Яблоки и груши

19:50
Пара молодых сидит в саду. Девушка собирает яблоки и груши, парень сидит и наблюдает, он что-то пьёт. Летний вечер, оранжевое небо, дым от соседей иногда уносится ветром сюда. Девушка одета в персиковое платье, оно хорошо облегает её, её хорошую фигуру. Парень смотрит на её неприкрытые руки – дряхлые, нежные руки, - ему бы хотелось взять их, и  просто лежать с этими руками в тишине. Руки мирного человека, слизняка, неженки, мертвеца. В её фигуре не чувствуется стиля, класса, у неё хилые ноги. Девушка глупа, она очевидна, болтлива. Само выражение её лица никогда не меняется, - либо глухое удвиление, либо лицо, как у рыбы. Парня интересует только её тело, он любит смотреть на её руки, молодые плечи, - ему нравится смотреть на это, созерцать, её фигура не выражает ничего характерного, но в платье она неплоха. Она как яблоневое дерево среди яблоневых деревьев – теряется в других яблоневых деревьях, но всё же она не уродлива, в редкие моменты она может быть красивой.
Сухие листья лежат на пустых грядках. Ветер дует и развевает платье и волосы девушки. Деревья и трава вокруг приняли тёплые цвета из-за вечернего солнца.
«Ох, вот это БОЛЬШОЕ яблоко!» - она прокричала это с удивлением, с восторгом, парень ничего не ответил.
- Тебе нравится моё платье? – она крикнула ему с другого конца сада.
- Да.
- А мои волосы? Как они тебе?
Парень не ответил. Её волосы были длинными, но не густыми, - волосы, словно у призрака. Он выпил пива и смотрел на небо.
- Что ты молчишь?
- Наверное, не люблю разговаривать, – он ответил. На самом деле, ему не хотелось разговаривать с этой женщиной.
- Почему ты всегда такой закрытый?
- Я не люблю разговаривать.
Девушка подбежала к нему, посмотрела в его лицо. Потом поцеловала и улыбнулась.
- А теперь ты хочешь разговаривать?
- Нет.
- Почему?
- Зачем нам разговаривать?
Она поцеловала его ещё раз. Это был долгий поцелуй.
- Ну пожалуйста, поговори со мной.
- О чём?
- Не знаю. Давай поговорим о еде, или любви. Или о чём-нибудь, ну, ну ну.
- Нет. Лучше собери яблоки. Я люблю смотреть на тебя, когда ты собираешь яблоки.
Она ушла собирать яблоки, а он разглядывал её спину. Она злилась на него потому, что он не хотел разговаривать. Все её друзья и знакомые любят болтать, как и она.
20:11
Одинокий мужчина лет тридцати идёт по саду. Таких много у нас в стране: они ходят по людным местам и просят мелочь у прохожих. Он не был нищим, он выглядел нищим. Он худой, в потрёпанной куртке, он носит дырявые башмаки. У него доброе лицо, не обдуманно-доброе, это не доброта по расчёту – он добрый в душе.  Когда он прогуливался здесь и разглядывал яблочные деревья и огороды, девочка лет семи подбежала к нему и сказала «Привет, Слава!». Она знала его, он работал дворником. Он любил разговаривать, со всеми и всегда.
Он встретил свою первую любовь в 22, и она уже умерла от алкоголя и наркотиков. Свою вторую любовь Слава встретил в двадцать пять, и она уже растолстела и вышла замуж. Родила трёх детей. Сердце – одинокий охотник, спасибо, что научила нас этому, - жизнь. Или Карсон Маккаллерс. Спасибо вам обоим, Карсон и жизнь.
Слава сел на скамейку, девочка тоже. Она хотела играть и веселиться.
- А что ты здесь делаешь? – она сказала это и улыбнулась. У неё была широкая улыбка, она улыбалась, потому что хотела улыбаться.
- А что ты здесь делаешь? – он тоже улыбнулся. Ему тоже было весело, в последнее время он любил находиться рядом с детьми. С ними можно было разговаривать немного свободнее. Вся свобода взрослых людей – внутри них, и трудно её выбить наружу.
- А что ты?
- А ты что?
Девочка улыбнулась ещё. Она хорошо улыбалась, игриво и натурально. У многих всё фальшивое, расчётливое – и смех, и улыбки и глаза и куртки; они пропитаны этим, но эта девочка была хороша. У неё на лице были веснушки.
- Я гуляю здесь, а ты?
- Я тоже...  – они разговаривали дальше.
20:14
Женщина в шортах и белой рубашке сидела на балконе своего дома. Около неё стояла бутылка вина и маленькое белое блюдце, в которое она кидала окурки. Выпивши, она любила сентиментальности, она требовала от кого-то закаты, рассветы, музыку. Сейчас она сидела и наблюдала за оранжевым небом. Воздух стал прохладным, ночным. В пьяных людях есть какая-то мудрость, правда, они что-то видят в пустоте, она тоже видела в небе что-то. А может быть, просто воспоминание. В любом случае, она не двигалась, уставилась куда-то вдаль. Взгляд был попеременно задумчивый, упрекающий, и немного сумасшедший.
