Самураям из Азова

Вновь полночи не сплю.
Мрак на грёзы стелю.
Задыхаюсь от ярости в горле.
Вновь вяжу из надежды верёвок петлю,
чтоб и мне, наконец-то, попёрло.

Полотно потолка
мне не видно пока
из-за темени, пьющей пространство.
Спит любовь, а под нею немеет рука,
замерев между постом и пьянством.

Привыкая скорбить,
призываю крошить
жалость духа на уровне корня.
И сплетаю из выдохов бешенства нить,
чтоб душить в час расплаты проворней.

Вняв мздоимству годин,
зарядил карабин,
на хоть что-то Господне надеясь.
Только вижу, что я в этой тьме не один,
кто в тоске суицидничать смеет.

Примиряюсь с собой,
не прорвавшимся в бой
за возможность покинуть галеру,
где какой-то упырь вдруг назвался судьбой
и толкает мне рабство как веру.

Я не стану кричать
про какую-то мать,
мне претят изуверства и маты,
вот поэтому я и пойду убивать
к нам пришедших не наших солдатов.

Ну, а там, как пойдёт:
для дивизий и рот,
что зачем-то по родине рыщут,
наш «Азов» обязательно поле найдёт,
чтоб устроить пришельцам кладбища.

Так что, сон - ерунда,
как и смерть - не беда
на пути к задремавшему раю.
Ты останешься в душах людей навсегда,
коли духом ты был самураем.