в отрицательной системе координат. Здесь происходило то, чего и в принципе-то просто по определению быть не может. Может! Страшно кричали упорные, страшно упоротые и непостижимые факты.

И лишь иногда, когда звезды пробиваются сквозь перетянутые серыми облаками небеса, в воздухе витают призрачные воспоминания о светлых крупицах когда-то зарытых на дне сердец этих осиротевших тёмных мест. Упырский переулок, несмотря на всю свою зловещую мрачность, таит в себе надежду на спасение. Но надежда здесь странная, искажаемая отражениями усталых фонарей, которые, казалось, давно забыли свое назначение. На каждом углу шумные шепоты, прерывающиеся резким хохотом прохожих, которые скрывают свои истинные лица за масками безразличия. Их взгляды, полные пустоты, словно пронзают глухую темноту, останавливаясь на тех, кто рискнул зайти слишком далеко в этот лабиринт чудовищной реальности.

Тем не менее, в редкие моменты тишины, когда звук шагов затихает, духи раскаянных дремлют во мраке. Они словно тени, наблюдающие за теми, кто пробирается сюда в поисках истины или, может быть, безумных приключений. Каждое их прикосновение оставляет следы на мостовой, как напоминание о том, что радость и страсть когда-то витали в этих переулках, как феи, развеявшиеся в воздухе.

Одинокий кот осторожно скользит мимо таинственного наблюдателя. Его глаза сверкают в темноте, словно фонарики, таящие в себе правду о том, что живое можно найти даже среди бездны. Упырский переулок снова наполняется звуками, смехом и шёпотом, которые подтверждают: даже в самом мрачном углу может зародиться искра надежды.


20. Бульвар Целомудрия

На сутулых дряхлых столбах вяло и нехотя зажглись усталые лампы. Жёлтый свет лениво рассеивал сумрак площади, печально подсвечивая безжалостно засранный голубями гранитный бюст плешивого неизвестного гражданина, одиноко стоявшего средь свалки пивных бутылок и прочей груды мусора. Плешка и плечи памятника были безжалостно, обильно зафаршмачены местным голубиным поносом. В густом сумраке неизвестный силуэт выглядел как солидный седой маршал. Мусор уже виделся его многочисленным войском. В сумеречных лучах это смотрелось особенно эпично.

Воздух тревожно пах адреналином и едким зловонным дымом, коварно стелющимся из обгорелого ящика ТБО. В жутко заблеванном Упырском переулке, промеж славных улиц Гоголя и Лермонтова адски множились такси эконом класса, откуда вяло самоизымались ЧСВэшные, во всю голову отбитые нерадивые пассажиры, все как один, злобно швыряя остатки претензий в убитые тачки, дерзко скалящиеся коррозией.

Через неприлично широкую арку с дряхлого бульвара Целомудрия в изгаженный оживлённый Упырский переулок бесцеремонно влетело ржавое ведро с гвоздями. Усталая шушлайка, гордо именуемая Лада «Галина», пренебрежительно перемещала в пространстве бренное тело гопника обыкновенного. Убитая ходовка с раздолбанным в тло асфальтом, раскрошенным как зубы опытного алкоголика, в содружестве своём способствовали размельчению камней в почках у высокомерного пассажира. Полезная, но болезненная и опасная процедура, приводящая к захлёбыванию недовольством, приводила к быдливому монологу с нервным шмыганьем и поплёвыванием. Он вёл себя развязно и мерзко. Ведь пассажир даже и не хотел догадываться, что все испражнения и натянутые интонации не входят в стоимость поездки и даже сильно выходят за рамки правил приличия и совершенно точно не вписываются в обязанности перевозчика. Он думал, что за горсть мелочи с шелухой от семок выкупил на четверть часа авто с водителем со всеми его потрохами.

В бывалом такси орала музыка. Слова Гарика Сукачева: «Эй, ямщик, поворачивай к черту!». Бесспорно являлись расширенной опцией навигатора. «Заклинание сработало!», – довольно подумал усталый обкуренный таксист.


21. Вылупление из Тэхи.

Неожиданно, сосредоточив своё внимание на одном случайном пассажире, мы видим Димона, простого гопаря из соседнего, не менее депрессивного района. Вчерашний ПТУшник, со скромными навыками сварщика, но очень даже не скромными претензиями к жизненному укладу. Перебивающийся случайными нелегальными заработками на пиво и орешки, но с очень большими и примитивными мечтами. Он явно пребывал в глубоких ментальных противоречиях.

Нежелательный пассажир, имеющий обыкновение расплачиваться после того, как вылезет из такси. Не все, кто так делают – марамои. Но совершенно точно все марамои страдают этой болезнью. То ли ему нравилось щекотать таксистам нервы? То ли с его кармана штанов в сидячем положении неудобно было достать горсть мелочи? Хотя этот вопрос риторический, поскольку он обычный марамой и делает эти манипуляции из гнилого умысла. Но он всегда сначала вылезал, а уже затем либо издевался, либо сбегал. Всё же горделивый хитрец усматривал в этом кривлянии двойную выгоду: во первых, возможность поглумиться над таксистом, действуя ему на нервы, затягивая паузу с оплатой. Во-вторых, появлялась возможность и вовсе не оплачивать проезд. Но если всё же он оплачивал проезд, то театральная пауза с оплатой накрывала его, вдруг из ниоткуда взявшейся вспышкой власти. И это короткое мгновение доставляло нескончаемое, хоть и мимолётное удовольствие, граничащее разве что с порочными удовольствиями, доступными простому отребью.

И вот в очередной раз его дряхло самоизвлекающаяся тушка увесисто отрыгивает бедному таксисту вонючую брань. Затем привычно и устало он артистично захлопывает дверь с замершим жестом. Словно дирижёр перед тем, как чихнуть, как бы дистанционно давая подзатыльник, то ли на последок, то ли для ускорения, отправляя его прямиком в ад.

Прежде чем расплатиться, он закуривает сигарету. Димон пока ещё не решил, будет ли он оплачивать поездку. Будто это зависит от того, чего наговорит этот бедолага, что всё это время с нетерпением ожидает «барина». Но вдруг гнилой мерзавец резко вспоминает, что его ждут корешки. Димон через открытое окно кидает в салон горсть мелочи. Под звон монет, сдерживая смех, выкрикивает на матерном что-то неприличное. Довольный паскудник поворачивается спиной, всячески демонстрируя утрату интереса.

Несчастный водитель, обсыпанный мелочью, об которого только что попортили карму и вытерли ноги, давясь собственной ничтожностью перед псевдовладыкой, щедро вознаграждает ЧСВэшника лозунгом-призывом: «Шкалит ЧСВ – вступай в ОПГ!» Сам не зная, зачем он это сказал. На что одурманенный легальным спиртосодержащим крепким напитком ЧСВэшный пассажир, взявший на грудь непомерную ношу вседозволенного государством акцизного алкоголя, никак не реагирует. Хотя это на него совсем не похоже.

Всенепременно стоит уточнить: изрядно запойный Димон стабильно пополняет казну государства через акцизные сборы похлеще среднестатистического налогоплательщика. А тут такое неуважение к его почётной персоне, к кормильцу бюджетников, к «инвестору и меценату социальных проектов» да в прочем, кормильцу самого федерального бюджета  и областного, и муниципального. Безобразие! Такое невообразимое пренебрежение! Неслыханное хамство! Да просто вопиющая дерзость от неучтивого таксиста! Что разрешил вонять злостным перегаром, но категорически запретил курить в салоне эконом-класса. И это самому Димону Нонеймовичу Раздолбаеву!

С виду вдоволь интеллигентный извозчик истошно восклицал в воздух, точно формулируя свои обиды на неказистое хамство быдливого пассажира. «Слишком много повелительных наклонений! Шныря надыбал? Да! Не Византийский император! Но сколько же можно тыкать?!» — не унимался раненый в опухшее самолюбие таксист. Процедив сквозь себя ситуацию, увозя осадочек с гнильцой с собой на долгую память. Полностью пропитавшись вязкой обидой, нервно, с матами и посланными в сердцах проклятиями в адрес крайнего пассажира, обиженный таксист внезапно растворился в зловещей ночи.

Отчаянно посланные проклятия таксиста были довольно-таки излишни, поскольку обреченный на муки вечные пассажир и так по своей воле приехал в блудливую «Зину». Ну а там ему, как известно, ничего не оставалось, как разлагаться на атомы и обломки молекул.


22. Околоорбитное шествие Димона

Злосчастным поздним вечером убогий ЧСВэшник плеврастенично кашлял, подозрительно туберкулезно кровохаркал и судорожно давился едкой копотью. Довольно-таки избыточный выхлоп продукта отечественного автопрома, щедро оставленный ранее упомянутым таксистом, отравил, хоть и привыкшего к ядам маргинала. Всё же откашлявшись, Димон выполз из-за обильно обмоченного порочного угла Зины. Случайно выживший неумолимо направился к парадному, торжественно-сияющему пыльными светодиодами входу.

За его спиной на стене была наспех выцарапана таблица Снеллена. Самым популярным словом из трёх букв. Я так полагаю, хорошо погулявший окулист скреативил бесплатную диагностику. Теперь, чтобы узнать своё зрение и степень опьянения, отпадала надобность во врачах и громоздком дорогостоящем оборудовании. А также появилась возможность исключить длинные «изхамские» очереди и прочую белиберду, связанную с потерей времени на бюрократическом заполнении бредовых и никому не нужных макулатурных бланков. Ну, а во время справления естественной нужды, причём на свежем воздухе, представлялся невообразимо удобный случай с пользой провести время, ставя себе экспресс-анализ. Третью строку читаешь – значит, зрение – единица, да и трёх промилле в крови пока ещё нет. Бесплатно, быстро, точно! Без редких специалистов, экзотического оборудования и чрезмерного усложнения канцелярских процедур. Самодостаточно и автономно. Гениально! А ведь на первый взгляд – фонарная херабора. Сколково завидуй! Удивляйся, Илон Маск!

На Димона с высоты рекламного щита, выросшего из груды мусора, осуждающе-угрюмо смотрел один известный артист. Настолько известный, что его выступление на День города стоит значительную часть бюджета самого города. А его кортеж состоял из такого количества машин, что создавалось впечатление, что его возят по частям и запчастям.

Изображение было щедро измазано чем-то неприличным, что придавало портрету ещё более строгий вид. Виновник неприличной мазни, часом ранее пустившись во все тяжкие, под высоким градусом огненной воды, описюлился на дверь организации микрозаймов, отомстив таким образом за высокий ссудный процент. Ему показалось этого  мало, и он продолжил пакостить дальше. И вот, собственно говоря, допакостился до осквернения изображения всеобщего любимца.

Димон, одобрительно заценив креатив брата по несчастью и даже в глубине души позавидовав его смекалистости, неторопливой иноходью продолжил скользить по неизбежному направлению в манящую преисподнюю. Искусно вращаясь эллипсом вокруг своей собственной оси, насквозь пропитый поц мужественно боролся с назойливой потерей равновесия и опостылевшим рвотным рефлексом. А это именно та черта, за которой ты уже не вхож в «приличное» заведение.

Впрочем, ко всему, Димитрий с лёгкостью смирился с потерей скудных остатков чести и всяческого достоинства. Но, вопреки карнавально-фестивальному состоянию, не упал в лужу подозрительной мерзости перед парадным входом и удачно обошёл места эвакуации рвотных масс. По всей видимости, её оставили такие же оскотинившиеся предшественники.

Бухарик Димасик умудрился на ходу достать сигарету «марлборо» с «открытым бумажным переломом» да ещё и закурить, при этом одновременно высморкавшись, хоть и против ветра. Ну да ладно. Вот ведь виртуоз, да и только! А ему что? Привыкать, что ли? Вполне себе привычное дело.

Перед приятно волнующим, долгожданным входом в адский храм, постоянный заядлый прихожанин, по не гласной традиции-церемонии окуривал свою тушку изнутри, предвкушая своё долгожданное вхождение в сверкающую, многоудобную, уютную «Зину».

Чтобы дотошный читатель понимал, сколько сатанинских звезд у данного заведения, а точнее сказать уровень обслуживания, что и так, в принципе, предельно ясно даже самому не внимательному чтецу. Но и всё же. Гораздо более точно определяет статус заведения, пусть и не всегда идеально работающий барометр, коим является фейс-контроль. Ну а фейс-контроль в «Зину» хоть и пристрастно, но со всей возможной ответственностью осуществлялся швейцаром-бомжом. Пусть и не простым, но, тем не менее, номинально так и было, если вещи называть своими именами. И фраза бомжа, хоть и эстета-интеллектуала: «Простите сударь! Ещё раз извиняюсь за моветон и прямоту, но у вас на рукаве свежие рвотные массы! Как это понимать? К сожалению, вы сегодня не проходите!» – трактовалась сугубо точно и никак не иначе: «Сегодня для вас вход платный!».

А наш пассажир пока ещё входной. А то ведь если он за вход заплатит, у него уже и денег на пойло не останется. Возможно, и очень даже наверняка внутри заведения обнулится его дресс-код и, судя по всему, он разучится ходить, говорить и даже блеять. Быть может, и вовсе произойдут более странные, глубочайшие метаморфозы. Он хоть и на грани, но пока формально он вхож в тутошную проститутошную. А значит, милости просим пускаться во все тяжкие и разлагаться до предела невозможного, ставя новые умопомрачительные антирекорды.

Пошлая наливай-ка «Зина» с распростёртыми объятиями адски ждала насквозь пропитого Димона и ему подобный насвинярившийся сброд. Вхожесть Димидридия в низкосортное общественное место освобождала его от выкриков любимой дежурной фразы: «Теряйте выручку, твари! Я еду кутить к вашим конкурентам!».


23. Швейцар

Тошниловка «Зина» давно монополизировала всё свободное время местных обывателей. И уже давно являлась смыслом их существования. Харизматичные, невменяемые посетители злачного места, все как один обладали сильно взрывным темпераментом. Каждодневно в необъяснимом экстазе они торжественно обличались в одежды элиты и следовали в известном направлении. Вульгарная накипь общества в своём пафосном маскараде ежедневно трамбовалась в блудливую «Зину».

После адских вечеринок они, как правило, выдристывались, теряя остатки всякого человеческого облика. В этом и была стабильная метаморфоза «Зины». Рыгаловка «Зина» как фабрика-преобразователь, как генетический фильтр разлагала до простейших. Бабочек превращала в гусениц, пёструю посредственность — в яркое быдло.

Свободным нужна свобода, рабам нужна колбаса. А «Зина» им давала такую «колбасу» в которой было столько свободы, что они и не знали, что с ней делать. Как известно, свобода живёт на самом дне. Их так размазало и изуродовало толщей мерзких поступков, что они начинали мутировать в новый нечеловеческий вид.

У парадной двери донельзя замызганного заведения расчетливым щекастым директором-хозяином приставлено подобие швейцара. Сие явление, собственно, не повлекло нареканий со стороны сурового «арендосдателя». Ну и само-собой, ушлый худощавый субарендатор не смел и помыслить высказывать недовольство. Посредник, пытающийся усидеть на двух стульях, всегда старался угодить нашим-вашим и со всем соглашался. Видимо, понимал, что такую прокладку недолюбливают и в случае чего могут просто выбросить.

Ну а швейцар – не бог весть какой, по сути, тщедушный бомж, но это не отменяло его столь «почётной» функции. Бомж Володя, открывающий довольно-таки массивную антивандальную дверь перед обреченно-капризными посетителями за скудные пожертвования – самое оно. Кто бы ещё согласился на такую непрестижную должность? Разве что отработать грех гордыни, закрыв кармические хвосты?

Размер пожертвования определялся самими гостями заведения в зависимости от настроения, достатка, личных убеждений и прочих кишащих тараканищ в голове. Оплата за услугу, не в пример ОСАГО, была свободной. Настолько свободной и без всякой тени принуждения, что запросто могла равняться нулю, горсти семок, недоеденной конфете или даже огрызку яблока. А вот алкоголем и сигаретами здесь просто так не раздаривались. Это валюта имела значимый вес, и просто так выбрасывать её в бомжа — это уже попирание своих ценностей.

У Володи на сильно загорелой шее висел новейший терминал для оплаты. Этот современный девайс ярко подчеркивал его стремление к легализации мелкого «бизнеса». Но в первую очередь наличие данного прибора напрочь отбивало частые отмазки лживых посетителей: «Слышь тип, копеек нет!».

Ну, чего греха таить, коммерческий интерес, безусловно, ставился во главу угла. Некоторые платежеубогие посетители, раненные в карман алкогольной зависимостью, скрежеща остатками зубов, оценивали надрыв швейцара аж в десять рублей. Иные щедро одаривали соткой. Володе капало иногда значительно больше, чем подающий мелочь меценат мог заработать. Вроде бы копеечка к копеечке, а эффект масштабирования делал своё дело. Бомж имел больше, чем подавляющее большинство посетителей.
 
Любой обладатель гипертрофированного чувства собственной важности, входящий в гнилостное нутро Зины, мог почувствовать себя, хоть и временно, господином, перед которым безропотно прогнулся жалкий убогий плебей. ЧСВэшник покупал не простое открытие двери в дом терпимости, он тешил своё самолюбие, инвестировал в свой и без того раздутый ЧСВ-пузырь. А пузырь, как известно, лопается. И что очень вероятно, он мог брызнуть оболочкой в любой миг. Но он об этом даже не думал, поскольку данные мысли затмевались плевками адова веселья.

Они бесновались в пьяном угаре, нескромно заимствуя энергию у своего будущего, возвращая туда один лишь вонючий пепел.


