Зоя

На туманной скатерти неба лежит позолоченным блюдцем ещё не проснувшееся солнце. Ноябрьское утро. Моросящий дождик смывает последние осенние краски, озябшим котёнком скребёт по оконным стёклам и просится в тепло. Книги мирно подрёмывают на стеллажах.  Утро не спешит превращаться в день. В такие часы в библиотеке пусто.
Грохает входная железная дверь. В вестибюль вваливаются две огромные клетчатые сумки. Следом за сумками появляется худая высокая женщина. Виновато улыбнувшись, кивает в знак приветствия и  направляется со своей ношей к  читальному залу.
Необитаемая планета становится обитаемой:
-Зоя, Зоя, пришла!- восклицает радостно библиотекарь читального зала.
 В читальном зале собирается весь наш дружный коллектив. Разговоры, шутки, смех, шуршание пакетов. Не пытаясь бороться с любопытством, отправляюсь следом за всеми.
Читальный зал походит на вещевой рынок. Все увлечены выбором обновок. Кто-то уже вертится перед зеркалом, кто-то  с увлечением перебирает пёстрые упаковки. Ищу глазами Зою. Она сиротливо стоит в стороне. Наши взгляды встречаются, и женщина говорит мне устало:
-Выбирай, я в долг даю. Себе бери, родным, бери, дёшево отдаю.
- Зоя, вы из Узбекистана?- спрашиваю её.
Женщина кивает. Смотрю в её глаза уставшие и печальные, и волна нахлынувших воспоминаний переносит меня  из стылого ноября в солнечный Ташкент.
Иду по огромному крытому  рынку с загадочным названием Чорсу. Рынок похож на пещеру Али-Бабы с несметными сокровищами. Сколько веков назад рынок появился на этом месте, не помнят даже почтенные аксакалы. «Чорсу» в переводе на русский означает «четыре воды», но никакой воды рядом и в помине нет, и не было отродясь.Зато"Чорсу" стоит на пересечении четырёх больших улиц, по которым  с раннего утра на рынок стекаются  людские потоки. Когда-то,  плавно покачиваясь, по дороге, проходящей через рынок, важно шествовали верблюжьи караваны с диковинными товарами.
Вслушиваюсь в музыку незнакомой речи. Острые ароматы специй перемешиваются со сладкими ароматами спелых фруктов, готовящегося на углях мяса, свежей зелени и запахом тёплого лаваша. В моём родном Куйбышеве в эту пору ещё лежит снег, а здесь - настоящее лето! В душе воцаряется праздник.  Чувство вселенской любви переполняет сердце.
Обратно меня возвращает чьё-то лёгкое прикосновение. Зоя несмело трогает меня за плечо.
- Зоя, пойдёмте, напою вас чаем,- предлагаю  женщине.

Мы отправляемся в закуток, где можно выпить чая и просто поговорить. Достаю из своих закромов зелёный чай, небольшой пакетик с печеньем, шоколадку «Алёнка» и две пиалы.
- Вот только восточных сладостей нет, ты уж извини.
 Зоя греет руки, обняв ладонями пиалу и улыбается.
Мы общаемся, словно старые добрые знакомые, которые не виделись много лет, и внезапно встретились.
Радость встречи разбавляется  болью за всё произошедшее с нами.
Рассказываю ей о том, как в 90-е улепётывала из сказочного Ташкента, о разгромленном трёхтонном контейнере с личными вещами.
-Да,- сочувственно отвечает она,- тогда русских обижали сильно,-  тяжело вздыхает.
И рассказывает грустную историю мужа.До распада Союза Зоя воспитывала детей, вела хозяйство. Муж хорошо зарабатывал. Потом случилось то, что случилось. Муж ездил в Россию, пытался зарабатывать на стройке, но однажды был сильно избит, еле выжил. Стал инвалидом. Теперь вместо него в Россию стала ездить Зоя. Торговать.

Вскоре сотрудники с покупками начинают расходиться по своим рабочим местам, и наше уединение нарушается. Возвращаемся  в читальный зал. По дороге Зоя говорит мне  с виноватой интонацией в голосе:
- Возьми у меня что-нибудь из вещей, пожалуйста. В долг можешь, я подожду. Надо всё распродать за месяц, домой ехать надо - свекровь слегла, без меня не справятся.
Хочется, очень хочется ей помочь. Набираю для себя и для своих стариков что-то необходимое и не очень. Отдаю Зое всё, что у меня в кошельке. Небольшая помощь от меня её большой семье. Вечером старики радуются покупкам будто  малые  дети.