1919. Гражданская война

Усть Пристань село 1773 года
от Барнаула недалеко
здесь дикая, сильная, злая природа
здесь Обь и притоки
везти хлеб легко
Здесь порт - изначально суда здесь ходили
везли хлеб на баржах
везли в Барнаул
оттуда железкой его увозили
уже за границу
а там и в загул
Гуляли купцы. С бородами по пояс
пока замерзали Обь с Чарышом
Сибирь - дальний край и не беспокоясь
они верховодили всяк на своем
Поля здесь как стол
все гладко и ровно
и в этих полях есть огромный Елбан -
курган. Он из мистики вырезан словно
В нем скифский король
Их земля здесь. Их стан
Когда то вождь умер. И вот его люди
набрав землю в шлемы
на тризне его
шло мимо. Ссыпали.
Могила здесь будет
Ушли все, оставив его одного
И каждый крестьянин межу обновляя
курган лицезрел и дивился ему
Здесь степь и река и тайга здесь без края
Откуда Елбан? Никак не пойму!
Дома у крестьян то не хитрые были
Все избы из бревен
в них русская печь
да лавки стояли, в лаптях все ходили
зимою в пимах, чтобы ноги беречь
Икона в углу и стол с лавками рядом
полати у печки чтоб малым там спать
Сундук у стены. В нем одежа к парадам
На свадьбы, на ярманки, просто гулять
Потом уж бабац - этажерки нажили
столы на трех ножках и ооо - потефон!
Обновки уже в шифоньеры сложили
сундук уж не нужен, не в моде стал он 
Куда же мир катится? Радио стало!
вначале приемник пытались ломать
Он сам говорил! Изнутри все звучало
А кто там сидел невозможно понять...
Вот так и ходили смотреть всей деревней
Дивились, аж крякали все мужики
Народ был не грамотный, возрастом древний
все сутками в поле, потом у реки
1917 год был вообще не замечен
столицы далече и нам в них не жить...
там Ленин какой то, какие то речи
желают весь мир, говорят, запалить
Июнь, 1918, Усть Пристань в нарядах
встречала Колчаковцев, пристань, народ
они с белочехами, много однако
один пароход и другой пароход...
А с ними пришли англичане, французы
полно европейцев, бойся большевики
на баржах оружие, полно всяких грузов
и все для войны...
и для скорой руки...
Священник Панов прочитал всем молебен
о скорой победе, о Ленинском зле
о том что за Родину каждый в ответе
за все что творится на этой земле...
Наряжены были те кто побогаче
те кто победнее, страда ведь, в полях
а колокол бьет, в кабаках скрипка плачет
снуют иностранцы и ох тут и ах!
Сам лично Колчак полицейские силы
опорного пункта здесь ставить сказал
оно и разумно - гостиницы, жилы
пути здесь зерна, порт и старый причал
Купца Шестакова большие здесь бани
на отшибе - те их забрали себе
и там не полиция -все с голодрани
идейные все, как бы сами себе...
но их полномочия были такие
что сам губернатор брал под козырек
и люди те были уж слишком лихие
им всем англичане давали урок
Шипицын в селе человек от советов
Они его взяли и в яму его
избили - живого места в нем нету
потом в Барнаул увезли одного
Второй был Черных - его Наймушины взяли
примкнули они к волонтерам тогда
они перед стенкой его расстреляли
и тело сожгли - не осталось следа
Тогда уж по селам свои возвращались
с немецких фронтов и с японской войны
с купцами и людом богатым не знались
но большая часть не хотела войны
Они уж и так то все навоевались
хлебнули по полной окопную жизнь
их хлеб плохо рос но они не сдавались
а жизнь завертелась что только держись
Все те, новой властью кто был недоволен
да даже и кто просто косо смотрел
был в бвню отправлен, оттуда на волю
не вышел никто, всех один был удел
Там в банях их били и рвали крюками
и вешали, в яме сжигая тела
Не выразить что там творилось словами
Там фабрика смерти - такие дела
Те бани держали спецы из европы
туземцев в колониях так усмирять
привыкли. В европе народ хитропопый
кричали при этом - Пришли вас спасать!
Кровавый порядок держался здесь люто
Колчак изымать все для армии стал
хватать мужиков всех на фронт почему то
они разбегались чтоб он не достал
По селам каратели стали являться
В августе были в селе Зимино
они всех согнали, давай изголяться
Там дети, деды ну а им все равно
Они всех детей шомполами забили
а ночью кто вилы кто пики поднял
на них налетели, конями давили
гвоздями к плечам им народ прибивал
погоны -
английские и белых армий 
на вилах несли их подняв в высоту
стреляли они и рубились - бездарно
крестьян слишком много - не выживешь тут
У белых орудия, бомбы, машины
у красных ночь темная, чащи и месть
война и убийства без всякой причины
везде - вся губерния осенью - жесть!