24. Из двух зашкваров  выбрал меньший

Володя часто загадочно повторял одну непонятную всем фразу: «Им ваши интенции до бороды принцессы Персии!». В очередной раз после сказанной им пословицы, судя по его сложной реакции, он получал какое-то особое удовлетворение. Скорее всего, близкое к графоманскому экстазу. Внезапный лёгонький припадок неуёмного стихогона быстро вспыхивал и так же скоротечно исчезал. В тот момент он всем своим существом демонстрировал своё тайное причастие к прославленному союзу именитых философов. По крайней мере, ему так чудилось.

Володя обожал себя раскладывать на кирпичики, искоренять в себе множество пороков и предрассудков, рушить социальные шаблоны и прочие паразиты сознания. Удавив в себе один из смертных грехов – гордыню, продолжал свой нелегкий путь мелкого «бизнесмена». Услужливо открывал дверь, щедро осыпая разнокалиберных и разномастных входящих льстивыми незатейливыми комплиментами. Если же он успевал почтительно поклониться, вполне мог рассчитывать на более щедрые чаевые.

Он решил, что «облизывать» людские комплексы сподручней, чем унизительно шарить в ящике с помоями. Учёный ум смекалисто рассудил: «Из двух зашкваров выбирают менее стрёмный». Между Урнолазом и швейцаром  огромная пропасть, второй – «поблагороднее». На том и порешил. И он сделал свой выбор. Имеет право.

Да и вообще, Володя никогда не был «за кадром». Даже сейчас, будучи бомжом, он умудрялся быть в центре внимания. Возможно, он утратил личный бренд, но харизма никуда не делась. Его всегда было много.

Смею заверить, Володя действует в правовом поле. Так же хотелось напомнить, что он самозанятый гражданин. Его благородие добровольно и без скрипа в душе уделяет часть своего дохода в казну государства. Не только исправно, но и, что немаловажно, своевременно платит налог в размере четырёх процентов от подати господ, собирая с них косвенный налог на роскошь. На его непомерно-непосильные взносы правительство сможет бороться с повальными пресловутыми мостопадами, дорогопорчей и прочими насущными проблемами.

Возможно, сейчас на его деньги уже строят вновь обрушившийся мост в Приморье. Или ремонтируют дорогу где-нибудь под Читой. Вот так вот, сквозь зашквары и унижения, досадные обиды и яростные угрозы оскотинившихся «благодетелей» Бурлак тянет свою лямку, отрабатывая кармическую задолженность. В то самое время, когда его откровенно презирает местная «элита» Володя совершает неоднократный подвиг: строятся мосты и латаются дороги, по которым будет ездить эта самая «элита». И ведь не провалится! Поскольку «сливкам» общества некуда проваливаться. Куда уж ниже «сливочного дна». К тому же они, судя по всему, не тонут, а значит, не страшно провалиться.

Псевдоважный Димон подходит к двери «Зины». Пристально, оценивающе смотрит на Володю. Всем своим мерзким видом даёт понять, как сильно его презирает. Брезгливо морщится и с презрением плюёт в его сторону. А именно так подобные особи метят свою территорию и показывают своё выдуманное ранговое превосходство. Его выходка ему кажется недостаточной. И для полного душевного равновесия ему не хватает ещё и надругаться над терпилой. И негодник, пытаясь ещё больше возвыситься в отрицательной системе координат, выстреливает пальцем в практически святого человека, рыжим дотлевающим бычком, попадая ниже плеча прямо в импровизированный аксельбант члена почётного караула. Ну и, видимо, для полного самоутверждения, «окрестив» шныря Володю «чепушилой», с умасленной рожей ныряет в кроличью нору, как свинья за желудями. Охамевшая субстанция наконец-таки внедрилась в «Зину».

Чихнув своим дрянным невежеством, мерзавец ещё раз подтвердил свой безоговорочный статус безвозвратно-конченной животины. На конвульсирующий припадок опустившегося глупца Володя в свойственной ему манере ответил молчанием скалы. Он, как Будда, непоколебим. Его «вынести» из себя невозможно. Организм накапливал биологические капсулы с аминазином. Они лопались, и антипсихотический противорвотный седатив плавно всасывался в кровь, надёжно защищая его от разного рода упырей и демонов.

Володя, как стойкий оловянный солдатик в одиночном пикете, стойко сносил хамство от двуногого скота. Он душевно стабилен при любом раскладе, как Енисей – зимой и летом плюс четыре! Ему по зубам были такие «тренажёры» и он, благодаря этим пустым болванкам, настолько прокачал свои тонкие структуры, что мог запросто выпрыгнуть из колеса Сансары.


25. Ментальное харакири

Володя имел два высших образования: юридическое и филологическое. Его IQ был между Эверестом и Эйнштейном. Ну, конечно же, он не всегда был бомжой. Когда-то этот великолепный Человек с большой буквы самоотверженно работал преподавателем в одном достаточно престижном коммерческом ВУЗе. Жил работой, горел на работе. Отдавал себя целиком и полностью, без остатка. Сумасшедший трудоголик был счастлив. Это было дело его жизни. Разумеется, он ушёл с головой и всецело погрузился в бесконечный рабочий процесс.

Владимира Борисовича настойчиво звали в один из филиалов МГИМО на достаточно привлекательную должность заведующего кафедрой с возможностью в ближайшем обозримом будущем занять не менее интересную должность проректора. Хедхантеры обозначали внушительные возможности и обрисовывали радужные перспективы. На что он с достоинством отвечал: «Лучше быть головой у муравья, чем жопой у слона!». «У муравья голова, что жопа! Масштабнее нужно мыслить, Владимир Борисович!» – не унимались представители потенциальных работодателей. И продолжали настойчиво уговаривать Борисыча, как бы между прочим добавляя существенное замечание, что: второй человек в одном из ведущих ВУЗов страны – далеко не «жопа».

Но Владимир Борисович был упорно непреклонен. Принятие выгодных для себя условий он считал постыдной продажностью, а свой рабочий коллектив со своими студентами – одной большой и дружной семьёй. А если бы он продался, то автоматически бы сделался ещё и предателем, чего этот светлый человек категорически не мог допустить. Низкие поступки никоим образом не вписывались в его жизненные принципы. Широкой души человек был совсем не про деньги и не про интриги.

Трагедия расколола его жизнь на до и после. По причине утраты своей семьи он потерял себя. Его семья погибла в автокатастрофе. Володя всецело винил себя.

Всё произошло по нелепейшей случайности. Пьяный водитель КамАЗа объезжал внезапно выбежавшую на дорогу чёрную испуганную кошку. Соответственно, выехал на встречную полосу и не успел перестроится в свой ряд, в связи с чем задел машину Володи. Неуправляемое транспортное средство юзом шло к обрыву. Время сильно замедлилось. Володя в панике выпрыгнул из машины. Супруга с детьми остались. Он был беспечно не пристегнут, что и позволило ему внезапно срефлексировать на самосохранение. Остальные члены его семьи добросовестно позаботились о своей безопасности, были надежно привязаны ремнями. Он видел их взгляд. Володя и сейчас видит всё тот же взгляд. Перед ним вечный, не исчезающий образ. Всегда, когда закрывает глаза и когда смотрит на этот мир. Всё время видит эту чудовищную картину фоном перед глазами. Проектор в его голове издевательски крутит зацикленную последовательность слайдов.

А ведь ещё минуту назад со своей любимой женой он строил планы, а с детьми играл «в города». А тут как-то всё быстро произошло. Он не понимал, что происходит, отказывался верить в происходящее. Сработал защитный механизм в его психике, и он обесценил реальность происходящего. Да, до сих пор он как будто живёт в самообмане и не смеет сказать себе правду. Володя не может принять произошедшее. И живёт как в бреду. Ему кажется, что это дурной сон сильно затянулся. По происшествии многих лет он как будто до сих пор спит и всё никак не может проснуться. Но когда-то он обязательно проснётся, если ему будет куда просыпаться.

Володя множество раз прокручивал в своей памяти эти мгновения, постоянно винил себя в их смерти и ни как не мог себя простить. В тот момент сработал импульс, он, самосохраняясь, выпрыгнул. Володя сделал то, что просто сделал на тот момент. Он не в силах был их спасти. И не смог добровольно с ними умереть. И теперь, будто ему оставалось казнить себя всю свою оставшуюся жизнь. Он обрёк себя на лютое самоедство. Но ведь он не принимал решение. Сработал рефлекс. К своему несчастью, он оказался заложником ситуации.

Ему казалось, по какой-то страшной и нелепой случайности он слетел на другие рельсы незнакомого жизненного сценария. Словно его швырнуло в иную ветку развития событий или даже вообще в чужую жизнь.

Время остановилось. В том смысле, что событийный ряд оборвался и сделался петлёй, превратившись в День сурка. Ему всё время снится один и тот же сон, где он снова и снова проживает этот страшный момент. Он это переживает каждый день во сне и наяву. Володя всё время придумывает сценарии спасения и вроде бы понимает, что это бессмысленно, но продолжает искать альтернативные варианты произошедшего. Он снова и снова, как в замедленной съемке, видит неуправляемый автомобиль. И в эту секунду миллион возможных вариантов спасения и множество альтернативных путей развития. Но дальше случается одно возможное событие. Как раз то, что произошло.

В тот трагический момент ему открылось какое-то многомерное восприятие: казалось, он слышит все звуки и думает одновременно обо всем, о чем он мог думать за всю свою жизнь. Будто время из отрезка стало кольцом, затем само себя заполнило в плоскость, став окружностью, ну и сразу вспыхнуло в шар. Времени не существовало. Это была настройка в реальности, программа в голове.

«За что???» – проорал он. «За что?» – тихо спросил он у Бога. «Так надо» – пришёл мысленный ответ от самого себя. Это вышло на связь его сверх-Я. И больше с того момента не давало о себе знать. А кому это было «так надо» он не получил ответ и сам до сих пор не понимает эти жестокие уроки.

Он чувствовал себя позорным, трусливым предателем. Ему казалось, он смалодушничал и предал самых близких ему людей. Лучше бы он умер вместе с ними. Тогда бы ему не пришлось оправдывать и оправдываться за своё существование. Так быстро, за одну секунду потерял всё. В один миг всё стало предательски чужим. В одно мгновение. Карабкался всю жизнь на гору и сорвался…

Володя стоял на коленях перед обрывом, вцепившись руками в землю. Слёзы падали в пропасть вслед за его семьёй. Но это были не слёзы утраты, а реакция на сильный стресс. Ведь осознание случившегося ему до сих пор, спустя несколько лет, так и не пришло. Володя «переехал» в мир иллюзий. Он себе внушил, что они без него уехали в отпуск, как это и бывало раньше, когда он был по уши в работе. Просто на этот раз они задерживаются дольше обычного и связи нет. «Но ничего, ничего, они обязательно вернутся» – успокаивал себя Володя. Его оглушило произошедшее и запечатало разум в прошлом. В тот момент что-то оборвалось и умерло внутри него. Как будто его сверх-Я отреклось от него, отдав его в «детдом». Бесхозный персонаж, как тень, как призрак, продолжает блуждать по городу. Иногда ему кажется, что он застрял между жизнями или вовсе умер и попал в чистилище. И пока не отмучается за свои неизвестные ему грехи, не кончится этот бесконечный кошмар.

Родственники жены прокляли его в один голос. Готовы были его растерзать, хотели засудить, но за отсутствием состава преступления у судебной власти к Володи ни претензий, ни взысканий не было. А вот его обезумевшие от горя тёща и тесть грозились расправой, повторяя одну и ту же дежурную фразу: «Угробил дочь и внуков! Мы этого так не оставим!».

Володя истосковался по социальным «поглаживаниям». До трагедии, на работе он был сильно всеми любим. Его уважали коллеги, с почтением относились к нему студенты. Сейчас все отвернулись от него. Они трусливо подверглись влиянию общественного порицания. Он для многих стал нерукопожатным. В газетах писали: «Коварный и злостный профессор-маньяк зверски убил жену и детей!». После такой огласки он заработал дурную славу с соответствующими последствиями. Податливая интеллигенция не могла здравствовать «урода». Толпа педагогов боялась поставить под сомнение свою репутацию. Да и многие опасались навлечь на себя ненужные проблемы и даже рисковали утратить тёплые насиженные места. Студенты боялись здороваться с ним под страхом отчисления. Никто не отважился встать на его сторону, включая самых близких ему людей. Ни один человек. Никто. Да он и сам был против себя.

Серьёзное драматическое событие запустило цепочку неблагополучных ситуаций, порождающих за собой кучу таких же неприятных случайностей, совпадений и закономерностей. Бесконечная бомбардировка стрессом полностью растопила подкожный слой оптимизма и наложила серьезный отпечаток психологической травмы. У Владимира выветрился весь неприкосновенный запас жизненной энергии. И желание покинуть эти теперь уже враждебные и чужие места оставалось всё так же желанием. А реальных сил свалить с теперь уже ненавистного и проклятого места у него не было. Ни моральных, ни физических. Клиническая депрессия обрезала все его потенциальные возможности. Он многое переосмыслил, даже как-бы стёр свою личность, убегая от себя ненавистного. Володя перешёл в спящий режим с наименьшим энергопотреблением. Теперь он влачил жалкое существование бомжа. Поскольку служебную квартиру, в которой они жили с семьёй, у него забрали в связи с его увольнением. А их собственную, что они сдавали, он сам добровольно и без принуждения отдал родственникам жены.

После трагедии, утратив то, ради чего он жил, произошёл надлом. В нем что-то щелкнуло, сломалась какая-то тонкая структура, невидимая глазом. Фрустрация выдавила Володю на новый жизненный виток, на новую орбиту жизненного пространства. И по этой орбите он медленно кружил на автопилоте.

Володя считал себя философом, поскольку был мудр и беден. Не вопреки, а благодаря этому, он тайно верил в карму и поэтому на любые выпады из вне реагировал отстранённо, со спокойствием ламы. Воспринимал любое событие и человека обычным тренажёром, только и всего. Вова любил себя хвалить. Он задумчиво говорил: «Сам себя похвалишь, другие попинают, вот и полная гармония получается!».

А ещё он свято верил в то, что его серебренный раритетный портсигар, подаренный проректором филфака краевого отделения государственного ВУЗа, отпугивает буйных демонов, отвратных упырей и прочую нечисть, бесцеремонно одевающуюся в тушки местных жителей. И эти сказочные мысли придавали ему нужную порцию оптимизма, чтобы протянуть до конца очередного дня и не сдохнуть с тоски и скуки.

Володя был очень приметной легкой мишенью для гнилых забулдыг и энергетических вампиров, метко кидающих свои колкости. Порой у него как-то получалось отключать свои «сенсоры». И он погружался глубоко в себя, выходя за рамки обычного восприятия. Его нестандартный мозг как-то сам умудрялся кратковременно вырабатывать галлюциноген.

«Некогда очень важные поступки, что ты, отважно надорвавшись, совершил, превратились в пыль. Время всё жадно сожрало. Сожрет и тебя!» – сказал ему пушистый чёрный кот с выразительными глазами, сидящий возле двери. Кот улыбался, ненавязчиво составляя ему то ли компанию, то ли конкуренцию.

Володя вроде бы понимал, что это не нормально, но это его нисколько не пугало и не заботило. Ему казалось, что он уже где-то видел этого кота. Да и ощущение было, что это и не кот вовсе. «Чем больше бреда, тем ближе истина!» – удивленно подумала лучшая субличность Володи. И он, отпустив недавнюю неприятную ситуацию, настроился на рабочий процесс.


26. Кутёж-балдёж

Спесивый Димон очутился внутри прокуренной «Зины». Раздражающе долго он путался в подкладке рукавов, отчаянно пытаясь снять своё облысевшее, изрядно поеложенное пальтишко. Ни сразу и не без усилий он всё же справился с этой нелёгкой для него задачей. Таки разоблачил верхние одежды.

Гардеробщица среди кучи потасканных вещей хорошо маскировалась омерзительным внешним видом, как дряхлый старьёвщик на Блошином рынке. Таня – женщина средних лет, явно ненавидящая свою работу и всё вокруг. Самозаброшенная потеряшка с прокуренным голосом и с вечной сигаретой во рту, с непрокрашенной сединой и трясущимися руками, сильно помотанная жизнью. До неё была Света. Имена разные, но внешне похожие, словно сёстры. Точь в точь, как близнецы, как два рваных ботинка. И даже когда эту гардеробщицу сменит другая, она будет отыгрывать ту же роль, не выходя за рамки должностного сценария. Ну, положим, с другим именем: Галька, Вера, Любовь. Да вот хоть Хохлома Борисовна это будет. Вряд ли там что-то изменится. Та же функция с тем же наполнением. Другая внутрянка туда не притянется. Шаг резьбы другой и уже мимо. Всё по классике.

Прищуривая глаза от дыма тлеющего бычка во рту, она обменяла Димона тряпочку на номерок. Номерок представлял из себя кусочек толстого линолеума с капроновой верёвочкой с неаккуратно, наспех завязанным узлом. Состоялся почти равноценный обмен. Димон положил брелок в задний карман и, пробираясь через толпу обнимающихся в гардеробной очереди, вошёл в узкий проход. Протискиваясь мимо сплетен пьяненьких официанток и новую очередь, но теперь уже туалетную, наконец-таки вошёл в основной зал.

Его уже поджидали имбецильные подельники. За стеклянным тёмным матовым столом, на просиженном липком диване, обитым чёрным дерматином, две горбатые туши, напоминающие вопросительные знаки, зверски насиловали бульбулятор. Повелители дыма делали трюки, пуская клубы дыма в виде фигурок: от Властелина Колец и седых усов до призрачных сущностей. Прибор стоял на самом почётном месте, в центре, на заляпанной стеклянной поверхности, между пивной башней и большим корытом с солеными сухариками.

Грызя сухари остатками зубов, упыри о чём-то возбуждённо дискутировали. Полностью вовлечённые в беседу, они даже не заметили приближающегося к ним Димона. Они продолжали активно беседовать, судорожно жестикулировали и изредка прерывались на идиотское хихиканье. Пивососы уже успели изрядно поднакидаться пивными напитками. И покурив кальян, их мясистые рожи заметно расплылись в акульи улыбки при виде Димона, старательно делающего невербальный акцент, разводя руки в стороны, дескать, я уже тут стою не первую секунду, а вы меня и не приметили.

