Булгур

Я замыкаю мир на себя самого по привычке выработанной годами,
потому, как пустыми глазницами разглядывать во мраке что-то бессмысленно —
рассвет встречает кожей обтянутый мой скелет. Общее с прочими существами,
ощущение покинутости Богом, желание быть минимум выслушанным.

Скажи, а сколько раз, обращаясь разумом к тому самому высшему существу,
ты говорил «спасибо», а не давал обещания, которые не выполнял?
О чем просил в последний раз? Сколько в тебе любви к вечному и хмурому шутовству?
Угадаешь в какой руке была спрятана твоя жизнь? Сделай это ради меня.

Хорошо, когда в контейнере для обедов, ты обнаружил собственное лицо,
обрамленное гречкой или булгуром — самое время прикинуться существом
живым, «в ресурсе», «в гармонии», «после недельного интенсива», «счастливым отцом»
у которого «маленький бизнес» и после он-лайн курсов «востребованный диплом».

Век преподносит новые факты для карт необратимой реальности бытия,
сколь абсурдно бы ни было, и не походило так явно на сюр или насмешку,
если человек адаптируется ко всему — за ним следом яблоко и змея,
Бог подкидывает монетку, однако в десятый раз уже — ни орел, ни решка.

Я замыкаю мир на себя, выставляю границы реального, проверяю —
новые карты, новые удовольствия и наслаждения от которых страх,
от которых  впадаешь в зависимость, неизбежное сравнение со зверями,
но адепты вселенской веры жгут по-прежнему еретиков на обычных кострах.

И вот именно потому, хочется замыкать на себе все, что вокруг и вовне —
космический вакуум наполненности во всем появляется и исчезает.
О чем я? Смотри, рыба живет везде, а не только на исключительной глубине,
голова человека — омут с таймером, спрятанным эволюцией за глазами.

Отождествляя себя со всем и пытаясь мозгом, что создан для собирательства,
Творца определить между шкурами, мясом, громом и искусственным интеллектом,
а себя вписать в смыслы навязанные культурой насилия и предательства —
мы почему-то кричим радостно, трясем копьем и не меняем свой старый вектор.

Наука сразу ставит эго на место между сознательным и бессознательным,
еще Фрейд бился пытаясь разложить себя на шкуры, мех и булгур в контейнере,
на плесень и липовый мёд, на строго шедевральное и непритязательное,
а вышло резиновое изделие, сошедшее с заводского конвейера.

Хорошо если так, можно смотреть на себя и радоваться, плакать и сетовать,
однако все внутрь лезет, такова агрессивная политика выживания.
Жить — это значит менять по ходу своей истории все возможные методы,
уходить от реальности, потом возвращаться, как спонтанное возгорание.