227. Ангелы. Васильковый сон

227…((47.а)) Реконструкция. Васильковый сон
После всех этих, с дальним прицелом рассказанных Колдуном, баек Ученик видит сны более июльские, чем само лето вокруг. Задумчивость не убывает от их, а только растёт, делается «анигел» – совсем неуловимой, прозрачной.
Он видит полдень. Клевер, полынь. Это не в лугах, а выше, где-то на горе Храмине. Два ангела лежат в васильках рядом с тропинкой и ждут грозы.
Во сне ученик твёрдо знает, что для ангелов гроза – единственное время, когда возможно касание: соитие, поцелуй и взгляд глаза в глаза. Только во время неё и никак иначе.
А всего странней, что пока смотрит, он это всё кому-то рассказывает, но его отвлекают васильки. Ученик болтает про поле, про ангелов, про всё, что в голову пришло, но… – васильки? Их название мешает и одновременно является самым важным. Оно заманивает куда-то в явь, где имеет смысл и значение…
Проснувшись, Ученик вспоминает фразу Колдуна, давнишнюю, совсем на другую тему: «Он из рода Василисков». Он – это Чомга. «Не для меня послание. Я должен рассказать сон учителю». Да, в момент роковой встречи «из рода василисков» окажется для Колдуна главной опасностью.
***
227…47.а Исходник
Сон:
«Васильковый полуденный рай
смотрит в ясное тёплое небо,
лёжа возле тропы.
Край земли – это вечные будни.
Счастье пьют, а не празднуют.
Чашка нужна со щербинкой.
Чешут за ухом счастье
и дразнят щекотной травинкой.
В паклю кукольных прядей вплетают,
до нового счастья
забывают в холодном песке,
но не празднуют, это кощунство.
Васильковые звёзды с прищуром
ветерком покачнуло
от белого клевера сладким,
а вдали громыхнуло
преддверие летней грозы».