Обручкавшись с потиранием друг другу сколиозных спин, вдребезги довольный Димон присоединился к ним за столик. Несмотря на его пьяненький вид, ему подвинули полный бокал жёлтой жижи. Увеселительная программа на вечер предвещала непритязательным курощупам сильное алкогольное опьянение с последующими эротическими приключениями. Но чаще их посиделки сулили им жестокие кулачные бои в пьяном угаре с, вероятно, предстоящей алкогольной комой. Надо сказать, опасные приключения. Как же за такое спортивно-криминальное событие и не выпить?!

Димон накатил с собратьями по разуму стрёмной жижи с пенкой и закурил недотабак из кукурузных листьев. Сегодня он был необычайно сосредоточен и задумчив. Поскольку в этот вечер он впервые нанёс визит в «Зину» совсем не с той целью, что обычно. Димон задолжал очень серьёзным людям немалую по его меркам сумму. И в связи с невозможностью отдать долг в сжатые сроки, ему был выставлен ультиматум. В следствие чего он был вынужден исполнить один мошеннический и отмороженный сценарий. Выполнив задание, он нарушит тридцать три статьи уголовного кодекса Республики Грязь. И это уже тянуло на пожизненное. А в случае отказа… В общем, вариантов у него не было.

Пока его беззаботные кореша высматривали на танцполе самых нескромных легкодоступных девиц и спорили, кто первый выцепит потную, изрядно набуханную балахвостку и срастит её на вечер. Димон тем временем, несмотря на очень громкую музыку, с деловым видом решал какие-то проблемы по телефону. Хоть и разговор проходил без жестов, но, судя по всему, назревал конфликт. И крайняя фраза: «Я на это не подписывался!», означала, конечно же, явное несогласие одной из сторон на изменение условий сделки. По всей видимости, Димона продолжали продавливать дальше. Он прервал разговор. Решил взять паузу и обдумать варианты, в связи с вновь сложившимися обстоятельствами.

Он уже и не заметил, как его подхватили кореша. Выродок Димон со своими такими же, как и он, напыщенными мошенниками и отпетыми ублюдками уже вовсю плясал подле пьяненьких барышень. Аморфная, похотливая и порочная масса несимметрично танцующих вполне себе симметрично разлагалась.

А веками ранее наши предки в истоптанных портянках, изможденными руками с воспалёнными суставами да с кровавыми мозолями, надрываясь, со скрежетом, «крутили громадный Земной шар». Воистину, не для того, чтобы их потомки разлагались в подобных порочных «Зинах». Но кто же у них теперь спросит разрешения? Да и надрываться их никто не просил. Не просил?.. Заставлял! Но это уже совсем другая, усатая история. Жаль только, что надорвавшиеся поспособствовали морально разложившимся в их ускорении и  выборе направления. Как говаривал Платон: «Трудные времена рождают сильных людей. Сильные люди создают хорошие времена. Хорошие времена рождают слабых людей. Слабые люди создают трудные времена». Похоже, хорошие времена уже прошли, а сильные люди ещё не народились.

Не единожды клятая ненасытная «Зина» по-прежнему продолжала неустанно поглощать вновь прибывших, жадных до похоти и разврата посетителей. Хотя, честно говоря, «Зина» априори не могла быть злостным монстром. Она имела совершенно нулевой заряд. Возможно, она со стороны и виделась монстром. Наблюдатель наделял её всеми необходимыми для этого качествами. Ведь легче всего переложить ответственность и обвинить во всех тяжких несчастную бетонную коробку и несколько десятков тысяч гектаров земли, хоть и пропитанных кровью и прочей протоплазмой. Всё окружающее не имело сознания. По крайней мере, в общепринятом значении. А значит, зловещее место было контурной картинкой, а наблюдатель раскрашивал эту картинку своей субъективностью, со всеми оценочными суждениями и причудами своего восприятия.

От выхлопа энергично конвульсирующих резало глазницы, как от свежешинкованного репчатого лука. Хотелось плакать о загубленных душах, о предстоящих печальных последствиях, о бессмысленных пустых жизнях.

Воздух был очень тяжёлый, жутко воняло потом, перегаром, мерзкими духами и ещё бог весть чем. Плотный туман табачного дыма сглаживал сей неповторимый тошнотворный купаж. В таких изуверских «лабораториях» искривляется ДНК человечества и выводятся новые виды. Да ну и Бог с ними, с этими глупостями! Всем же весело. Зачем думать о будущем? «А вдруг конец света? Зря здоровье бы берег, что ли?» – уверенно готов восклицать хозяин убитого в ноль ливера.

Жизненные стратегии у всех разные. Кто-то живёт здесь и сейчас, не думая о завтрашнем дне, а кто-то думает о завтрашнем дне и не доживает до него.


27. Дамы за чиклис

В трактире всегда царила чертовски идеальная атмосфера для полного морального разложения присутствующих. Этот дом терпимости с бессменными атрибутами похоти и разврата вбирал в себя особенных гостей с ярым стремлением к деградации и неуёмному поглощению ядов. Будто это было не случайно, а очень даже тщательно запрограммировано злым хакером тонких материй. Мясными манекенами незамедлительно делался выбор в пользу ухода от унылой, опостылевшей, знобящей реальности в иллюзию комфортного времяпрепровождения и неудержимого адова веселья. Но это был не сложный и мучительный выбор. Им и не приходилось с напряжением проклятого перебирать варианты. Выбора попросту не было. В замутнённом сознании и не возникало даже мысли, что они пребывают в сложном бульоне бытия, в этой неразрешимости множественных альтернатив. Простое копирование действий окружающих – это и был для них единственный и возможный сценарий. Скользить по липкой трясине в яму – что может быть проще?! А барахтаться наверх – это для них уже нонсенс, а не выбор.

Под грабительски не выгодный процент они занимают энергию под залог будущих лет и приносят себя в жертву. Не сразу, постепенно. Медленный суицид размазан на временном отрезке, и его причинность нашинкована на множество дней. И в каждом дне маленькая безобидная причина. Её так просто и не ухватить.

Весёлый гадкий яд ударом под дых ежедневно выбивал здоровье, остатки души и прочие неприкосновенные ресурсы. Рюмочная «Зина» коварный душезабирающий обменный пункт, где каждый посетитель без исключения менял чахлые баксики на яд. Любой из присутствующих обязательно превратится в дряхлого паскудника. Ни здоровья, ни совести, ни денег. Да и действие ядовитого снадобья скоро закончится и вряд ли поможет самообмануться. Жестокий обменник с гигантским спредом, куда безвозвратно проваливаются все ресурсы праздных гостей. Но кто же в тот момент, самозабвенно беснуясь в страшных конвульсиях на всеобщем слёте нечисти, в затуманенном угаре извращённого наслаждения, думает то об этом?! Пока у них есть «здесь и сейчас» зачем им туманное и непонятное «потом».

В смрадном нутре Зины на садомо-гоморрном танцполе спариваний, как клубок глистов в синхрон, колбасилась перекрытая быдливая масса. Славный паноптикум. Полный треш.

На площадке для плясок и хороводов обращают на себя внимание алчные, заюзанные порочные девицы. Истекающие пленительным эстрогеном потасканные потные тушки жаждут обменять себя на "чё нидь" ценное. И уже могут быть гарантированно выпотрошены за минимальное вознаграждение. Входной билет на подстольные ласки – стопарик водки с говяжьим холодцом. И если добавить горячее, можно смело рассчитывать на иррумацию. Ну а салатик с бутылкой шампанского в нагрузку вскружит голову дешёвой дряни настолько, что у тарелочницы схлопнется пропасть расценок от фелляции до всё включено.

Неуемный чёс танцующих навлекал на тех же танцующих эротические хоровые приключения. Ядовитые дряни безоговорочно готовы потерять остатки совести, достоинства, своё лицо и всё до кучи. Да что там совесть! Её было ровно столько, сколько пассажиров в пустом трамвае Детройта.

Пять минут позора  и вонючие фантики за резинкой трусов. В голове порочной дряни самооправдывающие лозунги спотыкаются об остатки совести и продолжают бегущей строкой давать допуски на мотивацию. «Ну а чё такого? Щя проблемки порешаю и завяжу. Найду жирного окуня и здравствуй, блестящая жизнь!» – снова чудится бесстыжим развратницам. Да и потом: «Это же ни я, это ал-ка-голь» – беспечно вторит себе похотливая потаскуха. И спустя несколько музыкальных композиций уже смело даёт себя поюзать за Чиклис. А то за бесплатно – плохая примета. Типа обмен энергий и всё такое.


28. Коллективная галлюцинация токсичных мразей

Большое кодло токсичных мразей синхронно генерировало психическую энергию. Она множилась, уплотнялась и скручивалась в воронку. Групповое поле вспыхнуло и воссоздало Эгрегор. Это тонкое явление уже давно подпитывалось особо испорченными посетителями. Но проявилось только сейчас.

Внезапно возникшая коллективная галлюцинация у обладателей такой же внезапной массовой шизофрении забрала на себя всё внимание. Неожиданно возникло чудовище в образе вполне себе сочной и употребимой девицы. Похотливая, властная, развязная дрянь с отсутствием зрачков, в латексном чёрном костюме, с плёткой в руке начала вещать прописные истины. Монстр-проститутка поджаривала жидковатый мозг спонтанных зрителей, уверенно дергала за их хрупкие ниточки податливых ненейронов. Она властно программировала куклоботов, с лёгкостью развешивая им спагетти на уши. Синхронное восприятие галлюцинации на одной волне  породило коллективное восприятие объективной реальности. Воображаемая толпой шкура-коуч вещала в зал своим разгоряченным подопечным:

– Ловите, мрази, лайфхак! Обнуление зашкваров. – Выждав значительную паузу, токсичная мразь продолжила:

– Простая формула: после любого зашквара произнесите лозунг про себя: Ни я такая, «жизь» такая! В сей же миг карма обнулится. Принцип такой: нет ответственности – нет чувства вины. Ну а отсутствие чувства вины влечёт за собой обнуление кармического заряда. Всё просто! Пользуйтесь, мрази! – И тут образ «багини» исчез, как дерьмо в унитазе.

Внезапно рассеялся сгустившейся смрадной маразм и остатки воспалённых шизоидных бредовых фантазий.

«Болото» очухалось и лениво зашевелилось. Вновь прозревшие ушлые пошлые дряни, сидящие в обнимку с бородатым мужчиной, сильно похожим на пастора Сафрона, ясно поняли: «Все просто, как обосраться после бочковых огурчиков Зины». Феноменально просто! Совет, одним словом: забей! К чему заморочки? Зачем голову подключать? Она и так у них работает на износ! Никакой остеохондроз не страшен! Хотя, опять же спорный вопрос.


29. Проповедь пастора Сафрона

– Значит, покайся?! Значит, грешница?! – немного кривляясь, заручившись поддержкой такой же душной кучкой девиц, возмутилась одна из прозревших мразей. Адресуя риторический вопрос на редкость статному бородатому мужчине, развязно приобнявшему её за талию. Дабы сгладить вспышку ярости, представительный гражданин попытался хоть как-то словесно отреагировать:

– Сестры, призываю вас успокоиться и не сеять панику! – громогласно произнёс до неприличия захмелевший мирянин солидного вида, оформив свою речь миротворческим жестом медиатора. Бородатый представитель всемогущественной корпорации, сильно меняясь в лице, жалостливо,  рассеяно и даже как-то встревоженно добавил:
 
– У меня праздник. Выходной. – И вновь налившись надменностью, продолжил:

– Вот вы, сестра!.. – с участием сказал пастор Сафрон, внимательно вглядываясь в пустые глаза девки со смазливым лицом, что сидела у него голой попой на коленях и жадно поглощала греческий салат. Не переставая жевать, столующаяся повернула свою довольную мордашку в сторону пастора. Пастор изрядно обшабашился, и его речь стала довольно-таки невнятной. Он даже спутал ту, которая возмутилась. И начал диалог с другой барышней:

– Да-да, я к вам обращаюсь! Почему на каблуках? Ведь цокаешь, как дьявол копытами! А вилкой зачем ешь? Она, между прочим, символизирует трезубец дьявола. Это вам так, дамочка, на заметочку, дабы с атрибутикой поаккуратнее обращались. А троллейбус, на котором ты сюда приехала? Так это же вообще пошлые рогатые колесницы! – Насыщаясь экспрессией, пастор стремительно повысил голос. Агрессор внезапным толчком сбросил с себя сидящую красотку. Красотка, в свою очередь уронила салат. Оливки покатились по полу. Пастор, активно помогая себе руками, вскочил на ноги. Взмыл руку в вверх и панически-бесновато заорал:

– Покайтесь, грешники, ибо только это избавит вас от скверны людской!.. – Готовясь к широкому жесту, пастор резко осёкся и, не успев донести основную мысль, упал туда, где до этого сидел. Всё произошло стремительно быстро, будто в него из засады спецагент харкнул в шею дротик со снотворным. Бедняга завалился набок, в аккурат на загорелые бёдра той грешницы, что минутой ранее, сидя на нём, неистово поглощала лёгенькую закуску. Пастор тут же погрузился в глубокий сон и даже громко и смешно захрапел.


30. Сон пастора

Всё та же обстановка и те же люди. Только подозрительная лёгкость в теле. Движения – совсем не энергозатраты. Ну это же здорово! Так, видимо, и должно быть. Сафрону снилось, будто он и не уснул вовсе и продолжает насаждать присутствующим свою картину мира. Назидательным тоном он призывал радикально очистить душу раскаяньем:

– Покайтесь, грешники, ибо, покаявшись, всенепременно возьмёте вину на себя! А значит, и ответственность за содеянное в полной мере! Соответственно, все процедуры, зависящее от вас, проделаны в полном объёме. Дело за малым – жди беды в виде наказания! А оно к тебе обязательно прилипнет! В виде ли кармы, в виде ли следователя, раскрывшего дело, поскольку его талант раскрывается не без моей помощи! Старая добрая рабочая схема, смею заметить. – Метаирония, конечно же, им не воспринималась, ведь критическое мышление во сне напрочь отсутствует.

И тут его сон резко сменился на другой. Пастор сидел в чане с кипятком, словно он принимал банные процедуры, с той лишь разницей, что на этом и кончились все совпадения. Рядом с ним стояли черти женского пола в чёрном нижнем белье «Луи Витон» в красных лабутенах и чёрных чулках в сетку. Они беспощадно его варили, тыча в него острыми трезубцами, издевательски токсично приговаривая:

– Толерантнее надо быть, раб Божий, толерантнее. – Сон миллион раз циклился на повторе, снова и снова.

Едкие и уже вполне земные мрази совсем не во сне, а наяву шмонали спящего пастора. Те, что мгновение назад сидели с ним в обнимку, вместо того, чтобы привести его в чувства, решили на правах «первых» изъять временно бесхозное. Так они себе внушили, исходя из своих шкурных интересов. Мародёрки слаженно вытаскивали трофеи. Пастор стабильно был в отключке. Девица в короткой юбке профессионально и с наслаждением обшарила большие карманы пастора. Взяв его маленькую пузатую барсетку, вытряхнула содержимое. Кроме намоленного кокса и священного травмата вывалилась солидная пачка денег и какие-то визитки. Другая девица в ещё более коротких шортиках, снимала со спящего золотые печатки. Поскольку его распухшие пальцы осложняли ей эту задачу, она без колебаний и стеснений стягивала их зубами. Третья полуголая девица в откровенном наряде, сказав: «Господи прости!» – шустро сняла золотую увесистую цепь с могучей шеи пастора. Бонусом шёл тяжеленный золотой амулет незатейливой геометрической фигуры. Девонька на радостях заботливо и с какой-то неприсущей ей нежностью поцеловала пастора в морщинистый лоб на последок.

Предприимчивые девчули по шакальи раздербанили добычу на месте, как дикие звери в лесу. И, что вполне ожидаемо, купюры нескромного номинала были «раскиданы» в первую очередь. Самый ликвид  раскололи поровну, благо кругленькая сумма хорошо делилась. Глубоко удовлетворившись своими равными долями, заметно утратив к пастору интерес, чертовки разбежались по «Зине» чиня и дальше свои маленькие мерзопакости.


31. Полкан Яша

– …Ну так обнюхайся и выстрели себе в висок, тварь продажная! Для ускорения процесса… А-ха-ха!!! – доносилось с барной стойки.

Круглолицый розовощёкий мужчина средних лет под общий смех весёлой компании давился от собственного чувства юмора. Полковник Яков только что артистично рассказал очередной душный анекдот. Надо признать, невербалику отыграл гениально. Его жуткий смех напоминал звук подтраивающего двигателя старенького усосанного Запорожца. Маститый, увесистый полковник Яша сидел за обшарпанной барной стойкой. Он сильно породнился с ней за многие лета. Яша резко опрокинул в себя стакан вкусного палённого вискаря с запахом зимнего стеклоомывателя и брезгливо зажевал кусочком жухлого лимона со следом конкретной гематомы на кожуре.

Тем временем тугоухие пели Мондегрины на свой лад, фитоняшки закусывали водку мандаринами, местные куртизанки пили гадкий кислый мартини, а дешёвые шаболды тупо блевали от недорогой водки под «Prodigy» в прокуренном сортире. Основная часть присутствующих дрыгалась на танцполе. Жизнь кипела и била ключом. И будь хоть один из посетителей трезв, как стёклышко, общество вмиг такую вопиющую странность сочло бы за дикость. Атмосфера располагала выплескивать накопленное, выплёскивать и снова впитывать. Круговорот дерьма в природе!