Мой дед из Усть Пристани. Время лихое
Его мать погибла, отец же пропал
Сказал он: найду я отца, перерою
и дома уж нет - но отца он искал
Он был в этих банях - там люди живые
висели, кричали на железных крюках
Хрипели, извивались, кричали и выли
Так выли как люди не воют. Был страх
Почувствовал он. Нет отца, и не буду... 
В том августе было ему 10 лет
На запад по шпалам ушел он отсюда
Подальше от зла. В Москву. Где зла нет.
Скитался там долго. Он был беспризорным
Попался. В коммунне лечил лошадей.
В кремле на конюшнях служил. Был проворным
И там каждый день он всех видел вождей
Отвлекся. Усть Пристань тогда 
в зоне риска
Пять раз из рук в руки - пять раз был террор
Село на пути с Барнаула до Бийска
Сдавать его это - попасть под топор
Настал 1919 год. Партизаны
уже в ноябре всех зажали в мешке.
Колчаковцы, чехи и многие в ранах
ползли все по льду на Оби, по реке 
А лед был еще очень тонкий и рваный -
до берега мало совсем добралось
На дне они все - палачи, наркоманы
Их Обь забрала - так им всем привелось
Там чехи погибли, английские люди -
наемники, те кто Сибирь отделял...
И их злейший враг -венгры - здесь с русскими будет
Учить воевать партизан. Кто бы знал!
Декабрь 1919. Трибунал состоялся.
Усть Пристанский. Сьехалась почти вся Сибирь
Судили карателей. Тех кто остался
свидетелей слушали. Каждый упырь:
Ярцев, Денисов, Березовский, Морозов,
Яков Налимов, Надеин, Чурсин
сыпали грязно народу угрозы
и все казнены, не прощен ни один
Село Черный дол - колчаковец Киржаев
с тачанки по женщинам очередь дал
уехал. А ночью их стерли со света
крестьянский отряд боем Славгород взял
никто не стрелял - топрами рубили
прислугу не тронули, все ж с мужиков
а вот офицеров - под сотню убили
их все ненавидели, били без слов
к утру подошли Колчака баталионы
крестьян шарапнелью рубили в упор
село все сожгли, вот такие законы
войны и короткий простой разговор
В то время в селе Дмитро Титово
священник Закурдаев стариков запорол
средь них был отец Григория Рогова, знает
но все ж с волонтерством творит произвол
А Рогов отряд свой сюда и направил
к телеге священника он привязал
волочили и били без всяких там правил
потом ему голову он оторвал
Под Барнаулом отряд анархистов
под знаменем черным (и череп без слов)
на чехов пошел, поддержал коммунистов
его командир - атаман Петр Лубков
Издал он закон - разрушать все что можно
мосты и музеи, фасады дворцов
Анархии следовал он непреложно
к безвластию мир будет создан, готов
Чехословаки вошли в Кошелево
скрывались в селе кто мосты поджигал
стреляли во все, лишая их крова
и каждый людей и рубил и стрелял
Антонин Коштак, Иезеф Роуз весь в мыле,
Франтишек Новотны и Гаер корнет
полк имени Яна Искры Брандийского были
живых оставляли кого то? Нет! Нет!
еще здесь майор был Венцислав Крейчирик
Эмануэль Нервкла и Алоиз Зайберт
пленных рубили в каком то угаре
щадили кого то из русских? Нет! Нет!
попался им в плен крестьянин Леонтий
фамилией был русской, простой -Калачев
он в польше бывал когда был там на фронте
по польски сказал им. Еще и еще...
Они его сразу же и отпустили
но дом подожгли и сожгли как у всех
Такие вот рейды их частыми были
внезапный налет приносил им успех
В то время уже брат поднялся на брата
и много кто шел убивать по злобе
жестокое время то было, ребята
нет ни государства, ни царя, всяк в себе
Дозволено все, всякий чувствовал силу
и тварью дрожащей себя не считал
и так большинство и сходило в могилу
а праведник часто тогда погибал
Челпаны снимали и банд много было
(снять челапан - голову оторвать)
и гибель в лесах всех косою косила
и гибли все те кто не мог воевать
Вот те партизаны из Черного дола
Сибирское войско создали свое
Сибирь охватив - крестьянская школа
и на Колчака все подняли дубье
Оружие делали как приведется
в ход шли даже гвозди и палки шли в ход
их Мамонтов вождь - командиром зовется
Ефим - его выбрал на круге народ
Он взял Барнаул - окружил его, выждал
кромсая обозы и белых тылы
Не с первой попытки. Он брал его трижды
и белые город оставив ушли
Уж после - июль 1923 было
крестьяне не дали весь хлеб забирать -
его ГПУ на селе застрелило
боялись что будет он им помогать
Опасен он был в продразверстное время
и сам был он родом с крестьян- кулаков
всю жизнь воевал он,
душой словно кремень
в числе он был тех вероятных врагов...
Боялись что снова хаос тот вернется
великой и страшной крестьянской войны...
Боялись что даже ЧК надорвется
и все будут разом страны лишены...
Война уж прошла, появились колхозы
хозяйства и хлеба колосья в полях
Земля стерпит все - и войны и грозы
Ведь главное - чтобы рожала земля
***