 - Мама! Когда мы пойдём спать?  - голос маленького ребёнка, девочка.
- Когда придёт папа.
- А когда он придёт? – спросила девочка.
20:18
- Почему ты постоянно смотришь на это фото? Я тебе не нравлюсь?
- Ты мне нравишься.
- Тогда почему ты туда смотришь?
- У этой женщины хорошие губы, их изгиб. Когда она улыбается, её губы осуждают тебя, или просто не любят. Уголки губ опущены вниз, - как лук. Я бы мог так рассматривать и губы мужчины.
Девушка бросила корзину с грушами и забежала в дом.
20:19
- Я здесь со своей мамой.
- Она в саду?
- Да. Она в доме, там, - Девочка указала на дом.
Он взял её руку. Он разглядывал её, стал щупать пальцем её ладошку и пальцы. Потом левой рукой дотронулся до её ноги, стал сжимать её. Девочка вздрогнула, испугалась. В её испуганных глазах застыло отражение его небритого лица. Она не шевелилась, боялась пошевелиться.
20:20
- Мама, я хочу чаю, налей мне чаю, пожалуйста. Я хочу кусочек пирога, мамочка, пирог с чаем.
- Отстань от меня. Сама налей себе чаю, ты не инвалид. И пирог отрежь сама.
- Мама, ну пожалуйста, - её голос стал умолять, - пожалуйста, я же не умею!
- Отвали.
- Ну мама! Пожалуйста... – её голос дрожал от подступивших слёз. Мамочка промолчала, она закурила сигарету и всё ещё пялилась в небо. Девочка убежала в другую комнату, стараясь не плакать.
20:23
Сосед, который видел всю сцену, пробежал до скамейки и ударил Славу по лицу, потом ещё раз. Тот свалился со скамейки. После сосед схватил его за футболку, приподнял и стал кричать.
«Я знал, что когда-нибудь ты что-то такое вытворишь. Скот! Твоя шлюха мамочка только и умеет, что рожать идиотов и преступников. Старший брат воровал, средний колется, теперь вот этот! Да ты хоть понимаешь, во что ты встрял?»
Слава не отвечал. Слава думал о том, что где-то здесь – конец, или море. Больше он думал о море, чем о конце. Да, - думал он, море – вот это гордая штука. Оно плавает – спокойное и одинокое море, оно тёмное, точнее тёмно-синее. Иногда оно отдаёт зелёным. Где-то там, вдалеке от людской болтовни, море только и делает, что слушает классическую музыку – ноктюрны, симфонии, вальсы. Гордое море.  Он почувствовал на себе ещё один удар, теперь в нос. У него пошла кровь, он пытался сдержать слёзы.
20:24
Начался сильный дождь.
Парень с третьей бутылкой пива сначала посидел под дождём, посмотрел на него, потом, когда хорошенько промок, вошёл в дом. Он не хотел идти к девушке, слезливой и тупой.  Вечно ей нужно плакать из-за пустяка. Придётся успокаивать её и всё объяснять. Он чувствовал злобу внутри, она нарастала, сейчас всё, чего ему хотелось – это сидеть под дождём в одиночестве и пить пиво.
Девушка плакала. Снаружи, где-то на узких улочках между садами слышались приглушённые крики. Он не хотел говорить с ней, она была какой-то усреднённой, мелкой.
- Почему ты плачешь? – он сказал это, пытаясь скрыть нарастающее раздражение. Ему всё надоело, и эта женщина – ему хотелось выгнать её на улицу, чтобы она возвращалась домой в дождь.
- Ты смотришь на эту потаскуху, постоянно! Ещё ты пьёшь, ты постоянно что-то пьёшь!
- И что с того? - он сказал это грубым голосом, злобно, готовый ударить её. Он ненавидел женский плач. Она это почувствовала и испугалась, что он побьёт её.
- Что с того? Что с того... - она начала плакать от того, что не могла сказать всё, она захлёбывалась своими соплями и слюнями. Вдруг он сел около неё, прижал к себе. Он вдруг почувствовал её страх, испугался сам себя. Поцеловал и прошептал умоляющим голосом:
- но я же здесь, с тобой. Извини меня, я не хотел тебя пугать. Что я наделал? Извини.
Они помолчали. Он чувствовал, что она его ещё боится. Он сказал:
- Ну не плачь, хочешь чаю? – она робко кивнула. Да? Тогда я пойду и налью, посиди здесь немного. – и ушёл на кухню.
- Дорогая,  – он говорил из кухни, - тебе с молоком? – Тишина. - Ну конечно с молоком, о чём я говорю, ты же всегда пьёшь с молоком. Две ложки сахара? – Тишина.
- Может, ты хочешь поесть? А?  - тишина. Он налил чай, немного молока и две ложки сахара. Перемешал.
Он с кружкой чая вошёл в комнату, где она сидела. Здесь её больше не было. Наверное, в страхе убежала на улицу, - а там идёт дождь. Он сел на диван, посмотрел в окно – там сильный дождь. Грядки намокли – там сейчас вязкая грязь. Потом выпил чай и заснул.