Яша пока относительно культурно пил и закусывал, снова пил и снова закусывал. И так по адской спирали... Салат «Заворот кишок» в виде дрысни и котлетка из ливера под соусом «обратка желудка» являлись не только длинным ужином, но и дежурной закуской к родной драгоценной палёнке.

Пока Полкан, не жалея живота своего, начинял себя селёдкой под шубой, стакан уже давно высох.

– Серёга начислил! – повелительным тоном, с апломбом выпалил, как из крупнокалиберного орудия, Полкан Яша, резко ударив кулаком по барной стойке. И, не удостоившись взглянуть на бедолагу, не менее властным тоном добавил:

– И парням освежи! – Бармен Серёжа послушно, но с еле заметным душевным скрипом, кивнув для проформы, ещё больше сгорбившись, невольно ринулся исполнять «вежливую просьбу» весомого гостя.

Средь прочей бижутерии, ассортимент в баре был огромнейший и хороший, даже на удивление, в какой-то степени изысканный. Но к сожалению, как и на политических выборах, числился и красовался так, для антуражу. Серёжа надрывно откашлялся и уныло запричитал себе под нос:

 – Чёртов тубик! – Бармен аккуратно налил Полкану с его весёлой басотой какой-то химический реагент с канулевой бутылки с обнадёживающей свеженькой этикеткой «Столичная». Эта дрянь сгубила ни одну хорошую душу, спору нет, но и без неё многие тупо сдохли бы со скуки! В эту подозрительную бутыль опасная жижа попала из грязной потёртой канистры, а сутками ранее была привезена местным самогонщиком Палычем с унылой окраины ПГТэшки, где, собственно и была им же изготовлена по редкой рецептуре в нелегальной тайной «лаборатории» на территории заброшенного гаражного кооператива «Чебурашка».

А в настоящий момент сомнительная жижа бурным потоком соскальзывала в закалённый пищевод Яши. Отрава плюхнулась в нестерпимо мучающийся дряхлый желудок. За опостылевшие пытки пищеварительная система намеревалась незамедлительно отомстить своему хозяину острым прободением язвы. Надорванный желудок настойчиво сигнализировал вялым хроническим гастритом и никак не мог достучатся до толстокожего хозяина тела. В то время как бесконечно толерантная печень имела неисчерпаемый резерв терпения, экстремально надорванный желудок-радикал неотступно готовился к крайним революционным мерам. И это должно было случится в кратчайшие сроки.

Возможно, это был последний визит Яши в «Зину». Не крайний, последний. В то время, как в до краёв наполненном жгучей обидой желудке готовилось образоваться сквозное отверстие, беззаботный, ни о чём не подозревающий Полкан продолжал вливать в себя «свой приговор» бескручинно ведя «светские» задушевные беседы:

– Сначала лосей ловил! Затем брокер посоветовал усредняться, поскольку биток рано или поздно пружиной выстрелит вверх. Зарядил на всю котлету под максимально бешеное плечо. Решил разогнать депозит, поднять бабла в пару кликов. Нажми на кнопку – получишь результат! Усреднялся по Мартину. Ну и прилип по самое не балуйся! Не проканало! Слил по кочерге! Всё слил под чистую! Биток-биток – гнилая пирамида! Ничего не меняется, фантики другие, а конфетка всё та же, из говна! – гневно сокрушался обманутый Яша.

По-прежнему розовощёкий, всё ещё довольный и в слюни пьяный, нерадивый Полкан привычно опрокинул стакан в свой «мусороприемник». Бездонное горло послушно поглотило токсичные помои. Полкан, резко судорожно вдохнув, громко чихнул, окропив смрадной суспензией стаканы распивающих, заодно слегка припорошив их сальные лица. Заполосканные бациллами «Зинаботы» от неожиданности с кислыми физиономиями, как-то немного по дебильному синхронно пожелали ему здоровья.

Яша так старательно чихнул, что у него сильно вклинило шею. При его остеохондрозе шейного отдела это было особенно неприятно и болезненно. Его взрывной безусловный рефлекс был настолько мощным, что будь у него вставная челюсть, она бы всенепременно вылетела со свистом и уж совершенно точно впилась в кадык сутулого бармена Серёжи!

У Яши по-прежнему болела вклинившая шея. Категорически не помог вежливый обычай при любом чихе и пердеже желать здоровья. Хотя, возможно, иначе у него отвалилась бы башка, а это уже, надо полагать, серьёзная проблема. Да и не лишним будет сказать: это не самый худший вариант, а то ведь всегда есть куда хуже.

Яша громко гаркнул. Такую дичь обычно может себе позволить  только травмированный вожак стаи. Складывалось впечатление, что Полкан старательным образом пытается привлечь к себе внимание. После театральной паузы он незамедлительно высморкался в свою потную портянку. Рядом сидящих резко передёрнуло. Самого чувствительного «эстета» мгновенно «вывернуло наизнанку» прямо на коленки рядом сидящей подруги. Блюдо от высокомерного доморощенного шеф повара прошло желудочную трансформацию и в своей новой реинкарнации уже резво стекало по бритым ногам нарядной девицы. Пьяненькая девочка лет двадцати в коктейльном платье застыла, не зная, как реагировать на такую неожиданную неприятность на первом свидании. Виновник неприятности растерянно, не находя нужных слов, с обречённым видом потянулся за сухими салфетками.

Жухлый Полкан, принципиально делал вид, что не обращает внимания на всеобщее недомогание окружающих. Напитавшись эпатажем, с новыми силами продолжал обсуждать курс крипты. Долетали  обрывки фраз: «…Коварный, долбанный блокчейн!.. Всю зарплату!.." и "...Меня, жена, на лоскуты!.. В лохмотья!.. Трындец!.. Коллапс!.. Армагеддон!..".

Яша непомерно насвинярился самопальной чепухой и, как слетевший с катушек псих, неистово пошёл в разнос. Жалкие ресурсы здоровья только ускоряли время его разложения. Тихо сидеть и ждать своего финиша он не хотел. Яша весело и задорно бежал в свой никчёмный, бессмысленный, глухой тупик.

Небрежно уронив буйную голову в пухлую ладонь, бессвязно забурчал что-то на нетрезвом, возможно даже на албанском, но совершенно точно на неразборчиво пьяном, сильно затрудняющем понимание, где жесты гораздо понятнее и точнее невнятного мычания. В утомлённую глотку влился очередной стакан сомнительной «палёнки» и с криком на выдохе: «Ха-а-а», – плешивый полковник резво пустился в пляс.

Энергично размахивая непослушными немеющими культяпками и тряся большой круглой головой, Яша умалишённо выкрикивал несвязные слоги, заметно переходя на гомерический хохот. Папуасский язык больше походил на конвульсивный стон, чередующийся с попёрхиваниями и бронхоспазмами. В его исполнении это выглядело как-то особенно несовместимо: и пугающе, и по-идиотски. И чем более смешно, тем более грустно становилось от увиденного. То он больше походил на шамана, вошедшего в транс, то на припадочного психа, а то и вовсе эти все странные выпады объединялись в страшные конвульсии одержимого бесом. На задымлённом и мерцающем огнями танцполе, в большой свалке дёргающихся тел, он почти не выделялся, даже наоборот, как-то органично слился с беснующейся толпой. В этом ритмичном шабаше его припадки не были заметны.

Чуть позже, у истощённого плешивого полковника дикий смех плавно перешёл в пугающее подобие лая, всё чаще чередуясь со странными хрипами, напоминающие агонию. И уже было не понятно, то ли он агонизировал, то ли пребывал в полнейшем экстазе.

Иногда в таких местах, глядя на происходящее, начинаешь задумываться о безумной теории, где якобы люди – побочный продукт эволюции Вселенной. И снова, смотря на всё это скотство, начинаешь подозревать, прозревать и невольно веришь, что именно такая скверна и могла случайно прокиснуть в «бульоне» бесчисленных молекул.

Кто-то из толпы, не имеющий медицинского образования, но жаждущий рефлексировать, обречённым выкриком констатировал диагноз:

– Белка!

Стремительно теряющего зрение незамедлительно усадили на мягкий диван. Полковник моментально отключился. Организм маргаринового Яши закономерно посыпался от сильно праздных будней и убийственных выходных марафонов.

– Несите нашатырь! – кричали пьяные гости.

– Не надо! Он его выпьет! – орали ещё громче такие же пьяные из толпы. Кто-то уже с усердием хлестал его хомячьи щёчки, но безуспешно. Спасаемый не поддавался «настойчивым уговорам». Какая-то барышня из скопища неравнодушных набрала в рот шампанского и изрядно окропила его лицо. Но это в очередной раз не принесло никакого результата. Гул толпящихся стих. Музыка продолжала орать. Толпа растеряно и молча переглядывалась. Нужно было предпринимать какие-то действия. Самые важные секунды могли быть упущены. Администратор заведения громко крикнула:

– Врача! – Реакции не последовало. Публика впала в ступор. Большое количество очевидцев порождало эффект свидетеля. Каждый имел возможность снять с себя ответственность и переложить её на любого из толпившихся. Спустя пару секунд, не докричавшись до пассивных наблюдателей, сотрудница заведения уже сама вызывала карету скорой помощи: солидному мужчине в состоянии крайнего алкогольного опьянения, с подозрением на обширный инсульт. В этом заведении частенько случались ситуации подобного рода, поэтому в силу своей насмотренности администратор уже могла предвосхитить диагноз. Её опыт со стороны мог видится чем-то вроде интуиции. И будь у неё возможность делать ставки на вероятное событие, она бы совершенно точно озолотилась.

Через минуту ошарашенный Яша пришёл в себя. Но, как выяснилось, он всего-лишь открыл глаза, поскольку обратной связи не прослеживалось. К тому времени его окружила группа неизвестных лиц. Как позже выяснилось, это его коллеги, отмечающие его повышение. Все очень сильно переживали за Якова Леонидовича и пытались его морально поддержать, но их попытки были тщетны, поскольку спутанное сознание пострадавшего не давало адекватной реакции.

А ведь Яшин, незаурядный мозг, давно и систематически истошными ноющими мигренями и предательски мерцающей аурой настойчиво намекал на инсульт. Но упёртый Полкан намёков не понимал, не принимал и считал это всё полупокерскими розовыми соплями. Организм, в отличие от его подчинённых, устал от издевательств, бунтовал и отказывался функционировать в обычном режиме.

И, как позже выяснится в больнице, прободение язвы совпало с инсультом. Полкан Яша собрал комбо. Помимо двух выявленных недугов, к его несчастью, имелся большой хвост скрытых заболеваний. Всего и не разобрать на целой портянке ещё и медицинским почерком.


32. Кокетливые барышни

Подлый Димон с такими же яркими представителями животной октавы высматривали с характерным хищным чутьём по возможности доступных, но сочных жертв. Как на местном базаре, учитывалось идеальное сочетание цены и качества. В их дрянном случае – легкодоступность при наличии минимальной сексуальности. Соответственно, столик недалеко от танцпола, укомплектованный барышнями с нужным набором параметров, просто не мог не привлечь их внимание. Девицы эротично поправляли волосы, вызывая жгучее желание у мужской публики. Чертовки просто сквозили сексуальной энергией и сильную жажду близости игриво маскировали безобидным кокетством. Димон и компания, само-собой, уже давно подметили сей бесстыдный объект сладострастия.

За столиком сидело три млеющих барышни. Две из них особо пафосные. Входной билет – уже не сто грамм водки, а как минимум бокал мартини. Всё-таки «элитные» шаболды.

Самая привлекательная из дружной троицы, несомненно, Динара. Бесспорно очень красива, а учитывая колориты здешних мест, так и вообще просто подарок. Её формы ещё не были изуродованы местным жизненным укладом. Да и лицо пока ещё не стремилось обезобразится интеллектом и ежедневным жизненным напряжением. При такой красоте и внутренний вакуум был простителен.

Вторая, несомненно, симпатична для данной обстановки даже вне контекста сойдёт за вполне себе ничего. И её невежество с такой внешностью можно было легко списать на кокетство.

Третья. Бог ты мой!.. Тяжело комментировать оболочку третьей на контрасте двух очаровательных прелестниц. Скажем так, очень даже на любителя. Причём на любителя оного заведения. Что, к её великой радости, поправимо нестерпимым количеством выпитого. Её хохоталка не вписывалась в общепринятые стандарты, ну а бесформенное туловище не вызывало никакой реакции. Как мешок картошки, ей богу, разницы никакой. Тут, как ни крути, урод он ведь и в тёмном помещении даже ночного клуба всё же по-прежнему урод. Возможно, у неё был богатый внутренний мир, но такое смешное оправдание в данных местах и гроша ломанного не стоит. Третья явно выполняла функцию фона. Некая хитрость двух более смекалистых и везучих на внешность девиц, бесспорно, давала им дополнительные бонусы. Ибо, играя на контрасте, уродство третьей выводило в топ зрительских симпатий двух других, теперь уже шикарных и бесподобных красавиц.

Кокетливые барышни, чрезмерно татуированные, как исписанная тетрадь шизофреника, с вычурным загаром и такими же бровями, ресницами и ногтями, во всеоружии готовились сцапать лучших претендентов. Девицы почти без комплексов, со столь разными исходными физическими данными, но одинаково стабильно низким интеллектом, были связаны общими интересами: непомерной жаждой наживы, ненасытным блудом и прогрессирующей алкогольной зависимостью.

Подпитые кокетки, попавшие в прицел вожделения наших охотников, не упускали шанс пофлиртовать. Пошло позировали, как выдержанный хамон в испанской мясной лавке. С претензией на романтические, ну и как следствие, эротические приключения медленно разбавляли себя бормотушными коктейльчиками. И, терпеливо маринуясь, не забывали про основную цель. В фоновом режиме жадно выискивали средь сомнительных поставщиков ресурсов  «багатага спонсара».

Едкие кокетки даже успешно прошли местные курсы по «Аленеводству» сильно повысив свою квалификацию. И теперь мудрые шкуры вместо богатый говорят состоятельный.

Ну а более продвинутая Динара употребляет слово успешный. Ну а поскольку успех измеряется количеством денежных знаков, то успешный  априори не может быть нищебродом.

Грамотно жонглируя хитрыми терминами, выстраивая их в обтекаемые конструкции, она, таким образом, умело отводит от себя тень презрения окружающих за её алчность и продажность. Теперь же наша «высокодуховная» «светская» барышня ищет не мешок с деньгами, а сильную личность. Ну что же, похвально! Так ведь что в этом плохого? Осталось только дорасти до соответствия, хотя бы приблизить уровень развития. А то, знаете ли, обычно, как бывает распространённая проблема: принц реально высокий, а принцесса на табуреточке из гонора стоит. А гонор, как известно, субстанция ненадёжная и ветром враз может сдуть. И испарится вмиг подставочка с мнимым ростиком. И вот опять уровни разные. Стоит и в пуп дышит. Вот ведь незадача.


33. Конфуз

В надежде наулыбаться на пресс зелени, вебкамщицы-тарелочницы неутомимо шарили лиловыми глазницами по углам и центрам в ожидании чуда. Но уж к их счастью, танцпол им в помощь. Он же, как Авито, неотвратимо ускоряет продажи. Вот где можно блеснуть чешуёй. Три подруги во главе с Динарой, как Змей-горыныч, только наоборот. Там три башки на тушку, а у этих одна на троих. Они дружно подорвались дрыгаться под музыку, завлекая тестостероновые кошельки.

Не заставив себя долго ждать, уже спустя пару минут три нам известных товарища слетелись, как мухи на мёд.

Самый инициативный из них, Димон, сходу стремительно подошёл поближе к самой вкусной конфетке и, отбросив чрезмерное воспевание достоинств, ограничился незатейливой фразой:

– Ни чё такая! – И, надеясь на «волшебный» комплимент, смело приобнял незнакомку за попу. Но, к его великому изумлению, был уверено отвергнут неприступным, спесивым объектом его вожделения. Стремительный толчок в плечо сопровождался резкой фразой:

– Э! Колхозник! Клешни убрал! – громко возмутилась недотрога и повернулась к нему спиной.

Бороднувшись, Димон, как обычно, не по фасону забычился. Он без заминки проявил баранью настойчивость, бросив развязную фразу:

– Чё ты ценник набиваешь! – Настырно схватил её за талию. На сие нахальное действо молниеносно получил уверенный, оглушительный и резкий шлепок по щеке, на этот раз без словесного сопровождения. Наносная спесь злобной чепушилы в раз отшелушилась. Неловкая ситуация сбила весь настрой. Кавалер ещё был готов к насмешкам, к ноткам презрения, даже к оскорблениям. Но чтобы так сразу, да по мордасам… Он не ожидал такого жёсткого отпора после откровенного флирта. Димон даже внезапно протрезвел и моментально утратил веру в себя. Обосранной походкой позорно ретировался, как подбитая дворняга, поджавшая свой облезлый хвост. Его друзья смеялись и злорадствовали.

– Это фиаско, братан! – давясь от смеха, кричал один.

– Эпик фейл! – одарённо кривляясь, сокрушался второй. И артистично демонстрировал жест дизлайка, при этом зачем-то большим пальцем тыча себе в живот. Выйдя из образа, стряхнув гримасу, приятель-пранкер, подбадривая Димона, хлопал его по плечу, язвительно приговаривая:

– Страстная у тебя деваха! Темпераментная! Смотри такая, под капот тебя быстро загонит!

Его друзья продолжали издеваться над его неудачей, и от этого ему было ещё обиднее. Всеми силами он пытался скрыть обиду. Она уже перерастала в месть. Один из друзей даже развёл целую демагогию:

– Ну хоть не извинился! Уже молодец! А то бы ещё сопли жевал перед баронессой! Жёсткая манипуляторша! Сто пудов! Завела и обломала! Такая дрянь к тебе прилипнет только по хитрому! Так что уже налипнешь ты! Заманит в свои сети, околдует. Покатает на эмоциональных качелях и хребет переломит! Высосет у тебя всё – от воли и самоуважения до твоего ржавого мопеда с гнилой избушкой.

– А ты откуда всё это знаешь – удивился озадаченный Димон.

– А ты мою бывшую забыл, что ли?

– А помню, помню. Редкая... – И тут они сразу вместе громко взорвались смехом.


34. Планы мести

Димон воодушевлённо предложил чахлым собутыльникам накирнуть вкусной палёнки, что незамедлительно вызвало одобрение в виде бури положительных эмоций и энергичных жестов. Коллегиальное решение смачно харкнуло сброд-трио за их полупустой столик. Компания разгулявшихся аморальных элементов продолжила пить, есть и жаждать приключений.

Под влиянием алкоголя, на базе чрезмерных систематических возлияний, бурно обсуждая случившиеся, они решили действовать радикально. А именно: Димон, заручившись половой солидарностью, кентовской и гадской поддержкой, вынес на общее рассмотрение коварный план. Идея зародилась в глубинных слоях испражнений внутричерепного фарша. Не остерегаясь моральных осуждений и не боясь быть обозванным «клафелинщицей», Димон коварно, с особым шиком наигрывая кавказский акцент, произнёс:

– Еслы Магомэд нэ ыдот к гора, гора уася поняль, ыдот к Магомэд! – при этом он пафосно достал пузырёк с клафом и заговорщически заулыбался.

– Вот ты внатуре клафелинщица! – язвительно подметил его товарищ.

– Чё ты базаришь! Склонения не путаешь? – резко вспыхнул Димон.

– Да тихо, тихо! – вклинился третий и справедливо заметил, – Внимание привлекать не надо! Да, Димон, жёстко! Но, надо полагать, действенно! А чё эта дерзкая попустила Димона. Нельзя это так оставлять! А он её укротит! Да, Димон?!

– Ну, давай, исполняй, – сказал второй.

Друзья по муткам одобрительно улыбнулись, судорожно предвкушая грязно отъюзать желанную добычу. Коллаборация падалей мысленно расторгла в одностороннем порядке публичную оферту хрестоматийных норм права и морали. Облачаясь в чертей, они готовились к новому «подвигу». Димон схематично обрисовал пошлую интригу, особо не вникая в детали, поскольку все технические моменты были на нём. Поэтому подельникам особо вдаваться в подробности, увязая в мелочах, не нужно было. Оставалось лишь выбрать момент.

Тем временем Динара была в бешенстве, она рвала и метала. Её возмущала наглость мерзкого нищего алкаша:

– Это кошмар какой-то! Неужели он не видит, кто он и кто я? Как мог этот грязный оборванец-нищеброд посметь прикоснуться ко мне?..

– К самой Богине! – льстиво добавила её подружка.

– Не то пальто! – присоединилась вторая.

– Да, девочки! – заметно приободрилась Динара. Она себя очень ценила, любила и обожала. Стыдно представить, но ей даже иногда казалось, что она пукает только красивыми бабочками, а какает исключительно Рафаэллками.

Динара с подругами решили сменить обстановочку. Им необходимо было сделать паузу в своём не лёгком занятии. Тушки подорвало на воздух. Искательницы приключений на свои разнокалиберные, ни первой свежести, филейные части, уверенно пошли курить свои модные «зубочистки». Поспешно накинув лёгкие курточки и предусмотрительно захватив свои клатчи с авоськами, они с чистой совестью вышли на воздух.

Робкие стаканы с коктейлями, замызганные помадой, беспризорно остались на столе собирать пыль. Это был трагический прокол беспечной троицы. На тушки наслаивался опыт, взимая плату дряблостью скафанрика, но ум же оставался девственным, как тропические леса Африки. Ну разве же можно было пойло оставлять без присмотра?! Да бог с ним, выжрут! «Пущяй», причащаются! Это даже весело – наблюдать за жадно допивающими подонками. Так ведь, позвольте… На секундочку... Это же не элитный ресторан с прекрасно натасканным персоналом и высшим обществом. И даже не просто обычное достойное заведение с достаточно сносной публикой и посредственным персоналом. Это поселковый затрапезный трипперный кабак с названием «Зина». Уже одно название должно было насторожить. А здесь в нагрузку – богатейшая криминальная история со специфическим контингентом, репутация на всю округу. Тут и факторы складывать не надо, любого параметра достаточно.

Троицу легкомысленных особ не насторожило ни крайне дурное общество, ни недавний инцидент. Ну просто наказуемая беспечность. Такое опрометчивое легкомыслие, как правило, имеет тяжкие последствия. К сожалению, этот случай не был исключением. Напротив, закономерно вписывался в упрямую статистику, где безобидная причина выливается в тяжкие последствия. Ну, конечно же, Димон не забыл унижение посредством публичной звонкой пощёчины. Более того, уже не только успел созреть план, но и приводился в исполнение.

Всё это время жаждущий мести, уязвлённый и опечаленный Ходок терпеливо и упорно держал троицу в поле зрения. Он никак не мог упустить момент и не воспользоваться запрещённым сволочным приёмом.

Однажды внезапно лопнувший кондом не уберёг этот мир от очередного морального урода. Именно так начиналась история любого из присутствующих в воронке гнусных событий. Ну а пустые пиджаки на планете Пыль, в свою очередь, упорно способствуют увеличению рождаемости таких вредоносных жителей. Не улучшением качества жизни граждан, вследствие чего и росла бы рождаемость, а подкупом населения посредством вброса в садовые головы и адресных подаяний в виде родильного капитала и прочих залежалых блестящих пряников. Галстуки бьются за нужные показатели, а не за то, что стоит за значениями этих показателей. А за ними стоят простые обычные люди. Но жирным узурпаторам цифры гораздо важнее. От цифр зависит их благосостояние, их уровень. А решение реальных проблем – дело неблагодарное, низкомаржинальное. Тонна усилий – выхлопа – ноль! Умный и бессовестный мудак всегда за выгодные движухи. Во власти всегда умные. Умные настолько, что за этим умом не поспевает душа.

Вернёмся к нашим очаровательным баранам. Пузырёк у Димона частенько лежал во внутреннем кармане, поджидая подходящего случая. И этот случай, конечно же, настал. Пузырёк был положен грязной рукой по команде невозвратно атрофированного мозга, начинённого закостенелыми негативными программами. Поскольку подонок не терпел отказа, а уж тем более в такой грубой форме, он вынужден был, как истинная мразь, прибегнуть к запрещённому приёму. Плотно утрамбовавшиеся в его голову жирные комплексы, в большую кучу дерьма промеж ушей, с угрозой сдетонировать, взяли бразды правления в свои нейронные ручонки. Димон увидел беспризорные стаканы своей обидчицы. И эта раздолбанная телега с ушами понеслась без остановки, пока появилась возможность отомстить и взять, чего не дали.


35. Катин гамовер

Тем временем выходящая на улицу троица пьяненьких девиц лицезрела уезжающий с парковки грязный чёрный Прадик. Джип с куражом шлифанул на разбитой грунтовке. Внутри сидел весьма не брезгливый бритоголовый «джентльмен» в чёрном спортивном костюме с тремя белыми полосками и психически нестабильная Катя. Её только что подсняли всё с той же замызганной бутылкой шампанского в руке. Она походила на обезьяну с гранатой.

Троица с гипертрофированной брезгливостью, но с тайной завистью проводила взглядом более успешную конкурентку. Вторая девица, всё же вероломно нарушив молчание, обиженно возмутилась:

– Значит, неумытая быдло-дрянь, видите ли, востребована?! Ушатанная в ливер, опухшая марамойка с обгрызанными ногтями  в топе? А мы, няшные принцески, все на пафосе, значит, в жопе? Между прочим, дохера времени потратила, чтобы лицо себе нарисовать, на минуточку, в хорошем качественном гриме! А эта, с опухшей шайбой… Нате, пожалуйста! А этот… так вообще… Вот урод! Он что, слепой? – уже переходя на крик, сопровождая свои претензии более активной жестикуляцией, не унималась вторая.

Динара, хитро улыбаясь, сказала:

– Не переживайте так, красотки. Он извращенец!

– А это тот типок, который пугало на огороде по-пьяни «шевелил»! Ну, этот, со свиной фермы, как его?.. Свиномудила… Не помню, короче! Ну, бабка, которому по башке лопатой прописала! Контуженный! Во! – вспомнила взволнованная страшила.
 
– А, ну тогда понятно! Он её просто со свиньёй спутал. К нормальной бы он не подкатил, об комплексы свои бы споткнулся. Фу! Аж от сердца отлегло! – вдруг резко успокоилась вторая.

«Джентльмен», снявший Катерину, вёз её в известном направлении. Им было предложено ехать в сауну, на что после непродолжительных уговоров, она кокетливо согласилась. Там они грязно совокуплялись, и не брезгливый «джентльмен» даже вознаградил её, как и обещал. Катя получила по старой доброй традиции сотку баксов за жёсткие экстремальные утехи. Большую часть своей добычи, «раздолбанная и расстрелянная» Катя потратила на своё «ракетное топливо». Что повлекло за собой необратимые тотальные последствия. Откапав свой последний «клад» под высоковольтным столбом за гаражами, она направилась в «Зину». И безмерно упоролась очередной отравой. Захлёбываясь собственной блевотиной на грязном и холодном кафельном полу, вполне закономерно скончалась в вонючем туалете.


36. Вещание лектора

На улице по телефону громко разговаривал швейцар Володя. Чем привлекал к себе внимание курящей толпы возле клуба. Он продолжал возмущаться о поднятии пошлин, называя правительство планеты Пыль рэкетирами. Оратор театрально жестикулировал и, окончательно завладев ретикулярной системой слушателей, щёлкнул их внимание на себя. Володя громко и уверенно, как адвокат в суде, кому-то что-то доказывал:

– Кругом сплошное наедалово, нагибательство и мясорубничество! Купили Фита за двести, растаможили за пятьсот! И это сверху! Это как? Как тебе такое нравиться? Вот это фокус! Мы где живём? На Юпитере? Что за финансовая гравитация – сквозь телефон в пространство искренне вопрошал бомж-революционер. Не дождавшись на свою риторику ответа, сильно скривившись, напялив на себя образ слюнявого имбецила, дурацким голосом сам себе ответил:

– Это в пользу поддержки отечественного звездопрома, – возмущался швейцар Володя.

По иронии судьбы, ныне являющийся бомжом, Володя был несколько необычен для простого бомжа. Поскольку не просто имел два высших образования, но и, кстати, был жутко подкован во всех немыслимых областях. Профессор широкого профиля, не иначе. То есть он не какой-нибудь там фуфломёт с улицы, а титулованный, щедро осыпанный регалиям, хоть и по случайным обстоятельствам уволенный, опытный преподаватель филиала ВУЗа. Володя имел хороший мощный бредогенератор. И просто обожал погонять «палитату». Неторопливо покуривая аутентичную кубинскую сигару, что являлась скорее реквизитом-аксельбантом его мерцающего образа философа, продолжил сбивчиво вещать кучке студентов, пускающих туман ароматного вэйпа.

Володя, безусловно, имел непреодолимую тягу к апофении и жутко прыгал с темы на тему. Подметив заинтересованность случайной группы слушателей, он уже вещал, словно революционер:

– Лжеценители! Вы продолжаете травить себя цивилизацией и продаёте душу дьяволу! Цифровая деменция неизбежна с таким количеством гаджетов. Все эти ваши новомодные свистоперделки нисколько не развивают вас. Скорее даже наоборот. Да вы батарейки! Просто корм! Вам всё время что-то навязывают. А навязывание чего-либо – это, братцы, наглое вторжение в личное пространство человека, попирание его прав и нарушение незыблемых свобод. А это уже, на минуточку, как минимум  хамство. А хамство – это проявление агрессии. А агрессия, в свою очередь, это трансформация страха. Значит, боятся нас пыльные правители, вот и хамят. Находящиеся в пяти миллионах световых лет от нас беспощадно, нагло хамитят. И это, представьте себе, уже норма, ими же признанная в пределах Млечного Пути. Чиновники с планеты Пыль открыто заявляют: что ничего нам не должны! Но тогда зачем они нам? Зачем нам посредник? Зачем нам прокладка между нами и ресурсами? Зато когда им что-то надо, прикрываются термином Родина-мать. С этим, конечно, можно не соглашаться и спорить. Но тогда это означает, что либо кто-нибудь из вас один из тех самых чиновников!.. – На этом месте слушатели дружно засмеялись, дав понять, что здесь такие уж совершенно точно отсутствуют. Володя, удовлетворившись реакцией внимающих, продолжил навязывать себя в массы:

– ...Либо простой человек. Но извините за моветон… – он глубоко затянулся сигарой. Выждал паузу для усиления эффекта. И задумчиво, театрально произнёс:

– Далпаёп! – Володя снова злоупотребил паузой и, заметно сузив глаза, на мгновение напялил на себя лик древнекитайского мудреца. Довольный собой, продолжил:

– …Так вот, Далпаёп, не понимающий, что реально происходит в корпорации Грёз. Нет, я ещё робко допускаю вариант: кто-нибудь из вас – больной изврат, получающий удовольствие от мазохизма, или религиозный фанатик, внушивший себе, что мучениями он искупит грехи и попадёт в рай… Ах да! Есть ещё один вариант, ещё один хлипкий вариантик, – повторил он, делая акцент на последнем слове. Подняв сигару чуть выше, опёршись на другую ногу, вкрадчиво срываясь на шёпот, театрально оглянулся по сторонам и продолжил:

– Я больной шизофреник, при чём клинический и при этом, само собой, чрезвычайный мракобес куда же ж без этого, несущий оголтелую дичь с жёсткими и неподвижными убеждениями. Возможно, это мои длинные хвостики интерпретаций через толстый слой личных галлюцинаций выдают наваристый борщ несъедобного бреда. Ведь съедобным же вас кормят каждый божий день. Быть может, я наглейшим образом вовлекаю вас, милейших, в свой личный бред. И, конечно же, глубочайше заблуждаюсь и необоснованно хаю наичестнейших менеджеров высшего звена. Ведь члены совета правления Грёз, у которых ненависть к правде растёт по мере отдаления от неё, долгими ночами не спят, думая о том, как упростить жизнь простого народа… До лёгенького оздоравливающего аскетизма или полной принудительной аскезы. – Володя резко перескочил на другую мысль и начал её доносить до слушателей:

– Почему в соседней галактике наш газ в два раза дешевле, чем у нас? И говоря у нас, имеется ввиду не вся страна, а только её левоурбанистическая часть. Остальная восточная часть пустынь без газа, на угле и дровах, что естественно, дороже, примитивней и с отсутствием комфорта. А почему наше любимое правительство кузнечикам и морским скатам в соседнюю галактику продаёт киловатт в три раза дешевле, чем своим родным гражданам? А почему на Сириусе наш бензин в два раза дешевле? А в сетевых магазинах укроп из Альфа Центавры? Мы что, траву сами вырастить не можем? Сами вопросы хорошо характеризуют общее положение дел в стране Грёз, да и в целом на планете Пыль. Мы, как всегда ошибаемся. Мы начинаем не с того. Мы ошибаемся не только в ответах, но и в вопросах, – фанатично произнёс Володя. Он закурил и задумался, будто не замечая ожидания слушателей.

– А продолжение будет? – спросил какой-то студент из толпы.

– Конечно, будет! – с задумчивой улыбкой сказал Володя и продолжил свою уличную лекцию:

– Космическая пошлина выгодней планетарного налога. Это касательно импорта. Касательно экспорта… Свои ведь пыльные жители не вознаградят политическими преференциями. Да и дешёвый пыльный Рабль сворачивает производство. Поэтому, живя одним днём и паразитируя, как ни крути выгоднее, убить всё производство. Поскольку инвестировать в долгую это уже другой созидательный подход. Тут надо отдавать, а не привычно дербанить и чекрыжить…

Володя снова прыгнул в другое рассуждение: «Бумажная нефть коррелирует с сырой, как тень, идя за поводырём в одной спайке. Когда стоимость нефти со стремительной траекторией взлетает вверх, бензин дорожает и качество жизни не улучшается. Нефть падает, стоимость топлива держится на том же ценнике, но и качество жизни ухудшается. Весь фокус в том, что при нефтяной лихорадке, при любом раскладе население углеводородного царства в проигрышной ситуации. Двойные стандарты лежат в основе придуманных правил игры Главнокомандующих Звёздных Комиссаров.

Транспортировка нефти дороже производства. Это же парадокс! Может, придется создавать добавленную стоимость, чтобы нефтепродукты было рентабельно перевозить. Или отчаянно бросится в другую крайность и добывать дождевую воду, чтобы стоимость воды равнялась издержкам на транспортировку. И вне коммерческой плоскости обрести иной смысл бытия…

Добавочная стоимость сыпется ярдами в карман межгалактическому посреднику в галстуке, а пыльным холопам раздают жалкие крохи в мозолистые руки с ведром боярышника на перевес, под подбадривающие лживые лозунги: «Денег нет, но вы держитесь!». А деньги что? Разве масло с хлебом? Бумага! Средство обмена! И если их нет, и что с того? Главное, чтобы ресурс был! А если нет денег, это не значит, что нет ресурса. Это значит, что криво перераспределили ресурс. Значит, «денег нет». Должно звучать: есть ресурс, но вам конкретно не достанется!

Так вот, продолжим: чистые на руку, обреченные на одну скромную зарплату, снисходительные депутаты корпораций… Нет, ну ни все, конечно, но по пальцам пересчитать можно стабильно скидываются финансовыми ресурсами в помощь больным детям, на которых почему-то не хватает бюджетных денег. Да и в принципе, система выстроена таким образом, что у нищего прав и шансов на жизнь гораздо меньше. Вопреки конституционному межгалактическому равенству.

Везде, где нет чёткого понимания и истинных знаний, там всегда философия, словоблудие и прочие общие фразы. Володя прокашлялся и продолжил:

– Я глубоко уверен, системные проблемы решить можно, изменив саму систему в целом, только не обнулением межгалактической конституции и перезагрузкой духовных скреп отдельных звёздных систем. Так как это уже не выгодно верхним слоям господствующего класса, населяющему наивысшие этажи нашей Вселенской пирамиды. Неважно, какие громкие имена и важные лица стоят у власти, важно то, как настроены процессы. Тонкая глобальная настройка повысит эффективность, что даст видимые результаты. Увидев положительные изменения, у масс возникнет вирусная мотивация на активную причастность к этим процессам, что только разгонит эффективность всех процессов...

Володю резко передёрнуло. Он вдруг неожиданно для себя вспомнил давнего приятеля, по каким-то меркам даже друга. Их пути-дорожки разошлись, когда он поступил на педагогический. В то же самое время его приятель, ярый любитель восточных единоборств, влился в местную бригаду. С того самого момента их интересы не пересекались. У них не было общих дел, и их судьбы разбросало по полюсам. Они даже почти не виделись. Остались только общие знакомые и фото с воспоминаниями.

В конце прошлого века, во времена экономической лихорадки, всеобщего дирбана страны и маниакальной импровизации власти, его давний приятель крышевал коммерсов. Далее поднялся на простых стандартных схемах и уже ближе к нулевым, продолжая расти, сколотил солидный капитал. Отжимал предприятия путём вхождения в соучредители и закономерного дальнейшего избавления от коллег.

Войти в соучредители было просто. Им предлагались охранные услуги, естественно, после предварительного наезда. Собственника прессовали шестёрки. Один «бульдозер Вася» чего только стоил. И очередной закошмаренный гендирик соглашался на охранные услуги вне зависимости от того, понимал он суть происходящего или нет. Чем, собственно, и подписывал себе и своим компаньонам приговор. Далее совладелец захватывал все доли. Как правило, долевые участники случайно падали с моста, горели в джипах или случались ещё какие-то странные тотальные неприятности. Естественно, документы были «в порядке», и бывшим владельцам уже ничего не принадлежало.

В настоящее время бывший Володин – приятель – депутат Планеты Пыль. Человек с честным лицом, идеальной репутацией, хороший коллега, примерный семьянин и успешный управленец. В общении с журналистами очень вежлив, а на рекламных щитах улыбчив и жизнерадостен. И даже на солнце бывают пятна… Тут же ни пятнышка, ни изъяна, ни статьи, ни нареканий. Всё почищено и отполировано от глубокой кармы до долгой памяти. Авторитетный бизнесмен с начищенным до блеска брендфейсом, выкупивший в масс-медиа близ лежащих галактик блокировку слов, возымел безлимитный кредит доверия вечно на что-то надеющихся оболваненных граждан планеты Пыль, обдолбанных пропагандой и упоротых псевдопатриотизмом легитимных фанатиков.

Володя снова начал озвучивать свои мысли:

– Если вы прилетите в нашу звёздную систему, то удивитесь: «Не может быть!» – недоверчиво станете восклицать вы. «Ну разве же такое может быть?» – спросите вы. «Может!» – уверенно отвечу я. «Фантастика!» – восклицая, скажете вы. «Политический маркетинг», – тактично поправлю вас. «А ещё проще – манипуляция цифрами и фактами. Вот и весь фокус», – подытожу я.

Некоторые друзья как сорняки. Их нужно уверенно вырывать с корнями, да так, чтобы даже кусочек корешка не остался. Иначе прорастут в твоём пространстве и будут отправлять атмосферу. Вот Вова и вырвал, дабы неприкосновенность была обоюдной. А то, видите ли, к нему не подберёшься: заборы, охрана, секретари, жёсткий график, а он в любой момент – как снег на голову…

Володя нервно поёжившись, продолжил: «…И вообще, эти прокладки промеж простых Пылян и их правителей, а именно страховые компании, пенсионные фонды и иже с ними, прочие поборные монстры-перераспределители, непременно нужно отменить, поскольку мзда несправедливо оседает в частных бездонных карманах и вывозится в соседние галактики через офшорные чёрные дыры. Отсутствие прямых платежей порождает воровской механизм. Вот, к примеру, дороги хороший индикатор, прекрасно показывающий преступную схему корпорации. Не могут дороги стоить в десять раз больше, чем на соседней планете с такой же налоговой гравитацией, и при этом во столько же раз быть хуже.

Остатки барыжной, ничего не производящей экономики с повышенным коррупционным налогом и высоким радиационным фоном ведёт нас к переделу собственности, а значит, к внутривидовой войне. Что, разумеется, повлечёт за собой увеличение коэффициента естественного отбора. Грядут непростые времена. Кормушка всегда пухнет во времена «заботливых» законов всеобщего пьянства, наркомании, суицидов, мародёрств и грабежей. Исчезнувшие галактики тому подтверждение.

Естественный отбор: не съешь ты – съедят тебя, не обманешь ты – обманут тебя. Основной принцип: если не ты, то тебя. Каменные джунгли прописывают свой свод законов. Но, конечно же, это ширма и инструмент. Всегда за всеми этими терминами стоят люди с далёких планет.

Справедливости нет и не будет. Это всё лирика и фантазии романтичных романистов. Сладкая ложь системы адресована слабой и ведомой массе. Одержимость борцами за справедливость доказать собственную правоту разбивает в дребезги весь здравый смысл. Оторванные от реальности манипулятивные шаблоны предназначены пушечному мясу. Ну а если система не станет пропагандой промывать мозги массе? Если не будет скидывать хлам в голову всей кормовой базе, всему энергетическому ресурсу для избранных? Тогда этот энергетический ресурс с отсутствием каши в голове, с не размазанным фаршем понятий, чёткими, не расколотыми и не противоречивыми убеждениями, с ясной чёткой картиной мира, с точной ментальной картой, кристальным разумом и закалённой стальной волей… Прокачает и проработает себя до конкурента, и ограничит ресурсы монстра, и станет серьёзной сдерживающей силой. А кто знает, Возможно, новый монстр из старого сделает ресурс, выкачает его и выбросит в утиль. А дальше по спирали... Система уравнивает и срезает перекосы…

А если гражданин чего спросит у чиновника здешних мест: «Кто виноват и что делать?». Ему в ответ: «Ты: кто такой? Иди умойся!». Немного оскорбившись, гражданин, повысив градус недовольства: «Так: а есть кто постарше? Или мне со всякой ветошью тут разговаривать?!». А его сразу мордой об асфальт. А на вопрос: «За щ-щё?» – «Молчи: сука!». Вот вам и весь неформальный диалог между барином и холопом на простом митинге. Между ними пропасть. Без медиатора не обойтись.».

Тут Володя увидел, что студенты вдоволь накурились, а один из них даже протяжно зевнул. Ну, во-первых: у Володи было правило: если при разговоре кто-то зевнул, чувство такта не позволяло ему дальше «лить» в уши. Да и парней с девчатами вовсе не хотелось морозить. А учитывая то, что по городу люто ходила страшенная пневмония, так и вовсе просто преступно было морозить на улице. Да и потом, Вова прекрасно понимал, что за ним числился маленький, свербящий его грешок  разводить бодягу, особенно на тему гнусной «политоты». Но ничего он не мог поделать со своим порой монотонным, изредка занудным вещанием. Несмотря на то, что он весьма тонко чувствовал семантическое насыщение слушателя. Володя как бы подытожил:

– Ну, как-то так!.. Не смею вас задерживать, – добродушно произнёс он, хотя обычно этой вежливой фразой Володя посылал куда подальше.

– Да вы, батенька, бунтарь! Мятежная вы душа! Интересно, сколько сразу в голову упало, – почёсывая репу, задумчиво сказал студент в рваных джинсах, с большим кофейным стаканом в руке и обгрызенной трубочкой.

– Топчик! Спасибо за чудную лекцию! – пробасил из большой диафрагмы другой студент, ритмично перебирающий чётки. Третий  мажор молча, одобрительно, сакрально кивнув головой, вкрадчиво, с прищуром произнёс:

– Да вы, батенька, диссидент-камикадзе!

Володя тут же парировал:

– Диссидент – он ведь в меньшинстве. Это ведь не весомая цифра в общей арифметике. А нас, таких… Дрожащей биомассы… Громадьё! – Тихо, но с упоротым фанатизмом он добавил – …Хоть и до критической массы мы пока не доросли, поскольку масса – это не только количество, наш удельный вес рыхлый. При гарканье на нас мы стоим по стойке смирно, при выстреле в воздух бежим в рассыпную!..

Но мажор его уже и не слушал. Его отвлёк томный, волнующий взгляд великолепной Динары. Её пухлые губки упруго сжимали сигарету. У Игната появилось жгучее желание всенепременно овладеть дразнящей его шалуньей. Гормоны впрыснулись в кровь. Организм работал в форсированном режиме на повышенных животных оборотах. Основной инстинкт включил себя и отключил мозг. Гормональная система приготавливала химический любовный тестостероново-дофаминовый коктейль. Ингредиенты коктейля, как киллботы убивали нейроны здравого рассудка. Автопилот гормонального чёса полностью управлял обычной жертвой человеческой природы.


37. Мечты обычной мрази

Амбициозная Динара мечтала о яркой жизни светской львицы. Терпкий запах мечты всё время предательски витал в воздухе где-то рядом, дразнил и щекотал ноздри, толкая на безрассудные поступки. Она не хотела идти по проторенной дорожке. Плестись по стопам её никчёмных родственников и их смрадного окружения. Ненавистная фабрика высасывала все силы. Она только и слышала, как все ненавидят это проклятое место вместе с ненавистным козлящим коллективом. Но эти Все продолжали, упрямо ползли, как на эшафот. И так изо дня в день, из года в год. Всю свою грёбанную жизнь.

Ей не хотелось учится и строить жалкую карьеру. Годы унижений и впахивания за простое обещание более лучших условий и прочая рабская движуха была слишком скучна и мелка для неё. Ей хотелось перепрыгнуть из холопских в барские. Она хотела всего и сразу. Вот так вот, по-щелчку: щёлк! Всего и сразу! Причём всего много и сразу быстро. Типичная конструкция иллюзий и прочего бредового хлама в голове порождала рой глупых фантазий и пустых ожиданий. Да и слепое копирование чужих рабских программ слепило бы из неё обычный бездушный механизм. Будто она была обречена на любой из негативных жизненных сценариев.

В её симпатичной макушке с уникальным содержимым, как ей чудилось, зрел план великого комбинатора, который изо дня в день обрастал гениальными нюансами, уплотнялся и конкретизировался в хитроумную схему обычной алчной мрази. Этот план в каком-то смысле был даже на порядок лучше тех схем, которые соседи-алкаши приводили в действие, где, добухавшись до инвалидности, получали уже в сорокет пенсию выше средней зарплаты в их посёлке.

Динара всю свою сознательную жизнь, насколько это можно считать сознательной, безуспешно хотела свалить из этого тухлого городишки в шикарную столицу, в город возможностей, где крутятся огромные грязные деньги. Она чётко, в деталях представляла, как реализуются все её давнишние наболевшие мечты.

И вот уже в сто пятый раз ей грезилось, как она, пусть хоть и не с первого раза, прошла фейсконтроль в один очень модный клуб, в котором её обязательно должен подснять ну, как минимум, высокостатусный долларовый миллионер с серьёзными связями, занимающийся не менее серьёзной деятельностью. Эдакий топовый поставщик ресурсов. Они, естественно, в непринуждённой обстановке, уединившись, страстно предадутся плотским утехам.

Ну и, конечно же, расчётливая Динара всенепременно попытается залететь от него. И уже получив заветную дозу ДНК… Причём не важно в какую дыру. Это уже вопрос технический. Там сцедила-сплюнула, тут ввела-инсеминировала. Делов-то! Процесс запущен. Включай Ждуна!

Далее судьбоносная фраза: «Я беременна!..». Что, собственно, и послужит веским основанием для заключения брака. Необходимо узаконить серьёзные отношения, так принято на этой планете. А заодно обнулится сильно перегретый счётчик блуда. И вчерашняя прожжённая деваха в ослепительно белом платье невесты будет олицетворением чистоты и невинности.

Ведь метамагнат, как истинный джентельмен, будет обязан сделать ей предложение руки и сердца. Она же, в свою очередь, для вида, как полагается, поломавшись, примет его предложение. Но ещё и поставит ему маленькое условие. Ссылаясь на модный тренд – брачный договор. Разумеется, с коварным умыслом. Естественно, мультимиллионер, как современный молодой человек, не желающий выпасть из тренда, а вместе с тем впасть в немилость своей обожаемой пассии. На минуточку! К тому же она является ещё и будущей матерью его будущего наследника. Либо наследницы, не суть. Да он просто не может отказаться от такого маст-хэва. Под давлением непреодолимых обстоятельств, а именно: интересного положения юной мошенницы. Жертва охотно соглашается, не зная содержания рокового контракта, где кроется коварный пункт, вокруг которого и затевалась вся эта мутная движуха.

Далее договор, конечно же, должен был быть подписан по уши влюблённым мультимиллионером-депутатом-бизнесменом-дельцом-решалой. В пункте коварно-предусмотрительно и заблаговременно были прописаны мошеннические условия расторжения брачного договора. А именно: при нарушении супружеской верности брак незамедлительно расторгался, и всё имущество в качестве моральной компенсации переходило пострадавшей стороне. Вот такой маленький хитрый пунктик в руках юной мечтательной мошенницы давал жирные пряники нашей Динаре.

Альфач в дофаминовом угаре постепенно и закономерно трансформируется в бабораба, станет податливым и ведомым подкаблучником. Ну а буквально через три месяца после всей взбудораженной химии по науке, дабы не вызвать излишних подозрений, Динара за три копейки подложит под мужа Аленяку шкуру-подругу. И вуаля! Компенсация в размере всего царства упала в худенький, ещё не растянутый карман мечтательной особы. Во времена отсутствия всякой морали и модных тенденций, разврата и базарной экономики продажных тел… Довольно-таки популярная схема.

«Рабочая схема!» – заключает не обременённая знаниями юриспруденции и судебной практики, пристрастно планирующая сказочные схемы ушлая Динара. Но расчётливая мразь сильно не дооценила свою жертву. И в один прекрасный момент ей приходит озарение. Если он такой нарядный, зачем ему первая встречная? Она понимает, что жертва она сама. И парадокс в том, что если и сработает такая схема, то, скорее всего на том претенденте, у кого и взять то нечего, а у кого чего и имеется, вряд ли так просто ополовинишь. «Примитивная стандартная многоходовочка, да и та не по зубам!», – вдруг засомневалась она своей давней не воплощённой схеме. Как-то накатило, тут ещё вспомнились слова завистливой подруги: «Не рвись в заоблачные выси, упадёшь и отшибёшь свои маленькие сиси!».

Но она не сдавалась и придумывала новые стратегии обувания лопухов. Пусть пока на уровне пожрать-сбежать или… за мартини. Но она по прежнему придумывала новые коварные подлые тактики.

На любой вопрос всегда есть ответ. Любая задача имеет решение. Любые тонкие душевные порывы могут быть описаны в виде схемы, как план эвакуации при пожаре. План эвакуации из дрянного села у многих жителей давно был ментально накалякан. Оставалось только лишь встрепенуться от спячки. Мечты остаются мечтами, пока ты не делаешь шаги. Прискорбно, что иногда шаги делаются, да не в том направлении.


38. Одурманенные феромонами

Динара резко вздрогнула. Её вывела из транса сирена скорой, подъехавшая к «Зине». Из кареты скорой помощи резво выскочили два живчика: худенький длинный врач в очках и вслед за ним толстенький маленький фельдшер в таких же окулярах, но с огромным потёртым оранжевым чемоданчиком. Толпа расступилась, и они с серьёзными лицами торопливо погружались внутрь «Зины». Увидев бренное тело, почти сразу вернулись за носилками. Спустя молчание и три глубочайших затяжки толстой гаванской сигары швейцара Володи уже выносили хреново выглядящего, жутко пердящего полковника Яшу. Санитары несли на носилках тяжёлый, дырявый, зловонный кожаный мешок с тухлым ливером, который прескверно злословил, похабно выражаясь, при этом плевался в толпящихся любопытствующих. Один из студентов в рваных потёртых джинсах, с брелком сигналки в руке, едва сдерживая смех, согнувшись пополам, писклявым голосом с трудом изрёк:

– Мусор выносят на ночь глядя!.. От смеха он не смог договорить запланированную фразу. Второй тучный студент, поигрывая чётками, взорвавшись от смеха, видимо читая мысли товарища, пробасив из туловища, добавил:

– Плохая примета!

Пока выносили «сор из избы», пафосный Мажор с Динарой модельной внешности играли в гляделки. Динара «плядски» ему улыбалась до неприличия широким ртом с пухлыми губами, сверкая ослепительно белыми винирами. Создавая вау-эффект, она старалась вдохнуть побольше воздуха, чтобы её грудь казалась ещё пышнее. Мажор лыбился в ответ, скалясь белыми зубами. Покручивая дорогие часы на запястье, он продолжал демонстрировать ювелирную работу дантиста. Хитрая, смелая Динара продолжала швырять молекулярные дофаминовые пряники. Она сексуально послала Мажору воздушный поцелуй, не оставив ему вариантов, кроме как подойти неизбежно к ней.

Ментальный засос переобул Альфу в бету. Прогнувшись под доминирующей самкой, он был на крючке. Милая сволочь вонзила этот самый крючок ему прям в машонку и медленно, но уверенно крутила воображаемую катушку спиннинга. Гипноз внешностью подействовал безотказно. Шнобель Якобсона втянул пряные флюиды. Химия чувств поработила мозг и сделала его марионеткой. Гормональный чёс сдвинул его с места. Уверенной походкой мажор направился к ней, нескромно почёсывая своё зудящее эго, с полной уверенностью думая, что это его выбор и сугубо его личное решение.

– Добрый вечер, мадам... Игнат, – улыбаясь, уверенно приветствуя, представился он, целуя тыльную часть её бархатной ладони. – Как величать столь милое создание? – манерно склонив голову набок, спросил мажор вкрадчивым бархатным голосом.

Она наигранно театрально смущаясь, сверкая глазами, ответила:

– Допустим, Изабелла!

Его улыбка резко сменилась на животный оскал. Не выпуская руку, сильно сжал кисть. Пристально смотря ей в глаза, он резко сказал:

– А без Допустим?

Динара, мило улыбаясь винирами во весь рот, сама не ожидая от себя, стараясь удерживать улыбку, впервые в подобной ситуации назвалась своим именем. Довольный мажор расплылся в улыбке.

И ещё фельдшеры не успели загрузить в скорую дурно смердящего полковника Яшу. Они с Динарой уже вовсю облизывались, не обращая ни на кого ни какого внимания.


39. Последний движ жухлого Яши

Яше вырезали большую часть дырявого желудка. Но вопреки столь плачевному событию, Полкан продолжал злостно синячить, что не могло не привести к грустным последствиям, к сожалению, с летальным исходом.

А дело было так: однажды, да, впрочем, как и обычно, синяча по улице, Полкан Яша зажирал горькое пойло жирными орешками. Арахис, прямо с шелухой, закидывал в бездонную «топку» грязными ручищами. Шаркая потёртой подошвой, поднимая пыль выше головы, нарезал круги почёта по центру полупустоши. Душистый Полкан носил на себе аромат дохлой собаки, сильно обожравшейся ещё при жизни тухлыми трепангами, что придавало ему особой брутальности.

Спустя какое-то время Полкану жестко подорвало днище. Клокочущее бульканье в животе предательски застало его врасплох и становилось всё громче и требовательнее. Благо, Яша прогуливался не по центру столицы. И он резко свернул в Очкура.

Прорываясь полями и огородами, с резким приступом острой диареи, сломя голову бедолага ворвался в рандомный перекошенный уличный сортир, найдя свой саркофаг. В тот злосчастный момент, сам не ведая того. Дрожащей рукой он судорожно нащупал ржавый шпингалет и, с силой дёрнув, вырвал его с мясом. Распоров ржавым гвоздём мясистый палец и, возопив от резкой боли, с матами, трясясь, открыв перекошенную дверь, ворвался в тесное сооружение.

Автоматная морда, особо не прицеливаясь в кабинке услышал предательский стон туалета. Кровавый тёплый стул с напором брандспойта вырвался наружу. Гниль пола устало поддалась под тяжестью увесистого увальня. Трухлявый и перекошенной нуждасправитель «приказал долго жить». Испуганный и уже частично протрезвевший Полкан с треском и грохотом провалился в сраную яму, со свинячим визгом рухнул в скользкую парашу, погрузившись в полный рост. Этот рваный кожаный мешок с трухлявыми костями и зловонным дерьмом слился в подобии. Адская стихия поглощала его. Утопая и булькая, тщетно пытаясь вылезти, он вдруг осознал неизбежную гибель. Выкрикнув последнее слово, созвучное с названием пушного зверька, Яша поставил точку в своей истории.

Беспристрастное ветхое строение-портал неумолимо приводило в исполнение наказание, неожиданно подвергая себя сносу. Аккуратно съехав на бок, заботливо ингумируя своего последнего юбилейного посетителя, дабы он не собирал вокруг себя ворон и прочих тварей, падких на падаль.

Полкан в просторной яме с испражнениями то ли задохнулся, то ли захлебнулся и утонул. Его даже не могли опознать, поскольку он был обезображено обожран мерзкими червями. Не дожил Полкан Яша до седых бровей, как мечтал, произнося короткие ёмкие тосты.

       
40. Химия страсти

Вдоволь нацеловавшись, а именно так в этих туманных созвездиях было принято метить потенциальных сексуальных партнёров, мажор, небрежно-наигранно взяв в руку айфон, криво растянув искусственную улыбку, почти не открывая рот, игриво произнёс:

– Цифры! Будьте так любезны. – Она, пожирая его своими огромными глазами, не моргнув ни разу, дрожащим голосом фанатично продиктовала свой номер телефона. Довольный мажор, небрежно тыкнув в её сторону телефоном, как пультом в телевизор, одновременно кивнув головой, нараспев произнёс интонацией победителя:

– Увидимся, внутри-и! – И направился к друзьям.

– Ой, бабаньки! – безумно верещала поехавшая Динара. – Он такой клёвый! Он мой! Если Чо! Ему я дам и без мартини! – Слегка тронувшись, не унималась взбудораженная Динара, при этом тарабаня Лабутенами, как бешеная лошадь копытами. На что подруги, ни выплюнув ни слова, завистливо, смущённо улыбались, нервически поглаживая свои нервные румянцы: одна на шее, другая на груди.

В свою очередь мажор делился свежими впечатлениями со своими друзьями:

– Зачётная тёлка! Тарантасом буду, если не жахну её в этот кон!

Друзья хотели предложить пари и сделать ставки, но, рационально взвесив ситуацию, решили, что Игнат без вариантов, сто пудов завалит её. Да что там, она сама на него запрыгнет.
 


/////////


41. Жуткая подлость Димона

Ну а буквально, несколькими долговязыми минутами ранее, пребывая в тяжких алкогольных кондициях, с сильно нарушенным биохимическим балансом, с пульсом стремительно опережающим секундную стрелку, до краёв окретинившийся гопник Димон, глубоко отчаявшийся на взаимное влечение, взбудоражившей его пасии, приводил в исполнение, под прикрытием своих подельников, коварный замысел.

Счастливый обладатель примитивного "двухкопытного" ... пардон, "двухпедального" мышления - бей или беги, находясь в состоянии дичайшего  стресса, свой чудовищный гнетущий страх умело трансформировал в агрессию, только ведь, в мерзопакостную, постыдную, шакалью агрессию - исподтишка. Бабскими, кривыми стрёмными ходами, не чурающийся замразится, "гарный хлопец" дрожащими ручонками проделывал искусные манипуляции, как опытный фокусник, швырнув в три фужера какую то хрень. Со стороны мог заметить и даже разглядеть лишь особо внимательный наблюдатель, на время выпавший из царившей атмосферы всеобщего безумства похоти и разврата. Ну а поскольку таких не было, данный паскудный фокус остался незамеченным.

Сволочь, расставившая химические капканы, самодовольно вернулась на исходную. Три подлых поросенка-гопника, попивая вонючее крепкое пиво, зажирая желудями, нетерпеливо ждали жертв. "Концерт" затягивался, их всё не было.

Димон напряжённо разговаривал по телефону, с каким-то челиком неприятным ему, который заметно его подавлял. "Лошадь на допинге, "мельдоний" в корыте... да всё по плану... ждём... понял... да понял, понял..." - нервно оправдываясь произнёс он. В запотевших стаканах с "отвёрткой" медленно растворялся "клаф".

Ни о чём не подозревающая троица во главе с одухотворённой Динарой, с приподнятым настроением, уселись за свой предательский столик. В состоянии лёгкой влюблённости и крайнего сексуального возбуждения, Динара нервно всасывала через лживую трубочку "беспризорную" "отвёртку", подцепившую клаф, вглядываясь в толпу, в надежде увидеть свой новый объект сладострастия. Игната почему-то нигде не было. "Слился подлец" - тревожная мысль прилипла, как дерьмо к подошве.

Её подруги, взаимно перебивающие друг дружку, бурно голословили хитрые мутосхемы развода потенциальных "жирных" лопухов, наивно клюнувших на откровенные призывы раскрепощённых девиц. Полемизируя сомнительными советами, вторая продолжила запивать пойлом своё недовольство, вызванное неумением навязать свой личный лайфхак и обосновать свою правоту. У третьей - страшилы, рот был занят вонючей жирной камбалой. Страшила, эпатируя эскападой, снимала свой блог, держа жирной вонючей рукой селфи-палку. Жир стекал по её квадратному подбородку, куски рыбы застряли в её разноцветных кривых ногтях. "Фу, как ты это жрёш, это же омерзительно!" - сильно скривившись, демонстративно закрыв рот, сложив ладони в лодочку, истошно простонала вторая. "Вкусно!" - немного по-идиотски сказала чавкающая страшила, давясь кусками жирной вяленой камбалы. "Фу-у-у!" - протяжно на выдохе сказала вторая. Динара молча, как-то механически улыбнулась, вглядываясь в пространство накуренного помещения. Почёсывая прелые пролежни в складках говнобака, жируха всё также с нездоровым аппетитом потребляла правостороннюю морскую курицу.


45. Игната понесло

Игнат, плотно закрывшись в ушатанной кабинке туалета, произносил по телефону странные слова: "Ставлю всё, свой гелен в придачу, Димон лошадь сделает!". Сейчас он и не понимал, какую злую шутку в ближайшую декаду сыграет с ним судьба. На том "конце провода", стальной голос чётко сказал: "Без нарушения договорённостей, видео в хорошем качестве, обязательно!".

"Всё как всегда!" - дерзко ответил мажор.

"Как всегда не надо, прошлый раз, Игорёша..."

"Я Игнат!" - перебил Игнат, ужасно нервничая, сильно сжимая телефон в руке.

"Я продолжу... " - спокойно, размеренно и с издевательским сарказмом произнёс авторитетный голос. На что Игнат вынужденно промолчал. Солидный голос выждав паузу продолжил: "Как ты помниш, качество было жуткое, заказчик вполне справедливо отказался платить полную сумму".

"Прошлый раз был форс-мажор, я уже неоднократно объяснялся на этот счёт!" - недождавшись на психе выпалил вздыбившийся мажор.

"Я тебе не мешаю?" - свирепо выдавил концентрат стали властный голос.
Мажор раздраженно выдохнул. Голос вежливым тоном продолжил: "Правильно, пузырь свой сдуй и слушай сюда внимательно: торпеда ты дешёвая, я тебя с колен, шавка ты подзаборная поднял, я тебя на них и поставлю, втянул?"

Игнат молчал.

"Ты что там обделался? Ну ладно-ладно, сопли втяни".

"Я слушаю босс!" - резко сказал мажор.

"Обратно борзеешь, Игнатюш ты там колёс с перепугу обожрался?! Антидот захотел?! Так вот смотри, чтоб на этот раз не было форс-мажора от мажора, а то в главной роли окажешься!" - впервые рассмеялся стальной голос. Спустя мгновение, язвительно добавив "мажор - чистодел" - ещё сильней рассмеявшись, резко оборвал связь.

Игнат сильно сжал зубы, моральный прессинг любителя хавать людей подрывал его психику. На его удачу, этот рефлекс ни раз спасал ему здоровье, да что там здоровье - жизнь. Поскольку его язык был способен безмерно язвительно жалить, а как известно, того кто жалит, при желании, могут... и прихлопнуть. Мажор часто шёл против более маститых, испытывая наслаждение воина, при этом чувствуя за собой тылы. Ему всегда казалось, что чем сильней соперник тем больше очков он заработает при любом исходе, а со слабыми связываться - только терять и скатываться на их уровень, а уж не дай Бог, случайно проиграл, так вообще - невосполнимые репутационные потери. Только, ведь, есть соперники на которых всё заканчивается, это не спорт, это жестокая игра с фатальными последствиями; да и против тылов уже не попрёш. Вот поэтому мудрая челюсть по велению старого доброго лимбического мозга автоматически следуя инстинкту самосохранения прикусывала на время своего внутреннего врага.

Нестандартный мозг мажора, неожиданно выстроил новую схему: сделать по своему - ослушаться. Половое влечение к Динаре съело страх быть уничтоженным боссом. Он решил пойти против самого владыки - не по масти движ затеял - много на себя взял в этом пресловутом дофаминовом угаре. Бабло и страх быть раздавленным мощным покровителем, отошли на второй план. В центре ядра его мозга въедливо пульсировал образ Динары. Природа сильнее принципов и уж тем более логики. Хотя, возможно, уязвлённое самолюбие сильно подогрело его протест против авторитета-газлайтера. Стремительно теряя инстинкт самосохранения, безудержно захлёбываясь величием, истекая тестостероном, он направился искать объект его вожделения и сладострастия.
               


46. Ван Гог в заблёванном сортире

Играла адская музыка, долбили басы вперемешку со смехом, галдежом и жуткими воплями разгулявшихся посетителей. В туалете какие-то студенты, ещё не стряхнувшие со своих лиц воспалённые прыщи, снимали на телефон судя по всему, своего одногруппника. Только что отключившийся парень, с бледным лицом сидел на унитазе, со спущенными штанами, полностью заблёванный собственной блевотиной. Залповая эвакуация желудка художественно разукрасила одежды, предметы, интерьер. Содержимое желудка соплёй зависло в воздухе, что вызывало особый восторг бесноватых очевидцев.

В туалете висела картина Ван Гога - "Автопортрет без бороды", повешенная инициативной питерской уборщицей солидных почтенных дивных лет, устраивающей себе маленькие климактерические эстетические экстазы и прочие культурные радости.

Автопортрет Ван Гога под музыку Римского-Корсакова - "Полёт шмеля", сморщившись лицезрел грязный, обильно-обосанный пол туалета, стыдливо косясь на срамного, душистого посетителя. Казалось, что картина сейчас напишет картину.

Над бестыже обосанным рулоном туалетной бумаги, на пожелтевшем листе формата А4 в мятом жирном липком файлике, читалась шаловливая надпись: "Инструкция по использованию: отмотайте нужное количество метров папируса, аккуратно поднесите драгоценное полотно к не менее драгоценному печатному станку, производите печать до полного истощения чернил, в противном случае при несоблюдении инструкции, администрация снимает с себя всякую ответственность".

В конце инструкции правая скобка, видимо для объяснения юмористической составляющей, что уже по сути обесценивает эту самую составляющую, быть может, кому-то даёт отмашку на смех.

Заблёванный, по-прежнему угрюмо сидел не шелохнувшись. Жертва в кляре была неприкасаема. Слегка замызганная дверь в кабинку была открыта, что позволяло вдоволь насладится данной "инсталляцией" - столь радостным зрелищем, без гендерного ограничения. Возле объекта глумления сосались две блудливые ковырялки, снимающие стрим, добавляя краски происходящему. Хорошие у него друзья, а главное весёлые. Такие в беде не оставят, помогут... помогут добить, чтоб не мучался.


47. Клаф

Одна, из нами известной троицы, та, что пользовалась наименьшим спросом, так и не притронувшись к новой злосчастной порции пойла, решила сходить в уборную. В то время, когда она припудривала свои расширенные поры на мясистом носу, наблюдая за заблёванным парнем, две её подруги заметно побледнели, им стало определённо не хорошо. Злая химия заметно размазала Инста моделей. Появилась явно выраженная симптоматика: давление резко упало, появилась тошнота, слабость, головокружение, всё поплыло.

Срупировавшись, они взялись за руки, и немного согнувшись, пошли на свежий воздух. Пока вторая шкура пыталась прийти в чувства, Динара безразлично ощущая как её макушка наливается свинцом, топориком кувыркнулась, медленно проваливаясь головой в сугроб. В позе страуса, она в полубессознательном состоянии грела снег. Вторая привычно сев на корточки широко расставив ноги, судорожно блевала на свои драные коленки и новые сапоги, накануне купленные в ЦУМе. Длинные нарощенные волосы, испуганно развиваясь на ветру, старательно вытирали обувь. Третья припудрив нос, стремительно побежала вытаскивать отмороженную Динару, из, уже раскисшего, плачущего сугроба. Она уже облокотила их, к подозрительно пахнущей шершавой стене "Зины". Вторая, с трудом притулившись к стене, еле стояла, лихорадочно тресясь, с отсутствующем взглядом, что-то мычала, то ли "не буду больше бухать", то ли "буду в Польше пахать". Динара была в более тяжёлом состоянии, но на удивление не утратила своей красоты, тогда как вторая, заметно исказилась, значительно ухудшив свой товарный вид. На третью внезапно снизошло прозрение - вызвать карету скорой помощи. Собралась толпа любопытствующих, кто-то из толпы посоветовал вызвать мусоров.

ЧСВэшники, оперативно прикинув хвост к носу, решили: страшила трезвая им не нужна, хотя и пьяная им вряд ли бы понадобилась, вторая заблёванная - не вариант, логично решили ту что "покрасившее" - Динару, "сообразить на троих". Димон с закадычным мутным корешом молниеносно потащил обмякшую Динару за старые гаражи, а третий удерживал щекастую, воняющую камбалой разъярённую страшилу, которая своим хайлом щедро выдувала хриплую сирену.


48. Герой-мажор с простреленной ногой

Во всей этой потасовке, откуда-то появился взъерошенный мажор. Быстро оценив ситуацию, одним хлёстким ударом в висок, с пыра по мордасам, нокаутировал наглого гопника, тот, делая в воздухе комичный кульбит, аля тройной тулуп, воткнулся редкими зубами в не менее редкий асвальт. Ушатав моба, первостепенно проредив ему штакетник, Игнат, как по сценарию, побежал спасать свою пассию от злодеев-мучителей.

Уже за гаражами, где ЧСВэшники собирались изнасиловать невменяемую Динару, протискиваясь между типами ищущими закладку, мажор начал избивать второго гопника, свирепо крамсая ему грызло. Сильно испортив харкальник маргинала Игнат переключился на главного злодея. Димон держал телефон, с ухмылкой снимая на камеру происходящее, говоря странные слова: "Ты чо тваришь?! Дебил! Поздно ты переобулся! С тебя спросят!".

"А это моё решение!" - уверенно сказал мажор.

"А твоё решение, ну раз ты уже такой взрослый... Тогда лови!" - с вызовом крикнул Димон. Затем резко отбросил Динару в кусты и сразу достал пистолет.

Возле гаражной автомастерской с промасленной вывеской "Заднеприводный дрифтёр", прозвучал оглушительный выстрел. Затем ещё. С Татоши послушно чавкали маслята.

Громко говорившие резко замолчали. Тихо молчавшие испугано заговорили.
ЧСВэшник прострелил Игнату ногу.

Насквозь ошарашенный мажор упал на землю, схватившись за онемевшую голень, корчась от дикой боли.

Порядочность - это, наверное, когда потом чувствуешь себя оттарабаненным в хвост и в гриву, ослиным идиотом. Хотя это не совсем тот случай. Мажор попытался восстановить справедливость, геройски защищал честь девушки, так казалось со стороны. Но мы то знаем, какой основной животный инстинкт им верховодил, тот что между покушать и доминировать из трёх возможных.

Он сквозь полубред, смотрел на лежащую на земле, измождённую, дрожащую от страха и холода Динару, с которой падонки уже успели снять куртку.

Падонок Димон со своим подельником шустро сквозанули за полуразрушенное строение, скрывшись в темноте улиц. Третий, с разбитым хохотальником, в тот момент, когда выстрелы забрали на себя всё внимание, незаметно исчез, оставив свои выбитые пожелтевшие, впившиеся в асфальт зубы.

Через некоторое время, обычно его хватает чтобы скрыться с места преступления или истечь кровью, засверкали сирены.

Это ехала долгожданная скорая, со стороны славной улицы "Лермонтова". Со стороны не менее славной улицы "Гоголя" подъезжала полиция.

Ну слава богу без летальных исходов. Динару с Игнатом и её подругой погрузили в одну машину и доставили в разные отделения.

Несколько позже Динаре и второй промыли желудок. Они даже серьёзно задумались изменить свой образ жизни, хотя вторая всё ж сорвётся в бездну, "тюнингуя" себя с каждым годом в хлам.

Игнату вытащили пулю. Врачи пообещали что он будет обречён хромать всю свою жизнь. Но это нисколько не помешает ему встречаться с Динарой и даже жениться на ней, заметьте, без брачного договора, вопреки прошлым, стойким убеждениям Динары.


                49. Из болот в Масквау

Спустя месяц они уехали в Москву, оставив своё прошлое смрадить в родном болоте. Динаре уже не нужен был мифический мультимиллионер, у неё был простой скромный миллионер Игнат, который по Московским меркам имел средний достаток. И никакие махинации и прочие мутные серые схемы её больше не привлекали. Динара осознала какой была дурой, напрочь перезагрузив свои убеждения, переключилась на новую систему ценностей. Она теперь уже не мразь.

Димона с подельниками почему-то так и не нашли доблестные сотрудники полиции, но вроде бы до сих пор усиленно искали. Они бесследно исчезли. Где-нибудь в ближайшем СНТ, за гаражным кооперативом "Чебурашка", на улице Огородная в одном из ветхих дачных домиков, в конце глухой улицы растворяли вонючей брагой остатки своих никчёмных жизней.

Мажор с Динарой их простили, ведь если бы не Димон, они бы не нашли своё счастье, создав новую ячейку общества. Сквозь адовы тропы они вышли к райским кущам.

Запойные посетители "Зины" всё чаще стали накидываться перед входом, что поспособствовало уменьшению среднего чека, это привело в свою очередь к уменьшению выручки и соответственно к несвоевременным арендным платежам. Перебои с платежами вынудили прибегнуть к радикальным мерам.  Очередное законное требование арендодателя привело к конфликту сторон. Строгий арендодатель дал 48 часов, на освобождение помещения. Вскоре "Зина" подверглась реставрации, теперь бетонная коробка упаковалась в приличный фасад. Теперь на месте "Зины", в заповеднике запущенных болезней частная кожно-венерологическая клиника. КВД с романтическим названием - Издержки любви. Теперь у входящих здесь закономерно скисают рожи.

Володя купил себе гараж, где очень комфортно обустроил свой быт, со всеми модными удобствами. В день он зарабатывал больше, чем за неделю, те, что кидали ему мелочь.

Все обитатели "славной" ПГТэшки заметно и закономерно деградировали. Только Игнат и Динара вырвались из усреднявшего их болота, да и Володя, сидя в этом болоте, как ни странно, процветал. И вроде бы относительный хэппи энд в этой истории, если бы не один кудрявый токсичный казус, сильно отравляющий дальнейшее беззаботное существование мажора.


                50. Тени прошлого

Его прошлые грешки не давали ему покоя. Они как паразиты сжирали его изнутри. Чувство вины мощно генерировало сильнейшую душевную боль, спасательной таблеткой  которой, являлось раскаяние. Вина сильное чувство, прожорливо выедающее нервную систему.

Через пару месяцев любовной химии мажор стал всё чаще подвергаться тревожным состояниям и паническим атакам. Эйфория влюблённости вытеснялась дисбалансом перегретой нервной системы, вследствие нераскаянных деяний. Игнат не находил себе места. Его жизнь медленно превращалась в унылый квест под названием - "Найди пятый угол". Залипая в депрессиях, они с алкоголем растворялись друг в друге. Да вроде бы на событийном уровне всё ништяк, а колбасило сурово.

Он со своей, теперь уже взаимно любимой Динарой, уже как месяц сменили место дислокации, чему собственно и были до безумства рады - сбылась их заветная мечта. Кстати мажор быстро пошёл на поправку, нога его не беспокоила, его даже нисколько не парило, что он хромает.

Они, сменив обстановку, искренне удивлялись: что могло их держать там, всю их сознательную жизнь. Пьяные родственники? Обдолбанные друзья? Бесперспективная работа и её отсутствие? Неадекватное население? Маргиналы, латентные серийные крамсалы? Руины, заброшки, свалка в городе или город на свалке, что? "...Я здесь родился... ....где родился - там и пригодился..." Забитые в голову кривые клише и ещё миллион самооправдываний своей слабости в защиту зоны удобства, уюта, ну или комфорта.

Загадка русской души... Которая легко разгадывается, сделав шажочек, переставив ногу на следующую ступень, следущий же шажочек - решает жизненное уравнение.

Они сменили убогий серый колорит на прекрасную архитектуру, а унылое токсичное окружение на креативно-радостное. Теперь они поняли что такое экология зеркальных нейронов мозга, но и в свою очередь так-же с грустью осознали, что такое цех по выкачиванию человеческих ресурсов.

Они с Динарой ни в чём не нуждались, но всё ж, его выедала изнутри вереница гнусных пассажей, прожорливой коблой паразитов, сжирала его нутро, не оставляя ему ни малейшего шанса. Мажор не мог нормально спать, есть, жить, в конце концов. Мытаря-мажора всё время мучала его правда, потихонечку сводя его с ума. Ведь чем сильнее он любил Динару, чем сильнее к ней привязывался, и чем роднее и ближе она ему становилась, тем больнее его внутренняя совесть-палач нещадно казнила его.

И ведь порой ложь и лукавства это тот благодатный спасательный круг. А правда, а что правда? Она бывает тяжела, как камень, который утащит на эмоциональное дно, откуда и не всякий найдёт в себе силы выкарабкаться без посторонней помощи. После сладкой пьянящей лжи, суровая горькая правда резко отрезвляет, и оплавленные защитные механизмы вводят в состояние ступора и безразличия, но и ведь, не это самое страшное...


                51. Скелеты в шкафу

И как-то проснувшись обычным утром в безумном трипе, после очередных кошмаров в перемешку с большим количеством абсента, он чётко понял, что должен во всём признаться Динаре.

Он чувствовал себя прескверным подонком, да что там... подлым мерзавцем и конченной мразью. Особенно в те моменты, когда Динара с любовью нежно смотрела на него, боготворя и сдувая с него пылинки, полностью растворяясь в нём. Она впервые по настоящему полюбила, полностью доверилась, безоговорочно обожествляя своего избранника. Мажора убивала та правда, которую он скрывал, она лезла наружу, она душила его изнутри, лишь ослабевая на некоторое время хватку. Но даже бутылка вискаря-ровесника не могла полностью, хоть и на время, снять душевную боль Игната. Он уже не в силах был таскать в себе такую изнуряющую ношу. Время его не лечило - добивало. Душевная ноющая боль медленно сводила его с ума, садистски выворачивая на изнанку.

"От себя не убежишь, пятый угол не найдёшь!" - корчась на полу сказал он себе.

"Нужно только решиться, выбрать момент..." - мысленно повторял он.

Однажды, обеспокоенная Динара, видя его систематические душевные метания, тихо спросила: "Неужели ты не простил этих подонков? Бог им судья! Главное, что мы вместе и любим друг друга."

В то самое мгновение, он понял: это тот самый момент. Игнат пристально посмотрел на Динару, насколько глубоко он мог, со стороны могло показаться, что он лишился рассудка. От него повеяло неприятным холодом. У Динары побежали мурашки по спине, она даже напугалась, голова резко закружилась, ей на секунду показалось, что она упадёт в обморок, но справившись с волнением, она услышала от него странную фразу, которая напугала её ещё сильнее.

"Если они подонки, что же тогда я такое?!"

Было видно, как у него полопались капилляры в глазах, в данный момент, Игнат производил впечатление одержимого человека. На этот раз он с каким-то животным оскалом смотрел на неё. Она сильно испугалась и вспомнила, как он посмотрел на неё при их знакомстве, когда Динара назвалась чужим именем. Только на этот раз это было что-то иное, родной человек был одержим каким-то монстром.

Динара не воспринимала происходящее, как реальность, она не понимала, что происходит, ей казалось это сон, ужасный сон, который сейчас закончится, потому что она проснётся, а Игнат, улыбаясь, ей тихо прошепчет: "С добрым утром, любимая".

Но похоже это был не сон, а скорее какой-то ужасный нескончаемый бред.
Игнат стремительно подошёл к ней и обнял, как буд-то прощался с ней навсегда. Динара встревоженно всхлипнула, заплакала и тихо сказала переходя на шёпот: "Игнат, ты меня пугаешь, что происходит?

Игнат стоял молча.

"Что случилось, скажи - не молчи!" - сказала она шёпотом. У Динары появилось плохое предчувствие, какая-то тревога стала трясти её изнутри.

"Да что ж такое происходит, ты можешь толком объяснить?" - нервно вырываясь из объятьев, встревожено кричала она, теряя рассудок, сама не ожидав своей истерики. "Истерический ком" в горле вспышкой паники спровоцировал выраженную канцерофобию.

Игнат с отстранённым взглядом, молча кивнув головой, отойдя на пару шагов, взявшись обеими руками за голову, стал ходить по комнате из стороны в сторону, собираясь с мыслями, активируя дряхлую волевую чакру.
Обескураженная Динара терпеливо с ужасом, молча наблюдала за ним, её сильно трясло.
 

                52. Правда не совместимая с жизнью

Он резко взял открытую бутылку виски и оперевшись на новый портал камина выпил залпом всё содержимое.

И тут, резко, как по команде, он сел в мягкое кресло, оперевшись на высокую спинку, резко расслабившись, как буд-то переключился в другой режим. Смирившись с казнью, опустив глаза и сделав глубокий вдох, он тихо начал исповедь: "Я всю свою жизнь знал Димона, мы росли с ним в одном ... дворе..."
"Какого Димона, Игнат ты о чём?" - истерично перебила его Динара, подбежав к нему, она взяла его за лицо и подняла его голову так чтоб посмотреть в его глаза.

Глаза Игната наполнились слезами.

"Что ты несёшь Игнат, ты бредиш, я сейчас вызову врача!" - быстро сказала Динара, отойдя к столику, взяв телефон, как бы подтверждая свои слова.

"Не надо врача" - медленно с безразличием немного скорчившись сказал Игнат, отрешённо добавив: "Если только, врача по откачке дерьма, что скопилось в моей мерзкой отравленной душёнке... а ещё лучше дермовоз - пусть качают!".

Умалишённо рассмеявшись, он резко, как по команде, стал серьёзен. Игнат, как киборг, стал механически говорить, как буд-то заученный текст, не глядя на взволнованную Динару: "Димон подсыпал тебе клаф, я ему его продал, причём зная, что он тебе предназначался, он выстрелил в меня со ствола, который я продал ему, я же барыга по-жизни, а ещё я не раз зарабатывал, делая договорные ставки. Вот это уже поинтересней, только ставки не на футбол или бокс, а на несколько инной... спорт. В этот раз я сделал ставку на несколько интимное событие: трахнут тебя или нет и кто из претендентов, я сделал комбо, поставил, что тебя трахнут трое. Большие люди делали большие ставки, сумма банка была велика. Это был договорняк, знали только свои. Димон с двумя самцами должны были тебя изнасиловать, именно на этих трёх из двенадцати я и поставил. Это всё реалити я должен был снять в хорошем качестве. Ты уже была в главной роли на заранее проплаченном видео, которое бы продавалось в странах Европы, ну и постепенно распространялось дальше. Представитель порно индустрии хорошо профинансировал, ну а мой босс всегда со мной щедро делился... Я должен был сорвать куш на ставке, да и неплохой гонорар меня ждал за операторско-режиссёрскую работу. Но что-то пошло не так... Человеческий фактор... влюбился... Я предал босса, я нарушил профессиональную этику. Вопрос с боссом до сих пор не закрыт я ему должен большие деньги, я поломал сценарий... подозреваю деньгами не закрыть вопрос...

Игнат посмотрел на Динару и сказал: "Ты мне сорвала башню. Я подошёл к тебе и поцеловал тебя, потом влюбился, затем вмешался, влез под шкуру... ну а дальше ты сама всё знаешь".

Динара медленно сползала по, теперь уже какой-то предательски чужой, холодной стене, она смотрела на Игната, на мебель, которую они собирали вместе, на ремонт, который они сделали собственными руками, всё предательски выглядело чужим и ненужным, кроме крохотного котёнка забившегося от страха в угол, которого они приютили подобрав, гуляя в парке.
У Динары онемел язык, затем ноги, руки, она теряла чувствительность во всём теле. Но её это не пугало, её накрыло таким безразличием, как буд-то она была в коконе, который отделял её и весь мир. Ей как-то всё стало безразлично и неинтересно: цвета стали чёрными, звуки приглушались, всё стало странным пустым фоном, такой же внутренней пустоты, в котором отсутствовал смысл. Ей даже на мгновение стало смешно от такой бессмыслицы мироздания. Она как буд-то увидела всё как есть, без искажений и иллюзий. Резко разочаровавшись в этой трухлявой ткани реальности, она поняла, что в этой игре мы счастливы когда ничего не знаем! Какая-то плоская голограмма, которая начинала мерцать, намекая на своё исчезновение, становилась скучной и далёкой и уже совсем не нужной, хотелось её отодвинуть как штору.

Ей казалось, что весь этот большой, холодный и пустой мир предал её. Не Игнат её предал, а весь мир, в лице Игната, причём предал не сейчас, а ещё с самого рождения, даже ещё до рождения. Динара родилась случайно по залёту, её рождение никто не планировал, поздно было делать аборт - решили оставить. Спустя два месяца ушёл от матери её отец, которого Динара так никогда и не увидела, а в возрасте трёх лет, мать Динару отдала бабушке. При живых родителях, Динара осиротела с самого детства, уже тогда, она чувствовала себя обманутой, не родителями, а миром, целым большим миром, в их лице.
И сейчас: в этом паскудном моменте, с онемевшим телом и сознанием, она чувствовала себя взбросом в чужеродную среду. Она не хотела такой участи своим детям, в этом она была уверенна, эта уверенность подкреплялась годами, трамбуясь изо дня в день, ковалось в твёрдое как сталь убеждение. Мажор в какой-то момент внёс исключение в её правило, она открылась миру, но сейчас она одной вспышкой кремировала свои чувства.

Игнат быстро подбежал к ней и с диким воплем: "Прости Милая!" - упал на колени, истошно запричитав: "Что с тобой любимая? Динара... Динара... Солнце!".

Она очень странно улыбнулась и еле слышно шёпотом сказала: "Я беременна".

Мажор обнял Динару, у него текли слёзы, он резко вскочил, распластав руки в стороны и безумно восторженным воплем смотря вверх воскликнул: "Господи спасибо!".

Но Динара не могла разделить его радости, её микромир схлопнуться в точку, у неё остановилось сердце...




                53. Ставка "хэппи-энд" не сыграла



Скорее всего Игнат в тот момент тоже безвозвратно умер, выпав из социума, но не по своей воле. Поскольку он сошёл с ума. Он загнал свой разум в мир иллюзий и всячески потерял связь с реальным миром, он ему был не нужен, но не он решал это, а его мозг. В смысле биологического существования он был жив: он дышал, ходил, его сердце билось, но психика была полностью заблокирована, он был недоступен, отклика не было. Его мозг работал лишь на поддержание биологических функций организма.

В тот момент когда Динара умерла, его последняя суицидальная мысль - выпрыгнуть в окно, послужила запуску защитного механизма, акт самодефенестрации не состоялся. Его мозг убил личность. Игнат стал овощем.
Он лежал обнимая мёртвую Динару, бормоча что-то несвязное. Неизвестно сколько бы они ещё так пролежали, если бы не бдительные соседи, образцово-показательного элитного дома, почуствующие характерный запах из вентеляционного люка, которые незамедлительно вызвонили хозяйку квартиры.

Встревоженная собственница апартаментов, примчалась буквально через десять минут после неприятных известий. Дрожащими руками открыв дверь и зайдя внутрь, моментально шмякнулась на пол.

Игнат всё так же лежал рядом с уже разлагающимся трупом Динары.
Позже несчастного сумасшедшего определили в психиатрическую лечебницу.
Очевидцы печальных событий поговаривают, что и по сей день, мажор находится в дурке на тяжёлых препаратах и надежды на выздоровление нет.